Социология девиантного поведения

Миллер (1958)  расширил  идею  Селлина  о  взаимосвязи  между культурой и девиантным поведением.  Он  утверждал,  что  существует ярко выраженная культура низшего слоя общества, одним из проявлений которой является групповое правонарушение. Эта субкультура  придает огромное значение  таким  ценностям  ,  как  готовность  рисковать, выносливость, стремление к острым ощущениям и “везение”.  Поскольку члены банды руководствуются этими ценностями в своей жизни,  другие люди, и в первую  очередь  представители средних слоев общества, начинают относиться к ним, как к девиантам.

Селлин и Миллер считают, что девиация происходит в  результате усвоения людьми  субкультуры,  нормы  которой  противоречат  нормам господствующей культуры. Но почему лишь  некоторые  люди  усваивают ценности “девиантной” субкультуры, в то время как другие  отвергают ее? Эдвид Сатерленд (1939) пытался объяснить это на основе  понятия дифференцированной связи.  Он утверждал, что преступность  (  форма девиации, которая в первую очередь интересовала его )  усваивается. Люди воспринимают  ценности,  способствующие  девиации,  на  основе общения с людьми, которые уже являются носителями  этих  ценностей. Если большинство друзей и родственников  того  или  иного  человека занимаются преступной деятельностью, существует вероятность, что он тоже станет преступником.

Теория  Сатерленда значительно точнее и глубже, чем подсказанная здравым смыслом мысль о том, что  девиация  возникает, когда люди просто “околачиваются” в плохой кампанией.  Криминальная девиация является продуктом  преобладания  контактов  с  носителями преступных норм. Более того, Сатерленд  тщательно  описал  факторы, сочетания которых способствует  преступности.  Он  подчеркнул,  что важную роль играют  контакты  не  с  безличными  организациями  или институтами ( например, законодательными органами или  церковью  ). Скорее, имеется в виду близкое, повседневное общение в школе,  дома или на “месте постоянных сборищ” по соседству. Юноши из  городского гетто, которые более тесно общаются с представителями уличных банд, торговцами   наркотиков   и   проститутками,    чем    со    своими законопослушными  родителями  и  молодыми  людьми,  стремящимися  к получению хорошего образования, в большей мере склонны к  одобрению преступного поведения. Частота контактов с девиантными образцами, а также  их  количество  и  продолжительность  оказывают  влияние  на интенсивность усвоения человеком девиантных ценностей. Важную  роль играет  и  возраст  людей.  Чем  моложе  человек,  тем  с   большей готовностью он усваивает образцы поведения навязываемые другими.

Клауорд и Оулин ( Клауорд, 1959; Клауорд и  Оулин, 1960 )  так же как Сатерленд считают, что причиной правонарушения  является  не только  социальное   дезорганизация   и   крушение   идеалов.   Они подчеркивают благоприятные  возможности,  связанные  с  участием  в групповом девиантном поведении, особенно если такое поведение сулит реальные блага. В некоторых районах юноши способны  усваивать  опыт так  называемых  ролевых  людей,  которые  являются  преуспевающими девиантами-речь идет о взрослых, участвующих  в  организованных   и профессиональных преступлениях; они завоевали  влияние,  престиж  и высокое  положение  в   обществе.   Часто   эти   люди   занимаются организованной торговлей наркотиками и  другими  видами  преступной деятельности, вовлекая в нее молодых людей. Возможности процветания соблазняют людей, имеющих ограниченный доступ к  законным  способам достижения успеха.

ТЕОРИЯ  НАВЕШИВАНИЯ ЯРЛЫКОВ.

