Эллинистический период

Этические и вообще философские  воззрения Эпикура теснейшим  образом связаны с его открытым и воинствующим атеизмом. Основным источником возникновения и существования  религии он считал страх смерти и  незнание естественных законов. Страх  смерти и страх перед богами и  в его этической концепции  представляются как главные препятствия  достижения человеком счастья. Однако он не был последовательным атеистом — он допускал существование богов, которые якобы живут в «межмировых» пространствах, являются безразличными  к миру и не вмешиваются в судьбы людей И все же его воззрения  на религию, аргументы против существования  богов, а также понимание морали по сравнению с этическими воззрениями  других представителей эллинистического периода были весьма прогрессивны.

Подчеркивание Эпикуром роли наслаждения  как этического принципа нельзя смешивать  с сибаритством. В этом смысле учение Эпикура вульгаризировали позднейшие сторонники эпикуреизма, в частности  богатые выходцы из высших кругов римского общества. Вульгаризированная эпикурейская этика становится объектом нападок со стороны идеалистов, в  частности христианских философов.

Принцип наслаждения отражался  и на социальных воззрениях Эпикура. Общество, считал он, является совокупностью  индивидов, которые договорились между  собой о том, что не будут вредить  друг другу. Соблюдение этог9 договора он называл справедливостью: «По  отношению к тем животным, которые  не могут заключать договоры, чтобы  не причинять и не терпеть вреда, нет ни справедливости, ни несправедливости, — точно так же, как и по отношению к тем народам, которые  не могут или не хотят заключать  договоры, чтобы не причинять и  не терпеть вреда». «Справедливость  не существует сама по себе; это —  договор о том, чтобы не причинять  и не терпеть вреда, заключенный  при общении людей и всегда применительно к тем местам, где  он заключается» 15. Собственно, Эпикур в определенной мере предвосхищает  позднейшую теорию общественного договора.

Исходя из своей этики, Эпикур рекомендует, чтобы мудрый человек (философ) избегал  общественной (политической.) деятельности. Замкнутость в частной жизни  является типичным проявлением индивидуализма, к которому прибегали философы эллинистического периода, уходя от жгучих проблем  современной им жизни.

Эпикур имел ряд учеников, из которых  наиболее выдающимися были Метродор из Лампсака и Гермарх из Митилены. Один из позднейших эпикурейцев —  Филодем — переносит учение Эпикура  в I в. до н. э. в Рим, где оно сравнительно быстро распространилось.

Эпикуреизм представлял собою  в греческой философии III — I вв. до н. э. наиболее четко выраженное ' материалистическое направление и в принципе сыграл положительную роль.

Стоицизм. В конце IV в. до н. э. в Греции формируется стоицизм 16, который  в эллинистическом, а также в  более позднем римском периоде  становится одним из самых распространенных философских течений. Его основателем  был Зенон из Кития (336—264 до н. э.). В Афинах он познакомился с послесократовской  философией (как с академической, так и с философией кинической и мегарской школ) и приблизительно в 300 г. до н. э. основывает собственную  школу.

Диоген Лаэртский сообщает, что  Зенон, видимо, первый провозгласил в  трактате «О человеческой природе», что  основная цель — «жить согласно с природой, и это то же самое, что жить согласно с добродетелью» 17. Этим самым он дал стоической философии  основную ориентацию на этику и ее разработку. Выдвинутый идеал он сам  реализовал в своей жизни. От Зенона исходит также усилие соединить  три части философии (логику, физику и этику) в одну цельную систему. Стоики часто сравнивали философию  с человеческим организмом. Логику они считали скелетом, этику —  мышцами, а физику — душой.

Учеником и последователем Зенона был Клеанф из Асса (331—232 до н. э.) 18, который последовательно придерживался  философских принципов учителя.

Более определенную форму стоическому  мышлению придает Хрисипп из Сол (280—207 до н. э.)19. Он превращает стоическую философию в обширную систему.

Стоики характеризовали философию  как «упражнение в мудрости». Орудием философии, ее основной частью они считали логику. Она учит обращаться с понятиями, образовывать суждения и умозаключения. Без нее нельзя понять ни физику, ни этику, которая  является центральной частью стоической философии. Физику, т. е. философию природы, они, однако, не переоценивали. Это вытекает из их главного этического требования «жить в согласии с естеством», т. е. с природой и порядком мира —  логосом. Однако в принципе они не внесли в эту область ничего нового. Г.-В.-Ф. Гегель точно характеризует  стоическую физику:«...прежде всего, в  ней мало своеобразного, ибо она  представляет собою больше собранное  из старых физиков целое, и больше всего Гераклита» 20.

