Модели антициклического регулирования экономики

Содержание.

Введение…………..……………………………………………………… 3

1. Модели антициклического регулирования экономики. ………………  5
2. Противоречивость антициклического регулирования………………... 14

Заключение.…………………………………..………………………….. 28

Список литературы …………….……………………………..............… 29

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание.

Введение………………………………………………………………………… 3

3. Модели антициклического регулирования экономики. ………………  5
4. Противоречивость антициклического регулирования………………... 14

Заключение…………………………………………..………………………….. 28

Список литературы …………………………………………………..............… 29

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение.

Проблема циклического развития экономики была интересной и актуальной во все времена, так как цикличность движения является основной закономерностью рыночной экономики. Все системы в природе, не только рыночная экономика, развиваются в ритме цикличной динамики. Теория экономических циклов является лишь составной частью теории циклично-генетической динамики.

Теория циклов существует без малого два с половиной тысячелетия – с тех пор как греческие философы, обобщая накопленные эмпирические знания, попытались проникнуть в суть периодической повторяемости явлений, которая отчетливо проявилась в природе и была отмечена в развитии общества. И хотя первоначально цикл отождествлялся с кругом, с тождественными повторениями одних и тех же фаз движения, - по мере развития теории циклов на каждой следующей ступени научного познания понятие цикла все более отождествлялось со спиралью, с волнообразными колебаниями, чередованием подъемов и кризисов (при переходе к новому качественному состоянию системы).

Экономическая история свидетельствует, что рост экономики никогда не бывает гладким и равномерным. За несколькими годами оживления деловой активности и процветания следует спад или даже паника, или крах. Так, экономический рост — это не плавный, равномерно совершающийся подъём. В движении общественного производства есть годы, когда рост общего объема производства происходит очень быстро, в другие годы — медленнее, иногда происходит даже спад. Регулярно повторяющиеся за определенный промежуток времени колебания в движении общественного производства означают "циклический" характер его развития. Диапазон единичного цикла охватывает движение экономики от одного кризиса к другому, или, считая иначе, от одной точки взлета ("бума") к другой.

Экономический цикл охватывает всевозможные стороны жизни общества. Он проникает всюду - в производство, строительство, занятость, доход, на фондовую биржу, и в политику. Даже такие неэкономические явления как рождаемость и браки ощущают на себе всю полноту кризиса.

Современное государство располагает целым набором экономических инструментов, способных сдержать "перегрев" экономики или придать ускоряющие импульсы на фазе депрессии. В этих целях гибко используется налоговая система: повышая или понижая ставки налога на прибыль (на добавленную стоимость), государство стимулирует (или, наоборот, сдерживает) деловую активность в определенных сферах деятельности. А используя систему льгот, можно осуществлять целенаправленное воздействие на конкретные группы предприятий. В тех же целях используется кредитная политика — понижая или повышая учетную ставку процента, можно повышать интерес к дополнительным вложениям капитала или сводить их на нет. Большой вклад в развитие производства и сглаживание цикличности вносит бюджетная политика государства. Так, финансирование за счет бюджета крупных программ развития (например, производственной инфраструктуры) создает общие предпосылки для развития бизнеса в необходимых обществу сферах деятельности. Таким образом, проблема цикличности экономики актуальна во все времена.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Модели антициклического регулирования экономики

Антициклическое регулирование экономики имеет долгую,  противоречивую историю со своими  успехами  и  разочарованиями: далеко не сразу государство сумело надеть узду на «дикий» экономический цикл, объездить этого мустанга.  В 30-е гг. ХХ в. над  его  проектированием  работали  Дж. Кейнс и независимо от него стокгольмская  школа, отстаивавшие тезис о невозможности самоисцеления рыночной экономики от циклических кризисов. В качестве цели антициклического регулирования рассматривалось недопущение существенного отрыва совокупного спроса от совокупного предложения. При этом считалось, что предложение приблизить к спросу гораздо сложнее, поскольку оно обеспечивается преимущественно частным сектором. Однако позже в политике тонкой настройки стало использоваться и воздействие на совокупное предложение.

