Экономическая политика советского государства в конце 1917 - первой половине 1918 гг

3.4.2. Борьба с внутрипартийной оппозицией. Постановление Х съезда РКП(б) О единстве партии запретило фракционную деятельность, следствием чего стала борьба с инакомыслием внутри самой партии.

4. противоречия нэпа

4.1. В  политической области. Главным противоречием нэпа стала попытка в условиях социально-экономических преобразований сохранить неизменным характер политической власти (диктатуру пролетариата, однопартийность, отсутствие оппозиции, недопущение инакомыслия в партии, курс на полную победу социализма в одной стране). Сохранение недемократической избирательной системы (открытое голосование, многоступенчатые выборы на съезды Советов, лишение гражданских прав частников и торговцев-нэпманов) полностью противоречило самой сути экономической реформы.

4.2. В  экономической области. Приоритет промышленности над сельским хозяйством, неэквивалентный товарообмен между городом и деревней составили еще одно противоречие нэповского периода, которое перманентно грозило власти новыми конфликтами с крестьянством.

Первые проявления кризиса нэпа обнаружились уже в 1923-1924 гг. (кризис сбыта, товарный голод и т.д.). Кризисы были связаны с несовершенством новых форм хозяйствования и отсутствием твердых правовых гарантий. Рост крупного товарного хозяйства в деревне сдерживался налоговой политикой государства. В 1922-1923 гг. от сельхозналога были освобождены беднейшие крестьяне - 3% хозяйств; в 1925-1926 гг. - уже 25%; в 1927 г. - 35%. Зажиточные же хозяева (9,6% крестьянских дворов) выплачивали 29,2% налогов и их рост продолжался.

Негативные  последствия ограничения кулачества как класса отягощались регулярно проводимым советской властью уравнительным переделом земли, что влекло за собой общее дробление крестьянских дворов. Во второй половине 1920-х гг. стал сокращаться сбор хлеба, все большая часть земли переводилась под посевы технических культур, не облагавшихся продналогом. Уже в 1925 г. - самом урожайном - государство столкнулось с хлебозаготовительным кризисом, что привело к усилению планово-административных начал в управлении экономикой.

Значительные  проблемы возникли и в промышленности. К 1927 г. темпы ее роста резко замедлились. Ресурсы промышленного развития были исчерпаны. Восстановление имевшихся до 1917 г. заводов и фабрик завершилось к 1925 г., для дальнейшей модернизации и строительства новых предприятий требовались новые капиталовложения.

4.3. Свертывание нэпа. На фоне экономических трудностей происходило постепенное свертывание нэпа. В результате очередного заготовительного кризиса советская власть фактически ликвидировала свободную продажу хлеба. Зимой 1927 г. специальные заградотряды перехватывли крестьянские обозы с зерном, перевозившимся к рынкам сбыта. В течение 1926-1927 гг. хлебный рынок был окончательно ремонополизирован, а рыночный механизм ценообразования был заменен на директивный.

В 1926 г. в результате отхода от принципов денежного обращения, введенных в 1922-1924 гг., червонец перестал конвертироваться, прекратились операции с ним за границей, чем был нанесен удар по международной репутации СССР. К концу 20-х годов закрылись товарные биржи, оптовые ярмарки, был ликвидирован коммерческий кредит. Была проведена национализация многих частных предприятий.

5.1. Новая экономическая политика, рассчитанная на привлечение к сотрудничеству всего росийского крестьянства, показала в послевоенный период свою эффективность.

5.2. Вместе с тем обнаружились многие внутренние социально-экономические проблемы. Нэповская система переживала кризисы с определенной цикличностью. Низкая товарность приводила к снижению объема экспорта сельскохозяйственной продукции, что немедленно сказалось на импорте оборудования для индустриализации.

5.3. С середины 20-х годов началось свертывание сферы рыночных отношений, произошло усиление централизации экономической жизни и административных методов хозяйственного руководства. К концу 20-х гг. руководство страны оказалось перед очередной альтернативой: либо сдача позиций советской власти и дальнейшее отступление в сфере экономики (углубление нэпа), либо курс на полную и окончательную победу новых социалистических отношений. Был выбран второй вариант, предложенный сталинской партией власти и означавший отказ от нэпа, а, следовательно, от учета интересов крестьянства.

В результате первой мировой войны и гражданской  войны в России и Европе закладывается  принципиально новая геополитическая  ситуация. Окончательно ломается традиционная для XVIII - начала ХХ века система европейского равновесия “2+1”: два враждующих континентальных центра сил и Великобритания в роли арбитра, препятствующего чрезмерному усилению одного из них.