Теории, рассмотренные до сиз пор, связанны  главным образом с анализом  личности  особенностей  девианта  или  с  социальными   и культурными факторами, способствующими девиации. Однако в последние20 лет сформировалось несколько новых подходов к девиации,  которые делают основной упор на тех, кто оценивает человека с точки  зрения девиации, а также на способы обращения с человеком после того,  как ему или ей навешен ярлык “девианта”. Говард Беккер предложил концепцию,  противоположную  теориям, которые мы обсуждали до сих пор. В своей книге “Аутсайдеры”  (1963)  он  отверг  многие  психологические  и  социологические  объяснения девиации, поскольку они основаны на  медицинской  модели,  согласно которой человек,  проявляющий  девиантное  поведение,  считается  в некотором смысле “больным”. Такие подходы не учитывают политический аспект девиации. Беккер считал, что девиация  на  деле  обусловлена правоспособность  влиятельных  групп  общества  (имеются  в  виду законодатели, судьи, врачи и пр. ) навязывать  другим  определенные стандарты поведения.  “Социальные  группы  создают  девиацию,-писал он,-поскольку они составляют правило  нарушения  которых  считается девиацией; кроме того,  они  навязывают  эти  правила  определенные людям, которым “навешиваются  ярлыки”  аутсайдеров.  С  этой  точки зрения  девиация  определяется  не  качеством   поступка,   который совершает человек, а скорее следствием применения другими правил  и санкций против “нарушителя”.

Концепция  Беккера  и  подобные  ей  теории  названы  теорией наклеивания ярлыков, поскольку они объясняют девиантное поведение в терминах  правоспособности  влиятельных  групп  навешивать   ярлыки “девиантов” членам  менее  влиятельных  групп.  С  человеком  могут обращаться так, словно он или она нарушили правило ( даже если  это и не соответствует действительности )  только  потому,  что  другие лбди  утверждают,  что  это  правило  нарушено.  Именно  так  часто поступали с неграми в Америке.  Они  подвергались  преследованию  и иногда линчеванию в связи  с   ложным  обвинением  в  изнасиловании белых женщин. Короче говоря, Беккер высказал мысль,  что  “принятие решения о девиантности и недевиантности данного  поступка  частично обусловлено  его характером ( речь идет  о  том,  связан  ли  он  с нарушением какого-то правила ), а  часть  тем,  как  его  оценивают другие люди”

Большинство  людей  нарушает  некоторые  социальные  правила. Тинейджер может время от времени покуривать сигареты с  марихуаной. Администратор может  раздуть  счет.  Тот  или  иной человек может пытаться заниматься гомосексуализмом. Вероятно, окружающие  вначале смотрят на  эти  поступки  сквозь  палицы,  а  человек,  нарушающий правила, по-видимому, на считает себя девиантным.  Лемерт  (1951) называет этот тип поведения первичной девиацией. Но что происходит, если друг, член семьи, начальник или  служащий  правоохранительного органа выявляют эти поступки и рассказывают о них другим? Часто это приводит к вторичной девиации, когда человеку  присваивается  ярлык девианта; при этом окружающие обращаются с ним,  как  с  девиантом; постепенно и он или она сами  начинают  считать  себя  девиантом  и вести себя в соответствии с этой ролью.

Таким образом, теория “наклеивания ярлыков”описывает  процесс формирования нового отношения к людям, которых считают  девиантами, в  отличие  от  прежних  теорий,  делающих  упор  на   особенностях индивидов,    способствующих    девиации.    Теория    “наклеивания ярлыков”подвергалась критике. Гоув и другие исследователи  считают, что  ее  сторонники  “стоят  на  стороне   обездоленных”,   которые оказались на дне общества и не могут оказать сопротивление тем, кто навешивает на них ярлыки девиантов.

ТЕОРИЯ КОНФЛИКТА.