Все современные концепции антициклического регулирования тяготеют к одному из двух ведущих направлений:

1) кейнсианскому, опирающемуся  на взгляды Дж. Кейнса;

2) неоконсервативному, развивающемуся  на базе классической школы.

Первое направление ориентируется на регулирование совокупного спроса  и ставит целью воздействие на народное хозяйство в целом (макроэкономический подход). Второе – на регулирование совокупного предложения  и создание стимулов деятельности отдельных компаний (микроэкономический подход).

Различные модели бюджетно-налоговой политики характеризуются прежде всего уровнем присущей им налоговой нагрузки, а также размером расходов государства на реализацию его социально-экономических функций. Такое варьирование доли ВВП, перераспределяемой через бюджет, в решающей степени предопределяется доминированием тех или иных теоретических концепций в проводимой государством экономической политике. Альтернативными разновидностями фискального регулирования, острое противоборство которых сопровождает движение современных финансовых систем к состоянию оптимума, являются модели кейнсианская и неоклассическая. Ориентированная на совокупный спрос  кейнсианская модель фискальной политики предполагает сильное вмешательство властей в социально-экономическую жизнь. Причем коль скоро становление этой модели изначально протекало в обстановке Великой депрессии, то четкий акцент в ней делается на восполнение государством острого дефицита частного спроса его дополнительными инвестиционными и социальными расходами. Хотя в фазе подъема приветствуется наращивание налоговой нагрузки (для  противодействия инфляции  спроса),  однако  ведущая роль в кейнсианской теоретической конструкции отводится налоговым мерам стимулирующего характера, принимаемым в интересах ускоренного роста приоритетных отраслей и производств, а также достижения полной занятости трудоспособного населения. Если же подобная бюджетно-налоговая экспансия сопровождается серьезным подрывом бюджетного равновесия, то периодически возникающий бюджетный дефицит, носящий заведомо не структурный, а циклический характер, рассматривается не только как закономерный результат сознательно сформированной фискальной политики, но и в качестве мощного рычага последующего восстановительного роста национальной экономики. Излишне не драматизируя появление дефицита государственного бюджета в финансовой системе страны, конъюнктура в которой не отличается высотой, кейнсианцы с еще большей настойчивостью отвергают целесообразность формирования в ней в этот непростой период каких бы то ни было финансовых резервов. Искусственно отрываемые от насущных потребностей национального хозяйства, подобные резервные фонды, по их мнению, серьезно отдаляют во времени и тормозят восстановительный рост, а потому нуждаются в скорейшем направлении на всестороннюю диверсификацию отечественной экономики.

Кейнсианская теория вовсе не является исключением в плане констатации факта негативного влияния завышенных налоговых ставок на инвестиции, легальный ВВП, занятость и доходы населения. Вместе с тем она допускает возможность сознательного формирования такого алгоритма налогообложения в стране, при котором народнохозяйственная польза от мультипликативного расширения автономных расходов финансовых властей многократно превосходит вред от изъятия немалой части доходов налогоплательщиков. Поэтому укрепление подобной модели фискальной политики сопровождалось постепенным нарастанием налоговой нагрузки на экономику. Так, в Швеции как типичном представителе данной модели стандартная ставка НДС составляет 25%, хотя она может доходить и до 30–33% – в случае, если фирма допускает избыточную энергоемкость своего производства либо выпускает продукцию с отрицательными внешними эффектами. Однако наибольшую значимость в структуре налоговой системы имеют прямые налоги. Нормативная ставка налога на при- быль длительное время превышала здесь 50%. В интересах достижения боль- шей социальной справедливости как одной из наиболее приоритетных для шведской модели макроэкономических целей традиционно действовало прогрессивное налогообложение физических лиц. Чрезмерная прогрессия в налоговых ставках, используемая как средство решения социальных задач, рано или поздно должна была привести к нарастанию негативных тенденций в экономической системе. Так, во второй половине 1980-х гг. темпы инфляции здесь оказались на 2% в год выше,  чем в странах-конкурентах, что было весьма болезненно для открытой шведской экономики. Логическим следствием высоких ставок налогов стали рост затрат на заработную плату, утечка  капиталов за границу.  Большие налоги подталкивали также и к сокрытию доходов – по оценкам американских экспертов, в Швеции не декларировалось от 12 до 25\% доходов.  Поэтому  с 1991 г. приоритетным направлением фискальной политики шведского правительства стало сокращение налоговых ставок (при расширении базы налогообложения) в духе неоклассических подходов, хотя и по сей день эти ставки здесь выше, чем во многих других странах.

