Рекреационный регион "Русский Север"

Вологодская область занимает территорию вдоль притока Северной Двины р. Сухоны. Ее площадь - 145,7 тыс. кв. км. Образована 23 сентября 1937 г., выделившись из Северной области. Когда в России существовало деление губерний на провинции (1711-1775 гг.), Вологда была центром одной из провинций Архангельской губернии. С 1796 г. - губерния, просуществовавшая до 1929 г., когда ее включили в Северный край.

Население - 1354 тыс. человек. В городах  и поселках проживают 66% населения. Как во многих регионах старого русского заселения, среди городов области есть древние: Белозерск известен с 862 г., Вологда (от слова "волок" - сухопутная переправа с Волжской Шексны на Двинскую Сухону) с 1147 г., Великий Устюг  с 1207 г., Устюжна с 1340 г., Тотьма с 1539 г. Русские составляют 96,5% населения, 1,4% - украинцы, 0,6% - белорусы.

Мурманская область самая северная , занимает весь Кольский полуостров, омываемый водами Белого и Баренцева морей. Последнее близ областного центра не замерзает зимой, и Мурманск является еще одним (наряду с Калининградом) портом круглогодичного функционирования России. На западе область граничит с Норвегией и Финляндией. Площадь - 149,9 тыс. кв. км. Образована 28 мая 1938 г., до этого входила в Ленинградскую область, с 1921 по 1927 г. существовала Мурманская губерния, а еще ранее область входила в Архангельскую губернию (с 1708 г.). Центр - Мурманск - относительно молодой город. Он получил свой статус в 1916 г. (хотя его нынешний пригород Кола существует с 1264 г.). Численность населения Мурманска за советское время стремительно выросла с 6 тыс. человек в 1926 г. до 407 тыс. в настоящее время. Это крупнейший город мира за Полярным кругом. Население области - 1067 тыс. человек, в основном городское - 92,2% (имеются 16 городов, из которых 13 областного и 3 города районного подчинения). Плотность сельского населения весьма низкая - чуть больше одного человека на 4 кв. км. Русские - 82,9%; украинцы - 9%, белорусы - 3,3%.

Слабость региональных (и этнических) идентичностей на Севере, воздействие процессов депопуляции и деиндустриализации дают основания предполагать, что и общая "северная идентичность" также не может быть сегодня значимым социокультурным маркером. Но в реальности именно она выражена наиболее очевидно среди территориальных гражданских идентичностей. На вопрос "Ощущаете ли вы себя северянином" - в Архангельске однозначно положительно ответили 61,6% респондентов, Мурманске - 77,3% и Сыктывкаре - 58,1%. Доля же тех, кто не желает признавать себя представителем северного сообщества, во всех трех городах менее 10%. При этом ответы на уточняющий вопрос об этнической составляющей северной идентичности позволяют говорить, что в понимании жителей названных трех "северных региональных столиц" эта идентичность не связана с "народами Севера", то есть она носит не этнический, а гражданский характер. При этом наиболее значимыми основаниями ее являются как место жительства, так и гражданская солидарность. В индивидуальном культурном образе Севера преобладает восприятие его не как периферии, а как родины и как особой части страны, с которой связаны жизненные стратегии ее жителей. Значительная часть респондентов отмечала, что северянином может себя считать не только житель северных регионов, но и тот, кто живет за их пределами, чья судьба связана с Севером, т. е. это не просто земляческая связь, но именно идентичность.

Слабость  региональных идентичностей и наличие  достаточно прочной северной идентичности показывают, что Европейский Север  РФ воспринимается все же как "Русский Север", но не как русская этническая провинция, а как единый культурный регион, образ которого прочно укоренился в массовом сознании. Отсюда вытекает предположение: население Севера в большинстве своем должно поддержать идеи широкой северной интеграции. Такие идеи высказываются постоянно, в частности, с учетом того, что Северный край уже существовал с 1929 по 1936 годы. По случаю 80-летия его создания в ноябре 2009 г. в Архангельске была проведена конференция "Процессы укрупнения территорий и их влияние на развитие Европейского Севера", где в очередной раз предлагалось объединить Карелию и Мурманскую область в Карело-Мурманский край, а Коми, НАО и Архангельскую область объединить в рамках другого единого субъекта (примечательно, что для него нет названия).

Вывод о  приверженности населения северных территорий идее региональной интеграции подтвердился результатами исследования "Я и мой народ", проведенного коми-этнологами в 2004 г. Массовый опрос  населения КР показал, что 51% респондентов выступает за укрупнение регионов, но при условии, если это укрупнение будет иметь своим следствием повышение уровня жизни населения соответствующих субъектов. Мы предполагали, что ответы на вопрос об объединении субъектов РФ будут тесно коррелировать с этнической принадлежностью респондентов, но ошиблись. За объединение регионов высказался 51% русских респондентов и 51% коми. Но когда речь шла об "объединении ради объединения", тогда позиции разных этнических групп расходились. Такое объединение в целом готовы были поддержать существенно меньшие доли респондентов, а среди коми уровень поддержки был ниже, чем среди русских. Очевидно, что национально-государственный статус оценивается людьми в первую очередь с позиций экономической целесообразности.

