Социология Э.Дюркгейма

1. ^{Введение}

Э.Дюркгейм родился в городе Эпинале в  семье небогатого потомственного раввина. В детстве он тоже начал учиться  на раввина, но после смерти отца отказался  от религиозной стези. Первоначальное образование получил в колледже родного города, в 1879 поступил с третьей  попытки в Высшую Нормальную школу  в Париже, которую закончил в 1882. В течение трех лет преподавал философию в провинциальных лицеях Франции. В 1885 он совершил поездку в  Германию для дополнительного ознакомления с философией, социальными науками  и этикой. По возвращении начал  читать курс лекций по социальной науке  и педагогике на филологическом факультете в университете Бордо. В 1893 защитил  докторскую диссертацию О разделении общественного труда и в 1896 возглавил кафедру «социальной науки». Это была первая кафедра и первый учебный курс по социологии не только во Франции, но и во всем мире. Работая в университете Бордо, Э.Дюркгейм публикует две свои самые знаменитые работы: Правила социологического метода (1895) и Самоубийство (1897).

^{Начало  XX века внесло существенные поправки в эти представления. Все больше слышалось критических замечаний, что социология претендует на некую роль метанауки, которая стремится вобрать данные всех других наук об обществе и на этой основе делать глобальные выводы. Первым, кто усомнился в такой постановке вопроса, был Э. Дюркгейм (1858—1917) полагал, что социология, имея объектом своего изучения общество, не должна претендовать на «всезнайство» об этом обществе — предметом ее интереса должны быть только социальные факты, которые и образуют социальную реальность. Исходя из этого, он трактовал реальность (законы, обычаи, правила поведения, религиозные верования, денежную систему и т.д.) как объективную, ибо они не зависят от человека. Не менее важной особенностью концепции Дюркгейма было то, что он обратился к социальным группам, высоко оценивая роль коллективного сознания. Только благодаря этому сознанию существует социальная интеграция, ибо члены общества придают значение его нормам и руководствуются ими в своей жизни. Если же индивид не желает следовать этим нормам, возникает аномия, что характерно для всех обществ, переживающих резкое изменение своей структуры. В этой связи применение социологизма как теории общества к исследованию причин самоубийств вскрыло необычные процессы, происходящие как в обществе, так и в индивиде.}

Самоубийство, оно же суицид, оно же "худший из грехов" (Блаженный Августин), оно  же "аристократ среди смертей" (Дэниел Стерн), оно же "добровольный уход" (новейший термин), существует с тех самых пор, когда появился homo sapiens.

Среди различных  вопросов я выбрала темой настоящей  курсовой работы - самоубийство. Поступила  я так главным образом потому, что самоубийство очень актуальная тема во все времена. Есть лишь одна по-настоящему серьезная философская  проблема, говорит Камю - проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь  того, чтобы её прожить, - значит ответить на фундаментальный вопрос философии. 

Самоубийство  представляется нам “черной дырой” - прорывом в ткани смысла, которую  плетет человек. Самим своим поступком - актом отрицания - самоубийца ставит под сомнение идею осмысленности  жизни; оставаясь загадкой, этот акт  бросает вызов возможностям человеческого  разума. В течение веков философы и художники, медики и социологи, правоведы и психологи старались  наделить самоубийство смыслом, заполнить  “черную дыру”.

2. Понятие аномии

Понятие аномии впервые сформулированное Э.Дюркгеймом в книге «Самоубийство» (1897) получило дальнейшее развитие и глубокую разработку. Аномия — продукт неполноты перехода от механической к органической солидарности ибо объективная база последней — общественное разделение труда — прогрессирует быстрее, чем находит моральную опору в коллективном сознании. Постоянно воспроизводится необходимое условие аномии— расхождение между двумя рядами социально порождаемых явлений: потребностями, интересами и возможностями их удовлетворения. Предпосылкой цельной, неаномической личности, по Дюркгейму, является устойчивое и сплоченное общество. Иерархическое традиционное общество (например, феодальное) было устойчивым, так как ставило специфические цели разным социальным слоям и позволяло каждому ощущать свою жизнь осмысленной внутри узкого замкнутого слоя. Ход общественной эволюции порождает двойственный процесс: увеличивает «индивидуацию» и одновременно подрывает силу коллективного надзора, твердые моральные границы, характерные для старого времени. Степень свободы личности от традиций, коллективных нравов и предрассудков, возможности личного выбора занятий и способов действия резко расширяются. Но относительно свободная нормативная структура индустриального общества больше не определяет жизнедеятельность людей и начинает воспроизводить аномию в смысле отсутствия твердых жизненных целей, норм и образцов поведения. Это ставит многих в неопределенное социальное положение, лишает коллективной солидарности, чувства связи с конкретной группой и со всем обществом, что ведет к росту в нем отклоняющегося и саморазрушительного поведения. Особой концентрации аномия достигает в экономической жизни как сфере постоянных перемен и личного расчета, где свободным рынком, конкуренцией и т. п. наиболее полно разбиты традиционные ограничения, но еще не окрепла новая мораль индивидуализма, адекватная современному обществу. В этой сфере аномия из «патологического» стала почти «нормальным» явлением. Одна из главных социально-исторических причин аномии— уничтожение или утрата прежних функций институтами и группами, промежуточными между индивидом и государством. Выявляется психологический парадокс: человек чувствует себя более защищенным и свободным в жесткой закрытой системе с малым выбором занятий и ограниченными возможностями социального продвижения, чем в условиях неопределенности, в подвижной открытой системе с универсальными нормами, формально равными для всех. Тем не менее, путь ослабления аномии — не в искусственной реставрации патриархально-репрессивной дисциплины традиционных институтов, а в дальнейшем развитии либерального «морального индивидуализма» новых профессиональных групп, свободных от средневековой замкнутости, но способных взять на себя функции нравственного контроля и защиты своих членов перед лицом государства.

