Международная торговля

      Выше  уже отмечалось господство конгломератов, втягивающих в сферу своего влияния  банки и использующих их как инструмент обслуживания собственных интересов. Это приводило к отягощению финансовой системы огромными суммами "плохих" долгов. Одновременно такие структуры препятствовали созданию правовых механизмов, которые обеспечивали бы необходимую для общественного контроля "прозрачность" финансовых институтов. Это, в свою очередь, вело к неуклонному подрыву основ эффективного рыночного функционирования предприятий, особенно малого бизнеса.

      В этой ситуации становится совершенно естественным, что власти, имея выбор  между, с одной стороны, ужесточением денежной политики и оздоровлением  финансового климата, и, с другой стороны, обвалом курса национальной валюты, избирают второй вариант (хотя и имели место безрезультатные попытки избежать девальвации путем валютных интервенций). Часто это может обеспечивать дополнительные выгоды некоторым конгломератам, тем, у которых сравнительно невелики финансовые активы, номинированные в национальной валюте. Девальвация повышает конкурентоспособность таких предприятий на внешних рынках, а негативные последствия заключаются в ускорении инфляции, задевающей интересы преимущественно низкодоходных слоев населения. Если бы власти выбрали путь ужесточения денежно-кредитной политики, то это нанесло бы удар как по банкам, так и конгломератам в целом.

      Последствиями такого развития событий является, во-первых, снижение возможностей использования  рыночного антикризисного инструментария (проведение целенаправленной денежно-кредитной, валютной и бюджетной политики, санация банковской системы и др.). Во-вторых, замедление процесса выхода из финансового кризиса. В силу этого кризис может приобрести затяжной стагфляционный характер (спад производства просто "перекладывается" на рост цен).

Валютно-финансовый кризис 1997-1998 годов  и механизмы его  развертывания в  новых индустриальных странах Азии.

     Как отмечалось выше, в основе финансового  кризиса, развернувшегося в новых  индустриальных странах Юго-Восточной Азии в 1997 году, лежали прежде всего глубинные факторы, связанные с накоплением издержек ускоренной индустриализации. При всех различиях в характере кризисов и в Мексике в 1994 году, и в Юго-Восточной Азии в 1997 - 1998 годах основной удар кризиса был нанесен по национальным банковским и валютным системам с последующей коррекцией фондовых рынков.

      Схема финансового кризиса была примерно одинаковой: массовый отток внешнего капитала создавал угрозу падения курса  национальной валюты, после чего иностранные институциональные инвесторы, действовавшие на внутреннем рынке, стремились вывести капитал и зафиксировать полученную прибыль. В результате, кризис распространялся на различные сектора финансового рынка.

      Не  менее очевидны и различия между этими кризисами. Формы развертывания кризиса в Мексике могут свидетельствовать о том, что имел место "кризис избыточного потребления", при котором дефицит платежного баланса по текущим операциям был вызван прежде всего чрезмерно высоким уровнем текущего потребления. Финансовый кризис в новых индустриальных странах Юго-Восточной Азии 1997 - 1998 годов, напротив, стал "кризисом избыточного инвестирования", при котором внешнее финансирование, использовавшееся для расширения производства и долгосрочного инвестирования, выступало ключевым фактором перегрева конъюнктуры.

      Развертывающийся  валютно-кредитный кризис неизменно  обнаруживает тенденцию к выходу за границы страны. В развитии кризиса  в новых индустриальных странах  существенную роль сыграли процессы "эпидемического" распространения и кумулятивного взаимоусиления циклических процессов в рамках всего региона. Обобщая статистические характеристики послевоенных валютных кризисов, Б.Эйхенгрин, Э.Роуз и У.Уиплош вывели следующее соотношение: развертывание валютного кризиса в какой-либо стране при прочих равных условиях увеличивает вероятность валютных потрясений в соседних странах примерно на 8%. При всей очевидной условности подобных расчетов они позволяют более четко поставить вопрос о количественном измерении опасности "эпидемического" распространения финансовых кризисов в рамках региона.

