Историко-биографические данные. Джордано Брунно

1.Историко-биографические  данные

Джордано Бруно родился в Ноле в 1548 г. При крещении ему дали имя Филиппе; имя Джордано он получил в монастыре Сан-Доменико в Неаполе совсем молодым, а с 1572 г. стал священником.

Еще в годы студенчества проявился его характер мятежника, и в 1567 г. против него был начат процесс, который остался незавершенным. В 1576 г. было возбуждено новое дело, не столько по подозрению в ереси, сколько из-за убийства одного из собратьев-монахов, который донес на него. Он был изгнан из монастыря. Бруно бежал в Рим, затем Ноли, Турин, Венеция, далее Швейцария, Франция, где и примкнул к свите французского короля.

На протяжении всей его жизни, его сопровождали конфликты, ссоры, недопонимания, изгнания. Наверное, так о себе давал знать мятежный характер и итальянский темперамент.

В Швейцарии сблизился с кальвинистами, но был изгнан позже, затем в Англии его обвинили в плагиате и использовании чужих лекций, которых так и не поняли англичане. После этого последовала бурная стычка с последователями Аристотеля уже во Франции. В 1589 году в Германии он вступил в лютеранскую общину, и вновь через год его изгнали

Во Франкфурте он через книгопродавцев получил приглашение от знаменитого венецианца, Джованни Мочениго, желавшего изучить мнемотехнику, в которой Бруно знал толк. Он неосторожно принял приглашение и вернулся в Италию в 1591 г. Но Мочениго донес на Бруно в Священную канцелярию. Ученого арестовали, так начался процесс над Бруно, который завершился его осуждением и казнью 17 февраля 1600 года.

«Быть может, вы с большим страхом произносите этот приговор, чем я его выслушиваю!"

2.Основные философские  идеи

Идеи о Боге

Идеи о Боге у Джордано Бруно очень своеобразны, здесь странным образом переплетаются христианство, египетские верования, идеи «о Боге, как о мировой материи», «Бог – всеобщий ум», «Бог – единство Вселенной и Природы», «Бог в вещах». По Бруно, следует восстановить культ природных богов Греции и религию, с помощью которой египтяне постигли божественные идеи, божественное Солнце, Единое неоплатоников.

"Вот, значит, никогда  не обоготворялись сами по  себе крокодилы, петухи, лук, репа, но  боги и божество в крокодилах, петухах и прочем; божество, которое с течением времени, от места к месту, постепенно, то тут то там, проявлялось, проявляется и будет проявляться в различных предметах, хотя бы они и были смертны: египтяне смотрели на божество, как на близкое и дружественное им, а не как на высшее, заключённое в себе самом, не пребывающее в сотворённых вещах. Смотри же, как простое божество, которое находится во всех вещах, плодоносная природа, мать хранительница вселенной сообразно различным своим проявлениям отображается в различных предметах и принимает различные имена. Смотри, как к ней единой, различным образом должно восходить, приобщаясь к различным дарам: иначе напрасно будешь черпать воду сетями и ловить рыбу лопатой.

Для всего этого, конечно, необходимы та мудрость и суждение, то искусство, деятельность и пользование духовным светом, каковые духовное солнце открывает миру в иные времена больше, в иные – меньше. Вот этот обряд и называется Магией, и поскольку занимается сверхъестественными началами, она – божественна, а поскольку наблюдением природы, доискиваясь до её тайн, она – естественна, срединной и математической называется, поскольку исследует силы и способности души… "

"Ты не знаешь, о Асклепий, что, как Египет — образ неба... так наша земля — мировой храм. Но, увы, наступит время, когда станет ясно, что Египет тщетно старался быть ревнивым хранителем божественного. <...> О Египет, Египет, от твоих религий останутся только легенды. <...> Темноту предпочтут свету, смерть будут считать полезнее жизни, никто не станет возводить очи к небу, на верующего будут смотреть как на безумного, кощунника считать благоразумным, неистового сильным, наихудшего лучшим. И, поверьте мне, будет осужден на смерть тот, кто религии предпочтет рассудок; потому что возникнет новый суд, новые законы, не останется ничего святого, ничего почитаемого: не будет слышно слова, достойного неба и небожителей. Останутся только падшие ангелы, которые, смешавшись с людьми, принудят несчастных к дерзости на всякое зло, как если бы оно было справедливым, начнутся войны, грабежи, обман и все противное душе и природной справедливости: наступят старость, расстройство мира, утрата веры. Но будь спокоен, Асклепий, потому что после того, как все это случится, Отец и Господь Бог, правитель мира, всемогущий покровитель... несомненно, положит конец безобразию, призвав мир к его исконному образу".

