Эмпирические исследования представителями Чикагской школы

В поисках исторического объяснения и определения города как особого  явления специалисты активно  обсуждают ведущие признаки и  особо важные функции. Но функции  и признаки лишь характеризуют явление, тогда как историко-теоретическое определение города возможно лишь при выявлении его субстанциональной сущности и лишь в связи со структурой естественноисторического процесса. Воспроизводство всех общественных связей и отношений, всех форм взаимодействия субъектов всех уровней предполагает здесь усиление преобразующего действия не только экономических, но прежде всего общественных механизмов (в том числе в формировании цели производства - прибавочной стоимости).

Город - сложный социальный организм, который воспроизводит не только условия функционирования, но и условия более активного развития субъектов города, роста их творческих возможностей, обеспечивает усложнение и уплотнение контактов, усиление разнообразия действия и общения, а значит, углубление самоопределения и индивидуализации их. Индивидуализация субъекта (при всех потерях возможностей проявления индивидуальности и т.д.) происходит на уровне индивида более выражено⁶. Субъект -субъектные отношения индивидов меняются принципиально. Это, в частности, проявляется в раскрепощении специализированных форм общения, что отражается в социальной структуре города, производственной организации, культурных формах его бытия и т.д.

Город с самого своего возникновения  формируется как социокультурное (интегрирующее социальные связи и аккумулирующее культурный и интеллектуальный потенциал общества, человека) явление процесса - процесса урбанизации как постоянной составной становления и развития исторически определенной социальности (разделенного общества). И поэтому он - организм, организующий в значительной степени действие общественного механизма в воспроизводстве всех отношений общества на всех этапах развития рассматриваемой социальности.

Сущность  города можно понять, лишь при его  рассмотрении на основе развития общества в целом, как форму и результат этого развития и одновременно как его предпосылку. При этом возникает сложная методологическая проблема. Для рассмотрения города именно в рамках такого подхода необходимо представить совершенно особым образом само общество, т.е. так, чтобы оно выступало как некоторая основа и одновременно противоположность города, чтобы общество и город представляли некоторую дуальную оппозицию. Анализ должен быть направлен не только к полюсам этой оппозиции, но и прежде всего к динамике взаимопроникновения. Для решения данной задачи общество должно рассматриваться в своей особой форме, в форме урбанизации.

Урбанизация является одним из важнейших всеобщих определений общества, человека. Человек - субъект, носитель урбанизации, как и рефлексии, творчества, труда, воспроизводства и т.д. Логически переход от абстрактного представления об обществе к урбанизации как его важнейшей конкретной форме требует по крайней мере еще одной ступени конкретизации между ними. Речь идет о категории воспроизводства. Ее можно рассматривать как основное определение человеческой деятельности, ее направленности на сохранение, воссоздание, развитие сложившихся условий жизни, социальных отношений, культуры, ее смыслов, самой воспроизводственной деятельности. Воспроизводство всегда определенным образом ценностно ориентировано. Оно всегда рефлективно и носит творческий характер⁷. Воспроизводство - всеобщее определение человека, человеческой деятельности, характеризующей человека как идеально и практически способного вопреки энтропийным процессам воспроизводить себя на исторически сложившейся основе, как способность ей противостоять.

Важнейшим аспектом воспроизводства является воспроизводство своей собственной  среды, самих возможностей и способности ее воспроизводить⁸. Отсюда необходимость рассмотрения воспроизводства пространственно-территориальных различий. Именно здесь возникает проблема урбанизации. Урбанизация выступает как общество, взятое с точки зрения его социокультурно- территориальных закономерностей, т.е. в ракурсе возникновения, развития и снятия социально и культурно значимых территориально закрепленных различий, различий в творческом потенциале, связанных прежде всего с различиями (противоречиями) между городом и деревней, между территориально локализованными социокультурными группами, субкультурами. Урбанизация есть проекция на территории всемирно-исторического процесса воспроизводства всей жизни общества, его закономерностей. Она может менять свои формы. Дуальная оппозиция города и деревни, центра и периферии в процессе урбанизации перерастает в оппозицию: аграрно-промышленное объединение - местные системы расселения⁹, аграрно-промышленные и неаграрные секторы¹⁰. Можно спорить по поводу содержания этих форм развития логически исходной оппозиции города и деревни. Главное тем не менее в этой связи - понимание того, что закономерности урбанизации позволяют раскрыть существо города через его становление, через развитие оппозиции города и деревни во всех ее конкретно-исторических формах.