В онтологии (которую они помещали в «философию природы») стоики признают два основных принципа: материальный принцип (материал), который считается  основой, и духовный принцип —  логос (бог), который проникает через  всю материю и образует конкретные единичные вещи. Это определенно  дуализм, который встречается и  в философии Аристотеля. Однако если Аристотель видел «первую сущность» в единичном, которое является единством материи и формы, и возвышал форму как активное начало материи, то стоики, наоборот, сущностью считали материальный принцип (хотя, так же как и он, признавали материю пассивным, а логос (бог) — активным принципом).

Понятие бога в стоической философии  можно охарактеризовать как пантеистическое. Логос, согласно их взглядам, пропитывает  всю природу, проявляется везде  в мире. Он является законом необходимости, провидением. Понятие бога сообщает всей их концепции бытия детерминистский, вплоть до фатализма, характер, который  пронизывает и их этику.

В области теории познания стоики представляют по преимуществу античную форму сенсуализма. Основой познания, согласно их взглядам, выступает чувственное  восприятие, которое вызывается конкретными, единичными вещами. Общее существует лишь посредством единичного. Здесь  заметно влияние учения Аристотеля о взаимоотношении общего и единичного, которое проецируется и на их понимание  категорий. Стоики, однако, значительно  упрощают аристотелевскую систему  категорий. Они ограничили ее лишь четырьмя основными категориями: субстанция (сущность), количество, определенное качество и отношение, согласно определенному  качеству. С помощью данных категорий  постигается действительность.

Большое внимание стоики уделяют проблеме истины. Свою по сути сенсуалистическую  позицию в вопросах теории познания они дополняют моментами, которые  в значительной мере имеют спекулятивный  характер. Центральным понятием и  определенным критерием истинности познания является, по их мнению, учение о так называемом схватывающем (каталептическом) представлении (фантазия каталептика), которое возникает под воздействием воспринимаемого предмета при активном участии субъекта восприятия. Каталектическое  представление непосредственно  ясно «захватывает» воспринимаемый предмет. Только это ясное и очевидное  восприятие необходимо вызывает согласие разума (синкатотезис) и с необходимостью становится пониманием (каталепсис). Как  таковое понимание является основой  понятийного мышления.

Центром и носителем познания, согласно стоической философии, является душа. Она понимается как нечто телесное, материальное. Иногда ее обозначают как  пневма (соединение воздуха и огня). Ее центральную часть, в которой  локализируется способность к мышлению и вообще все то, что можно определить в нынешних терминах как психическую  деятельность, стоики называют разумом (гегемоником). Разум связывает человека со всем миром. Индивидуальный разум  является частью мирового разума.

Хотя стоики считают основой  всякого познания чувства, большое  внимание они уделяют и проблемам  мышления. Они интенсивно занимались исследованием законов мышления и внесли значительный вклад в развитие логики (почти половина произведений Хрисиппа посвящена вопросам логики). Стоическая логика тесно связана с основным принципом стоической философии — логосом. «... Так как они (стоики. — Пер.) возвели в принцип абстрактное мышление, то они разработали формальную логику. Логика поэтому является у них логикой в том смысле, что она выражает деятельность рассудка как сознательного рассудка»21. Большое внимание они уделяли умозаключению, в частности проблемам импликации. Стоики выработали античную форму логики высказываний.

Стоическая этика выдвигает  на вершину человеческих усилий добродетель. Добродетель, по их представлениям,—  единственное благо. В понимании  стоиков, «добродетель может быть простой  завершенностью чего бы то ни было (например, «добрая статуя»); может быть неумственной, как здоровье, или умственной, как  разумение» 22. Добродетель означает жить в согласии с разумом. Стоики признают четыре основные добродетели: разумность, граничащую с силой воли, умеренность, справедливость и доблесть.

К четырем основным добродетелям прибавляются четыре противоположности: разумности противостоит неразумность, умеренности  — распущенность, справедливости —  несправедливость и доблести — трусость, малодушие. Между добром и злом, между  добродетелью и грехом четкое, категорическое различие, переходных состояний между  ними нет.

Все остальное стоики относят к  категории безразличных вещей (адиафора). На вещи человек не может повлиять, однако он может над ними «возвыситься». В этой позиции проявляется момент «смирения с судьбой», который  развит, в частности, в так называемом среднем и новом стоицизме. Человек  должен подчиняться космическому порядку, он не должен желать того, что не находится  в его власти. Идеалом стоических устремлений выступает покой (атараксия) или, по крайней мере, безучастное  терпение (анатея). Стоический мудрец (идеал  человека) является воплощенным разумом. Он отличается терпимостью и сдержанностью, а его счастье «состоит в том, что он не желает никакого счастья». В этом стоическом идеале отражается скепсис низших и средних слоев  тогдашнего общества, вызванный его  прогрессирующим разложением, тот  факт, что человек не может изменить объективный ход событий, что  с ними он может лишь «внутренне справиться».

