Гибель «Титаника» - уроки трагедии

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     4. «Титаник» выходит в море.

  Утром 10 апреля 1912 года к двенадцатой платформе самого большого лондонского вокзала Ватерлоо был подан специальный состав компании «Уайт стар лайн». Всякий раз, когда из порта Саутгемптон на линию, связывающую Европу с Америкой, выходил какой-нибудь крупный пароход компании, этот поезд, состоявший только из вагонов первого класса, ждал пассажиров, проводивших последнюю ночь в Лондоне.

  Без четверти десять раздался последний гудок  паровоза, и поезд тронулся. Через  полтора часа он уже въезжал на территорию саутгемптонского порта  к Океанскому доку, отведенному двум новым суднам «Уайт стар лайн». Там во всем своем могучем величии возвышался «Титаник».

  Всю первую половину дня к набережной стекались  толпы людей и по широким сходням  поднимались  на палубы «Титаника». Прошли несколько сот членов команды, включая кочегаров, стюардов, офицеров, механиков, смазчиков, и сотни пассажиров со знакомыми и родственниками, решившими воспользоваться случаем, чтобы осмотреть огромное судно.

    Пока  мощные башенные краны переносили с  пристани на судно багаж и массу  всевозможных грузов, на палубах, трапах и в коридорах царило приподнятое оживление. Пассажиры и гости, пройдя по шлюпочной палубе вокруг площадки для игры в гольф, осматривали гимнастический зал, где инструктор предлагал им опробовать «коня» или «верблюда», которые после подключения к электрической сети хорошенько растрясали каждого смельчака. Прохаживаясь мимо белых свежеокрашенных спасательных шлюпок, подвешенных на шлюпбалках, многие, глядя на них, улыбались, считая их совершенно лишними. Мысль о катастрофе и возможности того, что подобное судно может затонуть, казалась абсурдной.

     Тем не менее, не смотря на то, что уверенность  в безопасности «Титаника» была почти  абсолютной, скептики всё же находились. Капитан сэр Джеймс Биссет в своей книге, опубликованной в начале 50-х годов, вспоминает о разговоре, который он услышал в одной ливерпульской портовой пивной. Двое моряков беседовали о «Титанике» незадолго до его выхода в море:

    Первый.   Это будет плавучий дворец.

    Второй. Ты хочешь сказать, плавучий пансион. Нечто, что вообще не должно выходить в море.

    Первый. Но ведь какая была возможность заработать! Пока его строили, два года тысячи людей имели работу.

    Второй. Это было в Белфасте, а не здесь. Выброшенные деньги.

    Первый. А скольким людям оно даст работу теперь! На нем команда в тысячу человек — матросы, кочегары, грузчики, стюарды.

    Второй. Лучше бы они остались на берегу. Судно слишком большое, может на что-нибудь налететь.

    Первый.   Оно непотопляемо.

    Второй. Дожидайся! Непотопляемых судов не бывает!

 

    В полдень «Титаник» отдает швартовы и начинает свое первое трансатлантическое плавание. Он чуть не сталкивается с пароходом «Нью-Йорк» из-за присасывания масс. В 6-30 дня «Титаник» бросает якорь в Шербуре (Франция). И в 8-10 дня «Титаник» выходит в Куинстаун (Ирландия). 11 апреля в 1-30 дня «Титаник» покидает Куинстаун и выходит в Нью-Йорк. Теперь на палубах судна находились все участники первого плавания, всего 2201 человек. Экипаж составляли 885 человек, из них 66 членов палубной команды, 325 — машинной команды и 494 человека обслуживающего персонала, в том числе 23 женщины. Восемь судовых оркестрантов были включены в список пассажиров II класса. После выхода из Куинстауна число пассажиров на «Титанике» составляло 1316 человек:  в I классе — 180 мужчин и 145 женщин (включая 6 детей), во II классе — 179 мужчин и 106 женщин (включая 24 ребенка) и в III классе — 510 мужчин и 196 женщин (включая 79 детей). Это означало, что жилые помещения I класса были заняты на 45 процентов, каюты II класса — на 40 и III класса — на 70 процентов. Почти все пассажиры III класса были эмигрантами — англичане, ирландцы, французы, скандинавы, поляки, югославы, итальянцы и значительный процент представителей Среднего и Дальнего Востока.

