Предмет и метод экономикс

Несмотря на стремления буржуазных авторов дать общую трактовку, курсы «экономикс» не имеют четко очерченного предмета. По признанию некоторых буржуазных экономистов, не существует вполне удовлетворительного определения предмета курсов «экономикс», а. демаркационная линия» между предметом этих курсов и других социальных дисциплин «весьма туманна». В предмет «экономикс» многие авторы включают вопросы социологии, психологии, политики и других дисциплин. По утверждению М. Брэдли, нет ни одной человеческой деятельности, которая бы не попадала в поле зрения «экономикс». Этот курс «имеет отношение к каждому аспекту нашей повседневной жизни — от покупки машины до отдыха». Как полагают Р. Липси и П. Стейнер сегодня предмет «экономикс» рассматривается в гораздо более широком смысле, чем даже полвека назад». У. Баумол и А. Блиндер вообще предпочитают «уклониться от любой попытки дать определение этой дисциплины». Значительная часть буржуазных авторов находится в плену технических и математических аспектов ряда теорий, «забывая» об общественной специфике основной экономической дисциплины. Весьма примечательно высказывание П. Самуэльсона по поводу предмета курса после того, как им были даны приведенные выше 6 определений: «Экономикс, конечно, включает все элементы, на которые было указано в этих различных определениях - и все те, что заключены в более длительном списке, который можно было бы составить».

Но основное место в курсе занимают проблемы макро- и микроэкономики. Здесь предпринята попытка соединения этих двух частей. Автор утверждает, что фактически нет противопоставления макро- и микроэкономики, ибо обе они жизненно важны. Более того, П. Самуэльсон признается, что он «не может сказать, которая из них является первой. Одни книги начинаются с одной, другие — с другой». «Сорок процентов преподавателей, использующих данный учебник, предпочитают давать микроэкономику перед макроэкономикой. Хороший результат можно получить при любом расположении этих разделов». Однако попытка соединения разделов оказалась неудавшейся.

Смещение политической экономии с другими науками, эклектика различных школ и направлений - яркая черта курсов «экономикс».

Характерной для «экономикс» является вульгаризация положений об экономических законах, отрицание их объективного характера, трактовка их с субъективно - идеалистических позиций. П. Самуэльсон например, отмечая, что «наши законы могут действовать только в среднем, со значительным колебанием исключений вокруг этого среднего», что они «являются законами вероятности», оперирует такими законами, как «закон Редкости», «закон уменьшающихся отдач», «закон понижения спроса», «закон убывающей доходности», «закон убывающей предельной полезности» и т. п. Важную роль среди них играет «закон редкости».

Анализ структуры курсов «экономикс», их содержания показывает, что в них важную роль играет проблема спроса и предложения в рамках как макро -, так и микроэкономики. Эта проблема служит как бы одной из основ курсов. При этом происходит подмена внутренних, причинно - следственных связей в явлениях количественными соотношениями. Это делается для того, чтобы уйти от изучения закономерностей, объясняющих основы стоимости и цены. В соответствии с этим подходом в «экономикс» важную роль играет так называемая склонность - склонность к потреблению и склонность к сбережению, т. е. факторы, не являющиеся экономическими.

О том, что психологический фактор становится решающим в экономической жизни, свидетельствует и увлечение в «экономикс» формулами рационального ведения хозяйства, практического поведения субъекта, действующего в отрыве от конкретных экономических и социальных условий. В качестве примера по - прежнему приводится хозяйство Робинзона Крузо. Примечательно признание по этому поводу П. Самуэльсона. «Экономистов, пишет он, бывало, упрекали в том, что их книги твердят одно и то же о Робинзоне Крузо. Достаточно точно: мы действительно обнаруживаем, что экономические решения единственного человека приводят к упрощению основных принципов экономики».

О субъективно-идеалистическом характере исходных положений «экономикс», об игнорировании общественного характера производства, о гиперболизации психологических ощущений отдельных людей свидетельствует и широкое использование в курсах маржиналистских положений. П. Самуэльсон не только оперирует так называемым «законом уменьшающейся предельной полезности», но идею «предела» доводит до предела. Такое свойство у него имеет продукт любого «производственного фактора». Как считает П. Самуэльсон, «маржинальный продукт любого производственного фактора есть дополнительный продукт или результат, добавленный каждой дополнительной единицей этого фактора».

