Источники трудового права

§4. Обычай как источник трудового права

В соответствии с п. 1 ст. 5 Гражданского кодекса РФ обычаем делового оборота признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе.³³

Обычаи делового оборота, противоречащие обязательным для участников соответствующего отношения положениям законодательства или договору, не применяются (п. 2 ст. 5 Гражданского кодекса РФ).

Как указывают авторы "Комментария к Гражданскому кодексу РФ, части первой (постатейный)" (под редакцией профессора О.Н. Садикова)³⁴, для определения обычая делового оборота необходимо наличие названных в ст. 5 Гражданского кодекса РФ признаков:

- сложившегося, то есть устойчивого и достаточно определенного в своем содержании,

- широко применяемого,

- не предусмотренного  законодательством правила поведения,

- в какой-либо области  предпринимательства.

В то же время трудовое законодательство в числе источников трудового  права называет нормативный правовой акт и нормативный договор (коллективные договоры и соглашения). Перечисление указанных источников содержится в  ст. ст. 5, 8 и 9 Трудового кодекса РФ.

Трудового кодекса РФ не называет обычай в качестве источника трудового права, но на практике нередко возникают ситуации, когда трудовые отношения не урегулированы ни нормативным правовым актом, в том числе локальным, ни коллективным договором (соглашением), ни трудовым договором, заключенным между работником и работодателем.

Однако во время действия трудового договора между сторонами  складываются определенные правила  поведения, которых они придерживаются в течение длительного периода  времени. В ряде случаев на указанные  сложившиеся между сторонами  правила поведения ссылаются  даже суды, обосновывая принимаемые  ими решения.

В качестве примера можно  привести гражданское дело, рассмотренное  Октябрьским районным судом города Екатеринбурга по иску Ш. к своему работодателю, обществу с ограниченной ответственностью. Ш. обратился в  суд с иском о признании  выговора, вынесенного за якобы подлог документов - представление к оплате бухгалтерией кассовых чеков в количестве 17 вместо двух, незаконным. В судебном заседании Ш. пояснил, что в течение  нескольких лет он использовал свой личный автомобиль для нужд работодателя. При этом работодатель оплачивал  расходы на бензин в полном объеме по истечении месяца или нескольких месяцев на основании чеков, приложенных  к заявлению с просьбой о возмещении затрат. Письменного соглашения о  возмещении затрат между сторонами  заключено не было. 27.07.2006 Ш. подал очередное заявление, однако директор поставил резолюцию об оплате половины затрат. Впоследствии директор заверил Ш., что в августе - сентябре 2006 года все затраты ему возместит. 31.08.2006 Ш. направил директору заявление, приложив еще два чека за август 2006 года. Предыдущие чеки прикладывать не стал, так как уже получил разрешение на их возмещение. Получив заявление с резолюцией директора о полной оплате, отнес его в бухгалтерию на оплату. Выговор ему был объявлен за подлог документов. По мнению директора, Ш. должен был приложить все чеки к новому заявлению.³⁵

Суд признал выговор незаконным. При этом, анализируя отношения по возмещению затрат на использование  имущества в личных целях, суд  указал, что, так как соглашение в  письменной форме между сторонами  не заключалось, его условия суд  выясняет с учетом представленных сторонами  доказательств. По мнению суда, пояснения  истца о сложившемся порядке  полной оплаты произведенных расходов подтверждаются как резолюцией директора  на заявлении Ш., так и показаниями  свидетелей.

Таким образом, суд в решении  сослался на сложившийся порядок  полной оплаты произведенных расходов, несмотря на требование ст. 188 Трудового кодекса РФ о соблюдении письменной формы соглашения о возмещении указанных затрат.

О применении такого источника  права, как обычай делового оборота, при регулировании трудовых отношений  указывают некоторые ученые. Так, С.Ю. Головина пишет, что Трудовой кодекс РФ не предусматривает в качестве обязательной составляющей трудового  договора печать. По ее мнению, "ни ст. 67 Трудового кодекса РФ, устанавливающая требования к форме трудового договора, ни ст. 57 Трудового кодекса РФ, перечисляющая обязательные реквизиты трудового договора, не упоминают о печати организации". Как указывает С.Ю. Головина, в данном случае необходимо "говорить о сложившемся обычае делового оборота - удостоверять подписи должностных лиц на трудовых договорах с помощью печати"³⁶.

В.А. Крыжан предлагает нормативно закрепить правовой обычай в качестве источника трудового права. При  этом, по его мнению, "трудоправовой обычай - это правило поведения, сложившееся и широко применяемое в области трудовых и иных непосредственно связанных с ними отношений, не предусмотренной нормативными правовыми актами, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо юридическом документе, обладающее четко определенным содержанием, санкционированное государством в качестве правового"³⁷.

Думается, необходимо выделять как обычаи, широко применяемые неограниченным кругом работодателей и работников, так и обычаи, созданные и применяемые на локальном уровне, то есть распространяющие свое действие на конкретного работника и конкретного работодателя.