  В то время, когда вышел в плавание «Титаник», трасса «туда», то есть из Европы в Америку, установленная на период с 15 января по 14 августа и получившая название «южная», шла по ортодромии, соединявшей фастнетский маяк на юго-западном побережье Ирландии с так называемой «точкой поворота», располагавшейся к юго-востоку от Ньюфаундленда на пересечении 42° северной широты и 47° западной долготы. От точки поворота «Титаник» должен был идти юго-западным курсом к плавучему маяку, обозначавшему Нантакетскую мель, простирающуюся у североамериканского побережья к северо-востоку от Нью-Йорка, а оттуда к полуострову Санди-Хук у входа в нью-йоркский порт. На картах Северной Атлантики того времени эта трасса проходила на 25 миль южнее границы, до которой в период между мартом и июлем распространяются ледяные поля, и на 100-300 миль севернее границы, за которой с апреля по июль еще встречаются айсберги. Таким образом, «Титаник» должен был следовать курсом, исключавшим возможность оказаться среди ледяных полей, но встреча с дрейфующим айсбергом была вполне реальной.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

5. Последний день.

   Воскресное  утро 14 апреля обещало очередной  приятный день. Вскоре после завтрака капитан в сопровождении старшего помощника, распорядителя рейса, старшего механика, старшего стюарда и старшего врача начал осмотр судна. Эта  торжественная процедура, во время которой капитан и руководители отдельных служб, одетые в парадную форму, проходили по всему кораблю от носовой части до кормы и от самой верхней палубы до нижней, совершалась на подобных рейсах каждое воскресенье. В 11 часов, те из пассажиров, кто этого пожелал, собрались в ресторане I класса на богослужение. Проводить его было привилегией капитана. Своим спокойным ровным голосом Э. Дж. Смит читал молитвы, под музыку судового оркестра звучало религиозное песнопение.  
Как только богослужение закончилось, стюарды начали готовить ресторан к обеду. Посередине просторного и светлого зала стоял стол капитана. Он любил обедать и ужинать в обществе пассажиров. Получить приглашение к его столу считалось честью. В этот воскресный день погода была такая же хорошая, как и в предыдущие дни. Море было спокойным, дул легкий ветерок, видимость была прекрасной. Этим утром развели пары в резервных котлах. Машины работали нормально, и Исмей со Смитом были уверены, что "Титаник" добьется лучших результатов, чем год назад его родственник "Олимпик" во время своего первого плавания. Днем "Титаник" шел со скоростью 21 узла, и для многих бывалых пассажиров постоянное увеличение скорости не оставалось не замеченным. Все были уверены, что "Титаник" станет на якорь в нью-йорском порту еще вечером во вторник.

   Вторая  половина воскресного дня проходила  так же спокойно, как и предыдущие дни плавания. Но одно изменение  все же произошло - заметно похолодало, а с приближением вечера становилось  еще холоднее. Стояла такая же ясная погода при почти полном безветрии, но быстрый ход судна создавал неприятный холодный ветер, защищаясь от которого те немногие пассажиры, какие еще отважились оставаться на открытых палубах, кутались в теплые пальто. Остальные предпочли уйти в помещение или на закрытые прогулочные палубы.  
     Только около одиннадцати часов холлы, рестораны и курительные салоны стали пустеть. Оркестр на прощание исполнил отрывки из оперы Жака Оффенбаха "Сказки Гофмана". И лишь в курительном салоне I класса на палубе А оставались несколько молодых полуночников. Неожиданно резко похолодало, и некоторые пассажиры, перед тем как лечь спать, включили в своих каютах электрорадиаторы. Но ночь была необыкновенно прекрасной.

   Уже несколько  дней радиостанция "Титаника" принимала сообщения судов, проходивших вблизи Большой Ньюфаундленской банки, которые обращали внимание на необычно большое скопление айсбергов, оказавшихся значительно южнее, чем бывало в это время года. Каждое такое сообщение после приема передавалось вахтенному офицеру, а затем в штурманскую рубку. Однако в воскресенье 14 апреля ситуация выглядела значительно серьезнее.

    Ходовые вахты на мостике в воскресенье  были распределены таким образом: с 10 часов утра до 2 часов дня вахту  нес первый помощник капитана Мэрдок, до 6 часов вечера - старший помощник Уайлд, до 10 часов вечера - второй помощник Лайтоллер, а затем вновь Мэрдок. Младшие офицеры заступали на вахту в следующем порядке: с 12 часов до 4 часов дня - третий помощник капитана Питман и пятый помощник Лоу, с 4 до 6 часов вечера - четвертый помощник Боксхолл и шестой помощник Муди. Затем с 6 до 8 часов вечера - Питман и Лоу и с 8 часов до полуночи - Боксхолл и Муди.  
     В два часа дня старший помощник капитана Уайлд принял на мостике ходовую вахту от первого помощника Мэрдока. В четыре часа Боксхолл и Муди сменили Питмана и Лоу. Вскоре Боксхолл отправился в штурманскую рубку, где на столе лежала открытая книга приказов капитана. Он знал, что скоро, около пяти часов, «Титаник» достигнет точки поворота, от которой должен будет взять курс на полуостров Санди-Хук у входа в нью-йоркский порт. Поэтому он очень удивился, когда увидел в книге приказ изменить курс в 17.50. Вернувшись на мостик, он сказал об этом Уайлду, и оба офицера пришли к выводу, что, продолжая идти в юго-западном направлении почти до шести часов, капитан хочет тем самым обойти появившийся лед.

