Структурный функционализм (Т. Парсонс, Р. Мертон)

     В аргументации, выдвигаемой индивидом, для обоснования рациональности своего действия, Ю. Хабермас в соответствии с аристотелевской традицией выделяет три уровня: логический, риторический и диалектический. На логическом уровне аргумент должен соответствовать требованию внутренней и внешней консистентности значений понятий, употребляемых говорящими. Как риторический процесс аргументация должна удовлетворять условиям процедурной справедливости. Эталонным случаем риторического процесса для Ю. Хабермаса выступает "идеальная речевая ситуация" - ситуация, когда рационально мотивированные попытки достижения соглашения защищены от внутреннего и внешнего подавления и каждый имеет одинаковую возможность изложить свои доводы и возражения. Как диалектическая процедура, аргументация характеризуется как "особая форма взаимодействия", при которой требования валидности могут гипотетически критиковаться как независимые от давления повседневного опыта.

     Таким образом, рациональность есть средство оправдания действия. Действие рационально  настолько, насколько оно может  быть оправдано 'на всех трех уровнях  аргументации.

     Переосмысливая  и переформулируя концепцию рациональности, Ю. Хабермас набрасывает общие контуры социальной эволюции. Основываясь на работах французского психолога Ж. Пиаже, создателя структурной психологии, он по-новому рассматривает взаимоотношения разума и действия в эволюционной перспективе. Ж. Пиаже сосредотачивал свое внимание на тех структурах мышления и действия, с помощью которых дети поэтапно учатся приспосабливаться к объективному миру вещей и социальному миру норм, взаимоотношений и людей. Согласно его теории основное направление когнитивного и морального развития связано с децентрализацией понимания реальности от эгоцентрического понимания мира, до возможности воспринять этот мир с иной точки зрения. В процессе децентрализации Ж. Пиаже выделял четыре стадии:

     1. Симбиотическую, на которой ребенок не способен различать самого себя как материального субъекта от предметного окружения и от лиц, окружающих его и составляющих его первичную референцию (родителей).

     2. Эгоцентрическую, на которой дети  дифференцируют себя от внешнего  окружения, но не делают различия между физической и социальной реальностью и продолжают воспринимать и оценивать ситуации исходя только из своей собственной, эгоистической точки зрения.

     3. Социоцентрическую, когда дети  начинают выделять конкретные  операции и различать воспринимаемые и поддающиеся манипуляции объекты от понимаемых субъектов и действий. К семи годам они обычно способны различать субъективные фантазии и импульсы от объективного восприятия и социальных обязательств.

     4. Универсалистскую, на которой дети способны критически рефлексировать относительно предшествующего опыта и оценивать существующее положение в свете гипотетических альтернатив.

     Концепция эволюции "жизненного мира", устанавливающая  связь между знанием и действием  на метатеоретическом уровне, приводит Ю. Хабермаса к созданию собственной теории социального действия. Как и многие его предшественники, он полагает, что социальное действие имеет целенаправленный характер. Однако, как утверждает Ю. Хабермас, цели, на достижение которых оно ориентировано, далеко не произвольны. Они тесно коррелируются с интенциями миров отнесения, отражающими установки "жизненного мира". Например, установка объектификации, оформляющаяся в "фактические" интенции объективного мира, референции, приводит к появлению эгоистических целей. Взаимосвязанность целей и видов рациональности с мирами референции "жизненного мира", концептуализируется в виде идеальных типов социального действия. Понятие "идеального типа" берется Ю. Хабермасом из социологической концепции М.Вебера, к которой восходит и сама типология социального действия⁶. Ю. Хабермас не скрывает источника своей концептуализации, наоборот, он подчеркивает, что его "идеальные типы" - это критически переосмысленные типы действия М.Вебера. Необходимость переосмысления увязана с эволюцией "жизненного мира", рационализировавшей социальное действие и приведшей к: изменению его типологии. В современных условиях, считает Ю. Хабермас, можно выделить четыре идеальных типа социального действия:

     1. Стратегическое действие. Действие управляемое эгоистическими целями, при достижении которых принимается во внимание влияние поведения хотя бы одного иного индивида. Оно рационально в той мере, в какой субъект действия выбирает наиболее эффективное средство "получения желаемого". Исходя из этой модели рациональности участники стратегического действия относятся к другим действующим лицам как к объективированным средствам или препятствиям на пути к цели.