^{3.  Специальная монография Э.Дюркгейма}

^{Проблеме самоубийств  Э. Дюркгейм посвятил специальную монографию. Его исследование примечательно по нескольким причинам. Во-первых, эта работа стала социологической  классикой. Во-вторых, на примере особого  и весьма индивидуализированного социального феномена Дюркгейм показал  эвристические возможности  своих методологических установок. В-третьих, и это немаловажно, он продемонстрировал  способности социологии вносить свой вклад  в осмысление жгучих проблем современности.}

^{Самоубийства  Э. Дюркгейм рассматривает  как социальное явление, как коллективную болезнь общества, а не как «индивидуальный  случай». Поэтому  собственно предметом  его исследования становится социальный процент самоубийств (отношение  количества самоубийств  к численности  населения). Э. Дюркгейм утверждал, что изменение  этого процента связано  не с индивидуальными  психологическими мотивами людей, не с теми кажущимися причинами, которые  часто выходят  на первый план при  объяснении конкретного  самоубийства, а с  социальными условиями. «Самоубийство зависит  главным образом  не от внутренних свойств  индивида, а от внешних причин, управляющих людьми». Поэтому, писал Э. Дюркгейм, - «оставив в стороне индивида, его мотивы и идеи, мы прямо спросим себя, каковы те различные состояния социальной среды (религиозные верования, семья, политическая жизнь, профессиональные группы и т.п.), под влиянием которых изменяется процент самоубийств».}

^{Процент самоубийств  является функцией нескольких социальных переменных, взаимоотношений  в религиозных, семейных, политических, национальных и иных группах. Распад или усиление социальных связей, укрепление или ослабление социальной дисциплины, социальной интеграции - вот  что на самом деле является главной  причиной самоубийств. Э. Дюркгейм, разумеется, не сбрасывает со счета самих индивидов. Однако индивидуальные мотивы и причины кажутся ему лишь искаженным выражением общих социальных условий: «если индивид так легко склоняется под ударами жизненных обстоятельств, то это происходит потому, что состояние того общества, которому он принадлежит, сделало из него добычу, уже совершенно готовую для самоубийства».}

4. Факторы внесоциального характера

Дюркгейм  отвергал, что причиной самоубийств  служат индивидуальные психологические  мотивы, и в качестве объясняющих  факторов признавал только социальные причины.

При помощи статистических данных Дюркгейм доказывает, что не существует ни одного психопатического состояния, которое  имело бы постоянную связь с самоубийствами. Он опровергает мнение, связывающее  самоубийства с психическими расстройствами. Так например, в клиниках женщин значительно больше мужчин, а к  самоубийству больше привержены мужчины, чем женщины. Так же процент самоубийств  увеличивается с возрастом и  самый пик приходиться на 30-40 лет. Дюркгейм отбрасывал генетические теории, объясняющие это явление, так как мужчины и женщины подвержены ей одинаково.

Склонность  к самоубийству, по природе своей  специфическая и вполне определенная, если и является разновидностью сумасшествия, то, во всяком случае, может быть только сумасшествием частичным и ограничивающимся одним проявлением. Для того чтобы  она могла характеризовать собой  особый вид помешательства, надо, чтобы  последнее было направлено именно на один этот поступок, потому что если их будет много, то не будет никакого разумного основания брать для  определения помешательства данный. По традиционной терминологии, подобное частичное сумасшествие называется мономанией. Мономан - это душевнобольной, сознание которого абсолютно ясно, кроме одного пункта - поражение  его интеллекта строго локализировано.