      Среди макроэкономических объяснений механизма  развертывания кризиса исследователи  прежде всего выделяют растущий приток капитала в условиях плавающих валютных курсов в 1995-1997 годах, который приводил к переоценке реальных валютных курсов, что в свою очередь усиливало дефицит текущих счетов платежного баланса.

      Циклический подъем вызывал особенно интенсивное  накопление спекулятивных "пузырей" на рынках реальных и финансовых активов. Так, доля ссуд, выданных под строительство и покупку недвижимости, составляла от 10% до 35% активов южноазиатских коммерческих банков. В Сингапуре цены на рынке недвижимости в 1994г. повысились более чем на 40% (годовой рост стоимости жизни в этот период не превышал 3%).

      Падение конкурентоспособности экспорта и  обнаруживающиеся трудности сбыта  сопровождались нарастанием удельного  веса "плохих" долгов в активах  банков. Переплетение промышленного  и кредитного кризисов неизбежно  вело к их взаимоуглублению.  

Ошибки экономической  политики.

     Острому развитию финансового кризиса способствовали не только отмеченные фундаментальные  факторы, но и ряд ошибок экономической  политики. Среди них выделяются:

      искажение информации о начале спада в экономическом цикле;

      защита  переоцененной валюты при наличии  высокого текущего дефицита, что неизбежно  влечет потерю резервов, обострение проблем  ликвидности и соответствующее  разбухание задолженности финансовых институтов;

      продолжение бюджетной политики, обнаружившей свою несостоятельность;

      политические  заявления, связывавшие все финансовые трудности лишь с деятельностью  спекулянтов и международных  финансовых организаций.

      Все эти ошибки усиливали сомнения участников финансовых операций в способности властей управлять развитием событий.

      Курсы национальных валют быстро растущих новых индустриальных стран были привязаны к корзинам, состоящим  из набора устойчивых валют развитых стран, в которых около 80% составлял  доллар США. Денежные власти стран рассматриваемого региона реагировали на приток иностранного капитала в 1993-1995 годах тем, что защищали свои валюты от повышения. Приток иностранного капитала при фактически фиксированном обменном курсе вызвал быстрое наращивание внешних резервов и соответствующий рост денежной базы. Вместе с тем замедление темпов экономического роста сокращало возможности обслуживания внешней задолженности. Таким образом, потребовался финансовый кризис для того, чтобы остановить цепную реакцию роста задолженности.

      Наряду  с ростом задолженности местных  фирм национальным банкам быстро расширялись  прямые займы оффшорных банков, выпуски  еврооблигаций и "янки бондз", что увеличивало кредитные риски.  

Банковский кризис.

     С развертыванием финансового кризиса и циклическим отливом капитала из новых индустриальных стран Юго-Восточной Азии сброс акций приобретает кумулятивный эффект, вызывающий обвал фондовой биржи. Вместе с тем репатриация средств, в свою очередь, способствовала нарастанию валютного кризиса.

      В силу отмечавшейся "непрозрачности" финансовых рынков "первичная" негативная информация о состоянии дел в  валютно-финансовой сфере резко  усиливает дополнительный риск вложений, а уровень доходности падает, что  неизбежно ускоряет уход капитала. Иными словами, в условиях начавшегося кризиса недостаточная "прозрачность" финансовой системы порождает дополнительный мультипликатор нарастания риска.

      Кульминацией  развертывания финансового кризиса  является банковский кризис. Это особенно характерно для региона, где рынки ценных бумаг относительно неразвиты; предшествующее "перекраивание" краткосрочных вложений в долгосрочные инвестиции еще более усиливало уязвимость банков. Основной удар приходится именно на банковский сектор, острота проблем которого особенно возрастает с учетом имеющихся нерыночных принципов взаимоотношений в рамках крупнейших финансово-промышленных группировок и частого административного вмешательства государства.

