Общество как саморазвивающаяся система

Общество как саморазвивающаяся  система

То обстоятельство, что  общество представляет собой сложную  систему, развивающуюся на своей, собственной  основе, не отвергалось и не отвергается  практически ни кем из мыслителей прошлого и настоящего. Более того, одним из теоретических достижением  науки XX в. можно считать, представление  о социальной системе. Под ней  понимается все относящееся к  системной характеристике общества как определенной целостности, объединяющей индивидов разнообразными связями  и отношениями. В известном смысле слова индивид тоже может рассматриваться  как социальная система, но чаще это  относится к государству, нации, классу, элементам структуры общества.

 

Характер объединения  элементов в систему трактуется в соответствии с тем или иным способом объяснения сущности человека или его истории. Поэтому основной системообразующий фактор может  быть усмотрен либо в материальных, либо в духовных связях людей.

 

Для анализа сущности системной  организации общества следует попытаться соотнести это понятие с системными закономерностями природы, с теми предпосылками, на базе которых возникает культура и цивилизация. Плотность населения, виды его занятий, уровень производства и его темпы, политическое устройство и многое другое зависят от характера  климата и почв, рельефа местности  и водных ресурсов, запасов полезных ископаемых и т. д.

 

Очевидно, что нельзя жестко связывать исторические судьбы тех  или иных цивилизаций с характером с характером их среды обитания. Почва, на которой вырастает, живет  и эволюционирует данный народ, несомненно влияет на многие стороны общественной жизни, но не определяет их фатально. Природная среда может стимулировать или тормозить развитие общества как системы, но за исключением нынешней ситуации глобального экологического кризиса, она не была определяющим фактором развития.

 

Необходимо обозначить принципиальные различия системной организации  животных сообществ и человеческого  общества при несомненном наличии  генетической преемственности.

 

В сущности эти различия сводятся к определению грани между природой и культурой как субстратом жизни любой формы социальности. Все способы организации жизни стада, стаи и других сообществ мира живого, связанное с их генотипом и наличием врожденной программы поведения. Специалисты в области этологии ( науки о поведении животных) и социобиологии в последние десятилетия установили наличие очень четких и строгих закономерностей в групповом и индивидуальном поведении животных. В аспекте этой темы привлекают внимание 2 фактора: наличие строгой иерархии полового поведения самцов и самок; формы организации при защите таких ценностей, как добычи (у хищников), территории, собственного, самки и детенышей.

 

Природа в этом смысле достаточно мудра, ибо активно пользуется соперничеством как двигателем эволюции, и, в то же время, не допускает саморазрушения в значительных масштабах. Кроме  того в генах заложен немалый  потенциал альтруистического поведения, которое оказывается эволюционно  более выгодным, чем эгоистическое. Человек в этом отношении далеко «превзошел» природу, ибо массовое убийство себе подобных – прерогатива  именно человека и человечества на протяжении истории. Более того, появление  глобальных проблем современности, угроза самому существованию биосферы планеты – во многом следствие  установки на покорение природы, эгоистического поведения человека и его сообществ.

 

В отличие от природы, культура - это то, что созда­но и создается человеком как материальное, так и духовное. Культура - это природа,, обработанная особым, челове­ческим образом .в целях удовлетворения тех или иных по­требностей. Но культура не сводима к вещам, произведенным человеком, а распространяется и на общественные отношения, и на продукты духовного производства.

 

Самым существенным философским признаком предмета культуры является его двойственность, двухкачественность. Уже на примере самого примитивного орудия труда - ручного рубила, можно увидеть, что в этом обработанном куске скалы есть природные качества (вес, цвет, твердость и т.д.) и качества, вложенные в него рукой человека, создавшего этот культурный предмет. В нем опредмечена человеческая мысль, нашел воплощение замысел творца, он тем самым стал служить удовлетворению той или иной по­требности человека. Поэтому любой феномен культуры яв­ляется чувственно-сверхчувственным; несет в себе систему природных и социальных качеств. В такой двойственности - суть культуры как общественно-исторического способа адаптации человека к миру, причем эта характеристика от­носится и к самому человеку.

 

Мир культуры включает в себя, таким образом, и процесс, и результат человеческой деятельности, направленной как вовне, так и внутрь человека. Внешний слой культуры является для человека по сути дела такой же объективной реальностью, как и мир неизменной природы и Космос. Живя в мире культуры, будучи сам культурным явлением, человек оставляет после себя феномены материальной культуры (дети, вещи), либо духовной культуры (идеи). Тем самым он общается и с прошлым, и с настоящим, и с будущим, включаясь в движение мировой истории.

