Теневая экономика в мировом масштабе

2.2 Мир-системный анализ  криминальной глобализации экономики

Являются ли проблемы криминальной глобализации, такие как международные наркобизнес и терроризм, самостоятельными или они есть частное проявление какой-либо другой, более общей глобальной проблемы? Для ответа на этот вопрос необходимо найти теоретическую парадигму системного анализа современного мирового сообщества, в рамках которой, например, наркобизнес выглядел бы частным случаем более общих закономерностей.

Такая парадигма есть — это мир-системный анализ, развиваемый с 1970-х гг. знаменитым американским обществоведом И. Валлерстайном и его последователями.

Основные принципы мир-системного анализа можно выразить тремя тезисами.

1. Экономическое и социальное развитие всех стран мира начиная примерно с XVI в. определяется капиталистической мир-системой, которая зародилась в Западной Европе и постепенно охватила все прочие страны мира.

2. Развитие экономических связей в капиталистической мир-системе происходит под постоянным сильным влиянием отношений политического противоборства.

3. Капиталистическая мир-система основана на противостоянии «ядра» и «периферии», отношения между которыми антагонистичны: более развитые страны «ядра» стремятся угнетать и эксплуатировать менее развитые страны «периферии», которые, естественно, оказывают по мере сил сопротивление [7, 216].

До сих пор сторонники мир-системной парадигмы изучали только легальные экономические взаимоотношения разных стран, однако же с точки зрения мир-системного анализа можно успешно изучать и «теневых двойников» этих взаимоотношений.

Так, экономическая история опиумного (героинового) наркобизнеса убедительно доказывает перспективность использования мир-системной парадигмы для анализа экономики наркотиков.

Обзор истории международного нелегального героинового наркобизнеса 1950—1990-х гг. показывает, что он действует как система сообщающихся сосудов. Поскольку культивирование опиумного мака возможно сразу в нескольких регионах «периферии», то усиление силового давления стран «ядра» против одних регионов приводит лишь к частичному «переливу» героинового бизнеса в другие. Общий же его объем отнюдь не снижается, а остается достаточно стабильным и даже растет. Основные тенденции развития наркобизнеса диктовались не локальными, а общемировыми факторами, связанными с эволюцией мирового рынка и международной политики. Наркобизнес демонстрирует тесную взаимосвязь экономического и политического развития, связанную с силовым противоборством «ядра» и «периферии». Если до середины XX в. героин играл роль инструмента торговой экспансии «ядра» против «периферии», то теперь, напротив, он защищает наиболее отсталые страны от экономической деградации. Именно «периферия» получает сейчас наиболее значительные выгоды от нелегального предложения наркотиков, страны же «ядра» болезненно переживают потери от массовой наркомании.

Можно попытаться оспорить трактовку криминального наркобизнеса как «оружия» в борьбе «периферии». Ведь, с одной стороны, страны «третьего мира» тоже несут урон от наркомании, а, с другой стороны, львиная доля доходов от нелегальной торговли наркотиками оседает все же в развитых странах (т. е. на последних стадиях торговой цепочки). Эти возражения трудно признать достаточно вескими. Для стран «третьего мира» проблема наркомании заведомо не имеет той остроты, как для развитых стран. Наконец, доходы мафиозных группировок стран «ядра» не слишком велики в сравнении с национальным доходом этих стран и вообще деструктивны для их экономического развития. Для многих же бедных стран «периферии» доходы от нелегального наркобизнеса стали очень важным источником национального благосостояния и вовсе не воспринимаются как опасность хозяйственному развитию [7, с. 312].

Следует подчеркнуть, что использование экспорта наркотиков как своеобразного оружия «исторического возмездия» происходит скорее по меркантильно-прагматическим, чем по идеологическим мотивам (однако один из колумбийских наркобаронов назвал наркотики «атомной бомбой третьего мира»). Это делает его еще более сильным — ведь проникновение на Восток меркантильных ценностей западной цивилизации лишь стимулирует использование этого оружия.

Мир-системный подход к анализу международного наркобизнеса предостерегает от чрезмерного оптимизма. Если наркобизнес оказывается частным проявлением проблемы «столкновения цивилизаций», то в рамках современного миропорядка сколько-нибудь серьезные успехи в «войне с наркотиками» вообще невозможны. Пока не решен вопрос о преодолении антагонизма между «ядром» и «периферией», реальной задачей правоохранительных органов может быть только сдерживание наркобизнеса, но отнюдь не качественное его сокращение.

