Особенности «вестернизации» ментальности студенчества модернизирующихся стран

Содержание:

Введение……………………………………………………………………….3

1.Теория Г.Хофстеда……………………………………………………4

2. Студенчество как объект этнометрических исследований…….6

3. Гипотезы исследования………………………………………………7

4. Этнометрические показатели позиций студентов четырех

модернизирующихся стран……………………………………………10

5. Являются ли студенты "вестернизированнее" нации целом?........................................................................................12

6. Растет ли "вестернизация" студентов с ростом образования?..13

Заключение……………………………………………………………………...16

Приложение……………………………………………………………………..17

Список используемой литературы……………………………………………20

Введение.

    Проблема особенностей "вестернизации" ментальности студенческой молодежи является актуальной на сегодняшний момент. Именно поэтому в своем реферате я решил рассмотреть вопрос о том, как в модернизирующихся странах соотносятся ментальность студентов и ментальные ценности нации в целом.

      Поэтому главная цель моего реферата - сравнить особенности «вестернизации» ментальности студенческой молодежи России и некоторых других стран. Подробнее изучить гипотезы, дать им характеристику, увидеть наличие взаимосвязи между уровнем образованности и ростом «вестернизации» ментальности студентов.

1.Теория Г.Хофстеда.

    Рассмотрим проблемы особенностей «вестернизации» ментальности студенческой молодежи четырех модернизирующихся стран: России, Турции, Казахстана, Киргизии. Под ментальностью понимается глубинная (бессознательная, неотрефлексированная) часть общественного сознания, состоящая из ценностей и норм поведения. Она образует тот фундамент культуры, на котором выстраиваются различные сознательно конструируемые идеологические системы. Надо отметить, что эта часть общественного сознания еще недостаточно изучена социологами. Причина – трудности объективных суждений о ментальных ценностях. Лишь с середины XX в. абстрактные философские умозаключения о различиях между культурами разных стран стали подкрепляться и проверяться данными массовых исследований стереотипов и ценностей. С этого времени можно вести речь о формировании этнометрии – направлении этносоциальных исследований, анализирующего ментальные характеристики различных этнических групп. В исследовании вопроса особенностей «вестернизации» ментальности студенчества модернизирующихся стран нужно опираться на этнометрический подход, разработанный в трудах нидерландского ученого Гирта Хофстеда, первые исследования которого проводились в конце 1960-х гг.

   Г. Хофстед выделил и обосновал несколько показателей, при помощи которых могут быть охарактеризованы и описаны господствующие ценностные системы представителей самых разных стран и этнических групп. Наиболее важные из них следующие:

1. Индивидуализм (IDV – Individualism) – показатель того, предпочитают ли люди заботиться только о себе и собственных семьях, либо имеют склонность объединяться в некие группы, которые несут ответственность за человека в обмен на его лояльность.

2. Дистанция власти (PDI – Power Distance), или дистанция по отношению к власти, – это оценка готовности людей принимать неравномерность распределения власти в институтах и организациях.

3. Избегание неопределенности (UAI – Uncertainty Avoidance) –

показатель того, насколько люди чувствуют угрозу от двусмысленных, неясных и нечетких ситуаций и пытаются уклониться от них посредством принятия четких правил, веря в абсолютную истину и отказываясь терпеть девиантное поведение.

4. Маскулинность (MAS – Masculinity) – оценка склонности людей к напористости и жесткости, сосредоточенности на материальном успехе. Речь идет о том, являются ли наиболее важными «мужские» ценности («настойчивость», «самоуверенность», «успех и конкуренция» и т.д.), или «женские» ценности (такие, как «жизненные удобства», «поддержание теплых личных отношений», «забота о слабых», «солидарность»).

5. Долгосрочная ориентация (LTO – Long-term Orientation) – как

общество стратегически ориентируется на будущее, в противоположность краткосрочной (тактической) ориентации.

    В результате анализа сходства и различия этнометрических характеристик разных наций можно обнаружить, что по хофстедовым показателям «индивидуализм» и «дистанция власти» страны весьма четко делятся на мегацивилизации Востока (высокие индексы PDI и низкие индексы IDV) и Запада (наоборот, низкие индексы PDI и высокие индексы IDV). По показателю «долгосрочной ориентации» четко видна поляризация на страны Дальнего Востока с конфуцианской культурой (Китай, Япония, Сингапур, Южная Корея и др. имеют высокие индексы LTO) и все остальные страны (низкие значения индексов LTO). Что касается показателей «избегания неопределенности» и «мужественности», то по ним цивилизационная поляризация четко не прослеживается.

