Социальная работа с женщинами - жертвами насилия

По данным статистики, 75 % мужей хотя бы раз ударили свою жену, причем четверо из пяти на этом не останавливаются. Вовсе не потому, что они такие уж злодеи. Насилие – заразительно и обладает способностью к самовоспроизведению, создавая порочный круг.

Особенно тяжелый и  неразрешимый характер, проблема домашнего  насилия может приобретать в связи с тем, что обидчик - муж или партнер – вовсе не всегда ведет себя как закоренелый злодей. Понятия «любовь» и «жестокое обращение», казалось бы, несовместимы, но мужчины выступают в роли обидчиков только в момент (период) насилия. В остальное время, особенно после совершения акта насилия (избиения, оскорбления, насильственного полового акта), они вовсе не так жестоки - могут быть внимательными, проявлять заботу, извиняться и обещать, что этого больше не повториться. Все это вполне можно расценивать как проявления любви по отношению к женщине, но любовь в данном случае используется для того, чтобы удержать женщину в рамках насильственных отношений. У такого человека любовь немыслима без контроля и власти, любить для него в первую очередь означает – обладать, распоряжаться другим человеком¹².

Есть множество причин, мешающих женщине уйти от обидчика. Жилищные проблемы, экономическая зависимость, эмоциональная привязанность к мужу. Один из самых главных доводов, удерживающих женщину от окончательного ухода, - детям нужен их отец. Это, без сомнения, так. Но каждый врач и учитель подтвердит: дети, живущие в условиях домашнего насилия, отличаются повышенной тревожностью, утомляемостью, психосоматическими расстройствами и нарушениями в психологической сфере. Кроме того, замечено, что дети, выросшие в семьях, где отец бил мать, в будущем переносят такое поведение на собственную семью: большинство мальчиков сами становятся обидчиками, а девочки, как правило, связывают свою жизнь с жестоким и агрессивным мужчиной.

Женщины, подвергавшиеся (или подвергающиеся) насилию:

- имеют низкую самооценку;

- придерживаются очень  традиционных представлений о  семье, о роли женщины в семье  и обществе и о женском предназначении;

- берут на себя ответственность  за действия обидчика;

- страдают от чувства  вины и отрицают чувство гнева,  которое испытывают по отношению  к обидчику;

- являясь, по определению,  пассивными, достаточно сильны, чтобы  – в случае необходимости - защищаться и использовать окружение  с целью выжить, а иногда и предотвратить следующий акт насилия;

- верят в то, что  сексуальные отношения могут  стабилизировать отношения в  целом;

- полагают, что никто  не может помочь им в сложившейся  ситуации.

Когда пострадавшая от насилия  женщина приходит к врачу с  повреждениями и объясняет свои травмы тем, что она «ударилась о косяк двери», врачи молча регистрируют это и делают вид, что верят женщине, не задумываясь о том, что следующий «удар о косяк» может стать для нее смертельным. Если пострадавшая женщина звонит в милицию и говорит, что ее избивает муж, чаще всего в ответ звучат дежурные фразы о том, что «мы на семейные скандалы не выезжаем» и «разбирайтесь сами».

Таким образом, практически  все профессионалы относятся  к делам по семейному насилию  формально, стараются не тратить много времени на них, считая эти дела не стоящими внимания семейными склоками.

Несмотря на возрастающий уровень осведомленности о проблеме семейного насилия, последствия  этой серьезной социальной проблемы все еще остаются не вполне осознанными. Как следствие этого, существующая по стране система государственного реагирования на домашнее насилие нестабильна и фрагментарна; она в основном направлена на реагирование с точки зрения уголовных мер, но при этом совершенно отсутствует профилактика¹³.

Не менее важной остаётся проблема насилия над женщиной в профессиональной сфере.

Приватизация государственного сектора экономики отрицательно сказалась на положении работающих женщин. И в условиях перехода к  рынку именно государственные предприятия  остаются для них основными работодателями. Условия занятости, оплаты женского труда здесь лучше (естественно, если предприятие работает). Разрыв между заработками мужчин и женщин в государственном секторе меньше, чем в частном.