2.3 Предложения по борьбе  с теневой экономикой

Для того чтобы избавиться от теневой экономики, необходимо найти и ликвидировать причины ее возникновения. Эти причины известны и, по сути, все они в той или иной форме являются конфликтами между интересами отдельных субъектов и установленными правилами. Я считаю бесперспективным бороться только с проявлениями теневой деятельности, например, ужесточая наказания и усиливая контроль. Нужно разработать такие правила, и ввести их в действие таким образом, чтобы они позволяли людям беспрепятственно реализовывать свои интересы и сохранять при этом общественный порядок. С другой стороны это возможно только тогда, когда интересы субъектов, скажем так, «здоровые», то есть, связаны с удовлетворением нормальных человеческих потребностей. И, самое главное, у людей должно быть развито стремление осуществлять свои цели также «здоровыми», нормальными, правильными способами при полном неприятии грязных методов. Я считаю, что это в принципе осуществимо. Честным человеком действительно быть выгодно. И я думаю, здесь проблема в том, чтобы дать возможность почувствовать эту выгоду, так как человек не может стремиться к тому, чего он не знает. Например, если бюджетные средства разворовываются, а то, что остается, тратится на подсветку фонтанов напротив администрации, в то время как на окраине города остаются негазифицированные районы, то стремление уклониться от уплаты налогов в подобной ситуации будет более чем естественной реакцией нормального человека. Напротив, если налогоплательщик будет видеть, куда вложен каждый его рубль, и будет каждый день этим пользоваться и ощущать выгоду от этого, то, как минимум, желание уклониться будет значительно слабее. Таковы общие положения моей позиции по данному вопросу, я считаю, что решение нужно искать в этом направлении.

Конкретные решения для каждого  сектора теневой экономики, будут, конечно, различны. Однако подход должен быть комплексным, так как все  секторы взаимосвязаны, да и само разделение достаточно условно. Прежде всего, я усматриваю связь между «вторым» и «серым» секторами. Именно непрозрачный, перегруженный бюрократический аппарат вынуждает многих предпринимателей уходить в тень, и дает почву для развития коррупции.

Я считаю, что для борьбы с коррупцией необходимо упростить процедуры государственного контроля, сделать его более прозрачным. Нужно технически свести к минимуму саму возможность злоупотреблять служебным положением и утаивать незаконную прибыль. С другой стороны, нужно привязать зарплату служащего к результатам его работы, предоставить возможность получения социальных привилегий за успехи в работе, чтобы снизить привлекательность взятки. Также необходимо учредить специальный независимый институт, уполномоченный контролировать деятельность служб и расследовать дела о коррупции (наподобие шведского омбудсмена). Должна дать результат система поощрений осведомителей, причем осведомителей с обеих сторон. То есть выплачивать вознаграждение как за осведомление о требовании взятки, так и о ее предложении.

Если говорить о борьбе с уклонением от налогов, то можно начать с определения  оптимальной ставки. Однако в ряде скандинавских стран размер теневой  экономики очень невелик (в среднем  менее 10%) притом, что уровень налогообложения  в этих странах один из самых высоких (более 40% ВВП). Я думаю, эти примеры иллюстрируют связь «второго» и «серого» секторов, так как в этих странах слабо развита коррупция и явно выражена связь между уплаченными налогами и обратным потоком общественных услуг. Таким образом, снижение уровня коррупции, упрощение процедур государственного контроля снизят издержки легального ведения дел и выгоду от нахождения в тени. Особенно хотелось бы выделить связь между уплаченными налогами и общественными услугами, я считаю это ключевым моментом в борьбе с уклонением. Также должна быть эффективной привязка зарплаты служащих контролирующих органов к уровню уплаты налогов.