2. Студенчество как объект этнометрических исследований.

    Интерес вызывает исследование, проведенное в 1989-1994 гг. группой ученых-этнометристов, включая самого Г. Хофстеда, которые проанкетировали по его методике студентов из США и семи европейских стран (включая Россию). Выявилось, что показатели студентов значительно отличались от тех, которые были характерны для работников IBM из капиталистических стран: у студентов были, как правило, ниже и индексы индивидуализма (особенно ярко это заметно по США и Нидерландам), и индексы маскулинности (это сильнее заметно по Германии и Бельгии). Когда в 1990-е гг. база хофстедовых индексов расширилось, то обнаружилось, что схожие расхождения наблюдаются и в экс-социалистических странах, хотя и менее ярко выраженные. Эти расхождения интерпретировались этнометристами как следствие разрыва во времени между поздними и ранними исследованиями, а также внутренней неоднородности не слишком крупных групп студентов. Но нет ли на самом деле более глубинных причин отмеченных различий?

    В России широкомасштабные и репрезентативные исследования по методологии Г. Хофстеда, затрагивающие самые разные профессиональные слои общества, проводятся с 2000 г. За пять лет накоплена большая база данных по нескольким регионам России. В каждом случае студенты были обязательной группой, входящей в состав респондентов. Анализ свидетельствует: для российских студентов характерна низкая дистанция власти, высокий показатель индивидуализма, низкое избегание неопределенности и, с меньшей долей вероятности, высокая маскулинность и высокий конфуцианский динамизм. Все это характеризует западную ориентации ментальности российских студентов.

    Таким образом, российское студенчество вызывает особый интерес своими довольно маргинальными ценностями. Стандартные ссылки на юношеский максимализм и сознательный «западнизм» (копирование российской молодежью образа жизни людей развитых стран Запада) не могут в полной мере объяснить наблюдаемые расхождения. Ведь хофстедовы индексы измеряют не осознанные идеологические ориентиры, а подсознательные жизненные ориентации и ценности, которые, как правило, вырабатываются в процессе практической деятельности.

3. Гипотезы исследования.

    Как же в модернизирующихся странах соотносятся ментальность студентов и ментальные ценности нации в целом? Под модернизирующимися странами имеются в виду те страны, которые по типологии И. Валлерстайна относятся к периферии и полупериферии капиталистической экономики. Главная гипотеза исследования заключалась в том, что система высшего образования модернизирующихся стран транслирует культурно-ментальные институты развитых стран, повышая уровень «вестернизации» молодежи.

    Стремясь «догнать» развитые страны (страны ядра, почти совпадающие со странами Запада), (полу-)периферийные страны перенимают их экономические и иные институты. Однако эта институциональная имплантация далеко не всегда оказывается удачной из-за неконгруэнтности наиболее глубинных неформальных институтов. Хофстедовы индексы позволяют измерить некоторые характеристики этих наиболее глубинных культурно-ментальных институтов. Система же гуманитарного образования модернизирующихся стран является одним из важнейших каналов имплантации западных культурно-ментальных институтов – ведь современные общественные науки в этих странах формируются под определяющим влиянием именно западной культуры.

    Особенно сильно это заметно в экономической науке. Не случайно в постсоветской России некоторые учебники по экономической теории издавали как «Экономикс» (транскрипция Economics), самим названием подчеркивая про-западный характер этой учебной дисциплины. Когда после завершения высшего образования молодые специалисты будут работать среди куда менее «вестернизированных» сограждан, их ценностные ориентации, конечно, сблизятся с национальной нормой, но все равно будут от нее отличаться. Именно этот повышенный «западнизм» нового поколения призван способствовать сокращению различий между глубинными институтами стран ядра/Запада и стран периферии/Востока.

    Если гипотеза верна, то следовало ожидать, что студенчество будет более «вестернизированным», чем основная масса населения модернизирующихся наций. Можно сформулировать дополнительную гипотезу: степень «вестернизации» сознания студента должна быть тем выше, чем на более высоком уровне вузовского обучения находится молодой человек (т.е. чем большее время он находится под воздействием «излучения» культурно-ментальных ценностей стран Запада).

    Поскольку в обучении по гуманитарным дисциплинам про-западная культурная ориентация выражена сильнее, чем в обучении по естественным дисциплинам, а среди всех гуманитарных дисциплин сильнее всего эта ориентация выражена в преподавании экономических дисциплин, то для проверки сформулированных гипотез лучше всего использовать респондентов из студентов-экономистов.

