Экстремизм в современной России

align="justify">      Усугубляется  и межгенерационное отчуждение. Достаточно вспомнить роман И.С. Тургенева "Отцы и дети". Оно сегодня у молодого поколения нередко выливается в полное отрицание всех "родительских" ценностей, включая историю собственного государства. Ценности национальной культуры как классической, так и народной, вытесняются схематизированными стереотипами массовой культуры. Выбор тех или иных культурных ценностей чаще всего связан с групповыми стереотипами достаточно жесткого характера (не согласные с ними легко попадают в разряд "отверженных"), а также с престижной иерархией ценностей в неформальной группе общения.

      Отказу  от ценностей старшего поколения  способствует и кризис семьи. В условиях нестабильности, дети в семье нередко оказываются лишенными любви и внимания, а главным средством их воспитания становится наказание. Ребенок, растущий в подобной среде, воспринимает жестокое обращение как руководство к действию в дальнейшей жизни. Причем, чем глубже было ощущение неполноценности в прошлом, тем сильнее проявляется озлобленность, вызывающая протест против общества. Психологическое отчуждение, таким образом, превращается в отчуждение социальное.

      На  этой психологической основе возникает  стойкая установка на деструктивное  агрессивное поведение, также провоцируемое  влиянием СМИ и прочими явлениями антикультуры, создающими особую молодёжную субкультуру (то есть культуру определенного молодого поколения, обладающего общностью стиля жизни, поведения, групповых норм, ценностей и стереотипов, характеризующуюся отчуждением от основных нормативных ценностей).

      Не  менее тревожен и тот факт, что  политизация отдельных групп молодежи приобретает черты политического и национального экстремизма. Одним из проявлений последнего выступает движение так называемых скинхэдов (бритоголовых), в основу которого положена идеология нацизма. Их группировки сосредоточивают в себе значительный агрессивный потенциал.

      Движение  скинхэдов зародилось в начале 60-х  гг. в Великобритании. В конце 70-х гг., под влиянием активизировавшихся неофашистов, оно получает новый импульс. Неофашисты в возникшей безработице обвиняли исключительно иммигрантов из стран Азии, Африки, Латинской Америки, привлекая на свою сторону молодежь и финансируя создание скин-клубов. В 80-х гг. организации скинхэдов распространились в Австралии, Австрии, Бельгии, Голландии, Дании, Канаде, Скандинавии, США, Франции, ФРГ, Швейцарии. Если британские скинхэды ограничивались избиениями иммигрантов, то западногерманские не останавливались и перед убийствами. Их жертвами становились, как правило, турки и курды - гастарбайтеры, которых в ФРГ в 80-е годы насчитывалось до 3,5 млн. В начале 90-х гг. скинхеды появились в Болгарии, Венгрии, Польше, Словении, Чехии, Хорватии. Здесь их террор, в основном, был направлен на цыган.

      К началу 1994 г., под влиянием политических событий, экономического кризиса и развала системы образования и воспитания, скинхэды становятся заметным явлением и в России. Следует, однако, заметить, что российские скинхеды - продукт не национальных, а социальных изменений. Это хорошо видно из того факта, что их группировки появились, прежде всего, именно в крупных и наиболее развитых городах - там, где особенно заметно возникшее за последние годы социальное расслоение.

      Наши  политики, государственные служащие, СМИ, выражая свое мнение по данному вопросу, обычно говорят о хулиганских выходках подростков, избегая термина "экстремизм". Полагаем, что как умышленное преступление, выходящее за пределы нормального поведения, хулиганство можно отнести к экстремизму, естественно не политическому. Однако при этом нельзя не согласиться с В.В. Лунеевым, выступающим против необоснованной политизации таких составов, как хулиганство, вандализм, повреждение памятников и т.д., который справедливо замечает: "Некоторые новеллы обусловлены ложными политическими соображениями и коррупционным лоббизмом. Примером могут служить скороспелые статьи 282, 282-1, 282-2 УК РФ, когда наряду с религиозной, расовой и национальной мотивацией криминализировали политические и социальные побуждения. Переводя на русский язык: бедный обворованный человек не должен ненавидеть мошенника и жулика с многомиллионным состоянием". В то же время вряд ли будет правомерно квалифицировать как хулиганство действия, совершенные на почве национальной, расовой, религиозной ненависти.[7]

