Дисциплинарная ответственность сотрудников ОВД

Введение

 

Дисциплинарная ответственность  сотрудников органов внутренних дел является важным средством обеспечения законности и эффективности деятельности ОВД. В отечественной науке государственного управления и административного права вопросам дисциплинарного принуждения в системе государственной службы вообще и в ОВД в частности уделяется достаточно пристальное внимание.

В системе общественных отношений служебная дисциплина сотрудников ОВД занимает особое место. Она представляет собой разновидность нравственных и правовых отношений, характеризуется высокой категоричностью и жесткостью связей.

Вместе с тем приходится констатировать, что институт дисциплинарной ответственности и дисциплинарного производства в существующем виде не в полной мере обеспечивает решение задачи поддержания в ОВД должной служебной дисциплины. Подтверждением тому служит устойчивая тенденция роста числа нарушений служебной дисциплины и законности среди личного состава ОВД. Дисциплинарные взыскания налагаются гораздо чаще и в больших масштабах, нежели иные правовые санкции, применяемые к сотрудникам ОВД.

Следует отметить, что законодательство о дисциплине и дисциплинарном производстве именно в ОВД несовершенно и противоречиво. Действующие административно-правовые нормы не содержат хотя бы примерного перечня деяний, признаваемых дисциплинарными проступками. Это создает определенные трудности в применении мер дисциплинарного воздействия, так как в каждом конкретном случае обязывает соответствующего начальника, наделенного дисциплинарной властью, самостоятельно, по одному лишь усмотрению, решать вопрос - совершен подчиненным дисциплинарный проступок или нет.

В законодательстве отсутствует  также перечень грубых нарушений  служебной дисциплины, что является одним из обстоятельств увольнения из органов внутренних дел «по отрицательным мотивам». В ведомственных формах отчетности нарушения служебной дисциплины классифицируются по усмотрению того или иного руководителя.

В настоящее время  к тому же нормативно не определен  порядок контроля за правомерным применением дисциплинарного воздействия, что снижает правовые гарантии сотрудников от ведомственного произвола. Имеют место и другие пробелы в правовом регулировании дисциплинарной ответственности сотрудников органов внутренних дел.

Сказанное свидетельствует об актуальности и сложности проблемы дисциплинарного производства в ОВД и предопределяет выбор ее в качестве темы исследования.

Объектом исследования являются общественные отношения материально-правового и процессуального характера, складывающиеся в сфере дисциплинарного производства в ОВД.

Предмет исследования: нормативные правовые акты и правовые нормы, регламентирующие дисциплинарное производство в ОВД, а также дисциплинарная практика органов и подразделений внутренних дел.

Цель и задачи исследования: обоснование и разработка логически взаимосвязанных теоретических выводов относительно особенностей правового регулирования дисциплинарного производства в ОВД с формулированием предложений и рекомендаций по совершенствованию действующих нормативных актов.

Для достижения указанной  цели предполагается постановка и разрешение следующих задач:

1) рассмотреть историческую ретроспективу становления дисциплинарной ответственности;

2) сформулировать и обосновать понятие «служебная дисциплина», а также способы ее обеспечения в ОВД;

3) изучить круг прав и обязанностей руководителя ОВД по обеспечению законности и служебной дисциплины в вверенном подразделении;

3) дать понятие и рассмотреть особенности проведения служебных проверок по фактам нарушений служебной дисциплины сотрудниками ОВД;

4) исследовать виды дисциплинарных взысканий и порядок их наложения, а также практику применения в ОВД;

5) исследовать специфику  стадий дисциплинарного производства;

6) определить основные  направления и условия совершенствования  законодательства о дисциплинарном производстве в ОВД.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава I. Служебная дисциплина в органах внутренних дел

 

1.1. История возникновения института дисциплинарной

ответственности как средства обеспечения служебной дисциплины

 