Еще более  ярко  выраженный  политический  подход  к  девиации выбран  группой  социологов,  которые  считают  себя  “радикальными криминологами”. Они отвергают все теории о преступлении, основанные на понятии, что оно является нарушением общепринятых  законов.  Они утверждают, что такие теории трактуют общество как абсолютно единое целое . Согласно их точки зрения,  в  действительности  составление законов и их осуществление есть момент  конфликта  между  группами, присущего обществу, чтобы пояснить суть этой концепции. Остин  Турк (1969) привел  следующий довод:  когда возникает конфликт  между властями и некоторыми категориями граждан, власти обычно  прибегают к принудительным мерам.  Например,  сотрудники  полиции  с  большей готовностью  применяют  законы,  соответствующие  их  структуре   ( например,  законы,  запрещающие  гомосексуализм  ),   чем   законы, противоречащие  их  структуре  (   например,   законы,   защищающие гражданские права ). Кроме того, полиция в первую очередь применяет законы,  направленные  против  бедных  и  не  имеющих  власть;  она особенно жестко подавляет тех, кто не в силах сопротивляться.

Квинни (1977) дал более  глубокий  анализ  взаимосвязи  между конфликтом среди групп общества и применением закона; он рассмотрел эту проблему с точки зрения марксизма. Он утверждает, что законы  и деятельность правоохранительных органов являются орудиями,  которые правящие классы ( владеющие средствами  производства  )  используют против тех, кто лишен власти. Например, в 12-ом веке  были  приняты законы,   запрещающие   бродяжничество;   это   было    обусловлено стремлением  аристократии,  владевшей  землей,  заставить  бедняков работать; ибо в то время каждый десятый работник  погибал  от  чумы или призывался в отряды крестоносцев  (  Чемблисс,  1964  ).  Делее Квинни  подчеркивает,  что  даже   законы,   якобы   противоречащие интересам   правящих   классов   (   например,    законодательство, подтверждающие требования профсоюзов, принятое в  1930-е  и  1940-е годы ), в действительности служат этим интересам,  поскольку,  если бы такое законодательство не было принятым, произошла бы революция, что привлекло бы к коренным изменениям экономического строя .

Таким  образом,  радикальная  криминология   отвлекает   наше внимание от выяснения,  почему  люди  нарушают  законы,  и  придает главное значение анализу сущности  самой  законодательной  системы. Более того, сторонники этой теории рассматривают “девиантов” не как нарушителей общепринятых правил, а скорее как бунтарей, выступающих против капиталистического общества, которое стремится  “подвергнуть изоляции и поместить в психиатрические больницы, тюрьмы  и  колонии для несовершеннолетних растущее мужество своих членов, как если  бы они нуждались в контроле”(Тэйлор и др., 1973).

Мы  убедились в том, что существуют  глубокие  различия  между многими   биологическими,   психологическими   и   социологическими объяснениями девиации. Но для всех  этих  теорий  характерна  общая тенденция. За последние годы  стало  придаваться  меньшее  значение биологическим или психологическим  факторам,  “толкающим”  людей  к девиантному  поведению.  Более  поздние  теории,   особенно   новая криминология,  делают  упор  на  характере  общества  и   стремятся выявить, в какой мере оно заинтересовано в  создании  и  сохранении девиации. В новейших  теориях  все  чаще  критикуется  существующее социальное   устройство,   в   них   говорится   о    необходимости преобразования не отдельных людей, а всего общества в целом.

                                  ГЛАВА II.

    С тоски  зрения  В.  Н.  Кудрявцева  ближе  всех  к   осмыслению проявлений    девиантного     поведения     в     более     широких (“девиантологических”) позиций подошел А.  А.  Герцерзон в своей работе в 1922г.

Ясно, однако, что реальные условия для формирования и развития социологии девиантного поведения и “соц. заказ” на нее появились  в бывшем СССР лишь в период “хрущевской оттепели”.