В среднем зарплата российских тружениц в наши дни остается по народному хозяйству более чем на треть ниже, чем у мужчин. Объяснение - гендерное разделение в сфере труда, которое проявляется в различных оценках труда мужчин и женщин. В феминизированных отраслях (медицина, образование, текстильная, легкая, пищевая промышленность) женщины имеют низкий профессиональный статус, ограниченные возможности для переподготовки и переквалификации, низкие заработки. Кроме того, большинство женщин работает в дефицитных и кризисных отраслях материального производства, на должностях, не требующих высокой квалификации в бюджетной сфере. По оценкам специалистов, низкая оплата труда женщин объясняется сильным отставанием ставки I разряда Единой тарифной сетки, а она, как известно, определяет всю цепочку системы заработной платы¹⁴.

В российском трудовом законодательстве сохраняются положения, создающие  предпосылки для дискриминации: запрет на работу в ночное время  и на некоторые виды работ; ограничение  рабочего времени (в частности командировок, сверхурочных). По официальным данным, примерно треть руководителей предприятий различных форм собственности признают, что предпочитают при приеме на работу мужчин, а не женщин¹⁵.

Очевидно, что необходимо трансформировать запретительный характер российского трудового законодательства в рекомендательный, дающий женщине право самостоятельно принимать решения: где, в каком режиме, на каких видах работ быть занятой. Все эти вопросы должна решать сама женщина. Законодательные ограничения полезно сохранить только в вопросах деторождения, кормления грудных детей и, возможно, наличия в семье детей-инвалидов.

Формы социальной дискриминации  женщин в сфере труда имеют  свои особенности. Первая из них состоит  в том, что в производственную сферу вовлечена не вся женская  общность, а ее трудоспособная (по возрасту) часть, т.е. от 16 до 54 лет включительно. В России это женское население составляет примерно 40 млн. человек и является относительно стабильным. Стабильность - благоприятный фактор для рынка труда в условиях снижения спроса на женскую рабочую силу. Причем, уровень занятости женщин в трудоспособном возрасте составляет 75.5 %. Их средний возраст - 39.4 года (мужчин - 39.7 лет). Пятая часть - это молодые женщины до 30 лет, а 10 % - женщины пенсионного возраста.

Вторая особенность  социальной дискриминации женщин в производственной сфере состоит в том, что в частном секторе она имеет выраженный авторитарный характер, ставит работницу в большую зависимость от работодателя - мужчины, чем на государственных предприятиях. Более того, уровень социальной и правовой защищенности женщин от дискриминации в частном секторе намного ниже, чем на предприятиях государственных или полугосударственных. В частной фирме нередко отсутствуют или бездействуют профсоюзы. Существует более жесткая зависимость работницы от произвола начальника, безнаказанно нарушается трудовое законодательство. Можно сказать, что именно в частном секторе положение женщин во многом определяется “сексуальным неравенством”. В этой сфере часто действует культ силы и авторитета мужчины как духовной основы его власти. Такие женщины часто меняют работу. Им свойственно ощущение неудовлетворенности и слабой адаптированности.

Достаточно распространенным видом деятельности стала торговля на улицах и вещевых рынках. Занимаются ею преимущественно женщины, в основном с высшим или средним профессиональным образованием. Мотивы, побудившие их к такому занятию, - потеря работы, низкие заработки на предыдущей работе, желание жить лучше. Женщины работают в антисанитарных условиях, поднимают и переносят тяжести, торгуют под дождем и снегом. Никаких социальных гарантий не имеют, к тому же эта деятельность связана с понижением статуса, потерей квалификации, падением интереса к общественной и политической жизни¹⁶.

В основе любой концепции  улучшения положения женщин должно лежать не наше представление о том, что плохо в нынешнем положении женщины и какие бы мы хотели видеть изменения, а понимание причин нынешнего неблагоприятного положения женщин и реальных возможностей, механизмов и рычагов устранения этих причин или смягчения их последствий. В самом общем виде эти причины достаточно очевидны. Это, во-первых, свойственная любой экономике тенденция привлекать женскую рабочую силу в период экономического роста и вытеснять ее с рынка рабочей силы в периоды спада. Во-вторых, дискриминация женщин по причине предубеждений. В-третьих, объективная неконкурентоспособность женщин на рынке труда.

Соответственно, понимание  этих трех факторов, их взаимоотношений  и их сложности определяет и стратегии, и реальные возможности улучшения положений женщин.