Так Джордано Бруно отзывается о католицизме и предлогает свое видение религии.

"Вера требуется  для наставления грубых народов, которые должны быть управляемы, в то время как философские  доказательства, имеющие в виду  раскрытие истины относительно  природы и превосходства творца  ее, адресованы не простому народу, а только мудрецам, которые способны  понять наши рассуждения". "Мы  иным образом, нежели негодяи и глупцы, определяем волю Бога... Нечестиво искать его в крови клопа, в трупе, в пене припадочного, под топчущими ногами палачей и в мрачных мистериях презренных колдунов. Мы же ищем его в неодолимом и нерушимом законе природы, в благочестии души, хорошо усвоившей этот закон, в сиянии солнца, в красоте вещей, происходящих из лона нашей матери-природы, в ее истинном образе, выраженном телесно в бесчисленных живых существах, которые сияют на безграничном своде единого неба, живут, чувствуют, постигают и восхваляют величайшее единство".

Бруно говорит о жизни души и о вселенском разуме, который есть Бог, или Божественное.

"Божественное  полностью необъяснимо в физическом  плане, лишь в бесконечном, и только  в нем оно проявляется в  собственной универсальности, в  соответствии с бесчисленными  видами и согласно расположению  бесконечного, везде начало сходится с концом, а центр со всех сторон связан с бесконечным. То, что идет от вечного, божественного, согласно всякому бытию, как распространение бесконечной доброты, есть результат божественного всемогущества".

"Магия, в той  мере, в какой она обращается  к сверхъестественному, является  божественной; а в той, в какой  она обращена к созерцанию  природы и к раскрытию ее  секретов, она природная; и она  выступает математической посредницей  в том, что касается рассуждений  и действий души на границе  телесного и духовного, духовного  и интеллектуального".

У Бруно Бог становится имманентным, а жизнь космоса — божественной жизнью или бесконечным ее распространением. Поэтому становится понятным, как совпадают понятия Бога и природы, формы и материи, действия и силы, так, что Бруно смог написать:

"Отчего становится  нетрудно принять в конце концов, что все, в соответствии с субстанцией, едино, что, может быть, и имел в виду Парменид, вульгарно трактуемый Аристотелем".

"Парменид сказал, что единое со всех сторон равно самому себе, а по Мелиссу оно бесконечно; между ними нет противоречия, но один, скорее, уточняет другого" .

"Я же вижу  образ Бога в виде сферы, с  центром повсюду и без периферии".

"Я говорю, Бог, безусловно, бесконечен, ибо он сам  исключает всякий конец, и всякий  его атрибут один и их бесконечно  много; и я говорю, что Бог полностью  бесконечен, ибо Он весь во  всем мире и в каждой его  части бесконечно и полностью  — в противоположность бесконечности  вселенной, которая полностью во  всем, но не во всех частях".

Идеи о Вселенной

Выше всего Бруно ставит "причину", или высшее "начало", именуемое им также сверхразумом, от которого происходит все, но который сам при этом остается для нас непознаваемым.

"Вся вселенная  есть следствие этого начала; но из знания следствия нельзя  получить знание причины, так  же, как от статуи невозможно  перейти к образу скульптора  — ее создателя. Это начало  — не что иное, как Единое  Плотина.

"От божественной  субстанции — как потому, что  она бесконечна, так и потому, что она бесконечно далека  от результатов нашей дискурсивной  деятельности, — у нас нет ничего, кроме останков (говорят последователи  Платона); отдаленного эффекта (говорят  перипатетики);облачения (говорят каббалисты); спин и задов (говорят талмудисты); зеркал, теней и загадок (говорит Апокалипсис)". " Сравнение со статуей в значительной степени неадекватно, — добавляет Бруно, — ведь статуя, являясь законченным произведением, может быть познана полностью; вселенная же бесконечна, и поэтому сложно познать первопричину, то есть начало по его следствию".