 

Говоря о культуре как  способе существования общества и человека, нужно обратиться к  проблеме ее генезиса и структурных  особенностей. Очевидно, что с процессе антропосоциогенеза на протяжении длительного времени ведущим компонентом в культуре была технология обеспечения жизненного цикла, человека, его витальных потребностей. При внешнем сходстве телесных функций человека и животных (еда, питье, выделение и т. д.) именно в этих процессах начинался и расширялся водораздел биологического и социального. В процессе удовлетворения физиологических потребностей формировалась телесная культура человека как фундаментальный базовый слой культуры. Недаром самые древние и наиболее модные нравственные запреты - табу были связаны с пищевым и половым поведением чело­века как предпосылками становления культуры. Обеспече­ние себя пищей и водой, защита от погодных и климатиче­ских явлений, ритуализация половой и детородной функ­ции требовали все более и более совершенной организации жизни общины.

 

Постепенный переход от присваивающего типа хозяйства к производящему и, тем самым, от пользы к выгоде означал нарастание потенциала второй грани культуры - ее социальных форм. Новая стадия развития потребовала принципиально новой организации культуры, сущностью которой было обеспечение технологии деятельности путем управления людьми. В этом заключается глубинный смысл феномена власти и идеи государственности .

 

Следует подчеркнуть, что  и самообеспечение и управление как явления культуры принимали форму символического выражения. Люди не просто ели, укрывались от холода и опасности, размножались и старели, но культивировали процесс осуществления этих биологических потребностей, порождая формы, до сих пор удивляющие наших современников. Самовыражение с пирах и оргиях, одежде и по­стройках, празднествах и мистериях, войнах и походах имело не только и не столько утилитарный смысл (насыщение, укрытие и т. д.), но и далеко превосходящее его символиче­ское значение.

 

Феномены культуры все  время обозначали и подтверждали социальный статус человека и общества. По характеру сооружений (например, пирамид), оружия и утвари, одежды и украшений можно достаточно точно судить о состоянии следующего компонента культуры —  духовной сферы. Если первые два как-то ограничены ресурсами и физическим потенциалом данного общества, то мир духовной культуры в точном смысле слова беспределен. Постепенно он становился в сознании многих людей доминирующим, ибо служение Богу, Абсолюту, культу предков и т. д. рас­сматривалось как основная сфера самовыражения и личности, и общества.

 

В эволюции общества прослеживаются три основные формы передачи культурного наследия, без чего немыслимо само его существование. Первая передача образцов технологии деятельности по принципу: «делай, как я». Эта древнейшая форма передачи знаний, умений и навыков от учителя к ученику воспроизводится на протяжении всей истории. Ее достоинством является живое общение с авторитетом, использование в обучении механизма подражания действиям.

 

С другой стороны, всегда существует опасность консерватизма, слепого копирования устоявшихся форм, догматизации учения. Тем не менее, этот тип передачи культурного наследия, который в восточной традиции называется «у ног Учителя», остается универсальным способом от ремесла до философствования.

 

Вторая форма — передача опыта не прямо, а с использованием норм, предписаний и запретов. Здесь упор делается на устную или письменную традицию, передаваемую от поколения к поколению в виде формулы: «делан так». Она может носить характер не только предписания, но и абсолютного запрета, как например гиппократовский принцип в медицине: "не вреди".

 

Характер передаваемых норм изменяется в ходе истории, они наполняются  новым смыслом, что дает гораздо  больше простора для творчества. Однако опасность догматизации , норм также велика, равно как и соблазн объявить эти нормы устаревшими. Каждая эпоха по-своему оценивает и применяет нормы, исходя из своих императивов культуры.

 

Еще более сложна третья форма передачи культурного наследия — аксиологическая, когда, наследуются  идеалы и ценности, облекаемые в  те или иные принципы. Проблема идеала в обществе необычайно сложна, ибо  любой идеал и любая ценность самопротиворечива и содержит в себе свое отрицание. Достаточно вспомнить проблему происхождения зла в мире, т.е. оправдания Бога за существование зла и темных сил. Коварство в словесном выражении любого идеала (светского и религиозного) было понято очень давно, что породило учения о молчаливом постиже­нии Истины и Бога.

 

Поэтому так трагична судьба многих прекрасных идеалов, включая  наиболее близкие нам христианский и коммунистический. При трансляции через поколения они зачастую утрачивают свой первоначальный смысл, а при «внедрении» в практику дают такие плоды, что основоположники этих идеа­лов в ужасе отшатнулись бы от них. Здесь находится сердцевина старого спора — что или кто виноват — плохие идеалы или плохие люди, извратившие прекрасный идеал? Поскольку в любом идеале можно найти уязвимое место, а люди — не ангелы, то реализация идеалов, как правило, относится к далекому будущему, либо к миру небесному.