     2. Нормативное действие - это социальное  действие, целью участников которого  является достижение взаимовыгодных экспектаций, осуществляемое посредством подчинения своего поведения разделяемым ценностям и нормам. Преследование эгоистических целей преодолевается социальными обязанностями или канонами. Участники нормативного действия должны рассчитывать объективные последствия личностных действий в плане их соответствия нормативным установкам. Нормативное действие рационально настолько, насколько оно соответствует социально принятым стандартам поведения. Эталон нормативного действия - такая социальная ситуация, в которой наличные стандарты поведения развивают общие интересы у участвующих.

     3. Драматургическое действие. Целью  драматургического действия является "представление самого себя" или создание публичного имиджа. Введение Ю. Хабермасом этого типа во многом инициировано разработками "драматургического подхода" Э. Гоффманом. Однако, у Ю. Хабермаса понятие "ролевой игры" обозначает не приспособление к социально установленным формам поведения, а свободное, но избирательное самовыражение чьей-либо индивидуальности. Выделение данного типа служит для демонстрации того, что даже самое простое социальное действие всегда окрашено индивидуальностью его субъекта. "Драматургический" элемент социального действия имлицитно аналогичен стратегическому типу действия, от которого он отличается лишь целевой направленностью. Рациональность и. того и другого типа одинакова по форме, но различна по критерию оценивания. Эффективность стратегического действия оценивается количеством затрат, тогда как- эффективность драматургического действия определяется его "искренностью". В "театре жизни" полагается, как условие взаимного доверия, что роли, исполняемые актерами, соответствуют их действительным чертам характера. Поэтому, чтобы представление было рациональным в нестратегическом смысле, оно должно быть "искренним", выражаемые им намерения должны быть аутентичными.

     4. Коммуникативное действие. Целью  данного типа социального действия  является свободное соглашение  участников для достижения совместных  результатов в определенной ситуации. Отношения участников предыдущих типов действия могут включать в себя координацию их усилий, однако сама координация не является выраженной целью. Лица, действующие стратегически, могут заставлять других способствовать достижению их цели, используя силу, власть, деньги и другие манипуляции.

     Нормативное и драматургическое действия отличаются от стратегического тем, что предполагают наличие некоторого молчаливого  соглашения относительно взаимных экспектаций. Поэтому лица, действующие драматургически или нормативно, могут использовать эти соглашения (например, язык) для координации действий, не выражая намерений достичь согласия относительно проблемных вопросов. Это позволяет Ю. Хабермасу иногда рассматривать нормативное и драматургическое действие как подтипы коммуникативного. Однако, строго говоря, коммуникативное действие включает в себя эксплицитно выраженное усилие, направленное на достижение взаимопонимания относительно всех критериев рациональности, выдвигаемых мирами референции и, следовательно, противостоит остальным более ограниченным и менее рефлексивным типам действия. Поскольку "стабильность и согласие являются исключением в ежедневной практике", коммуникативное действие остается перманентной возможностью.

     Методологический  аспект теории коммуникативного действия разрабатывается Ю. Хабермасом в книге "Знание и интересы" (1968 г.), которая породила многочисленные дебаты (в том числе публичные дискуссии Ю. Хабермаса с Г. Г. Гадамером и Н. Луманом) и считается одной из самых сложных философских работ XX века. В центре внимания Ю. Хабермаса находится "разложение эпистемологии" на протяжении двух последних столетий. Исходя из метатеоретических представлений о связи знания и действия, Ю. Хабермас утверждает, что формирование знания подчинено определенным интересам, отражающим глубинные структуры "жизненного мира": "информации, которая расширяет власть нашего технического контроля; интерпретаций, которые делают возможным ориентацию действия в рамках общих традиций, и анализа, который освобождает сознание от зависимости от неких объективных сил".11 Эволюция жизненного мира приводит к возникновению ряда способов познания, каждый из которых, отчуждаясь, становится особой "идеологией", искажающей коммуникацию. Основной проблемой познания нашего времени определяется и идеологизм науки, состоящий, в частности, в том, "что мы больше не считаем науку лишь одной из возможных форм знания, а, скорее, идентифицируем знание с наукой". Согласно Ю. Хабермасу, "деидеологизация знания" возможна только в форме критической рефлексии относительно истоков и путей формирования определенных парадигм знания в свете теории коммуникативного действия.

