Проблемы иммиграции в России

     Иммигранты  живут во всех странах, и мы будем только «за» если в Россию будут приезжать достойные люди других национальностей, желающих процветания нашей стране, уважающие наши законы и традиции, но делать из России свалку этнического мусора мы не позволим.

     Трудности получения надежных достоверных оценок числа трудовых мигрантов понятны. Подавляющая часть иностранных граждан, работающих в России, приезжают на заработки временно, и не регистрируют пребывание либо проживание (часто потому, что не могут получить регистрацию), а потому не имеют законных оснований работать. В первом полугодии 2004 года на законных основаниях в России работало менее 170 тысяч трудовых мигрантов из стран СНГ, не более 7-10% от их общей численности.

     Один  из путей оценки количества нелегальных мигрантов – учет потоков из каждого государства-донора. Ниже используются результаты одиннадцати исследований по государствам СНГ и нескольких исследований по России, ключевыми из которых были обследование Международной организации по миграциям (МОМ) в 2001-2002 годах под руководством Г.С. Витковской и Международной организации труда (МОТ) в 2003 году под руководством Е. Тюрюкановой.

     В табл. 1 приведены оценки численности  незаконных трудовых мигрантов из государств СНГ и ряда стран традиционного зарубежья, наиболее представленных на рынке труда России (без учета трудовых мигрантов из Белоруссии, пользующихся всеми правами российских граждан, и Туркмении, по которой нет сколько-нибудь достоверных оценок¹).

     Число иностранцев, работающих в России в течение года, оценивается в 4,9 млн. (2,2 млн. постоянно занятых, 1,9 млн. занятых в сезон и 0,8 млн. работающих спорадически).

     Число постоянно присутствующих в течение  года на рынке труда в России рассчитывается как сумма чисел вышеназванных категорий мигрантов (постоянно занятых, сезонных и работающих спорадически), взвешенных по длительности пребывания, и характеризует усредненную величину занятых постоянно в России в течение года. Это – около 3,2 млн. человек.

     Данные  оценки включают и трудовых мигрантов из стран СНГ и Юго-Восточной Азии, имеющих законные основания для пребывания и трудовой деятельности на территории России. Предполагая, что последние (чуть более 200 тысяч человек) примерно поровну делятся на работающих постоянно и работающих сезонно, получим, что численность незаконных трудовых мигрантов составляет 4,6 млн. человек и включает 2,0 млн. занятых постоянно, 1,8 млн. работающих в сезон и 0,8 млн. человек, занятых спорадически.

     Приведенные выше оценки – скорее, верхний предел числа незаконных трудовых мигрантов: исследования и оценки в государствах-донорах, как правило, включают всех, выехавших из страны. Среди них и выехавшие на постоянное место жительства, в дальнейшем получившие российское гражданство, и выехавшие с иными целями, отличными от трудовой деятельности, и члены семей трудовых мигрантов.

     Самостоятельный интерес представляют оценки числа занятых во время пиковых нагрузок, в «горячий» сезон (весна-осень) и в «мертвый» сезон (осень-весна). Верхний предел первой оценки – результирующая занятых постоянно, в сезон и спорадически, нижний предел второй – численность только постоянно присутствующих на рынке труда. Похоже, в «горячий сезон» на рынке труда присутствуют до 4,6 млн. незаконных мигрантов, в «мертвый» сезон их численность снижается до 2,0 млн. человек. 

     §3.2 Конкуренция мигрантов с местной рабочей силой.

     Судя  по исследованиям, мигранты реально  конкурируют с россиянами на рынках труда: «…более или менее значительная часть рабочих мест, занятых сегодня мигрантами (от 50 процентов в Москве до 30 процентов в регионах), уже стали чисто мигрантскими, т.е. «зарезервированы» за ними на долгие годы. Остальная часть рабочих мест «отвоевывается» мигрантами в конкурентной борьбе с местным населением»².

