Деятельность Б. Франклина как ученого, политика и дипломата

Франклин еще  в начале 1762 г. счел свою миссию законченной, но отплыть на родину смог только осенью. В Филадельфии его ждала торжественная встреча. Генеральная Ассамблея объявила ему благодарность и наградила 5 тыс. ф. ст. Вместе с тем сторонники Пеннов не сложили оружия.

В ходе очередных  выборов в Генеральную Ассамблею  они обвинили Франклина в различных грехах, в том числе растрате общественных средств, и при помощи различных фальсификаций смогли его забаллотировать. Когда Франклин в феврале 1763 г. отчитался перед Генеральной Ассамблеей в своих расходах, то выяснилось, что в Англии он потратил денег меньше, чем ему было ассигновано. Ассамблея постановила отблагодарить Франклина «как за успешное выполнение его долга по отношению к колонии, так и за многочисленные важные услуги, оказанные им Америке в целом».

Генеральная Ассамблея  продолжала борьбу против собственников колонии, намереваясь теперь лишить их права назначения губернаторов. 26 октября 1764 г. Ассамблея решила обратиться к короне с новой петицией и сочла необходимым вновь назначить Франклина своим дипломатическим агентом в Англии. Отправляясь в Лондон, Франклин рассчитывал  пробыть там несколько месяцев, но, оказалось, что его миссия растянулась на десять лет.

Дальнейшему обострению отношений способствовали действия метрополии по налогообложению колоний. Американские колонисты являлись подданными британской короны, но, будучи не представленными в парламенте, твердо придерживались принципа «никакого налогообложения без представительства». Поэтому Акт о гербовом сборе, принятый парламентом 22 марта 1765 г., вызвал в колониях массовое недовольство и беспорядки, сопровождался бойкотом английских товаров. Противники Акта из 9 колоний провели в октябре 1765 г. в Нью-Йорке конгресс, принявший «Декларацию прав и жалоб».[15]

Франклину было поручено передать ее парламенту. С точки зрения англичан события в Северной Америке были бунтом, и Франклину, таким образом, предстояло отстаивать интересы бунтовщиков. В палате общин в начале 1766 г. Франклина подвергли форменному допросу, который Эдмунд Берк сравнил с «экзаменом, устроенным школьниками учителю». Большинство задававшихся вопросов касались налогообложения, и Франклин подтвердил, что платить гербовый сбор, даже в уменьшенном размере американцев можно принудить только силой оружия. Кроме того парламентариев интересовала численность населения колоний, состояние мануфактур, внешней торговли, почтовой службы, отношение колонистов к метрополии и другие самые разнообразные вопросы. Говоря о будущем отношений колоний и метрополии, Франклин без обиняков заявил, что силовое разрешение противоречий не приведет к желаемому результату. Попытки запугать американского представителя оказались бесплодными. Франклин держался с чувством собственного достоинства, отвечал спокойно, но твердо, со знанием дела и умело отстаивал интересы своих сограждан. Стенографический отчет его выступления занимает около тридцати страниц. Текст выступления Франклина был напечатан в Лондоне, затем перепечатан в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии и других городах.

В этот период Франклин фактически оказался дипломатическим представителем большинства английских колоний в Лондоне. Вскоре некоторые из них решили официально возложить на него эти функции. Так в

1768 г. поступила  Джорджия, в 1769 г. Нью-Джерси, а в 1770 г. Массачусетс. Говоря об этом факте, К. Ван Дорен подчеркивал: «Если бы начало революции задержалось или она бы не произошла, он стал бы генеральным агентом всех колоний в Англии. Фактически он и был таковым. Франклин был послом Америки еще до того, как она получила право послать такового»