В отличие от европейских государств, сделавших в XVIII в. первые шаги к построению правового государства и ограничивших в законодательном порядке круг действий полиции, Российская империя еще длительное время представляла собой набор архаизмов «полицейского государства». Так, вплоть до революционных событий 1917 г. большинство российских кодексов не устанавливало каких-либо общих начал по вопросу ответственности государства за вред, причиненный должностными лицами. На практике же при выяснении спорных вопросов решения суда были весьма разнообразными.¹

К пережиткам «полицейского государства» следует отнести и набор на низшие полицейские должности, который длительное время после образования министерства внутренних дел (1802 г.) оставался принудительным, а не контрактным. По действовавшему закону полицейские команды комплектовались исключительно за счет низших армейских чинов, ставших негодными к строевой армейской службе вследствие приобретенных увечий и продолжавших отбывать воинскую повинность уже на должностях полиции при столь же мизерном жаловании. Авторы исторического обзора, посвященного столетию министерства внутренних дел (1902 г.), при всей своей лояльности к существовавшему режиму вынуждены были признать, что такие команды были «малоспособны к полицейской службе и небезупречны по поведению».²

Одним из первых документов, свидетельствующих  о том, что состояние дисциплины в правоохранительных органах становится предметом серьезного изучения, является указ Николая I от 3 июля 1826 г. о создании III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Правоохранительные органы были одной из силовых структур, за деятельностью которой Николай I после декабрьского восстания 1825 г. решил установить централизованный контроль во избежание подобных покушений на самодержавие в дальнейшем.

Созданное III отделение было первым органом, на который возлагалась функция надзора за деятельностью аппарата государственного управления, в том числе и местного административно-полицейского аппарата. Исполнительной структурой III отделения был корпус жандармов, о чем в Указе хотя и не было сказано прямо, но было закреплено в соответствующих секретных инструкциях для жандармских офицеров. Корпус жандармов, входя в состав МВД, подчинялся одновременно и военному ведомству, но глава его докладывал о состоянии дел лично императору, что изначально определяло независимый статус жандармов.³

Исключительное положение жандармерии, как внешней контролирующей инстанции, не могло устраивать министерство внутренних дел, которое было вынуждено расширить органы внутреннего контроля. С начала 30-х гг. XIX в. увеличивается количество полицейских чиновников для личных поручений министра, создается даже специальный подраздел для проведения негласных ревизий и расследования материалов относительно фактов злоупотреблений местной полиции. С их помощью становятся очевидными случаи нарушений законности со стороны крупных полицейских чинов Санкт-Петербурга, Москвы и близлежащих губернских городов.

К этому периоду относятся и  первые попытки укрепления служебной дисциплины путем повышения профессиональной подготовки полицейских. В 1838 г. для улучшения деятельности столичной полиции на службу в полицию были приглашены выпускники Училища правоведения – одного из лучших учебных заведений того времени.

Проведенная, однако, министерством в 1847 г. внутренняя ревизия в 27 губерниях показала, что злоупотребления в полиции, достигшие государственных размеров, угрожают ее дальнейшему функционированию и требуют немедленного реформирования полицейских подразделений.⁴

Именно с этого момента  мы можем говорить о постоянной деятельности государства в вопросах укрепления служебной дисциплины и законности ОВД. После военной реформы 1874 г., отменившей рекрутский набор, в полиции с 1880 г. был введен свободный наём по контракту через прохождение вступительных испытаний. Для того, чтобы сделать службу по найму более привлекательной, были увеличены размеры жалования, учреждены пенсии, награды за выслугу лет, специальные льготы.

В своде законов издания 1892 г. была подтверждена роль губернского правления как инстанции, принимающей жалобы на медленность, проволочку, беспорядки и неправильные действия местных полицейских органов и имеющей право «…преследовать, остановить и отменить всякое действие полиции, если оно не касается производства дознаний о преступных деяниях, по коему полицейские чины находятся в непосредственной зависимости от прокуроров и их товарищей». Надзор за следственными действиями полицейских чинов закреплялся за институтом прокуратуры, которая была обязана привлекать к ответственности полицейских чинов всех рангов «за упущения и беспорядки по следственной части». В случаях разногласия между прокуратурой и МВД дело поступало на окончательное разрешение Правительствующего Сената, в Соединенное Присутствие Первого и Уголовного Кассационного департаментов.⁵ Деятельность полиции и состояние законности в ее рядах к концу XIX в. контролировалось таким образом тремя «внешними» инстанциями: прокуратурой, губернским правлением и жандармерией.

