Необходимая оборона

Представляется необходимым внести изменения в законодательную формулировку ст. 114 УК, четко разграничив общественно опасные последствия преступлений с эксцессом обороны и преступлений, совершенных при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, разделив ее на две самостоятельные статьи. В порядке de lege ferenda предлагается следующее название статьи 114 УК: “Причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны”. Кроме того, следует дополнить главу 16 УК новой статьей 1141: “Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление”.

В практике имеют место случаи причинения при задержании вреда лицам, ошибочно принятым за преступника. Вопрос об ответственности за причинение вреда при мнимом задержании решается по общим правилам о фактической ошибке.

3. Ошибки в практике применения ст. 114 УК России

В судебной практике дела о покушении на преступления при превышении необходимой обороны встречаются крайне редко. Однако подобные уголовные дела рассматривались и высшими судебными инстанциями.

В.Ф. Кириченко в подтверждение своего вывода о возможности покушения на совершение преступления при эксцессе обороны приводил следующий пример. Защищающийся производит в посягающего выстрел из револьвера с намерением убить его, причем совершает это с превышением пределов необходимой обороны. Если вследствие промаха указанный результат не наступил, налицо будет оконченное покушение на убийство при превышении пределов необходимой обороны. С критикой указанной точки зрения выступал Н.Н. Паше-Озерский. По его мнению, случаи, когда защита от общественно опасного посягательства не причиняет никакого вреда охраняемым правом интересам посягающего лица, не являются необходимой обороной в уголовно-правовом смысле. В таких случаях не возникает состояния необходимой обороны, а, следовательно, не может быть и превышения ее пределов[6].

Аналогичной точки зрения придерживался М.И. Якубович, говоря о том, что вряд ли будет привлекаться к уголовной ответственности обороняющийся, который в целях пресечения преступного посягательства стрелял в посягавшего и, не причинив ему никакого вреда, отклонил тем самым грозившую ему опасность. Обороняющийся может быть привлечен к уголовной ответственности лишь при причинении тяжкого вреда посягавшему при превышении пределов необходимой обороны. При покушении же никакого вреда вообще не причиняется. Следовательно, такая постановка вопроса должна быть вообще исключена. Кроме того, М.И. Якубович указывал, что независимо от того, имело ли место превышение пределов необходимой обороны или нет, покушение на убийство, приведшее к прекращению посягательства нападающего, не является наказуемым деянием.

Отрицает возможность покушения на причинение посягающему вреда при эксцессе обороны и Е.И. Бахтеева, мотивируя это тем, что ответственность за покушение исключается ввиду того, что действия обороняющегося в этом случае не представляют общественной опасности или могут быть вменены ему только в пределах реально наступившего вреда. Аналогичной точки зрения придерживаются Э.Ф. Побегайло и В.П. Ревин.Однако судебная практика все-таки признает возможность покушения на преступление, совершенное при превышении пределов необходимой обороны.

Представляется, что умышленные действия, непосредственно направленные на причинение посягающему вреда, явно не соответствующего характеру и степени общественной опасности посягательства, но не достигшие такого результата по не зависящим от обороняющегося обстоятельствам, необходимо квалифицировать как покушение на преступление при превышении пределов необходимой обороны.

Покушение на совершение преступления представляет собой целенаправленную деятельность лица и может быть совершено только с прямым конкретизированным (простым или альтернативным) умыслом. Применительно к преступлениям, совершенным при эксцессе обороны, это означает, что обороняющийся: а) осознает, что его действия являются общественно опасными, явно не соответствуют характеру и степени общественной опасности посягательства, и непосредственно направлены на причинение ненужного вреда посягающему; б) предвидит возможность или неизбежность причинения последствий соответственно в виде смерти либо тяжкого вреда здоровью посягающего (интеллектуальный элемент умысла); в) желает наступления указанных последствий (волевой элемент), однако преступные последствия не наступают, преступление не доведено до конца по не зависящим от обороняющегося обстоятельствам (например, ввиду активного сопротивления посягающего, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и др.).