16 декабря 1773 г. в бухте Бостона произошло  «бостонское чаепитие»: группа патриотов, замаскированных под индейцев, проникла на три судна с грузом чая Ост-Индской компании и выбросила за борт 342 тюка чая стоимостью 18 тыс. ф. ст. Парламент ответил принятием серии «Репрессивных актов». В Америке они получили название «Нестерпимых» и были встречены решительным протестом. Франклин в Лондоне поддерживал действия своих земляков не только методами традиционными для дипломатии. Будучи прирожденным публи-цистом, обладавшим едким пером сатирика, Франклин за годы пребывания в Англии напечатал десятки статей и памфлетов в таких популярных изданиях как «London Chronicle», «The Gentlemen’s Magazine», «The Citizen», «Public Advertiser», «Public Ledger» и многих других, использовал десятки псевдонимов.[9]

Зимой 1772-1773 гг. возникло так  называемое «дело с письмами Хатчинсона». Суть его такова. Поздней осенью 1772 г. Франклину удалось познакомиться с оригиналами писем, отосланных в июне 1768 г. — октябре 1769 г. в Лондон верховным судьей Массачусетса Т. Хатчинсоном и его родственником секретарем колонии Э. Оливером, которые в 1770 г. стали соответственно губернатором и заместителем губернатора Массачусетса.

В письмах говорилось о необходимости проведения более жесткой политики в отношении колоний. Кроме того, стала ясна и личная заинтересованность губернатора и его сыновей во ввозе в колонии чая «Ост-Индской компании», спровоцировавшей «бостонское чаепитие». Франклину эти письма были представлены в качестве примера того, что действия метрополии в определенной степени инспирируются из самих колоний. Франклин не колеблясь, послал 2 декабря 1772 г. подлинники писем спикеру Палаты представителей законодательного собрания Массачусетса Т. Кашингу с просьбой ознакомить с их содержанием ряд влиятельных местных политиков, но ни в коем случае не копировать и не публиковать их. Однако один из лидеров патриотов С. Адамс после ознакомления с письмами передал их для публикации. Разразился грандиозный скандал. Законодательное собрание Массачусетса приняло 25 июня 1773 г. резолюцию с требованием от короля смещения со своих должностей Хатчинсона и Оливера.

Франклину предстояло передать петицию по назначению. В Лондоне  в Гайд-парке в связи с пропажей писем состоялась дуэль двух джентльме-нов. В итоге Франклин опубликовал 25 декабря 1773 г. в «The London Chronicle» заявление, перепечатанное затем и в других столичных газетах.[18]

В нем говорилось о том, что именно он переслал письма в  Бостон и что вся ответственность за происшедшее лежит на нем. При этом, правда, отмечалось, что это не были «частные письма»8. Через два дня ему пришлось предстать перед 36 лордами — членами Комитета Тайного совета по делам колоний. На Франклина обрушилось множество обвинений, в том числе и в нарушении тайны частной переписки. 31 января 1774 г. английское правительство сместило его с должности исполняющего обязанности заместителя генерального почтмейстера всех британских колоний в Северной Америке, которую он занимал с 1753 г.

За годы пребывания в Англии Франклин получил бесценный опыт практической дипломатии, умения вести переговоры, отстаивать свою позицию, идти, если надо на компромиссы по второстепенным вопросам.

Вместе с тем он привнес  в традиционную дипломатию новые  элементы: активную пропагандистскую деятельность, как на страницах периодической печати, так и в зале заседаний Палаты общин, в университетских аудиториях и лондонских салонах.

В Филадельфии Франклин сразу  же был избран членом Континентального конгресса и с головой окунулся в его работу. Достаточно сказать, что с мая 1775 г. по октябрь 1776 г. он избирался членом тридцати четырех комитетов конгресса, не считая того, что был еще генеральным почтмейстером Пенсильвании, президентом комитета безопасности и конституционного конвента своего штата. Особо следует отметить, что Франклин был членом комитета по составлению Декларации независимости и одним из 56 членов конгресса подписавших этот документ.