Логический  переход от урбанизации к городу заключается прежде всего в том, что в обществе существует закономерность возникновения социокультурных  прогрессивных инноваций. Их появление  носит очаговый характер, т.е. они  возникают, концентрируются, развиваются в особых точках общества¹¹. Эта закономерность органически связана с появлением территориально-локализованных фокусов деятельности, центров относительно более эффективного производства, науки и искусства, где общество, окружающая территория концентрируют социокультурные потенции на формировании высших, наиболее творческих форм деятельности, уровень которых выходит за исторически сложившиеся.

Глава 2 Проблемы эмпирических исследований города представителями Чикагской  школы социологии

Основным объектом изучения для социологов Чикагской школы стали городские сообщества, прежде всего Чикаго. Город, в представлении Парка и его соратников, был не просто одним из возможных объектов социологического интереса. Он был для них «социальной лабораторией»¹², в которой может быть досконально изучена природа человека и цивилизации. Парк писал: «Город является естественной средой обитания цивилизованного человека... Город и городское окружение представляют собой наиболее состоятельную и в целом наиболее успешную попытку человека переделать мир по велению своего сердца. Однако это не только мир, сотворенный человеком, но и мир, в котором ему суждено жить»¹³. И далее: «В условиях городской жизни институты «прорастают» глубже, и это обычно делает город особенно преимущественным местом для изучения как этих институтов, так и социальной жизни вообще. Социальные институты «растут» прямо на наших глазах, процессы, которые стоят за этим, открыты для обозрения и, при известных обстоятельствах, — для эксперимента. Другая вещь, которая делает город выгодным местом для изучения социальной жизни, — это то, что в городе каждая характерная черта человеческой натуры не только видна, но и постоянно усиливается... Одной из притягательных сторон города является то, что каждый тип человека — преступника и нищего — так же хорошо, как и гений, может найти где-нибудь здесь подходящую компанию. Порок или талант, которые до этого подавлялись в интимном кругу семьи или в узких рамках маленького сообщества, находит здесь моральный климат, в котором он может расцвести. В результате скрытые стремления и подавляемые желания находят свое выражение где-то в городе. Город увеличивает, выворачивает наизнанку и рекламирует человеческую натуру во всех ее проявлениях, однако именно это делает его единственным местом, в котором открываются секреты человеческого сердца и изучаются человеческая природа и общество»¹.

В городских исследованиях чикагских  социологов в полной мере нашла отражение  их ориентация на изучение реально  значимых социальных проблем, соединенная с уверенностью в том, что социология должна давать не прямые рецепты и рекомендации для практического решения этих проблем, а более глубокое и ясное понимание их внутренней сути. Парк полагал, что «социальные проблемы в своем основании — это проблемы города»¹⁴. Само появление города как особой формы социальной жизни оказалось источником серьезных социальных проблем. Появление городов, сопряженное с возрастанием мобильности людей и колоссальным расширением всевозможного рода социальных контактов, было гибельным для старой организации социального контроля, которая держалась на безусловном авторитете локальных обычаев и традиций. В частности, отрыв мобильного человека от племенной среды, в которой местные верования давали ему не подлежащую сомнению картину мира, а вековые обычаи — понятные ориентиры для поведения, привел к необратимой секуляризации мировоззрения и исчезновению всяких абсолютных моральных стандартов. Городской житель в отличие от человека, привязанного к локальной племенной среде, оказывается в критической ситуации: ему приходится не только действовать, но и создавать правила действия. Функции социального контроля в условиях города переходят от обычая и традиции к общественному мнению и законодательству, которые в большей степени, нежели первые, формируются осознанными рациональными решениями. Человек в городе «вынужден жить не инстинктами и традицией, а своим умом»; не успевая адаптироваться к сложной городской среде, он так или иначе «становится проблемой и для самого себя, и для общества»¹⁵. Множество проблем города связано с тем, что городской тип жизни приводит к возрастанию контактов между людьми, открепившимися от разных локальных культур, но продолжающими в той или иной мере быть их носителями. Город становится «плавильным тиглем», который сплавляет этнические культуры в единые гибридные образования и делает человека космополитом; но пока этот процесс гибридизации продолжается, столкновение разных культур и традиций становится источником серьезных конфликтов. Наконец, появление города как формы жизни вызвало небывалые по своим масштабам и темпам социальные изменения. Рассматривая город в широкой эволюционной перспективе, Парк пишет: «Если действительно верно, что процессы, которые мы можем изучать интенсивно и из первых рук в городе, сопоставимы с более крупными вековыми изменениями, которые наблюдает историк в своем более широком поле обзора, то тогда возможно, используя городское сообщество как еди Урбанизация в XX веке – глобальный процесс, в который всё больше втягиваются и развивающиеся страны¹⁶. До 1900-х годов практически весь рост городов приходился на Запад: в последующие годы наблюдалось некоторое расширение городов в развивающихся странах, но основной период роста пришёлся примерно на последние полвека. Между 1960 и 1992 годами число городских жителей увеличилось на 1,4 млрд. чел. В течение следующих двадцати лет оно ещё увеличилось на 2 млрд.  Городское население растёт гораздо быстрее, чем население мира в целом: 39 % мирового населения в 1975 году жили в городах различного типа; по подсчётам ООН, эта цифра достигнет 63 % в 2025 году. В Восточной и Южной Азии будет проживать примерно половина населения земного шара, и к этому времени горожан и в Африке, и в Южной Америке будет больше, чем в Европе. Ряд авторов, связанных с Чикагским университетом в период с 1920 по 1940-е годы, в особенности Роберт Парк, Эрнест Берджесс и Луис Вирт, развивал идеи, которые в течение многих лет были основой теории и исследований в области социологии городов. На двух концепциях, разработанных “Чикагской школой”, стоит остановиться отдельно. Одной из них является так называемый экологический подход к анализу города; другой – описание урбанизма как стиля жизни, разработанного Виртом ¹⁷.         