Таким образом, любая государственная политика в отношении женщин может складываться только из двух компонентов, в том или ином сочетании:

- компенсация их объективно  сложного положения на рынке  труда (с учетом огромной важности  для общества других функций, выполняемых женщиной за пределами этого рынка, прежде всего заботы о детях и обеспечения нормальной ситуации в семье, позволяющей мужчине трудиться с полной отдачей)

- борьба с дискриминацией  женщин и меры по повышению  их объективной конкурентоспособности на рынке труда¹⁷.

1.3 Правовое обоснование предупреждения  насилия женщин.

В России отсутствует  развитая, учитывающая международный  опыт, законодательная база, всесторонне  регламентирующая правовые отношения  между членами семьи, также нет специального закона о насилии в семье, в котором были бы закреплены функции, права и обязанности, как правоохранительных органов, так и специальных служб по сохранению и восстановлению прав членов семьи.

Вместе с тем, основываясь  на действующих законах, можно лишь частично защищать интересы людей, подвергшихся насилию.

В Уголовном кодексе  РФ физическое насилие определяется как реальное или потенциальное  причинение физического вреда человеку. По характеру оно может выражаться в нанесении ударов, побоев, ранений и в ином воздействии на наружные покровы тела человека посредством применения физической силы, холодного и огнестрельного оружия либо иных предметов, жидкостей, сыпучих веществ и т. д., а также в воздействии на внутренние органы человека без повреждений наружных тканей путем отравления или спаивания одурманивающими средствами. В российском Уголовном кодексе также существует несколько статей, наиболее часто применяющихся в ситуации домашнего насилия: статья 111. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью; статья 112. Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью; статья 115. Умышленное причинение легкого вреда здоровью; статья 116. Побои; статья 119. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Также в Уголовном кодексе есть статья 117: «Истязания», которая наиболее полно отражает преступные действия при домашнем насилии, но при этом практически не используется при рассмотрении случаев, связанных с насилием в семье¹⁸.

При этом согласно данным исследования, проведенного Национальным центром по предотвращению насилия «АННА», большинство специалистов, которым по долгу службы приходится решать вопросы, связанные с проблемой насилия, отмечают, что по действующему законодательству доказуемость случаев домашнего насилия (даже физического истязания, имеющего видимые последствия) крайне затруднена¹⁹.

Проблема также в  том, что российская система правосудия рассматривает насилие, совершенное  в общественном месте по отношению  к незнакомому человеку, как представляющее гораздо большую общественную опасность, чем такие же действия, но совершаемые в семье по отношению к родственникам. Даже в статистических данных МВД России, опубликованных на сайте министерства, есть отдельная ведомость по преступлениям, совершенным в общественных местах. При этом отсутствуют данные о преступлениях в быту.

Таким образом, домашнее насилие рассматривается не как  преступление против общества, а как  частное дело членов семьи²⁰.

Между тем, международная  правовая практика стремится к тому, чтобы юстиция в случаях семейной жестокости руководствовалась в первую очередь характером актов насилия, а не взаимоотношениями между насильником и жертвой. Более того, домашнее насилие со стороны мужа представляет серьезную угрозу жизни и здоровью женщины, так как она зачастую вынуждена проживать с ним в одной квартире (доме) даже после развода или во время следствия. Если с преступником, совершившим на улице деяние, подходящее под ст. 116 («Побои») пострадавший может встретиться только в милиции или в суде, то пострадавшая от насилия в семье женщина встречается с обвиняемым каждый день в своей квартире. Обвиняемый в данном случае знает круг общения пострадавшей, места проживания ее родных и близких, адрес ее работы, что создает дополнительные условия для преследования пострадавшей или оказания грубого давления на нее.

Другая проблема – отнесение случаев насилия в семье к категории «дел частного обвинения». С момента изменения Уголовного Кодекса РФ в 2003 г. существенно изменилась система рассмотрения дел по насилию в семье. Большинство из них попали в категорию дел частного обвинения (ст.115, 116. ч.1, ст.129 и ст. 130 УК России)²¹.

Такое выделение с  точки зрения законодателей оправдывается  тем, что эти преступления затрагивают  права и интересы конкретных граждан  и от их воли зависит, будут ли они возбуждать уголовные дела против обидчиков или нет. Однако в реальности это привело к тому, что пострадавшие остались практически без надлежащей защиты со стороны государства.