Дипломатический опыт Франклина  был немедленно востребован на родине. Уже в конце 1775 г. Континентальный конгресс образовал комитет, «единственной целью» которого была «переписка с друзьями в Великобритании, Ирландии и других частях света». Фактически вся деятельность этого комитета, известного как комитет секретной корреспонденции, оказалась сосредоточенной в руках Франклина. Это дало основание известному американскому исследователю А. Деконде считать его первым должностным лицом Америки, непосредственно ответственным за внешние сношения», как бы предшественником государственного секретаря.[17]

Американские колонии, провозгласившие 4 июля 1776 г. свою независимость, нуждались в помощи в своей борьбе против метрополии. Существенное значение для них имели отношения с Францией и Испанией, являвшимися главными соперниками Великобритании в борьбе за колониальные владения. Восстание американских колоний отнюдь не вызывало симпатий у французского двора, но жажда реванша за поражение в Семилетней войне оказалась сильнее. Состоявшийся неофициальный обмен. Следует отметить, что Декларация независимости была «в значительной степени внешнеполитическим заявлением», без которого трудно было надеяться на получение помощи из Европы. Условия, на которых американские политики рассчитывали получить эту помощь, были оговорены в «Плане договоров», одобренном конгрессом 17 сентября 1776 г. Этот «план» представлял собой примерный образец договора о дружбе и торговле. Предложения о заключении военного союза, в первую очередь, естественно с Францией, в него включены не были, хотя неоднократно обсуждались в конгрессе. «План» должен был составить основу для переговоров с правительством Франции, но его авторы, несомненно, имели в виду и другие державы, В итоге он послужил «моделью» практически для  всех договоров о дружбе и торговле, заключенных США до конца XVIII века. Принятие «Плана» повлекло за собой решение направить в Париж дипломатическую миссию в составе Б. Франклина, С. Дина и А. Ли.[9]

Франклин прибыл в Париж в начале декабря 1776 г. и поселился в Пасси — одном из самых известных пригородов французской столицы. Он обладал такими же полномочиями, как и его коллеги по миссии, но его авторитет и влияние были таковы, что все единодушно считали его «первым среди равных». Популярность во Франции всемирно известного ученого была невероятной, о нем говорили в великосветских салонах и в университетских аудиториях, в кабачках и лавках, в книжных магазинах и армейских казармах. «Слава Франклина более чем превосходила славу Лейбница или Ньютона, Фридриха или Вольтера; а его репутация более почитаема, чем репутация любого из них или их всех… Его имя было хорошо знакомо властям и народу, королям, придворным, знати, духовенству и философам так же как плебеям до такой степени, что едва ли найдется крестьянин или горожанин, камердинер, кучер или ливрейный лакей, горничная или судомойка, которые не знали бы о нем и не считали бы его другом человечества», — констатировал прибывший в Париж в 1778 г. Джон Адамс.

Высокая сутулая  фигура, облаченная в простой квакерский наряд, в высокой бобровой шапке и с палкой в руке повсюду была в центре внимания.

Очень скоро  стало модным украшать интерьеры  гостиных портретами и бюстами Франклина, носить медальоны, браслеты, пудреницы и табакерки Франклин прибыл в Париж в начале декабря 1776 г. и поселился в Пасси — одном из самых известных пригородов французской столицы. Он обладал такими же полномочиями, как и его коллеги по миссии, но его авторитет и влияние были таковы, что все единодушно считали его «первым среди равных». Популярность во Франции всемирно известного ученого была невероятной, о нем говорили в великосветских салонах и в университетских аудиториях, в кабачках и лавках, в книжных магазинах и армейских казармах. «Слава Франклина более чем превосходила славу Лейбница или Ньютона, Фридриха или Вольтера; а его репутация более почитаема, чем репутация любого из них или их всех… Его имя было хорошо знакомо властям и народу, королям, придворным, знати, духовенству и философам так же как плебеям до такой степени, что едва ли найдется крестьянин или горожанин, камердинер, кучер или ливрейный лакей, горничная или судомойка, которые не знали бы о нем и не считали бы его другом человечества», — констатировал прибывший в Париж в 1778 г. Джон Адамс.[2]

Высокая сутулая  фигура, облаченная в простой квакерский наряд, в высокой бобровой шапке и с палкой в руке повсюду была в центре внимания.