Урбанистическая экология – термин, взятый из естественных наук: изучение адаптации растительных и животных организмов к окружающей их среде. В природе организмы обычно распределяются в определённом пространстве по некой системе таким образом, что достигается определённый баланс, или равновесие, между различными видами. Представители Чикагской школы считали, что расположение крупных городских поселений и распределение различных типов районов внутри них можно понимать в терминах сходных принципов. Города растут не произвольно, а в соответствии         с благоприятными свойствами окружающей среды. Например, обширные зоны городской застройки в современных обществах обычно развиваются по берегам рек, на плодородных равнинах либо на пересечении торговых путей или железных дорог.        По словам Р.Парка, “будучи основанным, большой город, по – видимому является отличным механизмом, который… в целом, безошибочно выбирает из всего населения страны тех, кто наиболее подходит для жизни в том или ином регионе или той или иной среде ”¹⁸. Большие города вписались на “естественные пространства” через процессы соревнования, вторжения и закрепления –все эти процессы имеют место и в экологии биологической. Если мы посмотрим на экологию озера в естественной среде, то обнаружим, что соревнование между различными видами рыб, насекомых и других организмов происходит для достижения сравнительно стабильного их распределения. Этот баланс нарушается, если “вторгаются” новые виды, пытаясь сделать озеро своим местом обитания. Некоторые доселе процветавшие организмы из центральной части озера выживаются со своих мест, что обрекает последних на более нестабильное и худшее существование близ берегов. Завоеватели становятся их преемниками на центральной территории¹⁹   

Модели размещения, движения и перемещения  в городах, согласно экологической  концепции аналогичны. Различные районы развиваются путём приспособления их обитателей, по мере того как последние ведут борьбу за средства к существованию. Большой город можно представить в виде совокупности районов с определёнными, отличными друг от друга социальными характеристиками. На начальной стадии развития современных городов промышленность сосредотачивается в местах, удобных для доставки необходимого сырья, поближе к дорогам, по которым снабжение осуществляется. Жители группируются вокруг этих мест работы, становящихся всё более и более разнообразными по мере роста городского населения. Соответственно, условия быта, развивающиеся таким образом, становятся всё более привлекательными и появляется большая степень конкуренции за их приобретение. Стоимость земли и налоги на доход с недвижимого имущества растут, затрудняя семьям возможность проживания в центральном районе и  оставляя возможность жить в условиях тесноты или ветшающих домов, квартирная плата в которых по – прежнему остаётся относительно невысокой. В центре начинают господствовать бизнес и развлечения, а его наиболее состоятельные частные обитатели переезжают в формирующиеся новые районы, располагающиеся по периметру. Этот процесс связан с транспортными артериями, поскольку это даёт шанс сократить до минимума время, необходимое, чтобы добраться от дома до работы; районы, оказавшиеся вдали от этих дорог, развиваются медленнее.  Большие города можно рассматривать как концентрические круги, разделённые на сегменты. В центре находится внутренний город – старые внутренние районы, смесь процветающего бизнеса и разрушающихся частных жилых домов. За его пределами – позднее сформировавшиеся районы, где живут рабочие, занятые физическим трудом и имеющие постоянную работу. Ещё несколько дальше располагаются пригороды, где обычно проживают группы населения с более высоким доходом. Внутри концентрических кругов происходят процессы вторжения и закрепления. Так, поскольку жильё в центральном и ближайшем к центральному кругах разрушается, в них могут начинать въезжать этничекие меньшинства. По мере того как это происходит, всё большее число тех, кто жил в этих районах ранее, начинает покидать эти места, ускоряя всеобщее переселение в другие районы города или в его предместья ²⁰. 
        Хотя в какой – то момент репутация подхода, используемого в урбанистической экологии, была под сомнением, позже к нему вновь вернулись, и этот подход был детально разработан в работах целого ряда авторов, в особенности Эймоса Холи.  