"Итак, вселенная  едина, бесконечна, неподвижна. Единая  абсолютная возможность, единое  действие, единая форма, или душа, единая материя, или тело, единая  вещь, единое существо, единое максимальное  и наилучшее, которое недоступно  пониманию, она не может иметь границ и конца и потому безгранична и бесконечна, и, вследствие этого, неподвижна. Она не перемещается в пространстве, ибо не имеет вне себя ничего, к чему она могла бы переместиться, потому что она — все. Она не возникает; ибо нет другого бытия, которого она могла бы желать или ожидать, поскольку она охватывает все бытие. Она не разлагается; потому что нет другой вещи, в которую бы она превратилась, поскольку она — всякая вещь Она не может уменьшаться или расти, поскольку она бесконечна, а к этому нельзя ни прибавить, ни отнять. Бесконечное не имеет пропорций. Ее нельзя привести в иное расположение духа, ибо она не имеет вне себя ничего, от чего бы она могла страдать или волноваться. <...> Кроме того, чтобы понять все ее существо, единство в соответствии и невозможность перейти в иное и новое существование или в иные типы существования, нужно помнить, что она не может подвергаться изменениям какого-либо типа и не может иметь что-нибудь противоположное или отличное, что бы ее изменило, ибо в ней все согласовано. Она не материя, ибо не имеет и не может иметь очертаний, не имеет и не может иметь границ. Она не есть форма, потому что не дает форм и очертаний ничему другому, поскольку она — все, она — максимум, она — единое, она — всеобщее. Она не поддается измерению и не является мерой. Она недоступна постижению, ибо она не больше себя. Она не познана, ибо она не меньше себя. Она не сравнима ни с чем, ведь она не есть то и другое, но одно и то же. Поскольку она — одно и то же, она не имеет разных сущностей, а раз она не имеет разных сущностей, не имеет и разных частей; поскольку она не имеет разных частей, она не есть сложное. Это род термина, не являющегося термином, форма, которая не является формой, такая материя, что уже не материя, и такая душа, которая, скорее, не душа, потому что это — неразличимое все, и вселенная есть единое".

"И это называется  бесконечной вселенной, в которой  имеются бесчисленные миры".

"Я говорю, что  вселенная безусловно, бесконечна, ибо она не имеет края, поверхности; я говорю, что вселенная не совершенно бесконечна, потому что каждая часть ее конечна и каждый из бесчисленных миров, входящих в нее, бесконечен".

Идеи о познании, душе, разуме

Джордано Бруно в своих работах говорит о трех разновидностях интеллекта — божественном, мировом и множестве частных, но решающую роль приписывает именно мировому - центральному, связующему звену этой триады.

"Всеобщий ум  выступает как тот художественный  интеллект, который изнутри семенной  материи сплачивает кости, протягивает  хрящи, выдалбливает артерии, вздувает  поры, сплетает фибры, разветвляет  нервы и со столь великим  мастерством располагает целое".

"Египетская" религия  лучше христианской, поскольку это  религия ума, реализующаяся в  преодолении культа солнца, видимого  образа солнца идеального, каковым  является интеллект. "Тени идей" не осязаемы, они "магические образы", блики божественного разума, копиями  которых являются осязаемые вещи. Обретая эти "магические образы", можно получить в уме слепок  универсума, а значит, не только  удивительную память, активизацию  всех способностей человека, но  и сокровенные знания.

Душу Бруно понимал так:

" Душа как  формальное начало, названная ими  источником форм; материя, из которой  творится и формуется любая  вещь — хранилище форм".

"Формы динамически  структурируют материю, движущуюся  в разные стороны, именно потому, что все одухотворено, все живо. В каждой вещи заключена мировая  душа, а в душе присутствует  вселенский разум, вечный источник  форм, которые постоянно обновляются".

Чтобы узнать окончательное отношение Бруно к познанию, необходимо прочитать миф об Актионе и Диане. В центре мифа рассказ об охотнике Актеоне, который, не успев налюбоваться Дианой, был превращен из охотника в оленя, дичь, за которой охотятся, и был растерзан своими собаками. Диана — символ божества и единства Природе, а Актеон символизирует интеллект в погоне за истиной и божественной красотой; сторожевые псы — желания, а борзые Актеона (более быстрые) символизируют мысли.

Итак, Актеон обращен в объект познания (дичь), а его псы (мысли и желания) — в охотников. Почему? Да потому, что искомая истина — в нас самих, и, открыв это, мы открываем суетность наших собственных мыслей и понимаем,

"уже обретя  истину в себе самих, что не  было необходимости искать божественное  вне себя" .

"Таким образом, псы — мысли о божественном - пожирают Актеона, умерщвляя его как вульгаризацию, освобождая от смятения чувств, из тюрьмы плоти; чтобы он больше не любовался на свою Диану через щели и окна, но, разрушив стену, смог бы увидеть весь горизонт".

То есть, говоря иначе, чтобы обрести истину, нужно освободить себя, освободить свой разум и искать эту истину уже внутри себя!

Заключение

Джордано Бруно – выдающийся ум своего времени, даже можно сказать, ум, опередивший свое время. Поэтому его не понимали, считали еретиком и мятежником. А он просто мыслил по-другому, твердо верил и отстаивал свои идеи. Он оказал огромное влияние на астрономию, математику и философию будущего.