     Хотя  известно, что очень многие мигранты заняты на непрестижных работах, в тех сферах, куда не идут россияне, принято считать, тем не менее, что они отнимают рабочие места и способствуют снижению уровня заработной платы местных работников. По данным репрезентативного обследования россиян Аналитическим центром Юрия Левады в июле 2005 г., 35% респондентов отметили, что относятся отрицательно к притоку мигрантов, т.к. последние занимают рабочие места, где могли бы работать местные жители, каждый пятый – потому что «мигрантам меньше платят и они сбивают оплату труда местного населения».

     Такой взгляд широко распространен и в  других странах, использующих труд иммигрантов. Однако в действительности ситуация не столь однозначна.

     Приток  неквалифицированных рабочих выгоден  для квалифицированных работников, так как способствует снижению цен на товары и услуги, но невыгоден для неквалифицированных, снижающих их заработки. И Россия не является исключением: квалифицированным трудом заняты не более пятой части нелегалов. 

     §3.3 Денежные переводы мигрантов

     В упоминавшемся выше обследовании Аналитического центра Юрия Левады 23% респондентов обосновали свое неприятие мигрантов тем, что «мигранты не платят налоги, а все деньги отправляют на родину». Насколько верно это представление?

     Масштабы  трансфертов трудовых мигрантов зависят от следующих факторов: числа занятых в России иммигрантов; продолжительности (среднего времени) их пребывания и трудовой деятельности в России; их среднего заработка; среднего ежемесячного размера переводов на родину (табл. 2).

     Средняя величина заработка зависит от сфер занятости, качества рабочей силы, территорий преимущественной занятости и других факторов. Наименьшая – среди мигрантов из Центральной Азии, занятых на самых неквалифицированных работах. Заработок зависит и от времени проведения обследований: средняя заработная плата в России возросла за последние четыре года почти втрое в долларовом эквиваленте.

     Средний ежемесячный размер переводов на родину. Существенно зависит от контингента временных трудовых мигрантов: работающие на постоянной основе, тем более, если они живут в России с семьями, склонны больше тратить на текущее потребление в России, тогда как занятые сезонно и, тем более, спорадически, предпочитают тратить на себя как можно меньше.

     Согласно  исследованиям МОТ, средний размер перевода составляет менее 100 долларов в месяц. По исследованию МОМ, проведенному в 2001-2002 гг., средний размер трансфертов, посылаемых на родину, составил 80 долларов. В то же время, аналогичные обследования в государствах-донорах, дают, как правило, более высокие оценки пересылаемых средств.

     Значительная  часть трудовых мигрантов вообще не пересылает денег на родину. По обследованию МОТ, деньги посылают около половины мигрантов, по обследованию МОМ и того меньше – 35%. Особенно это характерно для крупнейших городов, где велика доля проживающих и работающих постоянно: в Санкт-Петербурге 86% трудовых мигрантов не отправляют деньги на родину. Эти данные несколько отличаются от полученных по результатам исследований в других странах, где, как правило, около 60-70% мигрантов пересылают деньги. При этом в зарубежных аналогах весьма высока доля постоянных резидентов. В силу ряда методических особенностей российских исследований представляется, что доля мигрантов, не пересылающих средств на родину, серьезно завышена³.

     Обратную  зависимость между длительностью  проживания/трудовой деятельности и размерами трансфертов отмечают и западные специалисты: среднегодовая сумма трансфертов из Северной Америки, где многие трудовые мигранты работают фактически постоянно, составляет 735 долларов – меньше, чем из России.

     Масштабы  трансфертов из России в конкретное государство определяются средним числом работающих в России и средним размером переводов. Контрольными параметрами могут служить оценки национальных компетентных органов и международных организаций, ведущих подобного рода мониторинговые исследования (Всемирный Банк, МОМ, МОТ и др.). Достоверность этих оценок существенно зависит от доли трансфертов, пересылаемых легальным путем – через международные платежные системы, почтой и т.д. В Таджикистане, например, основная часть трансфертов проходит через систему Вестерн Юнион, установившей льготные ставки для такого рода переводов, тогда как в Молдавии, по данным репрезентативного обследования, менее половины переводов (около 44%) осуществляется легально. Доля средств, проводимых в тени, зависящих от развитости банковской системы, еще больше в трансфертах в Узбекистан, Киргизию, другие государства СНГ.