Кроме того, в случаях совершения посягательства несколькими лицами, когда обороняющийся при наличии единого умысла совершает при превышении пределов необходимой обороны убийство одного посягающего и покушение на жизнь другого, содеянное должно квалифицироваться по ч. 1 ст. 108 УК, а также по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 108 УК, поскольку преступное намерение убить двух и более лиц не было осуществлено по причинам, не зависящим от воли виновного. Сысоева Т.В. предлагает аналогично квалифицировать убийство одного человека и покушение на жизнь другого, совершенные в состоянии аффекта, соответственно по ч. 1 ст. 107 УК, а также по ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 107 УК.

Указанные положения подтверждаются судебной практикой. Так, Судебная Коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации квалифицировала действия виновного по ч. 1 ст. 107, ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 107 УК, отметив, что умысел виновного был направлен на убийство двух человек[7].

При назначении наказания за покушение на преступление судам надлежит соблюдать правила, изложенные в ч. 3 ст. 66 УК, согласно которой срок или размер наказания не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК за оконченное преступление. Применительно к преступлениям, совершенным при превышении пределов необходимой обороны, это означает, что при покушении на убийство виновному не может быть назначено более полутора лет лишения свободы, при покушении на причинение тяжкого вреда здоровью при эксцессе обороны — более девяти месяцев лишения свободы.

В случае совершения обороняющимся действий, явно выходящих за пределы необходимости, отпадают те условия, которые придавали защитительным действиям правомерный характер. Именно поэтому причинение посягающему вреда, не вызывавшегося в данных условиях необходимостью, признается деянием общественно опасным, влекущим уголовную ответственность. Предусмотренные указанными нормами деяния относятся к привилегированным составам, учитывающим в конкретном случае не только позитивную направленность поведения виновного, но и его психическое состояние.

При этом необходимо иметь в виду: во-первых, провоцирующее поведение потерпевшего, который сам совершил общественно опасное посягательство; во-вторых, направленность действия обороняющегося на отражение посягательства и защиту правоохраняемого объекта; в-третьих, психическое состояние лица в момент отражения нападения, когда для него затруднена внешняя оценка ситуации и контроля за своими действиями.

Смягчение ответственности обусловлено тем, что: во-первых, обороняющийся действует в особой обстановке — при защите правоохраняемых объектов от общественно опасного посягательства; во-вторых, потерпевший, посягая на эти объекты, сам поставил себя в положение, когда закон оставляет его жизнь и здоровье без защиты (правда, при определенных, указанных в самом законе, условиях), т.е. налицо столкновение правомерного и общественно опасного деяний.

Итак, субъективная сторона преступления, совершенного при превышении пределов необходимой обороны, характеризуется особыми мотивами, дающими основание рассматривать превышение пределов необходимой обороны как обстоятельство, смягчающее уголовную ответственность. Мотивом здесь является, как и при совершении акта необходимой обороны, стремление защитить правоохраняемые объекты. По этим мотивам можно провести различие между превышением необходимой обороны и местью преступнику за совершение преступления после того, как защищающийся вполне осознал, что опасность преступного посягательства на него миновала.

Небольшая тяжесть указанных преступлений связана с их мотивом (стремление к защите), с тем, что эти преступления имеют в определенной мере вынужденный характер и совершаются под влиянием страха, для надежности пресечения посягательства.

Другим важным фактором, влияющим на общественную опасность деяния, является то обстоятельство, что в качестве потерпевших по делам о преступлениях, совершенных при эксцессе обороны, выступают лица, своими общественно опасными действиями спровоцировавшие обороняющегося на применение чрезмерных насильственных мер защиты. Среди потерпевших от подобных преступлений, как показывает изучение судебной практики, немало ранее судимых лиц, хулиганов, дебоширов, пьяниц и других нарушителей общественного порядка, правил общежития и норм поведения в обществе (в 74,8% от общего числа изученных уголовных дел).

Именно поэтому санкции ч. 1 ст. 108 и ч. 1 ст. 114 УК предусматривают значительно более мягкие наказания для лиц, совершивших преступления при превышении пределов необходимой обороны, по сравнению с санкциями за другие виды убийства либо умышленного причинения вреда здоровью.