В 1971г. независимо друг от друга появились  небольшие по объему работы двух ленинградских авторов, в заглавие которых были вынесены слова “отклоняющееся (девиантное ) поведение. В них ставился вопрос о необходимости рассмотрения различных нежелательных  для  общества нормонарушающих проявлений с позиции  более  общей  социологической теории, поскольку отклоняющееся поведение есть  именно  социальный феномен,  различные  его  виды  имеют  общий  генезис  и   причины, находятся в сложных взаимосвязях и зависимости от  экономических  и социальных условий. Отмечалось значение понимания и выбора критерия (точки отсчета) “отклонения”, оценки измерения  его  “величины”,  а так же направленности. Ибо-с точки зрения  одного  из  авторов,  Я. Глинского-отклоняющиеся поведения может быть как со знаком  “минус” так  и   со   знаком   “плюс”(   позитивное--социальное,   научное, техническое,   художественное    творчество    ).    Эта    позиция обосновывалась и отстаивалась им во  всех  более  поздних  работах. Разумеется, в ранних отечественных публикациях  отдавалось  должное марксистско-ленинской   трактовке   предмета,   содержалось   много вынужденных  положений   (   об   исторической   ограниченности   и переходящем характере девиации,  о  преимуществах  социалистической системы ) и критика зарубежных социологов девиантного поведения  за их  позитивизм,  психологизм,  метафизичность,  и   иные   смертные грехи...

В 70-е  годы появляется все больше трудов посвященных  проблемам формирования социологии девиантного  поведения(  В.  С.  Афанасьев, А.А.Габиани,    Я.И.Гилинский,     В.Н.Кудрявцев,     И.В.Маточкин, Р.С.Могилевский, А.М.Яковлев)

Значительную  роль в  становлении,  развитии  и  институализации социологии  девиантного  поведения  сыграли  труды  В.Н.Кудрявцева, которые   нередко   своим   авторитетом   ”прикрывал”    начинающих девиантологов от ретивых блюстителей идеологической чистоты.

В конце 70-х начале 80-х сложилось несколько  исследовательских центров   девиантного   поведения:   на   базе   лаборатории   соц. исследований НИИ комплексных соц.  исследований  при  Ленинградском государственном университете  (  руководитель  Л.Спиридонов,  затем Я.Глинский, позднее Ю.Суслов), сектор соц.  проблем  алкоголизма  и наркомании Института социальных исследований АН.СССР  (руководитель Б.Левин   ),   научно-исследовательская   лаборатория    социологии преступности МВД Груз. ССР (руководитель А.Габиани ).

С 1988 года выходят сборники статей по социологии девиантного поведения.  В  вузах  России  читается   спец.   курс   “Социология девиантного поведения”, подготовлены  и  изданы  соответствующие учебные пособия.

В   рамках   социологии   девиантного   поведения    начинают формироваться  относительно  самостоятельные  научные  направления: соц. контроль, соц. работа, военная девиантология.

Вообще  в  90-е  годы  начинается   активное   взаимодействие российских  и  зарубежных  девиантологов-участие  в   конференциях, совместных исследовательских проектах.

Основные  достижения мировой и  отечественной  социологии.  Из узкодисциплинарных       (криминологических,       наркологических, суицидальных, сексологических)  исследований  отдельных  проявлений социальных   девиаций   выросла   и   сформировалась    специальная социологическая  теория--девиантология.  Это  позволило  изучать  и объяснять различные формы  позитивного  и  негативного  девиантного поведения с  общих,  системных позиций-как проявления  некоторых единичных закономерностей и механизмов социального бытия.

При этом так называемое девиантное поведение  рассматривается на как  патология,  а  как  естественный  и  необходимый  результат эволюции   социума,    как    дополнительные    конформным    формы жизнедеятельности. “Отклонение” не есть объективная  характеристика определенных видов  поведения,  а  лишь  следствие  соответствующей общественной  оценки   (конвенциальность   “нормы”-”отклонения”   ) Следовательно - и  это  очень  важно  для  политики  соц.контроля! – принципиально невозможно“искоренить”,”ликвидировать”, ”преодолеть” негативное девиантное поведение и отдельные его  виды. Речь  может  идти   лишь   об   адекватных   способах   и   методах регулирования, управления ими (в  целях  оптимизации,  минимизации, гармонизации )