      Полагаем, что о хулиганстве можно говорить лишь тогда, когда при явном неуважении к обществу и общепринятым нормам морали, поведение виновного обусловлено желанием разрядить накопившуюся энергию, противопоставив себя окружающим, демонстрируя пренебрежительное к ним отношение. Судебная практика о применении ст. 213 УК РФ свидетельствует, что хулиганские действия совершаются по незначительным поводам, либо эти поводы выдумываются самими хулиганами: нанесение побоев потерпевшему за то, что он не дал закурить; учинение дебоша в магазине за то, что продавец отказался отпустить водки в кредит; за то, что потерпевший был в шляпе и т.д. Для правильной квалификации, прежде всего, важно установить, с какими обстоятельствами связывал виновный свое поведение, выявить цель деяния. Причем, это имеет значение не только для правильной квалификации деяния как хулиганства, но и применительно к различным видам причинения вреда потерпевшему. Так, к примеру, если нанесение вреда представителю социальных, этнических и религиозных групп, было совершено с целью их ликвидации или изгнания, то привлекать виновного к ответственности следует не просто за убийство или нанесение повреждений здоровью, а за соответствующее преступление экстремистской направленности. В данном случае по ст. 357 УК РФ. Геноцид.

      Вместе  с тем, для того чтобы верно  определить эффективные меры по "оздоровлению" российского бщества от экстремизма, следует учитывать различие его природы у западных и российских скинхэдов. Если основой движения скинхэдов на Западе является нацистская идеология, то российские скинхэды - продукты не идеологии, а тяжелых социальных потрясений и связанного с ними разрушения системы образования и воспитания. В России скинхэдами, в основном, становятся представители маргинальной, малообразованной молодежи, неспособные либо лишенные возможности подняться по социальной лестнице. Свою неудовлетворенность действительностью они сублимируют в алкоголе, наркотических средствах, придании себе специфического облика и враждебных проявлениях против представителей неевропейских народов. Последние легко могут быть заменены бомжами, стариками, инвалидами и прочими слабо защищенными субъектами. Идеология нацизма здесь не главное. Она лишь выступает попыткой оправдания агрессивности и жестокости. Социальная неприспособленность подростков и молодежи, их неуверенность в себе, сопряженные с отсутствием жизненной перспективы, порождают стремление самоутвердиться любой ценой, возвыситься над другими.

      Таким образом, проблема экстремизма, значительно обострившаяся под влиянием имеющего места кризиса этических и правовых ценностей, существует практически во всех современных государствах, включая Россию.  Экстремизм в современной России - это, прежде всего, протестная реакция на негативные явления постсоветской действительности, обострение общественных противоречий, утрату нравственных ориентиров. При этом экстремизм выступает как одна из форм проявления нигилизма, то есть непримиримого отрицания чего-либо. Учитывая сказанное, предлагаем собственное определение экстремизма.

      Экстремизм - одна из форм индивидуального или группового нигилистического отрицания тех или иных явлений существующей действительности с целью их дестабилизации и разрушения, на основе приверженности крайним идеям и действиям, характеризующимся насилием, или его угрозой, фанатизмом, неспособностью к толерантности.

      Могут быть выделены различные формы экстремизма. Так, по своей направленности он может быть: экономический, политический, национальный, религиозный, экологический и т.д.

      Связь таких аспектов как молодежная субкультура и молодежный экстремизм очевидна. Коммунистическая идеология была разрушена, но ничего не было предложено взамен. Идеологический вакуум, отсутствие патриотического и нравственного воспитания не могли не сказаться на подрастающем поколении. Агентами его социализации стали не семья и государство, а СМИ со своей, во многом деструктивной информацией. В склонных к совершениям правонарушений группировках, молодежь находила социально-психологическую отдушину, всё более склоняясь к экстремизму в решении социальных вопросов и отношениях с окружающими.

      Полагаем, что для изменения ситуации следует отрешиться от безусловного осуждения того, что несет с собой молодежная культура, дифференцированно подходить к явлениям жизни современной молодежи. Необходимо совершенствование правовой культуры представителей старшего поколения, овладение каждым из них, хотя бы основным минимумом правовых знаний, в сочетании с позитивным отношением к нормам и принципам права, желанием и устойчивой психологической готовностью к их соблюдению. Это обеспечит возможность передачи родителями своих знаний несовершеннолетним детям. В нравственном и правовом воспитании, просвещении и пропаганде непосредственное участие должны принимать также

образовательные учреждения всех уровней и средства массовой информации. При этом главной задачей социализации современной молодежи следует считать не навязывание ей ценностей старших поколений, а реальное обеспечение возможности самореализации законным способом.