Практика применения трудового  законодательства при регулировании  трудовых отношений, судебная практика свидетельствуют о том, что в  числе источников трудового права, помимо указанных в Трудовом кодексе РФ, необходимо выделять такой источник, как обычай. При этом необходимо дополнить Трудовой кодекс РФ статьей следующего содержания: "Трудовые отношения и иные непосредственно связанные с ними отношения могут регулироваться также обычаями, под которыми понимаются не предусмотренные трудовым законодательством, иными нормативными правовыми актами, коллективными договорами, соглашениями, трудовыми договорами правила поведения, применяемые сторонами (работником и работодателем) при регулировании трудовых отношений. Указанные правила поведения не могут ухудшать положение работника по сравнению с трудовым законодательством, иными нормативными правовыми актами, коллективными договорами, соглашениями, трудовым договором".

§5. Судебное решение как источник трудового права

В последние годы вопрос о включении судебных решений  в систему источников права неоднократно поднимался в правовой литературе, в том числе и учеными-трудовиками. При этом мнения по данному вопросу  кардинальным образом расходятся. Некоторые  специалисты констатируют тот факт, что с принятием в 2002 году новых ГПК и АПК РФ наша страна вошла в число государств, в которых юридическая сила и нормативный характер судебных решений не только признаются, но и закрепляются в законодательном порядке³⁸. Решения Конституционного Суда РФ признаются в качестве самостоятельных источников трудового права и права социального обеспечения, так как норма или акт, признанные не соответствующими Конституции, утрачивают силу и фактически устраняются из правовой системы³⁹. Постановления Пленума Верховного Суда РФ также обладают признаками нормативного правового акта, так как они рассчитаны на неоднократное применение к неопределенному кругу лиц, в них даны обязательные для неопределенного круга лиц правила поведения⁴⁰.

Высказывается и противоположная  точка зрения. В частности, В.А. Свечкаренко, анализируя Постановление Пленума  Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2 "О применении судами РФ Трудового кодекса РФ", характеризует отсутствие у судебной власти права принимать нормативные правовые акты как один из элементов системы сдержек и противовесов, обеспечивающей реализацию принципа разделения властей. Если суды будут обязаны следовать предписаниям Верховного Суда, фактически роль законов будет сведена к минимуму⁴¹.

Компромиссная позиция по данному вопросу высказывается  М.В. и А.М. Лушниковыми, по мнению которых  судебная практика может быть отнесена к источникам трудового права, но не в полном объеме, а лишь частично, причем речь идет о руководящей судебной практике и о судебных решениях в  отношении признания нормативных  актов недействующими⁴². В обоснование данной точки зрения приводятся следующие аргументы.

1. Указанные решения исходят  от одной из ветвей государственной  власти (судебной).

2. Они содержат нормативную  новизну, восполняя пробелы в  праве или фактически прекращая  действие нормативного акта, его  части.

3. Они имеют обязательный  императивный характер.

4. Они распространяются  на неопределенный круг лиц.

5. Они рассчитаны на  многократность применения⁴³. Думается, для того чтобы найти позитивный ответ на поставленный вопрос, необходимо кратко проанализировать судебную практику в социально-трудовой сфере, выявить позитивные и негативные стороны актов органов судебной власти различного уровня.⁴⁴

Анализируя практику деятельности Конституционного Суда РФ, следует  констатировать наличие фактически неизменной тенденции расширения гарантий прав граждан в условиях не в полной мере адекватной и взвешенной позиции  законодателя. Примером могут являться Постановления Конституционного Суда РФ от 16 октября 1995 года № 11-П "По делу о проверке конституционности ст. 124 Закона РСФСР от 20 ноября 1990 года "О государственных пенсиях в РСФСР" в связи с жалобами граждан Г.Г. Ардерихина, Г.А. Бобырева, Н.В. Коцюбки"⁴⁵ и от 15 июня 1998 года № 18-П "По делу о проверке конституционности положений ст. ст. 2, 5 и 6 Закона РФ от 2 июля 1993 года "О выплате пенсий гражданам, выезжающим на постоянное жительство за пределы РФ"⁴⁶. В первом случае были признаны противоречащими Конституции нормы пенсионного законодательства, в соответствии с которыми приостанавливалась выплата трудовых пенсий на время лишения пенсионера свободы, во втором случае - нормы, лишавшие права на получение трудовых пенсий лиц, выехавших на постоянное жительство за границу. В пенсионной сфере заслуживает особого внимания Определение Конституционного Суда РФ от 5 ноября 2002 года № 320-О "По жалобе гражданина Спесивцева Ю.И. на нарушение его конституционных прав положениями п. "а" ч. 1 ст. 12 и ст. 133.1 Закона РФ "О государственных пенсиях в РФ"⁴⁷, в котором решение законодателя об изменении ранее установленных условий выхода на пенсию при наличии специального стажа было расценено как отказ государства от выполнения своих публично-правовых обязательств, что подрывает доверие к государству, закону, приводит к нарушению конституционного принципа равенства. Аналогичной позиции суд придерживался в дальнейшем⁴⁸.