     В своих работах Ю. Хабермас обращает внимание не только на теоретические  и методологические аспекты социального  познания. Установка критической теории состоит в анализе реальных противоречий современного мира. Рассматривая социальное устройство современных развитых стран, он пытается прояснить происхождение и развитие современных институтов и возможности их дальнейшего улучшения. Он пишет: "...Надо было выяснить, почему капитализм, несмотря на присущие ему кризисные тенденции, мог все дальше развиваться и стабилизироваться". Осмыслению этой проблемы посвящена его реконцептуалйзация исторического материализма.

     Примат  экономики в теории К. Маркса служит, по мнению Ю. Хабермаса, для показа основного фактора, объясняющего переход от Средневековья к современности. Но он оказывается недостаточным для объяснения развития современной эпохи. Вследствие этого, Ю.Хабермас переформулирует идею способа производства⁷. Экономические институты - это лишь часть социальной системы, поэтому сведение социального развития к диалектике производительных сил и производственных отношений отражает односторонний и узкий подход к проблеме, не учитывающий развития языка, сознания и коммуникации. Для исправления положения он вводит четыре организационных принципа, отражающих, по его мнению, основные стадии развития коммуникации:

     1.Родство - положение индивида в социальной системе детерминировано полом и возрастом;

     2.Leneage23 - положение детерминировано статусом семьи;

     3.Политическая служба - положение детерминировано общими моральными соглашениями, связанными с законодательным, судебным и исполнительным авторитетом правителя;

     4.Формальное право - положение детерминировано индивидуальными предпочтениями в соответствии с писаным законом и процедурной справедливостью.

     Исходя  из этого, Ю. Хабермас считает, что экономический  уровень социальной формации доминирует только в странах раннего капитализма; что различные факторы будут детерминировать общества различного типа, и переход от одного уровня развития к другому основан на развитии "жизненного мира". Близость видения Ю. Хабермаса и Т. Парсонса проявляется в утверждении того, что каждый тип общества управляется своим собственным институциональным комплексом: это могут быть экономические институты раннекапиталистической эпохи, государство для эпохи позднего капитализма, системы родства в племенном обществе.

     Доминирующими и определяющими чертами современного этапа развития общества, для Ю. Хабермаса, выступает господство инструментального знания и технократического мышления. В течение этого этапа впервые в истории человечества формируется действительное понятие "общественности" (Offentlichkeit) посредством дискуссий в общественных местах и наличия определенного числа газет и журналов, в которых более или менее широкие слои населения могут открыто и свободно обсуждать. события общественной жизни, о которых они получают несколько более достоверную информацию.

     Ю. Хабермас считает, что государственная интервенция и, следовательно, рост инструментального разума, достигли критической отметки, переход которой приведет к созданию общества-"антиутопии". Прогрессирующий рационализм общественных решений достиг такого уровня, что организация и принятие решений, касающихся любых сторон жизни, может быть изъято из ведения человека и передано компьютеру. В этих условиях, утверждает Ю.Хабермас, классическая марксистская социология и экономическая наука, с их апологизацией классовой борьбы, не являются адекватными для понимания сложившейся ситуации. Конфликты перемещаются из сферы общественного производства в другие сферы социальной действительности. Жизненно важным вопросом становится сохранение человеческого контроля над социальной жизнью. Все это делает необходимым создание новой теории, способной объяснить изменившиеся условия общественной реальности.