Стоическая мораль была полной противоположностью эпикурейской морали. Понятие добродетели  представляет противоположность эпикурейского  понятия наслаждения. Подчеркивание  необходимости и подчинение ей противостоят и эпикурейскому пониманию свободы.

Так же диаметрально отличается от эпикурейского  и стоическое понимание общества. Общество, по представлениям стоиков, возникает естественным образом (а  не путём конвенции, как у эпикурейцев). Все люди, независимо от пола, социального положения или этнического происхождения, равны самым естественным образом. В этом в значительной мере проявляется и характерный для того времени космополитизм, связанный с расширением горизонтов античного мира.

Стоическая философия, видимо, лучше  всего отражает развивающийся кризис духовной жизни греческого общества, который явился следствием экономического и политического разложения. Именно стоическая этика наиболее адекватно  отражает «свое время». Это этика  «сознательного отказа», сознательного  смирения с судьбой. Она отводит  внимание от внешнего мира, от общества к внутреннему миру человека. Лишь внутри себя человек может найти  главную и единственную опору. Поэтому  стоицизм вновь оживает в период кризиса Римской республики и  затем в период начинающегося  распада Римской империи.

Скептицизм. В конце IV в. до н. э. в  греческой философии формируется  еще одно, менее распространенное по сравнению с предшествующими  философское направление — скептицизм. Его основателем был Пир-рон  из Элиды (ок. 360—270 до н. э.). Он, так же как и Сократ, излагал свои идеи лишь в устной форме и не оставил  после себя ни одного произведения. Поэтому сведения о его идеях  мы черпаем прежде всего из работ  его наиболее выдающегося ученика  — Ти-мона (ок. 320—230 до н. э.).

Скепсис имел место в греческой  философии а раньше. В эллинистическую  эпоху складываются его принципы, ибо скепсис определялся не методическими  установками в невозможности  дальнейшего познания, а отказом  от возможности дойти до истины. И этот отказ становится программой.

Скептицизм отрицал истинность любого познания. Удержаться от суждения (эпохэ) — основной его тезис. Поэтому  «цель свою скептики полагали в опровержении догматов всех школ, но сами... они ничего не определяли, не определяли,и того, что они делали» 23, отвергая в  конце концов, как свидетельствует  Диоген Лаэртский, и само утверждение  «ничего не утверждать». Принятие этого  утверждения в качестве принципа философии также значило бы «нечто утверждать». Гегель в «Истории философии» оценивает эту позицию как  завершение субъективизации всего  познания 24.

Доводы против правильности как  чувственных восприятий, так и  «познаний мысли», т. е. доводы, объясняющие, почему нужно удерживаться от суждений, скептики объединили в десять тезисов  — тропов к. Вероятно, их автором  является Энесидем. В первом из этих тезисов подвергаются сомнению положения  о действительности различия физиологической  структуры видов животных, в частности  их чувственных органов. Во втором подчеркиваются индивидуальные различия людей с  точки зрения физиологии и психики. В третьем говорится о различии чувственных органов, в которых  одни и те же вещи вызывают разные ощущения (например, вино зрению представляется красным, вкусу — терпким и т. д). Четвертый обращает внимание на факт, что на познание влияют различные состояния (телесные и душевные) воспринимающего субъекта (болезнь, здоровье, сон, бодрствование, радость, грусть и т. д.). Пятый тезис отражает влияние расстояния, положений и пространственных отношений на восприятие (то, что издалека кажется малым, вблизи оказывается большим). В шестом говорится, что ни одно восприятие не относитсй изолированно к нашим чувствам без примеси других факторов. Следующий троп указывает на различные воздействия разного количества одного и того же вещества или материи (что в малом количестве полезно, а в большом может быть вредно). Восьмой опирается на тот факт, что определение взаимоотношений между вещами является релятивным (например, что является относительно одной вещи «вправо», может быть по отношению к другой «влево»). Предпоследний троп отражает тот факт, что «привычные и непривычные вещи» вызывают различные чувства (например, затмение солнца как необычное явление, закат солнца — как привычное). Десятый троп поддерживает убеждение в том, что ничего нельзя утверждать позитивно — ни существование различных прав, ни привычек, ни воззрений, ни проявлений веры и т. д.