Модели антициклического регулирования экономики

Ошибки прогнозирования, по мнению представителей теории рациональных ожиданий, могут также явиться результатом определенных, вполне осознанных шагов домохозяйств и компаний по противодействию целенаправленным стабилизирующим акциям государства. Сформировав у себя некий алгоритм рационального хозяйственного поведения и плодотворно усваивая достижения информационной революции, эти хозяйственные субъекты оказываются в состоянии успешно и своевременно распознавать истинные мотивы тех или иных государственных органов и тем самым регулярно лишать их результативности. Например, в ожидании налоговых льгот на инвестируемую часть прибыли сразу же после осознания властями угрозы спада в национальной экономике компании вполне могут резко сократить масштабы своей инвестиционной деятельности, приблизив в результате данный спад и усилив его глубину. И наоборот, хорошо понимая неотвратимость повышения налоговой нагрузки в фазе подъема, рационально мыслящие и адекватно понимающие свою выгоду инвесторы постараются по максимуму воспользоваться некой налоговой паузой в преддверии такого подъема, и резкий всплеск капиталовложений сделает его еще более инфляционно опасным.

3) Проблема лагов. Лагами называются временные разрывы между экономическими явлениями, находящимися в причинно-следственной связи. Суть данной проблемы состоит в том, что стабилизационная политика (как, впрочем, и любой другой вид государственного регулирования экономики) напоминает, образно говоря, стрельбу по движущейся мишени. В то время когда правительство и центральный банк предпринимают какие-либо действия, ориентируясь на реалии сегодняшнего дня, объект их регулирования, находящийся в непрерывном движении, способен уйти далеко вперед, и в результате «выстрел» может оказаться крайне неудачным. К тому же известно, что рыночная экономика крайне инерционна. Хозяйственные процессы совершаются в ней далеко не мгновенно, и их запуск требует затрат не только ресурсов, но и времени.  По- этому в ходе реализации любой экономической политики, в том числе и анти- циклической, проявляется эффект запаздывания ее воздействия на объект. Оценка продолжительности данного эффекта  – одна из важнейших задач макроэкономического регулирования. Государству важно знать не только вероятностный результат того или иного хозяйственного мероприятия, но и предположительный момент наступления этого результата.

В общем случае задержки (запаздывания) воздействия экономической политики можно разделить на две группы:

а) внутренние лаги – время, необходимое для принятия решений;

б) внешние лаги – запаздывание появления результатов тех или иных действий властей.

В ходе их детализации можно выделить целую лаговую структуру, в которую, в частности, входят:  лаг признания;   лаг решения; лаг между моментом принятия решения и началом конкретных действий; лаг воздействия. 

Лаг признания (распознавания) – время,  необходимое для осознания политиками самого факта существования проблемы регулирования и оценки степе- ни   актуальности ее разрешения. Это временной разрыв (называемый иногда разрывом восприятия), образующийся между моментом отхода национальной экономики от состояния равновесия и моментом признания политиками необходимости активных действий по ее возвращению в данное состояние. Его продолжительность в решающей степени определяется состоянием экономической науки, ее ролью в принятии политических решений. Если подсистема анализа и прогнозирования экономической конъюнктуры организована должным образом, лаг распознавания может принять и отрицательное значение: заблаговременно предсказанный футурологами перепад конъюнктуры влечет за собой упреждающий запуск соответствующего регулирующего механизма. В других случаях лаг признания становится положительным. Однако его продолжительность может быть заметно сокращена в связи с переходом развитых стран к так называемой новой экономике, базирующейся на современных информационных технологиях.