Примеров таких решений  можно привести немало. К сожалению, именно в рассматриваемой нами сфере  правоотношений наметилась вполне опасная  тенденция зависимости исполнения решений высшего органа судебной власти от усмотрения законодателя. Пожалуй, впервые такая тенденция проявилась в отношении граждан, подвергшихся радиационному воздействию. В соответствии с п. 3 Постановления Конституционного Суда РФ от 1 декабря 1997 года № 18-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 1 ФЗ от 24 ноября 1995 года "О внесении изменений и дополнений в Закон РФ "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС"⁴⁹ законодателю было предписано в течение шести месяцев со дня провозглашения решения внести изменения в чернобыльский Закон в интересах изъятия признанных противоречащими Конституции норм. Как отмечалось в особом мнении по упомянутому Постановлению судьи Конституционного Суда РФ Т.Г. Морщаковой, такая позиция не обеспечивает безусловного восстановления нарушенных прав, поскольку таковое зависит от нового решения законодателя. В действительности реализация Постановления Конституционного Суда РФ была отложена более чем на три года, соответствующие изменения в чернобыльский Закон были внесены только 12 февраля 2001 года.

Впоследствии подобная ситуация повторялась неоднократно. В качестве примера можно привести Определение  Конституционного Суда РФ от 11 мая 2006 года № 187-О "По жалобе гражданина Наумчика В.В. на нарушение его конституционных прав положениями п. п. 2 и 3 ст. 3 ФЗ "О государственном пенсионном обеспечении в РФ"⁵⁰, в соответствии с которым было провозглашено право бывших военнослужащих, получающих пенсию за выслугу лет, на получение дополнительно страховой части трудовой пенсии при условии работы по трудовому договору. Несмотря на то что законодатель должен был издать соответствующий акт и ввести его в действие не позднее 1 января 2007 года и проект закона был внесен на рассмотрение в Госдуму, процесс так и не сдвинулся с мертвой точки. Конечно же, имеются и позитивные исключения, к числу которых следует отнести Определение Конституционного Суда РФ от 2 марта 2006 года № 16-О "По жалобе гражданина Корнилова В.П. на нарушение его конституционных прав положениями Указа Президента РФ от 15 марта 2000 года № 508 "О размере пособия по временной нетрудоспособности", Правил исчисления непрерывного трудового стажа рабочих и служащих при назначении пособий по государственному социальному страхованию, основных условий обеспечения пособиями по государственному социальному страхованию и Положения о порядке обеспечения пособиями по государственному социальному страхованию"⁵¹, в соответствии с которым был признан противоречащим Конституции порядок предоставления пособий по временной нетрудоспособности с учетом непрерывного трудового стажа. Позиция суда нашла отражение в Федеральном законе от 29 декабря 2006 года "Об обеспечении пособиями по временной нетрудоспособности, по беременности и родам граждан, подлежащих обязательному социальному страхованию"⁵².

Анализ постановлений  Пленума Верховного Суда РФ в социально-трудовой сфере показывает наличие как  позитивных, так и негативных позиций. Например, Постановление Пленума  Верховного Суда РФ от 14 декабря 2000 года № 35 "О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел, связанных с реализацией инвалидами прав, гарантированных Законом РФ "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" позволило подтверждать статус ликвидатора последствий аварии на ЧАЭС свидетельскими показаниями, а редакция данного Постановления от 5 апреля 2005 года⁵³ предусмотрела возможность индексации выплат по возмещению вреда здоровью в судебном порядке с учетом изменения величины прожиточного минимума в соответствующем регионе. Вместе с тем небесспорной является изложенная в п. п. 1 и 2 Постановления позиция о неприменении к правоотношениям по возмещению вреда жизни и здоровью чернобыльцев норм гражданского законодательства, а также норм о возмещении морального вреда. Пункт 2 Постановления Конституционного Суда РФ от 19 июня 2002 года № 11-П "По делу о проверке конституционности ряда положений Закона РФ от 18 июня 1992 года "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" (в редакции от 24 ноября 1995 года и от 12 февраля 2001 года), Федеральный закон от 12 февраля 2001 года "О внесении изменений и дополнений в Закон РФ "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", от 19 июня 2000 года "О минимальном размере оплаты труда" и от 7 августа 2000 года "О порядке установления размеров стипендий и социальных выплат в РФ" в связи с запросами Верховного Суда РФ и Октябрьского районного суда г. Краснодара, жалобами граждан и общественных организаций чернобыльцев"⁵⁴ предусмотрел возможность возмещения вреда на основе норм гражданского законодательства при обращении гражданина за защитой своих прав в судебном порядке как меру повышения гарантий защиты прав и законных интересов пострадавших вследствие чернобыльской катастрофы.