Мировое равновесие дестабилизировала и победа в России большевизма, ориентировавшегося на мировую пролетарскую революцию. Таким образом, вместо схемы “2+1” возникает другая - “2 (Франция против Германии) + 1 (Великобритания) + 1 (СССР, стоящий вне системы цивилизованных государств)”.

Несмотря на враждебность мировых держав к СССР, противоречивость их геополитических интересов препятствовала созданию действенной антисоветской коалиции и тем более осуществлению военной интервенции в СССР. Все это создавало благоприятные условия для советской дипломатии. Советское правительство, оказавшись у власти, объявило о решительном разрыве с прежними дипломатическими традициями. Большевики утверждали, что раньше дипломаты сговаривались между собой тайно, за спиной своих народов; а Советской власти скрывать от народа нечего. В первом же ее постановлении - Декрете о мире - говорилось: “Тайную дипломатию правительство отменяет, выражая твердое намерение вести все переговоры совершенно открыто перед всем народом”.

Газеты немедленно начали публиковать тайные договоры прежней власти, хранившееся ранее в строжайшем секрете. Благодаря этому открылись многие неизвестные цели воюющих держав, что произвело сильное впечатление во всем мире. “Народ видит, из-за чего его гнали на бойню, - замечал по этому поводу В. Ленин. - Советское правительство... показало, что правители всех стран - разбойники”.

Не слишком  уважительно большевики относились и к дипломатической неприкосновенности. Обыски в посольствах, изъятие у  послов автомобилей , а подчас и аресты дипломатов стали обычным явлением. Большевики не видели особого смысла в “церемониях с классовыми противниками”, даже зарубежными, - ведь с ними уже начата во всем мире беспощадная война. Конечно, в такой обстановке иностранные державы отказывались признать советскую республику. Лев Троцкий, в то время нарком иностранных дел, замечал вскоре после Октября: “Дело мое маленькое: опубликовать тайные договоры и закрыть лавочку”.

Вначале победа Октября в России представлялась большевикам лишь первым шагом к  мировой революции. В 1919 г. решено было образовать штаб этой будущей мировой революции - Коммунистический Интернационал (Коминтерн).

2-6 марта в  Московском Кремле прошел учредительный  конгресс Коминтерна. Своего делегата - Гуго Эберлейна - прислали германские  коммунисты. Остальные основатели Коминтерна состояли в РКП(б) и проживали в Советской России, а иностранцами считались лишь по национальности. Официально сообщалось, что на конгрессе присутствовал 51 делегат из 30 стран.

Выступая в  день закрытия конгресса, В. Ленин убежденно заявил: “Товарищи, присутствующие в этом зале... увидят все, как будет основана Всемирная Федеративная Республика Советов (Апплодисменты)”. Привычной концовкой большинства речей служил лозунг “Да здравствует мировая революция!” Руководство Коминтерна мыслилось как зародыш всемирного правительства, причем РКП(б) формально подчинялась Коминтерну.

Внешняя политика СССР в 20-х годах

Второй конгресс Коминтерна собрался в июле 1920 г. Это  были дни успешного наступления  красной армии на Варшаву. Конный корпус Г. Гая прорвался даже в Германию. Нарком по военным делам Л. Троцкий выдвинул тогда лозунг “Тыл Красной армии впереди!”. Казалось, европейская, а затем и всемирная революция - действительно дело ближайших месяцев или недель.

В эти дни  делегаты приняли знаменитый манифест Коминтерна

“Коммунистический Интернационал, - говорилось в нем, - есть партия революционного восстания  международного пролетариата... Советская  Германия, объединенная с Советской  Россией, оказалась бы сразу сильнее  всех капиталистических государств, вместе взятых. Дело Советской России Коминтерн объявил своим делом. Международный пролетариат не вложит меча в ножны до тех пор, пока Советская Россия не включится звеном в Федерацию Советских республик всего Мира.”

“Германский молот  и русский серп победят весь мир!” - гласил в то время официальный лозунг. Однако в августе польские войска разгромили части Красной армии под Варшавой. Это поражение нанесло сокрушительный удар и по самой мировой революции, которая теперь по меньшей мере “откладывалась” на несколько лет.

Но до середины 20-х гг. мировая революция еще  представлялась большевикам “задачей номер один”.

Журналист Михаил Кольцов писал в 1924 г.: “Торопитесь! Еще несколько лет - и Коминтерн  уйдет от нас. Его столицей станет Берлин или Париж. Вы тогда будете жадно смотреть рисунки журналов, расспрашивать знакомых, приехавших оттуда, и по-провинциальному вспоминать о том, как Коминтерн был “совсем тут, близко, в Москве, на Моховой”.

После неудачной  попытки в советско-польскую войну  принести на штыках Красной армии мировую революцию в Европу и подавления поддержанных Москвой восстаний в Германии в марте 1921 г. и в октябре 1923 г. советские лидеры вместо стратегии революционной войны вырабатывают более гибкую модель поведения “социалистического государства в капиталистическом окружении”. Она покоилась на двух противоречивых основаниях: идеологизированном принципе пролетарского интернационализма в соответствии с которым СССР всемирно поддерживал коммунистическое и национально-освободительное движения в мире (надеясь на неизбежную в перспективе мировую революцию), и прагматической установке на мирной сосуществование государств с различным общественным строем, подразумевавшей нормализацию межгосударственных отношений с различными странами (с теми самыми, внутриполитическую стабильность которых был призван подрывать Коминтерн).

В целом в  советской внешней политике 20х  годов идеологические императивы постепенно начали уступать место прагматическим соображениям.

Нормализация  отношений Советской России с  Западом приняла конкретные очертания весной 1921 г., когда были подписаны торговые соглашения с Англией и Германией, а затем и с другими странами.

Но серьезным  препятствием дальнейшему развитию отношений с западом стал вопрос о российских долгах. В октябре 1921 г. Брюссельская международная конференция рекомендовала правительствам предоставить кредиты Советской России для борьбы с голодом лишь при условии признания ею долгов царского и временного правительства и допуска комиссии для контроля за распределением продуктов.

28 октября 1921 г. Советское правительство выразило  готовность вести переговоры  о взаимных требованиях, признании  довоенных долгов при условии  его дипломатического признания  и прекращения действий, угрожающих  безопасности советских республик. Для обсуждения этих вопросов предлагалось созвать международную экономическую конференцию.

Она состоялась в Генуе (Италия) с 10 апреля по 19 мая 1922 года. В ней приняли участие  представители 29 стран. Попытка советской  делегации поставить на обсуждение проблему разоружения не встретила поддержки. Западные державы потребовали уплаты советским правительством всех долгов царского и Временного правительств (советская сторона - возмещения ущерба, причиненного иностранной интервенцией и блокадой), возвращения или возмещения иностранцами национализированной собственности (этот пункт был камнем преткновения на конференции), а также фактической отмены монополии внешней торговли (чего не допускал Ленин).

К обоюдному  согласию прийти не удалось. Переговоры безрезультатно продолжались на Гаагской конференции по сокращению вооружений (15 июня - 24 июля 1923 г.), СССР отказался ратифицировать конвенцию о черноморских проливах, предусматривавшую свободный проход в Черное море военных кораблей любой страны. Таким образом стать полноправным субъектом системы международных отношений в 20-е годы Советскому Союзу не удалось.

Гораздо успешнее складывались для России двусторонние отношения. Уже в 1919 - 1920 гг. наметилось советско - германское сближение, а  в 1922 г. в ходе Генуэзской конференции, когда стороны фактически зашли в тупик, в предместье Генуи Рапалло был заключен договор между Советской Россией и Германией. Он предусматривал восстановление дипломатических отношений, взаимный отказ от возмещения военных расходов и убытков (включая репарации, старые долги, национализированную собственность) и означал прорыв дипломатической блокады Советов. В 1925 г. был подписан договор о ненападении и нейтралитете между Германией и СССР. Быстро развивались советско-германские экономические связи, а также военное сотрудничество, которое помогло немцам обойти некоторые статьи Версальского договора.

Сложно складывались советско-британские отношения. 8 мая 1924 г. английская сторона в жесткой  форме обвинила СССР в нарушении  торгового соглашения 1921 г. и антибританской пропаганде в Азии (так называемый “ультиматум Керзона”). Однако конфликт все же был урегулирован, а 1 февраля 1924 г., после прихода к власти лейбористов, СССР официально был признан Великобританией с оговоркой, что Великобритания видит в нем преемника бывшей Российской империи. Спустя пять дней о признании заявила и фашистская Италия. В течение следующего месяца СССР признали Норвегия, Австрия, Греция, Швеция... Вскоре их примеру последовали и другие страны. В августе 1924 г. между Англией и СССР были подписаны Общий договор и договор о торговле и мореплавании. Но уже 10 октября английской разведкой было опубликовано так называемое “письмо Зиновьева”, в котором излагались рекомендации английским коммунистам по развертыванию подрывной деятельности на Британских островах. Разразившийся скандал обострил советско-британские отношения и способствовал поражению лейбористов на выборах.