Но находит ли идея интеграции поддержку в массовых настроениях жителей других северных регионов? Как показали данные опроса 2010 г., идею укрупнения регионов в той или иной мере поддерживают 54,6% респондентов из Архангельска, 60,8% - Мурманска и 41,7% - Сыктывкара. А идею создания Северного края, в состав которого вошли бы Мурманская и Архангельская области, НАО и РК, готовы поддержать 51,3% респондентов в Архангельске, 60,5% - Мурманске, 48,3% - Сыктывкаре (категорически против идеи, соответственно: 12,8; 6,9 и 16,2%).

5. ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ РЕГИОНА

Короткий вегетационный период делал земли Русского Севера мало пригодными для земледелия, которое  могло удовлетворить лишь собственные  потребности населения. Поэтому, в  частности, здесь не было крепостничества в той форме, которую оно имело в центральных областях. Однако богатство этих мест пушниной, рыбой и морским зверем привлекало сюда наиболее энергичных и не боявшихся риска лиц, селившихся по берегам рек и «дышащего моря» — Белого моря. Так сформировался своеобразный этнос — поморы, на своих ладьях-кочах освоивших западную часть Северного Ледовитого океана, в том числе район Шпицбергена, называвшийся ими Грумант.

Районы Русского Севера, населённые не имевшими государственной структуры финно-угорскими племенами, со времён Великого Новгорода были местом его колониальной экспансии, выражавшейся в создании более или менее длительно существовавших населённых опорных пунктов. К их числу относится легендарная «златокипящая» Мангазея.

Существует поговорка: «Север начинается с Вологды», старинного русского города на реке того же названия, впадающей в полноводную реку Сухону. В допетровское время по этой реке, впадающей в Северную Двину, шли товары из центральных областей России и из-за границы, привозимые кораблями в Архангельск, стоящий на другом конце этого старинного транспортного пути.

Именно из жителей находящихся  на Сухоне посёлков и городов — Тотьмы и Великого Устюга рекрутировались участники экспедиций в районы Зауралья и Сибири, в том числе и основатели Русской Америки. Другим древним торговым путём, также берущим начало в Вологде, был путь, проходящий через озёра Кубенское, Воже, Лача и реку Онегу, на котором возник богатый торговый город Каргополь.

Образец деревянного зодчества  на Русском севере: церковь в музее  под открытым небом «Малые Корелы» близ Архангельска

Преимущества незамерзающего в  районе Кольского полуострова моря стали существенными для России, когда она встала на путь капиталистического развития. В начале XX века там был построен город, названный «Романов на Мурмане», к которому подведена железная дорога. В этом городе и Архангельске в годы Первой Мировой войны скопилось большое количество военных грузов и оружия, поставляемое союзниками России (Антантой) для её поддержки в войне с Германией. Внезапный выход России из войны в результате заключения капитулянтского Брестского мира создал реальную угрозу передачи большевиками этого оружия Германии, что вызвало необходимость введения на территорию Русского Севера английских войск, на поддержку которых опирались сторонники согласованного ранее с большевиками созыва Учредительного собрания (армия генерала Е. К. Миллера). В советской историографии эти события известны как вооружённая интервенция, направленная на свержение большевистского режима.

При большевиках этот город был  переименован в Мурманск, имевший особенно большое значение во время Второй мировой войны, когда через него морскими конвоями производились из Соединённых Штатов Америки поставки необходимого для работы военной промышленности сырья, продовольствия, вооружения и высококачественной авиационной- и автотехники.

При Советской власти Русский Север стал регионом, в котором расположились многочисленные лагеря системы Гулага, в которых содержались заключённые, как обвинённые в преступлениях по так называемым политическим статьям Уголовного кодекса, так и уголовники.

В связи с преобладанием русского населения основная религия –  православие. При Московско-монастырском этапе колонизации Европейского Севера были воздвигнуты многочисленные церкви и монастыри.

6. ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ И ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ И РЕСУРСЫ РЕГИОНА (НРАВЫ, ОБЫЧАИ, ТРАДИЦИИ, ПРАЗДНИКИ, ОБРЯДЫ, ФОЛЬКЛОР, ДУХОВНОЕ НАСЛЕДИЕ, ЯЗЫКОВОЙ, ЭТНИЧЕСКИЙ И РЕЛИГИОЗНЫЙ СОСТАВ И ОСОБЕННОСТИ ТЕРРИТОРИИ И Т.Д.)