    Чтобы проверить гипотезы, участники кросс-культурного исследования провели опрос студентов-экономистов в четырех странах – двух странах полупериферии (Россия и Турция) и двух странах периферии (Казахстан и Киргизия). Все опросы проводились в первой половине 2005 года. В выборку по России включили студентов Государственного университета – Высшей школы экономики, Российской экономической академии им. Г.В.Плеханова, Тульского государственного университета, Ростовского государственного университета и Краснодарского филиала Российской экономической академии им. Г.В.Плеханова. В Казахстане, Киргизии и Турции опросы проводились в столичных университетах – в Казахском Национальном университете Алматы (Казахстан), университете Хаджеттепе в Анкаре (Турция) и Бишкекском гуманитарном университете (Киргизия). Таким образом, в выборку попали студенты, обучающиеся в крупных столичных вузах, или в филиалах столичных вузов, или в ведущих областных вузах. Во всех этих учебных заведениях придерживаются современных форм обучения с ориентацией на западные технологии и литературу.

    Студентами-респондентами в подавляющем большинстве во всех четырех странах были молодые люди до 24 лет, не состоящие в браке и большую часть жизни, проживавшие в поселениях городского типа. Главные различия между характеристиками респондентов – в уровне доходов их семей. Самыми бедными оказались семьи студентов из Киргизии – больше половины из них проживали в семьях с низким или очень низким ежемесячным доходом. Семьи студентов из России попадают в категорию среднеобеспеченных, несколько богаче оказываются семьи студентов из Казахстана и, наконец, семьи турецких студентов выглядят наиболее обеспеченными.

    Чтобы отсечь возможное влияние факторов, не связанных с ментальностью, респонденты, попавшие в выборку, должны обладать рядом одинаковых или схожих характеристик. В этом исследовании такими характеристиками являлись: социальный статус, престижность места обучения, высокое качество образования, демографические характеристики, специализация студентов и, наконец, ориентация вузов на активное использование в процессе обучения опыта зарубежных (в первую очередь, западных) вузов. Учитывая все это,  можно с высокой долей уверенности говорить об однородной совокупности респондентов.

    Для целей исследования все опрошенные были поделены на три группы (табл. 1) – проходящих начальный этап образования (в основном 1-ый и частично 2-ой год обучения), продвинутый этап (в основном 4-ый и частично 3-ий год обучения) и заключительный этап образования (начиная со студентов, обучающихся в магистратуре, и заканчивая теми, кто уже получил

степень кандидата наук).

    В основу исследования был положен «Модуль исследования ценностей 1994» (Value Survey Module 1994 – VSM 94). VSM представляет из себя краткую анкету (20 основных вопросов – по 4 на каждый из 5-ти культурных показателей). Этот модуль был сформирован в 1994 г. и с тех пор считается наиболее эффективным инструментом изучения указанных выше пяти фундаментальных хофстедовых измерений культуры.

4. Этнометрические показатели позиций студентов четырех

модернизирующихся стран.

    Прежде чем вести речь о студентах, указанных выше четырех стран, следует кратко охарактеризовать эти страны, исходя из четырех основных хофстедовых показателей (без долгосрочной ориентации (LTO).

    На основе использования данных показателей Россию можно определить и как «восточный» Запад, и как «западный» Восток. На современном этапе анализа этой проблемы целесообразно вообще отказаться от однозначного ответа на вопрос, относится ли Россия к Востоку или к Западу. Следует ограничиться констатацией явно доказанного – промежуточности российской ментальности в сравнении с ментальными характеристиками большинства стран Запада и Востока. Что касается Турции, то она также оказывается в группе стран Востока.

    Сложнее обстоит дело с Казахстаном и Киргизией. В базе Г. Хофстеда данных по этим странам пока нет. Можно с высокой долей вероятности лишь предположить: эти две среднеазиатские страны, бывшие ранее в составе СССР, должны обладать ярко выраженными восточными характеристиками, что можно подкрепить, в частности, данными этнометрического исследования по проекту GLOBE . В восточно-европейский кластер проекта GLOBE попали три интересующие нас страны – Россия, Турция и Казахстан. Оказалось, что между этими тремя странами заметные различия наблюдаются только в показателях «избегания неопределенности» и «ориентации на будущее», хотя и в этих случаях разница составляет менее 1 балла (в исследовании GLOBE принята 7-ми бальная шкала исчисления). Воспользуемся также данными исследования 2000 г. А. Ардичвили и П. Кучинки, по которым можно узнать приблизительное соотношение индексов Казахстана и Киргизии с индексами России – казахские и киргизские не сильно отличаются от российских, но носят, как и следовало ожидать, несколько более "восточный" характер (дистанция власти выше, индивидуализм ниже).