Роль бихевиоризма в развитии зоопсихологии

     Главнейшим  представителем материализма в XVIII ст. является Ламеттри (1709 — 1751). Исходя из своих медицинских познаний, он, как врач, пришел к физиологическому пониманию психических процессов. Душевная деятельность основана на работе мозга. Ум животных зависит от строения их мозга. Вследствие большего размера и более совершенной организации своего мозга, человек стоит выше животных.

     Те  животные, которые имеют высоко развитый мозг, в духовном отношении оказываются наиболее близкими к человеку.

     У низко организованных животных преобладающую роль играет инстинкт. Этот последний обусловлен особенностями телесной организации, и в первую очередь нервной системой. Подобные же воззрения мы находим у тех французских писателей эпохи просвещения, которые являются в известном смысле эволюционистами и у которых имеется представление о некотором иерархическом ряде существ, идущем от низших животных к высшим (Боннэ, Ламарк и др.).

Свободные мыслители XIX века.

     Естественно-научно-образованные мыслители XIX века стоят в своем  мировоззрении на почве философии  просвещения. Успехи сравнительной  анатомии, гистологии, физиологии и  психиатрии укрепили взгляд на психические  процессы, как на функции мозга.

     Свободомыслящие естественники оспаривают установившееся мнение о принципиальном различии, о пропасти между душой человека и душой животного; разница между  ними не в существе, а в степени  развития. Так намечается тенденция приписывать животным мысль и чувство, подобные человеческим, при чем эта тенденция не раз приводила исследователей к антропоморфическому пониманию деятельности животных. Церковная концепция инстинкта горячо оспаривается и совершенно отвергается. С более высоким представлением о душе животного соединяется и практическая тенденция — возбуждение сочувствия к животным и приучение людей к лучшему обращению с ними.

     Шейтлин опубликовал в 1840 г. свою ценную работу: «Опыт полного изложения учения о душе животных»; книга стремится приблизить животное к человеку и возбудить человеческое отношение, внимание и любовь к ниже нас стоящим существам.

     Альфред Брэм, знаменитый автор «Жизни животных» (1-е изд. 1864 г.), совершенно отрешается от понятия инстинкта и приписывает животным мысли и чувства, аналогичные человеческим. Карл Фохт и Бюхнер энергично восстают против учения о врожденных инстинктах, и все действия животных стремятся вывести из рассудка и высоко развитой жизни чувств. Таким образом, они приходят к переоценке ума животных и к отрицанию важности унаследованных влечений и способностей.

Реставрация церковного учения об инстинкте в XIX веке.

     Но  старое церковное учение об инстинкте  продолжало находить себе сторонников  в научном мире. Философы эпохи просвещения, стремившиеся объяснить все действия животных разумностью последних, встретили оппозицию в лице целого ряда выдающихся знатоков животного мира.

     Так, еще в XVIII века (1773 г.) знаменитый Реймарус указывал на то, что многие низшие животные, как пчелы, осы, пауки и т. д., наделены такими удивительными инстинктами строительного мастерства, что целесообразность работы этих существ невозможно приписать деятельности их рассудка; скорее в их выполнениях следует усматривать мудрость творца, даровавшего животным эти строительные инстинкты. Многочисленные писатели XIX века оставили в сходной форме церковное учение об инстинктах, защищая его от нападений свободомыслящих ученых; я назову, например, книгу орнитолога Альтума — «Птица и ее жизнь», в которой автор утверждает, что птицы при гнездостроении, при выкормке птенцов, при перелетах и при многих других действиях, очевидно, руководятся заложенным в них инстинктом и не обладают предусмотрительностью целесообразности своего образа действий. Далее, здесь следует упомянуть иезуитского патера Васманна, выдающегося знатока социальных насекомых, с большим искусством оспаривающего антропоморфический взгляд на общественную жизнь животных.

     И энтомолог Фабр также стал на точку зрения, близкую к воззрениям предыдущего автора (Васманна), и, в свою очередь, описал, на основе собственных наблюдений, инстинкты насекомых.

     Несомненно, что исследователи, стоящие на точке  зрения церковного учения, имеют известные  заслуги в области учения об инстинкте, но односторонность их взгляда заключается  в том, что они сводят все действия животных к инстинкту и не допускают  наличности рассудка у высших животных.

Дарвин  и дарвинисты.

     Учение Дарвина пролило новый свет на многие проблемы биологии, в том числе и на зоопсихологию. Из сочинений Дарвина особенно важны такие, как «Происхождение видов под влиянием естественного подбора» (1859), «Происхождение человека и половой подбор» (1870) и «О выражении ощущений у человека и животных» (1873). Дарвин не отвергает учения об инстинктах, но придает этому учению новый смысл.

     По  отношению ко многим животным мы должны принять существование врожденных, или унаследованных инстинктов, регулирующих образ жизни животного. Следует отказаться от стремления объяснять все действия животных участием рассудка.

