1.2. Понятие преступления по действующему российскому уголовному праву.

     В зависимости от описания преступления и его признаков в уголовном  законе выделяются три типа его определений: формальное, материальное и материально-формальное.

     Формальное  – это точное определение, в котором содержится признак противоправности и отсутствует признак общественной опасности. В подобном определении под преступлением понимается деяние, запрещенное уголовным законом под страхом наказания.¹⁰

     Материальное  – это определение преступления, в котором указывается только на общественную опасность деяния и отсутствует признак противоправности. Такое определение содержалось, в частности, в УК РСФСР 1922 года, в ст. 6 которого преступлением признавалось «всякое общественно опасное действие или бездействие, угрожающее основам советского строя, правопорядку, установленному рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период». Главным недостатком материального определения преступления являлось отсутствие указании на формальный признак преступления — предусмотренность деяния уголовным законом. Данное обстоятельство имело под собой объективные предпосылки – наличие в уголовном праве института аналогии. Он предусматривал возможность привлечения к уголовной ответственности за совершение общественно опасного деяния, прямо не предусмотренного уголовным законом, что позволяло восполнять пробелы законодательства в условиях быстро меняющейся действительности. Однако такое положение вещей существенным образом противоречит принципу законности.¹¹

     Современное уголовное законодательство (ч 1 ст. 14 УК. РФ) содержит следующее материально-формальное определение: «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания». 
 
 
 
 
 
 

1.3. Признаки  преступления.

     1.3.1. Преступление – это деяние

     Преступление  – это прежде всего деяние, т.е. выраженный в форме активного действия или пассивного бездействия акт поведения (поступок, деятельность). Мысли, психические процессы, убеждения, их выражение вовне, например, в дневниках, высказываниях, как отмечалось в главе о принципах, сколь негативными они ни были, преступлениями не являются. Конечно, устное или письменное слово тоже поступок, и потому ряд «словесных» деяний признаются преступными (угроза жизни, угроза с целью завладения имуществом). Однако такого рода поведение нацелено на причинение вреда, запрещенного уголовным законом, – вреда здоровью, имущественным правам личности, чести.

     Угроза  убийством (ст. 119 УК) причиняет вред психическому здоровью потерпевшего, порождая стресс, беспокойство за свою безопасность, за свободу выбора поведения  без давления извне. Угрозой виновное лицо как раз и добивается такого терроризирования потерпевшего.

     Преступное  деяние, будучи разновидностью человеческих поступков, прежде всего должно обладать всеми признаками последних в  психологическом смысле. В психологии поведением называется социально значимая система действий человека, отдельные  поведенческие действия называются поступком, если они соответствуют  общепринятым нормам поведения, и проступком, если не соответствуют этим нормам.¹² Физиологическую основу поведения составляет активное телодвижение (чаще система их) или торможение активности, воздержание от активных действий при бездействии. Психофизиологическая словесная активность лежит в основе клеветы, угрозы, оскорбления. Физическая – это механическое воздействие на предмет посягательства (убийства, кражи и т.п.). Возможно сочетание механического и словесного воздействия на объект и предмет преступления, например, при хулиганстве, превышении власти и др.

     Отсутствует свобода выбора у лица, подвергшегося  физическому принуждению. В ч. 1 ст. 40 УК РФ сказано: «Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием)».

     Активная (действия) или пассивная (бездействие) форма поведения несущественна  для криминализации деяния и квалификации преступлений. Главное уравнивающее их свойство деяния – это способность быть причиной общественно опасных последствий. Форма же поведения при этом значения не имеет. Вот почему ни в одной статье Особенной части УК не дифференцируются активная либо пассивная формы поведения: Употребление же в УК РСФСР 1960 г. как однозначных «деяния» и «действия» при описании объективной стороны составов только порождало ненужные споры о форме деяния, когда допустимо было при термине «действие» также и «бездействие». Поэтому УК 1996 г. везде употребляет единое слово – термин «деяние», а оно может быть в обеих формах.¹³

     Для бездействия в отличие от действия требуются дополнительные признаки, а именно долженствование действовать, дабы предотвратить наступление  вреда, и фактическая возможность  так действовать.