Теорией и практикой отечественного уголовного права разработан ряд условий правомерности необходимой обороны, относящихся как к посягательству, так и к защите от него. Условиями, относящимися к посягательству, являются: а) объективная общественная опасность, б) наличность, в) действительность (реальность). Защита должна быть, во-первых, направлена на защиту интересов личности, прав и свобод обороняющегося или другого лица, интересов общества и государства; во-вторых, вред при защите должен причиняться только посягающему, а не третьим лицам; в-третьих, защита должна быть своевременной. Нарушение именно этих (хотя бы одного из них) условий необходимой обороны, но не требование закона о недопустимости превышения пределов необходимой обороны превращает тем самым содеянное в обычное преступление и может быть признано одним из обстоятельств, смягчающих наказание. Соблюдение же пределов необходимой обороны, требование закона о соразмерности обороны характеру и степени общественной опасности посягательства не входят в число этих условий. Иными словами, понятие превышения пределов необходимой обороны применимо лишь тогда, когда уже реализованное право на необходимую оборону признано таковой и возникает вопрос о пределах ее реализации, в том числе и об их превышении.

Представляется, что нарушение иных условий правомерности необходимой обороны может представлять собой: а) мнимую оборону (решается по правилам о фактической ошибке); б) умышленное преступление, но при наличии указанного смягчающего обстоятельства.

На основании изложенного представляется, что п. “ж” ч. 1 ст. 61 УК не будет “мертвым”, каковым являлся п. 6 ч. 1 ст. 38 УК РСФСР, а в связи с новой редакцией обретет жизнеспособность и займет свое достойное место в правоприменительной практике. Однако, к сожалению, с момента вступления в действие УК РФ до настоящего времени не удалось найти ни одного подобного примера из судебной практики.

Для смягчения наказания по этому основанию необходимо и достаточно, чтобы виновный соблюдал хотя бы одно из обязательных условий правомерности состояния необходимой обороны, даже если им и были нарушены остальные требуемые условия. Это вытекает из презумпции правоты обороняющегося. Все защитные действия лица, находящегося в состоянии необходимой обороны, предполагаются юридически и тактически обоснованными, если иное не будет установлено в предусмотренном законом порядке. Все сомнения должны трактоваться в пользу обороняющегося. Защищающийся не обязан доказывать свою юридическую и тактическую правоту — наоборот, бремя доказывания возможной их неправоты лежит на обвинителях.

На основании изложенного представляется необходимой дача Верховным Судом Российской Федерации разъяснения по применению судами п. “ж” ч. 1 ст. 61 УК. Это смягчающее обстоятельство суды обязаны учитывать при назначении наказания, исходя из требований общих начал назначения наказания об учете всех смягчающих обстоятельств (ч. 3 ст. 60 УК), имея в виду, что справедливое наказание способствует решению задач и осуществлению целей, указанных в ст. 2 и 43 УК. Предлагается следующая редакция указанного разъяснения:

“Разъяснить судам, что действующий уголовный закон содержит исчерпывающий перечень преступлений, совершенных при превышении пределов необходимой обороны (ч.1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ).

Нарушение обороняющимся иных (кроме недопустимости превышения пределов необходимой обороны) условий правомерности необходимой обороны, относящихся как к защите, так и к посягательству, может выразиться в причинении посягающему вреда различной тяжести. Такие деяния должны квалифицироваться по соответствующим статьям главы 16 УК РФ в зависимости от тяжести причиненного вреда с применением в качестве смягчающего наказание обстоятельства, указанного в п. “ж” ч. 1 ст. 61 УК РФ.”

Заключение

Ясно, что правовая природа деяний, исключающих уголовную ответственность, противоположна правовой природе преступлений. Преступления  квалифицируются по  признакам состава  преступления.

Соответствующие признак  имеются и  у  деяний,  исключающих  уголовную ответственность. В литературе сделана  попытка  обозначить  их  совокупность как состав  обстоятельств,  устраняющих  общественную опасность. Каждое деяние, исключающее   уголовную  ответственность,   характеризуется  своим специальным составом. В то же время признаки,  повторяющиеся  во всех или многих  специальных составах, образуют общий  состав исключения  уголовной ответственности. Можно вычленить три группы признаков и  в общем составе исключения уголовной ответственности. Первую группу составляют признаки, относящиеся к обусловившему деяние  фактору:  действительность,  наличность. Вторую  группу  – признаки, относящиеся  к  устранению  соответствующего фактора: цель – устранение  данного  фактора;  способ  –  причинение  вреда.