     Инстинкты основываются на соответственном устройстве нервной системы и возникают под влиянием естественного подбора. Целесообразность инстинктов для Дарвина не представляет труда для объяснения. Ведь Дарвин показал, что целесообразность организации объясняется действием естественного отбора: благодаря ему гибнут те особи, организация которых нецелесообразна. Целесообразность инстинктов находит себе точно такое же естественное объяснение, как целесообразность телесного строения данного организма.

     С другой стороны, Дарвин уделяет должное  место и рассудку животных, особенно, когда речь идет о высших животных. Так как он выводит происхождение  человека от высших животных, то ясно, что в душевной жизни млекопитающих  он видит предварение духовных способностей человека. Дарвин производит влечения и страсти человека от инстинктов его животных предков. В своей  работе о выражении ощущений Дарвин показывает, что даже мимика человека, в которой отражается игра аффектов, по своей природе инстинктивна и  частью напоминает выразительные движения некоторых животных.

     Учение  Дарвина послужило основой для  целого ряда дальнейших изысканий. В  области зоопсихологии к Дарвину  примыкают Г. И. Ромэнс и последующие английские авторы, особенно Ллойд Морган.

     В Германии учение Дарвина получило в  дальнейшем плодотворное развитие в  работах Вейсманна, причем особенно важной оказалась именно разработка зоопсихологических взглядов Дарвина. Вейсманн исходит из отрицания одного из положений Ламарка, т.-е. он не согласен именно с тем, что изменения, которые организм претерпевает под влиянием внешних воздействий, могут вести к соответствующим изменениям наследственных задатков. По Вейсманну, таким образом, привычка или навык, приобретенные данным организмом в процессе его жизни, по наследству не передаются, поэтому инстинкты нельзя производить ни от прежних привычных, ни от прежних разумно-сознательных действий.

     Инстинкты не зависят от рассудка — и с  этим согласуется тот факт, что  у многих низших животных мы находим  высоко развитые инстинкты, тогда как сколько-нибудь значительной рассудочности им приписать никак нельзя. Инстинкты обусловлены телесной организацией, и целесообразность их объясняется так же, как и целесообразность строения самого организма, то есть действием естественного отбора, понимаемого согласно учению Дарвина.

     Эволюционный подход к изучению поведения лег в основу работ К.Лоренца, Н.Тинбергена и других этологов, относящиеся к первой половине XX века. Существенный вклад в развитие этологии как науки внёс австрийско-советский зоопсихолог К.Э.Фабри. Этология — это наука о формах поведения животных, характерных для данного биологического вида и обеспечивающих его выживание (видоспецифичные формы поведения). Этология практически не затрагивает вопроса об индивидуальном поведении и обуславливающих его мотивациях, а само поведение рассматривается в рамках вариаций наследственно закрепленных форм («комплексов фиксированных действий»). Понятно, что этология не охватывает психических и поведенческих аспектов межвидовых взаимодействий — в частности, отношений домашних животных с человеком.

     Потом пришло время бихевиоризма.

БИХЕВИОРИЗМ В ЗООПСИХОЛОГИИ

     Бихевиористический подход к решению зоопсихологических проблем сформировался в начале XX века. Основателем этого направления считается Дж. Уотсон. В 1913 году он опубликовал работу под названием "Психология, каковой ее видит бихевиорист". Эта публикация считается началом эпохи бихевиоризма. Ранние работы бихевиористов отличались ясным, но крайне ортодоксальным видением развития психологии. Они считали, что основой психологии являются объективно наблюдаемые реакции, отдельные рефлексы, конкретные внешние или внутренние раздражители. Они считали, что психология должна быть точной наукой, и использовали для этого простую аксиому «стимул-реакция». Все, что лежало вне этой аксиомы, или не могло быть выведено из нее, считалось не совсем научным. Более того, все, что не наблюдалось, но могло происходить в мозге, не рассматривалось и не учитывалось. Бихевиористы ввели в практику зоопсихологических исследований конкретные и воспроизводимые опыты на лабораторных животных. Успехи этого подхода привели к возникновению монистических представлений. Монизм "снизу", по сути дела, сводил сложное поведение животных и человека на уровень формальной совокупности рефлексов и навыков, которые были получены в результате множественных "проб и ошибок". Психику бихевиористы считали идентичной сознанию, что делало возможным объяснение любых сложных форм поведения при помощи простых физиологических реакций. Они отрицали сознание как психологическое явление и предполагали возможность объяснения естественных форм поведения человека и животных на основании данных лабораторных экспериментов. Привлекательность этого подхода состоит в проверяемости опытов и возможности использования различных лабиринтов, "свободного поля" (наблюдения за поведением животных на открытой площадке) и экспериментов с "правом выбора" готовых решений. Большая заслуга раннего бихевиоризма состоит в определении предмета исследования психологии — поведения. Поведение при этом понимается как совокупность всех реакций организма, обусловленных взаимодействием с внешней средой.