В нашей стране лаг признания традиционно является продолжительным по причине несовершенства многих исследований (в том числе из-за неполноты статистических данных и отставания в сфере информационных технологий), распространения в высших эшелонах власти склонности к волевым, не опирающимся на выводы экономической науки, решениям, приверженности к разного рода идеологическим стереотипам, затрудняющим понимание сложившейся ситуации     (можно вспомнить относительно недавние  заявления  типа: «В нашей плановой экономике не может быть инфляции и безработицы!»). Известно, что отечественной науке потребовалось несколько лет для осознания кажущейся сегодня очевидной необходимости сокращения налогового бремени для  производителей товаров и услуг. В то время как необходимость серьезного снижения налоговой нагрузки на отечественную экономику казалась очевидной уже в середине 1990-х гг., принятие второй части Налогового кодекса, в котором эта необходимость реализована, состоялось уже в ХХI в. Другой пример: демографический кризис протекает в России уже много лет. Так почему же власти лишь сегодня обратили внимание общества на его зловещие симптомы? Вступление России в глобальный финансово-экономический кризис было официально признано лишь 12 декабря 2008 г., хотя еще с весны кризисные явления начали последовательно охватывать многие отрасли реального сектора отечественной экономики.

Лаг решения, или административный разрыв, – время между осознанием наличия проблемы и принятием политического решения о запуске соответствующих регулирующих механизмов. В России лаг принятия решения имеет также значительную временную протяженность, что обусловлено замедленной реакцией исполнительной и законодательной власти на возникающие в отечественной экономике процессы, а также серьезной бюрократизацией управления. Впрочем, и за рубежом на принятие политических решений уходит немало времени: колеса демократического управления, как известно, крутятся медленно.

Лаг между моментом принятия  решения  и  началом  конкретных действий государственных служб, ответственных за его осуществление,  или функциональное запаздывание. Он зависит от того, насколько эффективно работает государственная машина, как налажено взаимодействие ее различных звеньев. Например, в начале 90-х гг. ХХ в. российское правительство приняло решение о либерализации цен, однако конкретные действия в данном направлении были предприняты лишь 2 января 1992 г.,  когда из-за нараставших как снежный ком инфляционных ожиданий в магазинах почти не осталось товаров.

Лаг воздействия – время,   в течение которого цель макроэкономической политики реально ощущает воздействие ее инструмента. Продолжительность этого лага, в течение которого преодолевается инерционность национальной экономики, и объект государственного регулирования начинает реально меняться под влиянием каких-либо мер властей, определяется внутренним устройством инструментов экономической политики, структурой трансмиссионного механизма воздействия денежно-кредитной (бюджетно-налоговой) политики на национальный продукт, уровень цен или занятость населения. Некоторые инструменты могут обеспечить достаточно быстрое достижение заданной цели. Так, выплата детских пособий, мгновенно расширяя потребительский спрос, способна быстро повлиять на ускорение динамики национального продукта. А вот изменение денежного предложения оказывает замедленное влияние на национальный продукт, поскольку непосредственным объектом его воздействия чаще всего являются процентные ставки, через изменение которых, а также через сдвиги в инвестиционной активности можно затормозить (ускорить) динамику ВВП. Встречаются случаи и чрезвычайно длительных лагов воздействия, например, при государственном финансировании фундаментальной науки и техники. Даже в жестко ориентированной на усвоение достижений НТП американской экономике бюджетные ассигнования в инновации обычно обеспечивают рост национального продукта не ранее, чем через 5–8 лет. Расчет временной протяженности лагов различных инструментов  позволяет классифицировать эти инструменты по величине вероятного эффекта и степени быстродействия, понять, какие из них дадут результат немедленно, а  какие – лишь в отдаленной перспективе. Это обеспечивает обоснованность долгосрочных политических решений, ответственность обещаний, а также контроль над их выполнением. Правительство,  не  обещающее ничего конкретного, обречено на неэффективность, поскольку лишается доверия населения.

Таким образом, политика тонкой настройки как инструмент сглаживания циклических колебаний экономики способна дать сбой не только вследствие плохого качества   прогнозов и сложности точно прогнозировать перепады конъюнктуры (особенно в рамках циклов малой продолжительности), но и в силу того, что бюрократическая система управления нередко оказывается не способной быстро реагировать на  смену  ситуации  и  своевременно  принимать решения. Несмотря на все достижения прогнозирования в последние десятилетия, промежуток времени между началом экономического спада, роста безработицы (или началом подъема, чреватого инфляционным всплеском)  и их осознанием прогнозистами по-прежнему остается значительным (обычно он составляет 4–6 месяцев). Поэтому субъекты экономической политики часто допускают медлительность, усиливающую конъюнктурные колебания. Запоздалые управленческие решения подчас влекут за собой гораздо больше вреда, чем пассивное бездействие, особенно если в стране продолжает функционировать стихийно-рыночный механизм саморегулирования, способный самостоятельно достигать многие значимые цели.   Иногда правительственные меры по антикризисному регулированию экономики предпринимаются уже на стадии ее самопроизвольного оживления под влиянием механизмов рыночной конкуренции. Следствием этого могут стать, например, деформация механизма развертывания фазы оживления и ее перерастание в инфляционный бум.

4) Проблема оппортунизма политических  лидеров. Оппортунизм (от лат. оpportunus – «удобный», «выгодный») в экономической политике возникает, когда цели политиков вступают в противоречие с интересами благосостояния населения. Антициклическое регулирование (и экономическую политику в целом) проводят правительство и выборные органы власти, которые обычно коррумпированы и решают, прежде всего свои собственные, выгодные для себя задачи – в частности переизбрания на следующий срок для сохранения так называемой политической ренты. Так что деформация цикла и использование антициклических регуляторов в  собственных  интересах  политиков неизбежны. Причем такое  злоупотребление экономической властью очень трудно доказать: опытные политики всегда сумеют объяснить свои нерациональные, однако создающие им дополнительные удобства решения заботой об общественных интересах.

Нельзя смотреть на политиков только как на просвещенных и всезнающих людей,   чьи решения продиктованы исключительно искренним стремлением стабилизировать экономику.  Их важнейшая цель  одержать победу на выборах, и в стремлении к ней они могут склониться к принятию  экономически необоснованных  решений. Известно, что избиратели голосуют за политика исходя из экономической ситуации на момент голосования. Поэтому у правящей партии появляется стимул проводить ту политику, результаты которой выглядят выигрышно именно сегодня. Естественно шансы на переизбрание в ситуации хозяйственного подъема в стране гораздо выше, чем в период спада. В силу этого при приближении выборов президент, члены кабинета министров и депутаты парламента от правящей партии склонны принимать меры по сокращению уровня безработицы и всемерно стимулировать экономику. Для этого уменьшаются   налоговые ставки, увеличиваются расходы на социальные цели, используются инфляционные методы денежно-кредитного регулирования экономики. Если же у партии власти в парламенте нет стабильного большинства, используется соглашение между партиями левого и правого толка, допустим, такого рода: «Поддержите наше предложение о росте бюджетного дефицита, то мы  поддержим ваше  предложение о  приватизации». Например, в  недавнем прошлом согласие министра финансов А. Кудрина выделить из Стабфонда средства на покрытие дефицита Пенсионного фонда параллельно с учреждением Инвестиционного фонда явилось для него средством нейтрализации еще более мощной угрозы федеральному бюджету, исходившей из предложения экспремьер-министра Фрадкова о сокращении ставки НДС с 18 до 13%. Так накачивается совокупный спрос, чтобы политически выжить за счет краткосрочного экономического подъема. Аналогичные приемы используются и внутри избирательного цикла, если индекс популярности правительства и президента опус- кается ниже отметки политического выживания (51–52%). Эти действия наиболее вероятны, если лидеры страны реализуют стратегию не быстрой наживы (предполагающей получение максимально возможной ренты в течение первого же своего избирательного срока), а долговременного пребывания, стараясь максимально продлить свою политическую жизнь. При этом учитывается, например, тот факт, что наращивание денежной массы намного быстрее срабатывает в плане повышения темпов экономического роста страны и сокращения безработицы, нежели в части ускорения инфляционных процессов (которое желательно перенести за временные рамки избирательного марафона). Такой перенос инфляции в будущее случился в нашей стране в период президентских выборов 2004 г. в результате заключения ценового пакта между партией власти и отечественными монополистами, что привело к отложенной инфляции до марта и ускорению ее темпов в мае, когда за месяц цены подскочили сразу на 3,6% (двухлетняя норма для стран ЕС). Нечто подобное происходило на наших глазах и в ходе избирательной кампании 2008 г. Однако это вовсе не является какой-то особенностью нашей страны. Вызванную старением населения потребность в наращивании государственных расходов на пенсии и здравоохранение в развитых странах G-20 (за период 2010-2030 гг. на 0,9 п.п. и 3,9 п.п. соответственно) оказывается, крайне трудно реализовать, так как «принятие непопулярных мер не принесет каких-либо быстрых положительных результатов и не добавит политических дивидендов их инициаторам. Возникает высокая вероятность реализации политических рисков, связанных с электоральным циклом. Во многих крупных развитых странах проявляется тревожная тенденция затягивать принятие необходимых решений, переносить финансово-экономические проблемы на следующий выборный цикл». 