     Полученная  оценка величины трансфертов составляет порядка 3,7 млрд. долларов в год. (Для справки: переводы всех физических лиц из РФ физическим лицам в странах СНГ через системы денежных переводов и Почту России составили за последний год, с апреля 2004 по март 2005 года, 2074 млн. долларов⁴). Скорее всего, это завышенные данные: далеко не все мигранты пересылают деньги на родину. Если даже 20-30% мигрантов не пересылают средства, это снижает оценку величины трансфертов до 2,5-3,0 млрд. долларов. С другой стороны, ряд обследований, на базе которых приведены средние суммы трансфертов (табл. 2), проводились несколько лет назад, когда заработки мигрантов в России были заметно ниже.

     Судя  по всему, средние заработки трудовых мигрантов близки к средней номинальной заработной плате в России: согласно обследованию, средняя заработная плата незаконных мигрантов составляла 5338 рублей в июне 2003 года (около 176 долларов), при средней по стране 5591 рубль (184 доллара). Это вполне объяснимо: те мигранты, которые в силу квалификации, образования, сферы занятости не могут претендовать на российскую зарплату, компенсируют это более интенсивным трудом. Средняя продолжительность рабочей недели мигрантов составляет, по данным Е. Тюрюкановой, 66 часов, по данным обследования Г. Витковской – 53 часа. Особенно распространена такая практика среди мигрантов, прибывших на заработки на небольшой срок. Исключение составляют трудовые мигранты из Средней Азии, занятые на самых тяжелых, неквалифицированных работах и нещадно эксплуатируемые; им даже за счет удлинения рабочей недели не удается выйти на средние заработки россиян.

     Если  ориентироваться на среднюю заработную плату в России в 2004 году (6828 рублей, 237 долларов), заработки трудовых мигрантов составили в минувшем году около 9 млрд. долларов. В этом случае их трансферты могут приближаться и к 4,0 млрд. долларов.

     Остальные средства (4,5–5,0 млрд. долларов) идут на текущее потребление. То есть, они работают в экономике России, частично, через налоги с оборота и акцизы поступают и в бюджеты разного уровня. А это – в зависимости от формы оплаты труда и от того, в какой экономике заняты мигранты (официальной или теневой) – 1-2 млрд. долларов, причем идут они в основном в федеральный бюджет.

     За  рубежом давно осознали, что для  многих государств трансферты мигрантов более значимы, чем официальная помощь и прямые иностранные инвестиции. Это не менее справедливо и для постсоветского пространства: пора понять, что зависимость других государств СНГ от России прямо пропорциональна роли трансфертов в экономике этих государств. По данным МВФ, трансферты от мигрантов в Молдавии, например, составляют 15% ВВП. Трансферты являются средством политического давления на эти государства – причем вполне цивилизованного. 

     §3.4 Незаконная миграция и принудительный труд

     Важный  аспект, выпадающий из дискуссий о  незаконной миграции, – тот факт, что труд подавляющего числа мигрантов носит принудительный характер.

     Во  всех странах и регионах трудящиеся-мигранты, особенно находящиеся на нелегальном положении, больше других подвержены риску стать жертвой практики принудительной вербовки и занятости. Мигранты более уязвимы просто потому, что они и их семьи теряют много больше, чем приобретают, если власти узнают о такой социальной практике.

     В России риски многократно возрастают из-за смычки недобросовестных работодателей с правоохранительными органами, коррупции.

     В российской действительности мигранты сталкиваются со всеми формами принудительного труда, включая самые экзотические. Согласно одному из исследований, на вопрос: «Известны ли Вам случаи содержания мигрантов в рабских условиях», 15% опрошенных экспертов ответили «Да, таких случаев много», а 66% – «Есть отдельные случаи»⁵.