     Преступлением, согласно ч. 1 ст. 11, признается совершенное  виновно общественно опасное  деяние (действие или бездействие), характеризующееся признаками, предусмотренными настоящим Кодексом, и запрещенное  под угрозой наказания.

     Часть 2 ст. 10 признает преступление оконченным с момента совершения деяния. По определению деяние как действие или без действие независимо от наступивших  последствий делает преступление оконченным.¹⁴

     Итак, преступление – это деяние. Деяние суть действие или бездействие, причинившее общественно опасное последствие. По следствия возможны в виде физического или психического вреда личности и общественной безопасности, экономического ущерба личности, обществу, государству либо дезорганизации функционирования тех или иных объектов. Действие и бездействие представляют собой виды человеческого поведения и потому должны обладать всеми его психологическими и физиологическими свойствами. Они должны быть мотивированными, целенаправленными, обладать свободой выбора между преступным и непреступным поведением, волимостью, добровольностью.

     1.3.2. Преступление – общественно опасное деяние

     Преступным  является лишь такое деяние, которое  по содержанию общественно опасно. Общественная опасность составляет важнейшее социальное (материальное) свойство преступления. Общественная опасность, вредоносность деяния выражаются в причинении либо создании угрозы причинения ущерба охраняемым УК интересам. Не представляющее общественной опасности  ввиду малозначительности деяние, согласно ч. 2 ст. 14 УК, преступлением не является.

     Общественная  опасность как отдельных преступлений, так и преступности в целом  весьма динамична и вариативна. Ее детерминируют две подсистемы факторов – криминологические (причины и условия преступности, эффективность профилактики) и уголовно-политические (приоритетные направления борьбы с преступностью, традиции и особенности уголовного законодательства, карательная практика). Достаточно сравнить УК РСФСР 1922, 1926 и 1960 гг., уголовное законодательство последующих трех десятилетий, чтобы увидеть значительную изменчивость законодательства, отражающего серьезные изменения в преступности и ее причинах, а также повороты уголовной политики.¹⁵

     В законодательстве формулировка общественной опасности преступного деяния возможна, как правило, в трех вариантах: указанием  на объекты посягательства, которым  деяние причиняет вред, на вредоносность  деяния, сочетание того и другого.¹⁶

     Основы  уголовного законодательства Союза  ССР и союзных республик 1958 г. уже не содержали классовой оценки объектов преступных посягательств. Общественная опасность трактовалась как посягательство на общественный строй СССР, политическую и экономическую системы, социалистическую собственность, личность, политические, трудовые, имущественные и другие права и свободы граждан. Аналогичное  определение давал УК РСФСР 1960 г. УК РФ 1996 г. не раскрывает общественную опасность как посягательство – те или иные объекты, ибо перечень таковых дается в ст. 1 УК.

     Поскольку в современной литературе стала  оспариваться правомерность классовой  характеристики общественной опасности  преступления в первых УК РСФСР, этот, отнюдь не простой, вопрос заслуживает  хотя бы краткого обсуждения. Как отмечалось, кодексы строго в соответствии с  Конституциями РСФСР и СССР оценивали  правоохраняемые интересы, на которые  посягают преступления. Это были интересы рабоче-крестьянской, позже Советской  власти. Такая характеристика отражала реальную систему социальных правоотношений. В действительности «классовость» преступления имеет несколько аспектов. Это и классовое происхождение преступлений и преступности, и классовый подход к криминализации деяний и наказуемости виновных, и соотношение преступлений с формами классовой борьбы. Классовое происхождение преступлений и преступности аксиоматично. Классово-сословную сущность не скрывали ни рабовладельческое, ни феодальное право. Провозглашенное буржуазным строем равенство перед законом существенно корректируется практикой его применения, что наглядно подтверждает статистика социального состава осужденных. Что же касается положения о классовом подходе к назначению наказания и признанию преступности как форм классовой борьбы, то они нуждаются в существенных уточнениях и переоценках.

     Не  соответствовала принципу равенства  всех перед законом и судом, например, ст. 166 УК РСФСР 1926 г. Она преследовала «открытое похищение лошадей или другого крупного скота у трудового земледельческого и скотоводческого населения». Ошибочно связывали индивидуализацию наказания в первой редакции с классовой принадлежностью преступника.

     Как известно, общечеловеческие ценности призвано оберегать международное  уголовное право. Внутригосударственное  уголовное право, если посмотреть на УК разных государств, весьма неодинаково  криминализирует деяния и по-разному  наказывает за одни и те же преступления. До всемирного уголовного законодательства еще очень далеко. Хорошо бы в XXI веке принять Уголовный кодекс о международных  преступлениях и Устав Международного трибунала.

     Формальное  определение преступления негативно  повлияло на конструкции вины, невменяемости, освобождения от уголовной ответственности  и др. Вместо психического отношения  к общественно опасному деянию УК ввел признак осознания противоправности деяния и предвидения противоправных последствий. В ст. 70 «Освобождение от уголовной ответственности в связи с изменением обстановки» вместо утраты общественной опасности деянием вводится крайне неудачный критерий «нецелесообразности применения уголовной ответственности за деяние».

     Неоднозначен  подход законодателей и доктрины к содержанию общественной опасности: оно объективно вредоносно либо включает и субъективные признаки вины, мотива, цели. УК РФ 1960 г. не включал вину в  определение преступления исходя из того, что субъективная опасность  входит в систему общественной опасности  наряду с объективной – вредности деяний. Однако в ст. 3 об основаниях уголовной ответственности вина называлась наряду с общественной опасностью. Следует признать, что это – диалектическое противоречие в системе общественной опасности и поэтому оно сохранилось в УК РФ 1996 г. В понятии преступления (ст. 14) вина и общественная опасность приводятся как самостоятельные, соответственно субъективное и объективное свойства преступления.¹⁷ В одних случаях, где законодатель трактует общественную опасность как объективную вредоносность действий (бездействия), в других – обобщенно, как объективно-субъективную категорию (см. ст. 15, 77).

     Теперь  надлежит осветить следующие вопросы: 1) входит ли личность субъекта преступления в общественную опасность деяния либо нет; 2) принадлежит ли субъект  преступления к компонентам общественной опасности деяния; 3) влияют ли на общественную опасность преступления смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства.

     На  первый из поставленных вопросов подавляющее  большинство исследователей дает отрицательный  ответ. Аргументация убедительна: УК четко  разводит категории «личность преступника» и «субъект преступления». Личность преступника упоминается не в разделе о преступлении, а в разделе о наказании, точнее, о назначении наказания. Часть 3 ст. 60 УК «Общие начала назначения наказания» называет личность преступника как самостоятельное после характера и степени общественной опасности преступления основание индивидуализации наказания. Стало быть, личность субъекта преступления не является подсистемой системы общественной опасности деяния.

     Об  этом, в частности, красноречиво высказался Конституционный Суд РФ. «В современной доктрине и уголовном законодательстве юридическая оценка содеянного и критерий дифференциации преступных деяний строятся на типизированной степени общественной опасности. Исходя из ценности и характера объекта посягательства, величины ущерба, формы вины, характера мотивов и других качественных и количественных характеристик преступления. Понятие преступления не может включать характеристику личности, учитывать факты ее биографии, нравственные качества, поведение в прошлом. Не включает оно, по общему правилу, и обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание. Нельзя в зависимости от данных видов обстоятельств изменять квалификацию содеянного, а следовательно, и предрешать вопрос о возможном виде и размере наказания. Именно в возможности нести одинаковую ответственность по своим качественным характеристикам и степени тяжести проявляется равенство граждан перед законом.