Поморы – отличительное  самоназвание (этноним) коренного населения Европейского Севера России – Поморья. Поморьем называется практически вся территория современного Русского Севера, включая Мурманскую, Архангельскую, Вологодскую области, республики Карелия и Коми. Существует мнение, что поморы – потомки древнеславянских переселенцев или просто северные русские. Однако это не совсем верно. Поморы – это самостоятельный, коренной этнос Севера, первичная культура которого не была привнесена извне с юга (из Великороссии), а возникла в ходе постепенного слияния местных угрофинских «протопоморских» культур и культуры древнерусского (но не великорусского!) населения. Поморы – потомки наиболее предприимчивых, «пассионарных» переселенцев (в основном новгородцев) и местных угрофинских племен. Экономика этой обширной территории была и остается в той или иной степени ориентирована в основном на мореходство, морские и рыболовецкие промыслы. Многие историки утверждают, что этноним «помор» возник не позднее XII в. на юго-западном (Поморском) берегу Белого моря и в течение XIV–XVI вв. распространился далеко на юг и восток от места своего возникновения. После победы над новгородцами московского князя Ивана III в июле 1471 г. Поморские земли были присоединены к зарождающемуся русскому государству. Однако коренное население по-прежнему называло себя поморами. Подтверждением тому, что «помор» – этноним, а не термин, обозначающий население прибрежной полосы или морских промысловиков, служит тот факт, что более нигде в России жители морского побережья и рыбаки себя поморами не считают.

Население Русского Севера значительно отличается от населения  Центральной и Южной России. Исследователь  В. Насоновский сравнивал психологию крестьянина-помора с психологией  крестьян остальной Руси: «Это не мужик, а князь. Ни иго татарщины, ни иго крепостничества, ни иго удельного чиновничества не исковеркало его души. Основные черты его характера: независимость, прямодушие, сознание собственного достоинства, спокойная рассудительность, отсутствие болтливости, что с первого взгляда кажется замкнутостью; в нем нет и признаков лукавой хитрецы и подобострастия, свойственных в большей или меньшей степени крестьянам остальной Руси по отношению, например, к чиновному люду: с последними помор снисходительно деликатен». Свободный, промышленно-предпринимательский дух поморов, привыкших полагаться на свои знания, опыт, умение больше, чем на «Божью волю», поддерживал в них чувство собственного достоинства и убеждение в том, что их земля освоена и устроена собственными силами. Помор привязан к своей Родине, любит ее, «как вечную кормилицу», доволен своею судьбою и счастлив по-своему. Интересно, что поморы долгое время сохраняли предприимчивость и «пассионарность» своих предков: неслучайно, многие известные первопроходцы (Дежнев, Хабаров, Неводчиков, Баранов и др.) были родом из отдаленных от морского побережья городов Поморья.

История деревянного  зодчества начинается в VII–VI тыс. до н. э. Археологические раскопки на территории Архангельской и Вологодской областей свидетельствуют о том, что уже в те незапамятные времена здесь жили первобытные племена, возводившие деревянные постройки-полуземлянки.

В дальнейшем человек  продолжал использовать дерево как  основной строительный материал. Дерево обрело религиозно-культовое значение, к нему стали относиться как к  живому существу, дающему тепло, кров и богатство. Дерево считалось символом красоты и величия, оно было кормильцем, помощником и другом в долгие северные зимы.

Суровый климат Русского Севера определил способы возведения жилых и культовых построек и  их планировку. Основу деревянной постройки на Руси составлял сруб – скрепленные между собой в четырехугольник бревна. Каждый ряд бревен называли венцом. Нижний венец обычно ставили на каменное основание, которое складывали из мощных валунов – так и теплее, и гниет меньше.

Виды срубов различались по типу скрепления бревен. Для хозяйственных  построек применялся сруб в режь, при  котором бревна укладывались неплотно и не скреплялись. При скреплении в лапу концы бревен, вытесанные и напоминающие лапы, не выходили за пределы стены снаружи. Венцы плотно прилегали друг к другу, но зимой в углах все равно задувало.

Самым надежным и теплым считалось  скрепление бревен в обло, при котором  концы бревен немного выходили за пределы стены. Снаружи бревна оставались круглыми, а внутри избы обтесывались так, чтобы стены были гладкими. Между венцами в срубе прокладывали мох и после окончательной сборки сруба затыкали щели льняной паклей.

В плане срубы представляли собой  четверик (четырехугольник) или восьмерик (восьмиугольник). Четверики были характерны для жилых помещений, восьмерики же использовались для строительства деревянных церквей. Иногда зодчие при возведении храмов или богатых хором складывали пирамиды из четвериков и восьмериков.

Простой крытый прямоугольный  деревянный сруб без пристроек назывался  клетью. Сруб ставился на подклете –  нижнем вспомогательном этаже, который  использовали для хранения запасов  и хозяйственного инвентаря. Верхние  венцы сруба расширялись, образуя  карниз – повал. Двери в клети делали как можно ниже, а окна – повыше, чтобы помещение дольше сохраняло тепло.

Однако самая важная часть деревянной постройки –  кровля. Недаром сохранилась поговорка  «Была бы крыша над головой». Древние  кровли делались без применения гвоздей. Завершения двух торцовых стен делали из уменьшающихся обрубков бревен, на них ступеньками клали длинные продольные жерди – дольники, слеги. В слеги врезали тонкие стволы дерева, срубленные с корнями, которые, как крюки, поддерживали бревна. На слеги и корни укладывали широкие доски крыши. Крышу покрывали пучками соломы, дерном, дощечками из осиновых поленьев, напоминающими чешую, или тесом (досками). Кровля завершалась верхом, который в зависимости от богатства и назначения постройки мог выглядеть по-разному.