Неоклассическая модель фискальной политики основана на осознании политической элитой развитых стран факта наличия у современной экономической системы неких верхних пределов управляемости, что диктует необходимость решительной переориентации механизма регулирования смешанной экономики на рыночную конкуренцию с ее самоорганизующим потенциалом. При этом неоклассики переносят акцент с регулирования совокупного спроса на всемерное стимулирование совокупного предложения (преимущественно путем сокращения налогов, стимулирующего инвестиции и поощряющего трудовую и предпринимательскую активность населения), привлечение в страну дополнительных капиталов и рабочей силы и обеспечение на этой основе ускоренного роста ВВП и занятости. Если сторонники кейнсианской концепции, опираясь на теорию мультипликатора-акселератора, доказывают способность властей посредством правительственных закупок, инвестиций, трансфертов и иных регуляторов дискреционного типа дать в кризисный период толчок к использованию незанятых ресурсов, то неоклассики, базируясь на тезисе о невозможности наращивания частных инвестиций в обстановке бюджетного дефицита и сопровождающей его инфляции, считают централизованные расходы безусловно тормозящим экономический рост деструктивным фактором.  Мало того, что выделяемые из государственного бюджета средства зачастую используются крайне неэффективно, будучи подверженными расхищению со стороны  многочисленных отраслевых и региональных группировок, которые используют разнообразные коррупционные механизмы для получения доступа к общенациональным финансовым ресурсам. Даже в случае искоренения подобных проявлений фиаско государства негативное воздействие чрезмерных государственных расходов на развитие национальной экономики устранить едва ли удастся, так как они неминуемо приводят к бюджетному дефициту.  Этот тип бюджетного неравновесия, в свою очередь, либо повлечет за собой наращивание внешнего долга государства (погашение которого уже в обозримом будущем затормозит восходящую динамику ВВП), либо уже сегодня спровоцирует инвестиционный кризис в частном секторе через размещение государственных облигаций на внутреннем рынке. Не случайно рекомендации неоклассиков субъектам бюджетно-налогового регулирования заключаются в решительном сокращении государственного вмешательства путем замораживания инвестиционных и социальных расходов властей. Исходя из либеральной трактовки, чем меньше ресурсов поглощает государство, тем большая их доля окажется в частном секторе, и это главное условие роста экономической эффективности в стране. Опирающиеся на данную теоретическую установку неоклассические расчеты показывают, что если расходы государства превышают некий «нормальный» уровень на 10\%, то неизбежно замедление экономического роста страны на 1%, с соответствующими негативными социально-экономическими последствиями такого отставания.