      Бихевиоризм является не только историческим этапом развития зоопсихологии. До настоящего времени встречаются как трансформированные, так и ортодоксальные формы бихевиоризма. Наиболее популярны идеи Б. Скиннера (1904 — 1990), который ввел понятие "оперантного бихевиоризма". Его суть состоит в "осовременивании" ранних идей И. П. Павлова, которые сводятся к доминированию условного рефлекса — основы всех форм поведения. Называя условный рефлекс оперантной реакцией, Скиннер считал, что сознание у животных и людей отсутствует, а все поведение сводится к комбинации оперантных реакций. Достигнув высокого совершенства в экспериментах по выработке условных рефлексов на безусловные раздражители, он считал, что, используя различные схемы подкреплений, можно добиться любой эффективности обучения не только животных, но и людей. Идеи создания "людей нового типа" так захватили этого исследователя, что он потратил значительную часть своей жизни на разработку "теории оперантных реакций", которая легла в основу концепции программированного обучения. Этот метод используется в образовании по настоящее время, но он не позволяет решить проблему с "созданием гениальных людей". Оперантный бихевиоризм отрицал сознание, высшие психические функции и другие проявления нерефлекторных форм поведения.

      Бихевиоризм, отрицающий сознание у человека и  его признаки у животных, очень  быстро столкнулся с проблемами объяснения сложных экспериментов. Большинству  экспериментаторов стало ясно, что  сложное поведение невозможно объяснить, сводя его к простой совокупности рефлексов. Был необходим более  целостный подход. Этот подход реализовался в гештальтпсихологии (от нем. Gestalt — структура, целостный образ, форма). Центральным тезисом гештальтпсихологии является принцип целостности при анализе сложных психических явлений. Гештальтпсихология сформировалась на основе изучения механизмов восприятия зрительных образов, которые были перенесены на весь феномен мышления. По мнению ее сторонников, в мозге при контакте с внешним миром возникает некая структура "видения" или "мышления", которая называется "гештальтом". Затем, при сравнении различных "гештальтов" со структурой проблемной ситуации, может возникнуть совпадение между "образом" (гештальтом) и решением реальной задачи. Это совпадение в гештальтпсихологии называют озарением или инсайтом. Инсайт, по мнению гештальтпсихологов, и является механизмом решения конкретной задачи (Келер, 1930).

      Одним из основоположников этого направления  был В. Келер (1887), который показал, что целостное поведение необходимо рассматривать как особое качество, не сводимое к образующим его частям — рефлексам и простым реакциям. Для человека Гештальтпсихология связана с началом исследований организации сознания, а не формальным объединением ассоциаций и ощущений, как у бихевиористов.

      Для животных гештальтпсихология сыграла  большую роль в анализе индивидуального  развития поведения и становления  нервных функций (Когхил, 1934). Этот автор занимался сопоставлением эмбрионального анатомического развития мозга и становления первых рефлексов, ощущений, восприятия и мышления. Будучи последовательным сторонником гештальтпсихологии, он считал, "что процессы образования условных связей запечатлеваются в анатомической подкладке в том смысле, что нервные механизмы приобретают функциональную специфичность по отношению к опыту. Они представляют такие факторы поведения, как установки, могущие найти себе осуществление только в более или менее отдаленном будущем...". Предполагая формирование "гештальтов" поведения на основе морфо-функциональной дифференцировки головного мозга, Д. Э. Когхил сформулировал гипотезу возникновения творческой компоненты мышления. Он писал: "Оно (предопределение поведения) может возникнуть внутри все более разрастающегося механизма условных связей посредством такого же процесса индивидуации, как те, какими рефлексы конечностей возникли внутри распространяющегося типа целостного поведения. В последнем случае механизм находится в процессе создания определенного конечного результата, который осуществится после долгого времени. Также и в механизме условных связей можно представить себе, что подобные творческие действия роста могут являться процессами, которые осуществятся в далеком будущем. На этом основании можно считать рост творческой функцией нервной системы не только в отношении формы типа поведения, но и для управления поведением. По этой гипотезе творческая компонента мышления — это рост." Д. Э. Когхил видел некоторую ортодоксальность своей точки зрения, но критиковал за сходный детерминизм бихевиористов. "Если допустить таким образом, что рост является одним из средств, при помощи которых нервная система выполняет свои функции в поведении, то придется признать в противоположность верованию некоторых бихевиористов, что человек — нечто большее, чем сумма его рефлексов, инстинктов и всякого рода непосредственных реакций. Все это в нем имеется, плюс еще творческие возможности для будущего." Эта критика показывает значительную прогрессивность гештальтпсихологии по сравнению с бихевиоризмом. Тем не менее, сама гештальтпсихология имела весьма туманные представления о взаимодействии организма со средой обитания — основой становления сложного поведения. Д. Э. Когхил писал по этому поводу: "Нормальный опыт животного, связанный с внешним миром, не имеет никакого особого отношения к определению той формы, в которую выльется поведение". Большинство выводов этого автора очень дискуссионны, но идея о том, что нервная система животных первоначально развивается как целостная функциональная структура, а только затем дифференцируется по сенсорным и ассоциативным системам, была реализована в качестве одной из аксиом детской психологии человека.