    В 17.50 Боксхолл напомнил Уайлду о приказе  изменить курс. Старший помощник скомандовал  рулевому, тот переложил руль влево, следя за картушкой компаса, и, как только судно легло на курс 289°, поставил руль прямо.

    В 18.00 офицеры на мостике сменились  вновь. Уайлда сменил второй помощник Лайтоллер, из младших офицеров заступили  Лоу и Питман, место у руля занял  второй рулевой Роберт Хитченс. Ему  было приказано держать прежний курс 289°

    В «вороньем гнезде» на фок-мачте  в 18.00 Джуэлл и Саймонc сменили Хогга  и Эванса. Пятый помощник Лоу, заступив на вахту, зашел в штурманскую  рубку и увидел на столе записку, в которой карандашом было написано слово «лед», а под ним указаны координаты. Он быстро произвел в уме приблизительные расчеты и, установив, что «Титаник» достигнет обозначенного района лишь после того, как его вахта окончится, потерял интерес к этому сообщению.

    В 19 часов 30 минут «Титаник» принял новую радиограмму. Британский пароход «Калифорниан», следовавший, как и «Титаник», в западном направлении, сообщал находившемуся неподалеку от него пароходу «Антиллиан»: «Капитану «Антиллиана». 18.30 судового времени, координаты 42°03' северной широты, 49°09' западной долготы. Три больших айсберга в пяти милях южнее нас. С приветом. Лорд». Младший радист Брайд отнес сообщение на мостик, но затем в ходе расследования не мог вспомнить, кому из офицеров он его передал. В это время «Титаник» находился в 45 милях от ледяных полей. Его час приближался.

    В течение всего вечера температура  быстро падала. Около 21.00 оставался  всего один градус до минусовой отметки. В ходе расследования катастрофы лорд Мерси задавал Лайтоллеру вопросы, связанные с внезапным похолоданием.

    Мерси. Вы не думаете, что это о чем-то говорит?

    Лайтоллер. Вовсе нет. В Атлантике может похолодать в любое время года — и летом и зимой. Правда, зимой это не так чувствуется, поскольку воздух более холодный.

    Мерси. Возможно, это и так, но разве температура не падает из-за приближения к большому скоплению льда?

    Лайтоллер. По-моему, никогда.

    Мерси. Но я надеюсь, температура не повышается?

    Лайтоллер. Хотя это и может показаться странным, но вполне возможно, что температура поднимется, если лед попадет в более теплую воду или если дует южный ветер.

    Мерси. Падение температуры за два часа на шесть градусов, разве это не указывало на возможное присутствие льда?

    Лайтоллер. Конечно, нет.

    Около девяти часов на мостик поднялся капитан  Смит и почти полчаса обсуждал с Лайтоллером состояние погоды и возможную встречу со льдами. Капитан заметил, что стало холодно.

    -Очень холодно, сэр, — ответил Лайтоллер, — всего один градус выше нуля. Я уже сказал плотнику и передал в машинное отделение, что очень холодно, а ночью, вероятно, будет еще холоднее.

    -Ни малейшего ветерка, — продолжал капитан.

    -Да, море совершенно спокойно. Жаль, если не будет ветра, когда мы пойдем через район, занятый льдами, — ответил Лайтоллер.

    Сетования капитана и второго помощника  на безветрие были вполне обоснованны. Когда грозит опасность встречи с дрейфующими айсбергами, ветер играет очень важную роль. Он вызывает на воде рябь, и с наветренной стороны айсберга появляется полоса белой светящейся пены, которая видна тем четче, чем сильнее ветер. Вахтенные на судах, пересекавших опасные районы Северной Атлантики, старались увидеть именно этот белеющий прибой, который даже на большом расстоянии свидетельствовал о присутствии айсбергов. По этим же признакам могли быть вовремя обнаружены и так называемые «черные» айсберги, которые на самом деле имели темно-синий цвет. Плавая в воде, айсберги постепенно подтаивали, переворачивались, и тогда над водной поверхностью выступала их ранее погруженная часть. «Черные» айсберги были особенно опасны, поскольку на темной поверхности воды они почти не различались.