       Можно выделить следующие наиболее острые проблемы в рамках механизмов развертывания кризиса на этой стадии:

      быстрое увеличение доли "плохих" ссуд в  условиях роста цепочки неплатежей;

      трудности получения новых денежных ресурсов в условиях финансового и валютного  кризиса;

      падение курсов ценных бумаг, которые приобретались  банками, приводит к резкому обесценению банковских активов. Одновременно возникает необходимость возврата вложений краткосрочным иностранным инвесторам, а для этого (в силу обесценения активов) недостаточно ресурсов. Это ведет к банкротствам банков;

      банкротство маркет-мейкеров на рынке ценных бумаг, что традиционно является признаком глубины финансового кризиса;

      банкротство торговцев недвижимостью, связанные  с падением соответствующих цен  после 1995 года;

      банковский  кризис, связанный с девальвацией национальной валюты (невозможность адекватного возврата вложенных денег в иностранной валюте после значительного удорожания доллара США). мп

      В той мере в какой развертывание  банковского кризиса сопровождается массовыми крушениями банков, оно, как  с особой наглядностью показал опыт Великой депрессии (1929-1933 гг.), может сопровождаться временным параличом всей хозяйственной деятельности. Вообще закрытие банков (тем более - их банкротство), скачкообразно сокращающее предложение денег и обрывающее многочисленные цепочки платежных отношений, особенно болезненно сказывается на развитии хозяйственных процессов.

       До февраля 1998г. новым индустриальным странам Юго-Восточной Азии удавалось  избежать массовых банкротств финансовых институтов, что несомненно ограничивало размах и силу разрушительных кризисных процессов. Тем не менее, по данным на конец 1997г., в Южной Корее была приостановлена деятельность 14 коммерческих банков, в Индонезии закрылись 16 неплатежеспособных банков, а в Таиланде приостановлена деятельность 58 частных банков (в последующий период 56 из них были закрыты).  

      Дезорганизация  хозяйственного процесса.

     Кризисное расстройство кредитных отношений  дезорганизовало весь хозяйственный  процесс. По словам одного из авторитетных американских экономистов, хозяйственную  ситуацию в Южной Корее к концу 1997г. можно было описать следующим образом: несмотря на девальвацию валюты примерно на 60%, обеспечивавшую фантастически выгодные условия экспорта, крупнейшие предприятия были не в состоянии нарастить вывоз своей продукции, поскольку не могли получить обычные краткосрочные торговые кредиты.

      Об  общей логике и последовательности нарастания кризиса можно судить по следующей хронологии событий.

     Попытки правительства и центрального банка  поддержать пошатнувшиеся банки  и ограничить размах финансового кризиса требуют огромных ресурсов. Расчеты показывают, что в предшествующие годы суммы, направленные на укрепление позиций частных банков в Малайзии (1985-1988гг.), составили около 10% ВВП, а в Мексике (1994-1997гг.) - свыше 15% ВВП. Подрыв доверия к местным финансовым учреждениям и отказ от финансового посредничества (disintermediation) наносят серьезный ущерб процессам хозяйственного роста.  

      Влияние финансового  кризиса новых индустриальных стран  на мировую экономику

     Финансовый  кризис в новых индустриальных странах Юго-Восточной Азии оказывает существенное влияние на мировую экономику. Можно выделить следующие каналы его воздействия на другие страны:

      Подрыв  доверия к частным ценным бумагам (к частным заемщикам) и соответствующие  коррекции в банковской политике и на биржах. Эти изменения связаны прежде всего с сокращением вложений в частные бумаги на emerging markets и переходом к вложениям в более надежные бумаги (государственные облигации) развитых стран, а также лавинным сокращением ссуд, предоставляемых частным клиентам.

      Падение цен фондовых активов и девальвация  валют новых индустриальных стран  сказались на состоянии фондовых бирж в США и других развитых странах, тесно связанных торговыми и  финансовыми отношениями с данным регионом. И все же кризисные процессы на фондовых рынках промышленно развитых стран оказались гораздо менее разрушительными, чем в странах, входящих в группу emerging markets.