      Противодействие экстремизму, как опасному явлению, дестабилизирующему политическую систему и функционирование государственных структур, должно осуществляться на основе следующих принципов:

– превентивный характер действий;

– профилактическая деятельность;

– активность;

– комплексность (организационная, правовая и психологическая базы).

      Полагаем, что в рамках ныне действующего закона о противодействии экстремистской деятельности, данная проблема не может быть решена. Ее решение, наряду с законодательным обеспечением, требует качественного изменения сложившейся в обществе ситуации. Для этого государству необходимо определить, сформулировать и довести до народа цель развития

современного  российского общества; обеспечить реальное повышение уровня жизни населения, значительно снизив его социальное расслоение; добиться высокого уровня нравственной и правовой культуры личности и общества; сформировать эффективно действующую систему социализации молодежи, дающую возможность для ее самореализации. Без этого, в стране будут по-прежнему иметь место предпосылки возникновения и проявления экстремизма в различных формах. [7]

 

1.2. Соотношение понятий «экстремизм» и «терроризм»

    Необходимо  уметь различать эти понятия. Они близки, экстремизм и терроризм  не есть синонимы. Обособляя терроризм от иных разновидностей экстремизма, Ю. Авдеев, например, предлагает ряд признаков, отражающих его сущность как особого общественно-политического явления, но не отличительных по сравнению с экстремизмом, поскольку экстремизм как социально-политический феномен представляет собой совокупность различных крайних форм политической борьбы, и одной из таких форм является терроризм. Таким образом, здесь речь может идти о соотношении родового и видового понятий. Кроме того, в определении, данном Ю. Авдеевым, очевидный упор делается на тактическую, а не стратегическую сторону терроризма, экстремизм же относится к явлениям стратегического порядка.

    Однако  поскольку само определение терроризма как легального представляется спорным, в данном случае имеет место нечеткое соотношение экстремизма и терроризма, государства и негосударственных  субъектов как участников террористической политики (но ни в коем случае не как субъектов преступления). Представляется, что без законодательного разграничения понятий "терроризм" и "экстремизм", в том числе в УК, сложно будет преодолеть существующее расширительное толкование отдельных насильственных актов политической направленности как проявлений терроризма. [5]

    Обилие  классификаций терроризма приводит к тому, что часто в одном ряду оказываются несопоставимые понятия. А в силу многообразия природы терроризма по различным основаниям можно выделить его огромное количество. Однако во многом это обилие отражает не специфические черты терроризма как социально-политического явления или же только ему присущие криминологические особенности, а свойства, общие для многих других явлений общественной жизни. Большинство предлагаемых определений связано с различными характеристиками терроризма по идейному мотиву, т.е. отражает черты единые как для экстремизма, так и для терроризма (в качестве одной из тактик экстремизма). Почти ничего нового в понимание сути терроризма и специфики методов противодействия ему они не привносят.

    Определенную  трудность для классификации  терроризма представляет собой вопрос соотношения политической и криминальной составляющей терроризма. При этом сложно не согласиться с высказывавшимся в литературе мнением о том, что криминологическая классификация видов и форм терроризма по определению не может быть единственной и окончательной, носить абсолютный характер, поскольку это предопределяется, во-первых, многогранностью самого явления - терроризма, что с неизбежностью предполагает наличие большого числа критериев для его классификации (по целям, мотивам, составу участников, способу совершения преступных акций, источникам финансирования и т.д.), во-вторых, разнообразием национальных его форм (например, терроризм европейский отличается от своего ближневосточного аналога) и, в-третьих, динамизмом, постоянной изменчивостью терроризма во времени (так, терроризм прошлого века отличается от его современных форм, хотя, несомненно, имеет и много общего). За основу классификации современного российского терроризма предлагается взять ценностно-целевой (идейный) критерий и выделить на его основе терроризм идейный, терроризм одиночек (включая лиц с психическими аномалиями) и так называемый криминальный терроризм. Однако, как уже указывалось, здесь наблюдается попытка расчленить черты терроризма, которые в своей совокупности и определяют его сущность (идеологическую направленность и криминальные последствия террористических действий). Причем в данном случае происходит смешение субъектных и субъективных криминологических характеристик (в субъекты преступления включаются в том числе и лица с психическими аномалиями, что само по себе, как правило, исключает обязательный умысел и, как следствие, собственно квалификацию деяния как терроризма).