 

Тем не менее, для общества система идеалов, выража­ющаяся в форме символов, имеет решающее значение. В определенном смысле слова справедливо утверждение, что культура это идеал, выполняющий системообразующую роль для технологии общественного производства. Если первый, базовый слой культуры заключен в предметной де­ятельности человека, где созидаются вещи, второй - в про­цессах общения людей, порождающего идеи и представле­ния, то ее третий представлен системой духовных символов. Последние имеют форму религиозных догматов и откровений, философских концепций, а также реализуются в символике художественной деятельности в разнообразных формах искусства. Используя терминологию Гегеля,— это царство Духа, как высшего цвета культуры, квинтэссенция.

 

Итак, можно обозначить первый источник саморазвития общества, а  именно противоречия природной и  культурной организации человека и  его сообществ. При любых формах социальности человек остается частью Природы и Космоса, специфическим (но не обязательно высшим) проявлением  феномена жизни. Это обстоятельство необходимо четко осознавать при  всех способах интерпретации общественных явлений, а особенно в конце XX в. Все мыслимые проекты устройства и переустройства жизни миллионов людей дол­жны основываться, прежде всего, на необходимости поддержания жизни всей биосферы и возможностей существова­ния и развития каждого человеческого существа. Она требует, чтобы витальность как императивная установка на поддержание самого феномена жизни была стержневой, определяющей ценностью общественного развития. Отсюда вытекает необходимость осознания важности глобальных проблем челове­чества (в том числе и экологической) именно как проблем жизни и смерти. Только в этой связи можно и нужно рассматривать комплекс экономических, социально-политиче­ских, национальных, религиозных и прочих проблем человечества. Они в принципе не могут быть адекватно разрешены помимо взаимоотношений человека с миром природы и миром «второй» природы, т. е. культуры.

 

Именно в этом ключе  следует рассматривать такие  конк­ретные механизмы «запуска» общественной жизни, как разделение труда. Говоря об общественном, производстве, следует особо подчеркнуть, что оно мыслится как взаимосвязанный процесс, в котором выделяются четыре основных компонента: производство материальных благ, воспроизвод­ство самого человека, воспроизводство материальных обще­ственных связей и отношений и духовное производство.

 

Эти виды производства в  реальной жизни переплетены и  могут рассматриваться изолированно в теоретической абст­ракции, поскольку взаимно предполагают друг друга. На самых ранних этапах аптропо - и социогенезиса производст­во в значительной степени определялось природными зако­номерностями, ибо человек, по словам К. Маркса, выступал как "родовое существо, племенное существо, стадное животное". Люди были тогда всецело озабочены воспроизводст­вом самих себя вначале путем присвоения готовых продук­тов природы, а затем натуральным хозяйствованием на зем­ле. Земля в этом смысле являлась, по определению К. Маркса, природной предпосылкой человека, образующей, «так сказать, лишь его удлиненное тело». Отсюда вытекает и определенная простота общественных связей и отноше­ний, что являлось основой для мнения об ушедшем золотом веке человечества, о рае, который оно утратило с течением истории.

 

При всем огромном разнообразии природно-климатических условий, в  которых протекала деятельность первобыт­ных сообществ (равно как и современных примитивных об­щин, сохранившихся еще в ряде регионов планеты) основным двигателем истории было разделение труда. Вначале оно носило характер полового и возрастного, а затем непре­рывно усложнялось, вплоть до высокоспециализированных форм труда в современном компьютеризированном произ­водстве. Благодаря разделению и специализации трудовых операций люди смогли обеспечить выживаемость первобыт­ной общины и каждого члена, превзойти в этом отноше­ния сообщества животных.

Развивая производство, человек  все более и более воз­действовал на окружающую природу, изменяя тем  самым и свою собственную природу. Это было бы возможно при примитивных  формах общения; поэтому уровень  и степень системной организации  человеческих сообществ стал пре­восходить соответствующие структуры животного стада. Человеческий труд как фактор, не только удовлетворяю­щий телесные потребности (пища, одежда, жилище и пр.), но и формирующий человеческое общество через систему общественных связей и отношений, выступает как основа всей истории.

 

Вместе с тем, развитие и усложнение трудовой деятельности немыслимо без эволюции форм семейно-брачного по­ведения людей. Поэтому формы воспроизводства человека (деторождение, воспитание, социализация, и пр.) неотделимы от собственного производства материаль­ных благ, тем более на ранних стадиях развития общества, когда от физических возможностей человека, его здоровья и работоспособности зависело само существование общины. Специалисты по истории сексуальных отношений подчерки­вают, что для человека большое эволюционное значение имело наличие избыточной (по сравнению с животными) половой активности. Человек самое сексуальное существо на Земле и это не следствие его «греховности!», а особый механизм выживания в условиях жесткого давления окру­жающей среды. В этой связи можно отметить специфику демографической проблемы.