Наиболее важной для  укрепления законности в деятельности органов внутренних дел была разработка жесткой правовой регламентации  служебной деятельности судебных и полицейских должностных лиц. «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» 1885 г. предусматривало почти все действия чиновников, отклоняющиеся от буквы закона и содержащие угрозу для возникновения злоупотреблений. Отделение третье данного Уложения было посвящено исключительно действиям полицейских и носило название «О преступлениях и проступках чиновников полиции».

В отношении полицейских  чинов были предусмотрены уголовные  наказания за совершение таких проступков:

– несвоевременное извещение  о совершенном преступлении и  несвоевременное задержание лиц, которые могут быть подозреваемы в его совершении;

– незаконное содержание под стражей без уважительных на то причин и в местах, для того не предназначенных;

– не предоставление начальству бумаг, подаваемых содержащимися под  стражей, когда это не запрещено им законом;

– несвоевременное извещение  руководства о фактах взятия под  стражу в установленный срок;

– применение насилия  к содержащимся под стражей и  причинение им вреда;

– пристрастие к одной  из сторон при исполнении судебного  решения.⁶

Уголовно-правовые меры в отношении указанных субъектов  также представляли собой достаточно разработанную систему, в которой, кроме общих видов наказаний и взысканий, за преступления и проступки по службе предусматривалось:

– исключение из службы (лишение права вступать снова в какую-либо государственную службу, участвовать в выборах и быть избираемым в должности по назначению дворянства, городов и селений);

– отрешение от должности (лишение права в течение трех лет поступать снова на государственную и общественную службу);

– вычет из времени  службы, дающей право на получение  наград, пенсий, знаков отличия;

– удаление от должности;

– перемещение с высшей должности на низшую;

– арест от трех недель до восьми месяцев;

– выговор с внесением  в послужной список;

– вычет из жалованья (но не более одной трети годового дохода);

– выговор без внесения в послужной список;

– замечание.

Как дополнительное наказание применялось  опубликование фамилии осужденного через столичные и губернские сенатские ведомости.⁷

Требования к личной дисциплине полицейских кроме этого были сформулированы в ряде инструкций и наставлений, носившим характер поднормативных актов, а потому предусматривавшим часто не уголовную, а дисциплинарную ответственность – арест от одних до семи суток или штраф от одного до пяти рублей. Городовому, например, строго воспрещалось под каким бы то ни было предлогом брать на сбережение платье от посторонних лиц; стеречь покинутый товар и исполнять подобные поручения по просьбам частных лиц; ходатайствовать по делам в местах полицейского управления; во время службы входить в излишнюю откровенность, могущую повредить делу и роняющую значение городового.

Отдельным пунктом предписывались требования в отношении морали и поведения полицейских, которые должны были соблюдать честность, вежливость, непредубежденность как норму служебного этикета, порядочность и трезвость в личной жизни. На службе городовой обязан был быть всегда в форме при бляхе и оружии, соблюдать чистоту и опрятность в одежде, обращаться с публикой вежливо и предупредительно, не взирая на возможное вызывающее поведение граждан. Как блюстителю порядка, городовому предписывалось быть примером благопристойности не только на службе, но и в быту, для чего он обязан был избегать непристойных шуток, сквернословия, бражничества, плясок и пения в публичных местах. Столичным околоточным надзирателям с учетом этих требований было даже запрещено посещать трактиры и рестораны в свободное от службы время в качестве частных лиц.

Кратко состояние  в ОВД служебной дисциплины и наличие негативных явлений в соблюдении законности личным составом определялось следующими основными положениями: