Прогнозирование социальной структуры общества

 Понятие социальная  структура общества есть часть  понятия социальной системы и объединяет два компонента - социальный состав и социальные связи. Социальный состав – это набор элементов, составляющих данную структуру. Вторым компонентом выступают связи этих элементов. Таким образом, понятие социальной структуры включает в себя, с одной стороны, социальный состав, или совокупность различных видов социальных общностей как системообразующих социальных элементов общества, с другой – социальные связи составляющих элементов, различающихся по широте распространения их действия, по их значению в характеристики социальной структуры общества на определенной ступени развития. 

 С позиции материалистического  понимания истории возникновения,  функционирование, развитие и смена  социальной структуры рассматривается  как естественноисторический процесс. Исходными  связями социальной системы являются производственные отношения; по мере исторического развития формируются другие виды социальных отношений (политические, идеологические и пр.), что увеличивает количество и обогащает содержание социальных связей между людьми, а также служит основой для формирования новых типов социальной системы.  

 Социальная структура общества  означает объективное деление  общества на отдельные слои, группы, различные по их социальному  положению, по их отношению  к способу производства. Это устойчивая связь элементов в социальной системе. Основными элементами социальной структуры являются такие социальные общности, как классы и классоподобные группы, этнические, профессиональные, социально-демографические группы, социально- территориальные общности (город, село, регион). Каждый из этих элементов в свою очередь является сложной социальной системой со своими подсистемами и связями. Социальная структура общества отражает особенности социальных отношений классов, профессиональных, культурных, национально-этнических и демографических групп, которые определяются местом и ролью каждой из них в системе экономических отношений. Социальный аспект любой общности концентрируется в ее связях и опосредованиях с производственными и классовыми отношениями в обществе. 

 Социальная структура как  своего рода каркас всей системы  общественных отношений, то есть  как совокупность экономических,  социальных и политических институтов, организующих общественную жизнь.  С одной стороны, эти институты  задают некоторую сеть ролевых позиций и нормативных требований по отношению к конкретным членам общества. С другой стороны, они представляют собою определенные достаточно устойчивые пути социализации индивидов. 

 Главным принципом определения  социальной структуры общества должен быть поиск реальных субъектов социальных процессов. 

 Субъектами могут быть и  отдельные индивиды, и социальные  группы различных размеров, выделяемые  по разным основаниям: молодежь, рабочий класс, религиозная секта  и так далее. 

 Социальные группы, относительно устойчивые совокупности людей, имеющих общие интересы, ценности и нормы поведения, складывающиеся в рамках  исторически определенного общества. В каждой группе воплощаются некоторые специфические взаимосвязи индивидов между собой и с обществом в целом; характеру этих связей соответствует многообразие социальных групп [8, с. 58].

Для большинства западных теорий социальные группы характерно отсутствие классового анализа социально-групповых процессов. Нет твердого признака, по которому бы в каждой из этих областей можно было различать те или иные «группы»».  

 Марксизм выработал новый  историко-материалистический подход  к социальной группе, суть которого  заключается: во -  первых, в применении к группам принципа историзма; существуют не группы общества вообще, а группы исторически определенного общества, характер и роль которых меняются вместе со сменой общественно-экономических формаций; во -  вторых, было доказано, что в условиях классового общества основными социальными группами являются классы: они оказывают определяющее воздействие на все области общественной жизни, на поведение всех других социальных групп, каждая из которых выделяется по своему специфическому признаку. Этот материалистический принцип лежит в основе научного анализа социальных групп. 

 Различают большие, средние  и малые социальные группы. Большие  социальные группы - это совокупности  людей, существующие в масштабах  общества (страны) в целом: классы, социальные слои, этнические общности (нация, народность, племя), возрастные группы (молодежь, пенсионеры) и др. Принадлежность индивидов к большой группе определяется на основе некоторых объективных признаков. Лица, относящиеся к большой группе, могут не иметь непосредственного контакта с другими членами группы и даже не сознавать своей принадлежности к ней. 

 Производственные объединения создаются для достижения определенной цели и регулируют свой состав и отношения с помощью определенной структуры управления, коммуникаций, способов принятия решений и санкций. 

 Существуют также многообразные малые группы - семья, первичные производственные ячейки (бригады), соседские общности, дружеские компании, школьный класс и т. п. Специфическим признаком малой группы являются непосредственные контакты её членов друг с другом. Каждая малая группа обладает определенной структурой, складывающейся под влиянием как внешней среды, так и внутригрупповых межличностных отношений. Различают формальные и неформальные малые группы: первые функционируют в соответствии с заранее установленными (обычно-официально фиксированными) целями, положениями, инструкциями, уставами: вторые складываются под воздействием личных симпатий и антипатий. В формальной малой группе также складываются неформальные отношения между её членами, и успех её функционирования во многом зависит от соответствия друг другу формальной и неформальной структур группы.  

 Различные социальные группы  не образуют строгой иерархии, но взаимно влияют друг на  друга.

1.3. Особенности развития социальной структуры общества в современной России

За годы реформ в России сложилась резкая дифференциация людей  по их социально-экономическому положению. Казалось, что социально-политический взрыв неизбежен. Его ожидали  верхи, его предсказывали социологи  и политологи. Но взрыва не случилось. Напротив, стала нарастать политическая апатия. Дело в том, что с началом капиталистических реформ, несмотря на острейший социально-политический кризис, в нашей стране не произошло ожидаемого оформления социально-классовых сил, не сложились их консолидация и мобилизация. Напротив, произошло в огромных масштабах деклассирование масс.

Вызванные реформами  разрушения в материальном производстве, в социально-политических отношениях людей привели к утрате многими  людьми определенного и устойчивого  социально-экономического положения и, соответственно, определенной социальной самоидентификации. Деклассирование масс сопровождается маргинализацией и люмпенизацией значительных слоев населения.

Поскольку новые экономические  структуры у нас складываются крайне медленно, и общество, по большей части, вот уже 8 - 10 лет живет за счет дележа и проедания прежнего экономического потенциала и за счет международных займов, то и новые социальные структуры формируются медленно и не системно. Огромные слои населения потеряли свое место в старой социальной структуре вследствие ее распада, а нового не обрели. Точнее будет сказать, что навязанное им новое социально-экономическое положение не соответствует ни объективно, ни субъективно их образованию, профессиональным, материальным и идеологическим амбициям. В связи с этим и не происходит оформление классов и групп как единого целого, так как, даже попав объективно в ту или иную социальную группу (страту), люди не связывают с ней своего будущего, не принимают ее правил игры, интересов и целей. Это явление - не трагедия единиц, отдельных, не нашедших себя лишних людей, а устойчивая тенденция последних лет, характеристика социального процесса в современной России.

Процесс деклассирования, маргинализации и люмпенизации захватил, в той или иной мере, все слои населения. Рабочий класс советских времен, изнеженный и развращенный своим положением фаворита партийной и государственной номенклатуры, все же был особым социальным классом, объединенным своим местом в системе разделения труда, общностью социальных ролей, образа жизни, интересов, ценностей и т.п. С началом реформ этот рабочий класс постепенно исчезает. Многие влились в армию безработных, перебиваются случайными заработками, часть рабочей молодежи ушла в криминал. Проблема выживания, ставшая насущной, вытеснила у многих все другие устремления, разобщила людей, но никак не способствовала возникновению объединения на основе единых интересов.

Те, кто работает, не получают вовремя свои очень низкие зарплаты. Безработица, безденежье, пьянство, воровство, борьба за выживание - это факторы социальной дезинтеграции, можно сказать, десоциализации крестьянства. Те же крестьяне, хозяйства которых более или менее эффективно работают, вынуждены самой логикой обстоятельств обособляться, отгораживаться по мере сил от разрушительной среды, ибо насущный вопрос для них опять же - выжить, устоять, сохранить себя, а не бороться за абстрактные общекрестьянские интересы. Крестьяне, как известно, и вообще не те люди, которые легко и охотно объединяются друг с другом. А под прессингом нынешних дезинтегрирующих людей обстоятельств они тем более не могут этого сделать [9, с. 286].

Представители интеллигенции  объединяются также нелегко, поскольку  сам их труд в значительной степени  индивидуален и соревнователен. И  тем не менее в нормально функционирующем обществе они имеют общие задачи и интересы, общие социальные роли, которые они, как представители умственного труда, способны осознать ранее других и вследствие этого, преодолев свой индивидуализм, объединиться. Однако за годы реформ интеллигенцию постигла та же судьба, что и другие классы и социальные группы современного российского общества. Весомая часть научной интеллигенции выехала из страны. Многие представители массовых творческих, интеллигентских профессий ушли в предпринимательство, в основном в торговлю, в большинстве своем - в мелкое, реже - в среднее. Те преподаватели вузов, врачи, учителя, ученые, инженеры, которые остались на прежней работе, задавлены предельными нагрузками, борьбой с бедностью и страхом безработицы и нищеты, они разобщены и поэтому не представляют собой оформившейся социальной группы. Часть же интеллигенции элитарной, той, что в большинстве своем достигла признания еще при советском режиме, укрепила свои позиции и оказалась (вольно или невольно) верной союзницей режима. Эта часть интеллигенции, и по ее вине творческая интеллигенция вообще, потеряла доверие людей, оказалась деморализованной и разобщенной.

Происходящие в последние 10 лет социально-экономические реформы  вызвали к жизни новые социальные образования. Прежде всего это - народившаяся российская олигархия, сконцентрировавшая в своих руках львиную долю ресурсных, производственных, финансовых и т.п. богатств страны и получившая поэтому над ней огромную экономическую, политическую, идеологическую власть. Несмотря на общие условия существования, у российских олигархов и крупных предпринимателей нет общих стратегических целей, связанных с сохранением и развитием производства в России. Тактические же их цели опять-таки связаны с выживанием и индивидуальным обогащением, достижение же их ведет к разобщению, а не к объединению.

Российская олигархия  расколота на враждебные группировки, борющиеся друг с другом не на жизнь, а на смерть. Дело в том, что вся  нынешняя российская олигархия выросла  не на основе развивающегося производства, а из дележа государственной собственности и финансовых спекуляций. Причем этот дележ и финансовые спекуляции осуществлялись по большей частью не правовыми, а откровенно криминальными методами. Эти люди не могут вкладывать свои деньги в развитие российского производства и в налаживание социально-экономического процесса в нашей стране: мало того, что они не умеют этого делать, они боятся этого, поскольку, вместе с развитием производства и упорядочением социально-экономических отношений сужаются возможности привычного легкого и быстрого обогащения и приближается время ответственности за содеянные нарушения закона. Поэтому они переправляют свои капиталы за рубеж и являются, тем самым и по существу, силой антироссийской и антисоциальной. Помимо финансовой олигархии за последние 10 лет сложился многочисленный слой мелких и средних предпринимателей. У них складываются некоторые общие интересы и даже возникают некоторые организационные структуры для их защиты. И все-таки имеются все основания для того, чтобы сказать, что эти люди не представляют собой общественный класс: они лишены сколько-нибудь выраженной политической активности и у них нет главного признака сформировавшегося класса - общей социально-политической ориентации. (Например, социологические замеры в Пензенской области свидетельствуют о том, что значительная часть представителей этой группы не участвует в выборах политической власти, а те их них, которые принимают участие в выборах, голосуют за представителей разных политических партий - за “Союз правых сил” и “Яблоко”, многие - за ЛДПР и даже за КПРФ).

Мелкие и средние  предприниматели в значительной степени маргинализированы и  люмпенизированы. Дело в том, что  большая часть этого социального  слоя сложилась из представителей бывшей массовой интеллигенции, которые либо потеряли работу вовсе, либо не смогли смириться с нищенской оплатой труда, либо соблазнились открывающейся вроде бы перспективой материального благополучия. Но в любом случае, даже тогда, когда они добились более высокого, чем прежде, благосостояния, их новая деятельность часто связана с понижением социального статуса, с утратой возможностей несущего в самом себе наслаждение и чисто человеческое удовлетворение интеллектуального труда [2, с. 21]. Поэтому значительная часть представителей нынешнего российского слоя мелких и даже средних предпринимателей болезненно переживают утрату прежнего социального положения, не хочет идентифицировать себя с этой социальной группой, рассматривая свое положение как вынужденное обстоятельствами и временное. Существует мнение, что сейчас в России в качестве оформившихся социальных групп можно считать чиновничество, в том числе и военных, и организованную преступность, которые, увы! все сильнее сближаются и даже все больше сливаются друг с другом. Хотелось бы с этим не согласится в принципе, но, к сожалению, доля истины в этом есть. И все же, на наш взгляд, нет достаточных оснований для того, чтобы считать чиновничество и организованную преступность сложившимися социальными силами. Если уж это и сложившиеся силы, то, скорее, антисоциальные. Преступность, по определению, - сила антисоциальная, а чиновничество, отделенное от общества, оформившееся как самостоятельная сила - не что иное, как общественный паразит, хищник, пожирающий общество. К счастью, ни чиновники, ни преступники не имеют устойчивых общих интересов, они разобщены внутренней борьбой по разным поводам. Поэтому и на политической сцене действуют множество борющихся между собой группировок, представляющих частно-социальные, корпоративные и даже узко-частные интересы.