Дюркгейм  считает единственно правильным методом составить классификацию  самоубийства, совершённую умалишенными согласно их существенным особенностям, и, таким образом, установить главные  типы самоубийств в состоянии  психического расстройства и произвести точное изыскание, действительно ли все случаи добровольной смерти подходят под эту рубрику.

1. Маниакальное  самоубийство. Этот вид самоубийства  присущ людям, страдающим галлюцинациями  или бредовыми идеями. Больной  убивает себя для того, чтобы  избежать воображаемой опасности  или позора, или действует, как  бы повинуясь таинственному приказанию, полученному им свыше и т.д. 

2. Самоубийство  меланхоликов. Этот вид самоубийства  встречается у людей, находящихся  в состоянии высшего упадка  духа, глубочайшей скорби; в таком  состоянии человек не может  вполне здраво определить свои  отношения к окружающим его  лицам и предметам. Его не  привлекают никакие удовольствия, все рисуется ему в черном  свете, жизнь представляется утомительной и безрадостной

3.Самоубийство  одержимых навязчивыми идеями. В  этом состоянии самоубийство  не обусловливается никакими  мотивами, ни реальными, ни воображаемыми,  а только навязчивой мыслью  о смерти, которая без всякой  видимой причины всесильно владеет  умом больного. Он одержим желанием  покончить с собой, хотя прекрасно  знает, что у него нет к  этому никакого разумного повода.

4. Автоматическое  или импульсивное самоубийство. Этот вид самоубийства так  же мало мотивирован, как и  предыдущий; ни в действительности, ни в воображении больного  для него нет никакого основания.  Разница между ним и предыдущим  видом заключается в том, что  вместо того, чтобы быть результатом  навязчивой идеи, которая более  или менее долгое время преследует  больного и лишь постепенно  овладевает его волей, этот  вид самоубийства проистекает  от внезапного и непобедимого  импульса.

Между душевной болезнью и полным равновесием интеллекта есть целый ряд промежуточных  ступеней - различного вида аномалии, объединяющиеся обыкновенно под общим названием  неврастении. Неврастения представляет собой род зачаточного сумасшествия, и поэтому в отдельных случаях  она должна иметь одинаковые с  ним последствия.

5. Социальный элемент в самоубийстве

Индивидуальные  условия, которым a priori можно приписать  влияние на самоубийство, бывают двух родов.

Прежде  всего, существуют внешние обстоятельства, в которых находится самоубийца: иногда люди, лишающие себя жизни, страдают от семейных огорчений, от оскорбленного  самолюбия, иногда они удручены бедностью  и болезнью, иногда же их мучают укоры  совести и т. д. В самом деде, небезызвестно, что выводы, до которых  человек дошел путем сознательного  размышления часто бывают только формальными и не имеют другого результата, кроме укрепления прежнего решения, принятого по причинам, для сознания совершенно неизвестным. Кроме того, обстоятельства, которые кажутся причинами самоубийства потому только, что они часто его сопровождают, насчитываются в неограниченном числе. Один убивает себя, живя в богатстве, другой — в бедности; один был несчастлив в семейной жизни, другой при помощи развода разорвал брачные узы, делавшие его несчастным. Самоубийство изображают поэтому как продукт известного темперамента, как эпизод неврастении, подчиненный действию тех же факторов, что и она.

У каждого народа существует известная  коллективная сила определенной интенсивности, толкающая человека на самоубийство. Те поступки, которые совершает самоубийца и которые на первый взгляд кажутся  проявлением личного темперамента, являются на самом деле следствием и продолжением некоторого социального  состояния, которое в них обнаруживается внешне. Каждая социальная группа действительно  имеет к самоубийству определенную, присущую именно ей, коллективную наклонность, которая и определяет собой размеры  индивидуальных наклонностей, а отнюдь не наоборот. Наклонность эту образуют те течения эгоизма, альтруизма или  аномии, которые в данный момент охватывают общество, а уже их последствием являются предрасположения к томительной  меланхолии, или к деятельному  самоотречению, или к безнадежной  усталости. Эти-то коллективные наклонности, проникая в индивид, и вызывают в  нем решение покончить с собой.

Что же касается тех фактов, которые  совершаются под влиянием исключительных особенностей и индивидуальных случайностей, то они, конечно, не обнаруживают такой  правильности. Вот почему постоянство  никогда не бывает абсолютным. Но это  лишь исключения; следовательно, неизменность можно считать правилом, а изменчивость — исключением.