Что же касается «черного» сектора, то я считаю, что экономический аспект этой проблемы выражен слабо и ее большая часть лежит в иной плоскости. С экономической точки зрения я считаю оправданным разделение «черного» сектора на одиночных преступников, обогащающихся за счет совершения таких преступлений, как кражи, грабеж, мошенничество, вымогательство и т. д., и организованную преступность. Возможно, количество первых будет уменьшаться по мере улучшения благосостояния общества в целом, но это, конечно, не способ борьбы, так как улучшение благосостояния и так является целью хозяйственной деятельности людей. Если говорить об экономической стороне вопроса, то я думаю, имеет смысл сосредоточиться на методах наказания. Когда преступник несет наказание, отбывая срок заключения, он не производит ничего полезного, но требует расходов на содержание, таким образом, общество несет лишь издержки. Я считаю, что по мере возможности нужно максимально применять такие наказания, как денежные штрафы, принудительные работы и т.д., то есть добиться от преступника как минимум возмещения причиненного им ущерба. Если говорить об организованной преступности, то в этом вопросе я соглашусь с концепциями неоинституционалистов: если нет возможности полностью ликвидировать организованную преступность, то следует позволить ей стать как можно более организованной. Дело в том, что согласно исследованию американского экономиста Джеймса Бьюкенена, монополизация преступных промыслов снижает уровень преступности в целом, и соответственно, затраты на борьбу с ней. Рациональный преступник-владелец нелегального бизнеса не заинтересован в том, чтобы воровать, грабить и т.д. на своей территории самому или чтобы этим занимались другие. Он также не заинтересован в междоусобных конфликтах и насильственных решениях проблем. Добившись монопольного положения, рациональный преступник (например, мафиозная семья) будет стремиться поддерживать на своей территории своеобразный порядок и совершенно не будет заинтересован в нанесении ущерба обычным гражданам, так как от них и исходит его доход. Таким образом, в свете слабых успехов в борьбе с организованной преступностью, подобный подход мне кажется наиболее разумным и реалистичным, особенно учитывая тот факт, что методы, которыми преступники борются с конкурентами зачастую намного эффективней методов правоохранительных органов.

И в завершение нужно затронуть  такой вопрос, как экономическая оптимизация борьбы с преступностью. Следует иметь в виду, что осуществление мер борьбы связано с затратами, которые могут быть весьма значительными. Поэтому очень важны методы реализации этих мер, которые нужно разрабатывать исходя, прежде всего, из принципа соотношения выгод и издержек. Экономическое решение проблем оптимизации борьбы с преступностью наглядно иллюстрирует экономико-математическая модель, разработанная в 1970-е гг. американскими экономистами-криминологами Лэдом Филлипсом, Гарольдом Воти-младшим и Крисом Эскриджем (рис. 2.1). Чем больше преступлений, тем выше потери общества от них; поэтому кривая Y, показывающая зависимость издержек совершенных преступлений от уровня преступности, идет снизу вверх. Чтобы уменьшить число преступлений, общество должно тратить все больше средств на правозащиту; поэтому кривая X, показывающая зависимость издержек предотвращенных преступлений от уровня преступности, идет сверху вниз. Кривая Z дает нам совокупные издержки общества от преступности, она получена суммированием кривых X и Y и имеет U-образную форму. Очевидно, что с точки зрения общества необходимо, чтобы совокупные потери не превышали минимальной величины C₀. Для этого, как видно из графика, издержки предотвращенных преступлений, или расходы на борьбу с преступностью, должны сравняться с издержками совершенных преступлений [2, с. 209].

Рисунок 2.1 – Издержки преступности

Это будет в точке, где равны  предельные издержки от совершенных  преступлений и предельные выгоды от предотвращенных преступлений. Этот оптимум зависит, прежде всего, от эффективности действий преступников и правоохранительных органов, и потому он достаточно подвижен. Таким образом, при данных уровнях эффективности действий обеих сторон искоренять преступность полностью экономически не целесообразно, так как закон возрастания предельных издержек никто не отменял.

Заключение

Увеличение масштабов теневой экономики с большой вероятностью ведет к сокращению государственных доходов, что, в свою очередь, снижает качество и количество производимых государством товаров и услуг. В конечном счете это может приводить к повышению налоговых ставок для компаний и физических лиц, которое достаточно часто сопровождается снижением качества предоставляемых государством общественных благ и ухудшением управления этими благами.

С другой стороны, две трети доходов, полученных в теневой экономике, сразу же расходуется в официальной  экономике. Это может стимулировать  развитие официальной экономики  и приводить к дополнительному  общему экономическому росту. Таким образом, рост теневой экономики сказывается на всех. При этом трудно оценить, оказывает ли теневая экономика в конечном счете положительное или отрицательное влияние на официальную экономику.