В курсах «экономикс» стали нередко отмечаться заслуги К. Маркса в решении тех или иных проблем экономической науки. П. Самуэльсон вынужден признать, что: "Миллиард людей, около трети населения мира рассматривают «Капитал» как экономическую истину". "Марксизм, продолжает автор «экономикс», дает критическую призму, через которую экономисты могут проводить анализ с беспощадной ревизией". Казалось, что после таких слов можно рассчитывать на «честный обзор различных школ, которые прошли испытания временем». «Дж. Кейнс и А. Смит, Дж. Гэлбрейт и М. Фридмен, К. Маркс и Дж. Робинсон - все заслуживают объективного анализа», утверждает автор.

Однако объективного анализа заслуг К. Маркса и других основоположников научного коммунизма в «экономикс» нет, классовые позиции авторов «экономикс» в изложении марксистской экономической теории проявляются весьма отчетливо. Эта теория искажается. Например, неправильная интерпретация проблем стоимости и прибавочной стоимости понадобилась для того, чтобы не ставить вопрос об эксплуатации рабочего класса.

Характерными для курсов «экономикс» являются попытки рассматривать альтернативные экономические системы, анализировать социалистическую экономику, что отражает оживление «советологии», важного раздела в буржуазной «экономикс». «Нередко используются ненаучные философские и общетеоретические принципы. Это видно на примере определения критерия экономической системы в курсах «экономикс». Как полагают Д. Бегг, С. Фишер и Р. Дорнбуш, «наиболее приемлемый критерий для классификации экономики — степень использования рынка. Даже Советский Союз применяет рыночные рычаги в определенной мере. США использует рынок в гораздо большей степени».

Примерно, то же самое пишет и П. Самуэльсон: «Наша экономика — смешанная в двух смыслах: государство модифицирует частную инициативу; монополистические элементы обусловливают действие современной конкуренции».

Как видим, здесь применяется ненаучный критерий для классификации экономических систем, игнорируется роль собственности на основные средства производства.

Следует подчеркнуть, что в курсах «экономикс» дается неточная характеристика социалистической экономической системы. Правда, некоторые положения, встречающиеся в курсах «экономикс» и касающиеся особенностей этой системы, отражают в какой - то степени суть соответствующих процессов. Сам по себе этот факт показывает стремление некоторых авторов анализировать реалии социалистической экономики. Так, например, Бегг и его соавторы пишут, что в социалистических странах «при отсутствии доходов от частной собственности распределение является в значительной степени более справедливым, чем в большинстве западных стран». Те же авторы в принципе правильно отмечают, что в социалистической экономике существует ограниченное использование рынка и цен для распределения ресурсов.

Они также отмечают, что социалистическая или «коммунистическая экономика» обладает такой основной чертой, как то, что средства производства находятся в собственности государства. Это положение нередко фиксируется в курсах «экономикс». И уже совсем не упоминается, что эта собственность является общественной.

Многие курсы «экономикс» исповедуют положения концепции «командной экономики», хотя некоторые авторы стали признавать, что не существует полностью «командной экономики».

При характеристике экономической системы социалистического общества буржуазные авторы дают нечеткое представление о реальных процессах, оставаясь на классовых позициях. Вот несколько примеров. По утверждению П. Самуэльсона, «проблема, какие лучше производить товары и в каких количествах решается у Робинзона Крузо и в плановой системе путем взаимоувязки предельных полезностей и предельных издержек». Или: «плановик не может найти решение, отличное от решения, принимаемого при частном предпринимательстве, которое могло бы улучшить благосостояние всех». Подобные примеры можно было бы продолжить. Они свидетельствуют о том, что игнорирование производственных отношений, их различий при капитализме и социализме по-прежнему является фундаментом «советологии».

Отрицая марксистское положение о классовости и партийности политической экономии, буржуазные экономисты усердно подчеркивают свою «беспристрастность». Вот, например, что пишет П. Самуэльсон: «Чтобы добиться успеха, все мы должны стараться выработать объективность и беспристрастность, способность видеть вещи такими, каковы они есть на самом деле, независимо от наших симпатий и антипатий».

Провозгласив это положение, автор «экономикс» ему не следуют, оставаясь на классовых, буржуазных позициях. Заявив, что «принятие желаемого за действительное - это скверное мышление и ведет оно к ничтожному исполнению желаний», П. Самуэльсон вынужден признать, что «экономические проблемы чувствительно затрагивают каждого». «Кровяное давление поднимается, голоса становятся резкими в тех случаях, когда затрагиваются укоренившиеся представления и предубеждения - особенно, когда некоторые из этих предубеждений являются тонко завуалированными обоснованиями особых экономических интересов» В другом месте он отмечает, что «мы являемся жертвами наших восприятий, предрассудков, сентиментов и низменных интересов». «Суждения о том, что лучше и что хуже, продолжает автор, содержат субъективные оценки». Где же здесь «объективность»?