Если выборы совпали с пиком экономического подъема в стране или проводятся через некоторое время после его закономерного завершения, то экспансионистские действия властей, всецело направленные на сохранение политического влияния на избирателей, неизбежно усиливают циклические колебания национальной экономики и, спровоцировав ее инфляционный перегрев, обрекают население страны на падение жизненного уровня уже в самом ближайшем будущем. Действительно, уже первые месяцы после выборов обычно отмечены стремлением вновь избранных властей сократить дефицит бюджета за счет роста налоговой нагрузки и секвестирования многих статей государственных расходов, установить жесткие денежные ограничения. Радикальность подобных преобразований проявляется  с особой силой в случае победы партии,  прежде находившейся в  оппозиции. Ведь  ей необходимо доказать свое умение лечить вызванные предшественниками хозяйственные болезни, путем изменения приоритетов макроэкономического регулирования выполнить хотя бы часть своих предвыборных обещаний.

Для американской экономики выведена закономерность: на каждый второй год правления республиканцев приходится спад производства; каждый второй год правления демократов экономика, наоборот, переживает подъем. Это связано с различным отношением данных партий к выбору между безработицей и инфляцией. Республиканцы считают инфляцию большим злом и поэтому стремятся ценой спада производства нейтрализовать тенденцию роста общего уровня цен. Политика  демократической партии, напротив, нацелена на расширение производства, которое вызывает сокращение безработицы, но в итоге обычно стимулирует инфляцию. Одним из проявлений политического делового (политико-экономического) цикла  в России является резкое увеличение количества законов, инициируемых депутатами Государственной думы накануне выборов и имеющих преимущественно популистский характер. Таким образом, политический деловой цикл – это цикл экономической и политической активности правительства (выборных государственных органов) между выборами. Представители теории политического бизнес-цикла опираются на предположение о том, что политические лидеры полностью овладели фискальными и монетарными инструментами и способны в любой момент активно их задействовать по собственному усмотрению в интересах укрепления своей власти в стране.

Рассмотрим график электорального цикла (рис. 6.1). 

A 

t1         t2                      t3    t4         t 

Рис. 6.1. Электоральный цикл

А – показатель уровня экономической активности правительства  

За моментом проведения выборов (t1) следует ограничительная политика, неизбежно снижающая популярность властей. Затем наступает момент, когда уже пора позаботиться об итогах предстоящих выборов (t2), ведь инструменты экономической политики, как известно, срабатывают с опозданием. До момента t3 продолжается экспансионистский период регулирующей деятельности правительства, когда его экономическая активность стремительно нарастает. Перед самими выборами (t4) наступает относительное  затишье правительство сделало все, что могло, и обеспокоено не столько решением предвыборных проблем, сколько поиском иных средств давления на итоги выборов  задействованием так называемого административного ресурса.