Типичным представителем данной модели фискальной политики можно считать США. Ситуация в налоговой сфере этой страны до налоговой реформы 1980-х гг. была во многом похожа на шведскую. Налоговая система не способствовала наращиванию сбережений и инвестиций,  а также заинтересованности в  высокопроизводительном  труде. В 1981 г. из каждого рабочего дня  на  выплаты  государству  уходило 2 часа 45 минут, тогда как в 1929 г. – менее часа. Это привело к массовому недовольству населения проводимой политикой и нарастающему стремлению уклониться от налогов. Несогласие с реализуемой налоговой доктриной подтолкнуло ряд штатов к принятию законов, ограничивающих право правительства увеличивать налоги. Целое политическое движение выступало за внесение поправок в Конституцию США, призванных ограничить налоговую нагрузку, и за обеспечение сбалансированного бюджета. Все это косвенно свидетельствовало о достижении в США (как, впрочем, и в большинстве других экономически развитых стран) некоего предельно допустимо- го, максимального уровня перераспределения ВВП через бюджетную систему. В таких условиях дальнейшее наращивание доходов бюджета (хотя бы пропорционально росту национального продукта) становилось возможным лишь при условии кардинальных перемен в структуре налоговых изъятий, нацеленных на восстановление пошатнувшегося баланса экономической эффективности и социальной справедливости. В 1980-е гг. правительство США заменило кейнсианскую  концепцию  «вводи  налоги  и   расходуй средства» на  неоклассическую концепцию «снижай налоги,  занимай деньги и расходуй средства». Однако реализация последней не привела к сокращению избыточной поляризации общества. Ярко выраженная несправедливость рассматриваемой модели проявляется, в частности, в том, что 10% наиболее обеспеченного населения США располагают 73% суммарного национального богатства, в то время как остальные 90% – лишь 27%.

Антикризисное регулирование  экономики  США в 1933–1940 гг. было построено победившей на президентских выборах 1932 г. Демократической партией во главе с Ф. Рузвельтом фактически уже по кейнсианским  рецептам. Преодоление этого наиболее глубокого для рыночной экономики кризиса было достигнуто, в частности, за счет за счет следующего пакета мер:

• принятия законов о страховании по безработице, социальном обеспечении, которые были направлены на восстановление и дальнейшее стимулирование потребительского спроса домохозяйств;
• создания новых рабочих мест путем организации  общественных  работ и запуска соответствующего мультипликативного эффекта; возникавшую при этом угрозу чрезмерного бюджетного дефицита предполагалось нейтрализовать по- средством повышения некоторых налогов (всерьез обсуждался даже вопрос о временном введении 100\%-го налога на особо крупные наследства), кроме того, поступления в госбюджет акцизов резко возросли за счет отмены запрета на торговлю спиртными напитками («сухого закона»), что позволило впервые за всю историю американского государства сформировать социальный бюджет на федеральном уровне финансовой системы;
• законодательного введения федеральной системы страхования банковских депозитов, стимулирующего приток сбережений населения в кредитную систему страны, и наращивания тем самым инвестиционного спроса компаний, функционирующих в промышленности, строительстве, сельском хозяйстве;
• разработки и реализации федеральной программы поддержания цен на сельскохозяйственную продукцию, которая препятствовала банкротству фермерских хозяйств: регулирование с целью противодействия дефляции осуществлялось путем законодательного установления уровня, ниже которого цены не могли опускаться, при появлении угрозы падения цен сразу же наращивался и государственный спрос на сельскохозяйственную продукцию в сочетании с предписываемым и субсидируемым государством сокращением производства продовольственных товаров;
• разумной девальвации доллара, которая облегчила бремя накопленных многими домохозяйствами и компаниями долгов, позволила последним всемерно наращивать экспорт своей продукции и одновременно уберечься от конкурирующего импорта;
• резкого увеличения ввозных таможенных пошлин (так, на спиртные напитки они повысились с 50 до 60%, на сельхозпродукцию – с 20 до 34%). Хотя стремительное сжатие импорта привело к банкротству некоторых производств (так, в швейной промышленности, работавшей на ввозимом сырье, наблюдался всплеск безработицы) и к ответным защитным мерам со стороны других государств, однако подобная протекционистская политика явилась мощным фактором развития внутреннего рынка;
• содействия    образованию    монополий,   означающего   во   многих случаях принудительное картелирование (известно, что в условиях кризисного падения цен лишь крупные предприятия сохраняют возможность получения прибыли путем сокращения издержек производства).