Противоречиво высказывание П. Самуэльсона о том, что «не существует одной экономической теории для республиканцев, - другой - для демократов, одной для работников, другой - для предпринимателей, одной для русских, а еще какой-то для китайцев».

Нельзя не согласиться с тем, что у республиканцев и демократов, являющихся членами различных партий одного же класса - буржуазии, действительно не может быть принципиально разных экономических теорий. Но у рабочего класса имеются свои классовые интересы, противоположные классовым интересам капиталистов. Рабочий класс заинтересован в ликвидации эксплуатации, в победе нового, коммунистического строя. Буржуазия, напротив, заинтересована в сохранении и усилении эксплуатации, в спасении капитализма. Цели и интересы, как видим, диаметрально противоположные. Вот почему у рабочего класса есть своя марксистско-ленинская политическая экономия, заинтересованная в познании закономерностей экономического развития общества.

Разговоры буржуазных экономистов о своей якобы надклассовой позиции не должны никого вводить в заблуждение. На самом деле курсы «экономикс» осуществляют буржуазный, классовый подход к явлениям экономической жизни общества, проявляющийся в различных формах - прямых и завуалированных.

П. Самуэльсон вынужден был при подведении итогов курса «экономикс» подчеркнуть, что капиталистическая экономика, «обогащенная государственным планированием и макроэкономическим контролем, может лучше функционировать, чем капитализм прошлой эпохи или коммунизм».

Буржуазные курсы «экономикс» защищают и оправдывают капиталистический строй — и это их важная функция. Недостаточно четкое понимание законов общественного развития проявляется и при определении задач курсов. Как считает П. Самуэльсон, «первая задача курса - описывать, анализировать и объяснять, соотносить поведение производства, безработных, цен и т. п. явлений». «Мы должны больше довольствоваться наблюдением», «определить правильно общее направление, причины и следствия». «В конечном счете, это должно помочь в деле контроля и усовершенствования».

Имеется в виду следующее: «Как могут быть ослаблены причуды делового цикла. Как можно содействовать экономическому прогрессу и эффективности, как можно сделать более широкодоступным соответствующий жизненный уровень, как может мир избежать экологической катастрофы».

Классовые позиции отчетливо выступают и при решении вопроса: зачем следует изучать «экономикс»? Делали это по многим причинам. В надежде получить деньги. Потому, что продолжают относиться к Вам как к безграмотному, если Вы не понимаете, как законы спроса и предложения применяются по отношению к энергетике. Потому что Вы слышали, что политическую экономию называли Королевой Общественных Наук - старейшей из искусств, новейшей из наук.

4. Кризис «экономикс»

В вузах США, Англии и ряда других капиталистических стран в качестве основной экономической дисциплины изучается курс «экономикс». Под таким названием выходят в свет многочисленные учебники и учебные пособия. Попытки вместо курса политической экономии ввести, по словам буржуазных авторов, более нейтральный курс «экономикс» делались еще в начале XX в. В энциклопедиях, вышедших на Западе в последние годы, редко встречается термин «политическая экономия». Все, что относится к содержанию и истории этой науки, как правило, помешается в статьях под названием «Экономикс».

Сегодня в предисловиях учебников под названием «Economics» каждая группа авторов по-своему разъясняет соотношение между старинным термином «economy» («хозяйство») и вновь введённым «economics». Разговоры о „различиях” между ними с научной точки зрения беспредметны: в первом случае мы имеем дело с объектом, а во втором — с одним (далеко не единственным) из приёмов его научного познания.

Признавая существование экономических законов, авторы «экономикс» трактуют их неправильно, кладут в их основу психологические факторы и мотивы, порою смешивают экономические отношения с другими отношениями. Вот как рассматривается, например, «известное технико-экономическое отношение — так называемый закон убывающей доходности». По П. Самуэльсону, «этот закон устанавливает взаимосвязь между затратами на производство и выпуском продукции». Но в другом месте он пишет, что закон, соотносящий затраты и выпуск, является техническим законом и еще, что «убывающая доходность — основной закон в экономической и технических науках».