В отличие от своих предшественников, концентрировавших своё внимание на соревновании за скудные ресурсы, Холи подчёркивал взаимозависимость  различных районов города. Дифференциация – специализация групп и профессиональных ролей – основной путь адаптации людей к окружающей их среде. Те группы, от которых зависят многие другие, будут господствующими, что часто выражается в их центральном географическом расположении. Такие деловые группы, как, например, крупные банки или страховые компании, оказывают важнейшие услуги для многих представителей общины, и поэтому обычно располагаются в центральной части поселений. Однако зоны, которые развиваются в городских местностях, как отмечает Холи, возникают не только на фоне пространственных, но и временных отношений. Господствующее положение бизнеса, к примеру, выражается не только в моделях землепользования, но и в ритме для повседневной жизни – иллюстрацией этому является час пик. Временное распределение повседневных дел человека – его распорядок дня – отражается на иерархии районов города. Экологический подход важен с точки зрения теоретической перспективы для целого ряда эмпирических исследований, которые он породил. Множество исследований и целых городов, и отдельных районов было вызвано экологическим мышлением, например, интерес к процессам “вторжения” и “преемственности”, упомянутом ранее. Однако можно сделать несколько различного рода справедливых критических замечаний. В рамках экологической перспективы не обращается должного внимания на важность продуманного дизайна и планирования городской застройки, развитие городов считается “естественным” процессом. Модели организации пространства, разработанные Парком, Берджесом и их коллегами, были основаны на американском опыте и подходили лишь к некоторым типам городов США, не говоря уже о городах Европы, Японии или развивающихся стран²¹. Положение Вирта об урбанизме как о стиле жизни не только связано с внутренней дифференциацией городов, сколько с  тем, что представляет собой урбанизм как форма социального существований. Вирт отмечает: “Степень, до которой современный мир может называться “городским”, не измеряется полностью и точно долей жителей городов относительно населения в целом. Влияние, оказываемое большими городами на социальную жизнь человека, значительнее, чем на то указала бы доля городского населения; город – это не только место обитания и рабочая мастерская современного человека, но и центр, где рождается и откуда управляется экономическая, политическая и культурная жизнь, центр, вовлекающий самые удаленные общины мира в свою орбиту и объединяющий в некое общее пространство различные территории, народы и виды деятельности”²².  В городах, как отмечает Вирт, множество людей живет в непосредственной близости друг от друга, не будучи лично знакомым практически ни с кем из окружающих – это фундаментальное отличие от маленьких, традиционных деревень. Большинство контактов между горожанами преходящи, носят поверхностный характер и скорее являются средством достижения других целей, а не на настоящими взаимоотношениями, приносящими удовлетворение сами по себе. Моменты общения с продавцами в магазинах, кассирами в банках, контролерами в поездах — это мимолётные встречи, имеющие место не ради встреч как таковых, а как средство достижения иных целей.  Поскольку те, кто живет на городской территории, как правило, весьма мобильны, связь между этими людьми довольно слаба. Люди ежедневно заняты различными делами и вовлекаются в разные ситуации — «темп жизни» в городе быстрее, чем в сельской местности. Конкуренция доминирует над взаимодействием. Вирт признает, что плотность социальной жизни в городах приводит к формированию районов, имеющих отличительные характеристики, некоторые из которых могут сохранять признаки маленьких общин. К примеру, в районах, где компактно проживают иммигранты, можно увидеть традиционные типы связей между семьями - такие, где большинство людей знакомы друг с другом лично. Однако, чем больше подобные места перенимают более распространённые модели городской жизни, тем реже выживают подобные черты²³.  Идеи Л.Вирта получили заслуженное признание. Безличность многих повседневных контактов в современных городах не подлежит сомнению и в какой то степени относится и к социальной жизни в современных обществах в целом. Теория Л.Вирта является важной, поскольку в ней признаётся, что урбанизм — это не просто часть общества, но он отражает характер и влияет на природу социальной системы в более общем смысле. Аспекты городского образа жизни являются характерными для социальной жизни в современных обществах в целом, а не только для деятельности тех, кто по воле судьбы проживает в больших городах. Однако идеи Вирта также имеют заметные ограничения. Как и экологическая концепция, с которой у неё немало общего теория Вирта построена в основном на наблюдениях, связанных с американскими городами, но сделаны обобщения по отношению к урбанизму во всём мире. Урбанизм не одинаков всегда и всюду. Например, как уже упоминалось, древние города во многих отношениях отличались от тех, которые существуют в современном обществе. У большинства людей жизнь в древних городах не была намного более анонимной или безликой, чем у тех, кто жил в деревенских общинах.