Очень скоро  стало модным украшать интерьеры  гостиных портретами и бюстами Франклина, носить медальоны, браслеты, пудреницы и табакерки.

С приездом Франклина переговоры активизировались. Он настаивал на официальном признании США и более активной помощи со стороны Франции. Версаль, как и ранее, предпочитал придерживаться выжидательной тактики, финансируя закупки оружия и военного снаряжения для США через подставную фирму, организованную П.О. Кароном де Бомарше19. Неудачи американской армии, падение столицы, располагавшейся в Филадельфии, заметно охлаждали пыл сторонников американских повстанцев. С другой стороны, французское правительство опасалось, что Великобритания тем или иным путем сможет достичь перемирия с восставшими и объединиться с ними против Франции. В этой сложной ситуации в начале декабря 1777 г. в Париже стало известно о капитуляции у Саратоги армии английского генерала Дж. Бургойна. Этот успех американцев, как доносил конгрессу Франклин, вызвал «такую всеобщую радость Франции, как если бы это была победа ее собственных войск над ее собственными врагами». Уже через два дня после этого известия министр иностранных дел Франции граф де Верженн с санкции Людовика XVI заявил Франклину о готовности признать независимость США и подписать с ними союзный договор. Победе при Саратоге традиционно придавали исключительное значение, считая, что именно она предопределила решение Франции заключить с США союз и вступить в войну с Великобританией. В последние десятилетия прошлого века американские ученые довольно убедительно доказали, что поколения историков преувеличивали дипломатические последствия этой победы. Основными причинами вступления Франции в войну в 1778 г. были завершение ее перевооружения и дальнейшее ухудшение отношений с Лондоном, нежели «внезапное» известие о Саратоге. Эта новость, как писал американский историк Дж. Далл, просто прибыла « в подходящее для Франции время». Переговоры о заключении договора начались 8 января 1778 г. В американской делегации первуюскрипку играл Франклин. Французская сторона во главе с графом де Верженном предложила подписать договор не только о дружбе и торговле, но и об оборонительном союзе.[14]

Первый из них базировался на «Плане договоров» 1776 г., второй был составлен французским правительством. Переговоры проходили успешно, и уже 6 февраля 1778 г. оба договора были подписаны. Франция признавала независимость США, обязывалась поддерживать их претензии на колониальные владения Англии в Северной Америке и Бермудские острова, а Соединенные Штаты — притязания Франции на английские колонии в Вест-Индии. Стороны обязались не заключать сепаратный мир с Англией и продолжать войну до тех пор, пока независимость США не будет признана мирным договором. Особая, секретная статья союзного договора оговаривала право Испании присоединиться к обоим договорам. Спустя несколько дней после подписания договоров Франклин, не имея еще возможности открыто объявить о происшедших событиях, прибегнул в письме в Лондон к своему давнему коллеге по научным исследованиям и члену парламента Дэвиду Хартли к такой метафоре. «Америка… была послушной и добродетельной дочерью. Бессердечная мачеха выгнала ее на улицу, оклеветала ее и покушалась на ее жизнь. Весь мир знает о ее невиновности и держит ее сторону, все ее друзья надеются вскоре увидеть ее счастливо вышедшей замуж… Я верю, что она станет такой же хорошей и послушной женой какой она была дочерью, что муж будет любить и почитать ее и что семья, из которой она была столь безжалостно изгнана, будет долго сожалеть о ее потери».

20 марта 1778 г. в присутствии всего двора и дипломатического корпуса Франклин был принят в Версале Людовиком XVI. Во взаимоотношениях двух стран начался новый этап.

Подписание франко-американских договоров стало крупным успехом молодой американской дипломатии и лично Франклина. В ходе длительных и сложных переговоров он добился международного признания США и во многом способствовал изоляции Англии. Франклин сумел установить хорошие отношения с послами ряда государств, аккредитованными при французском дворе, и помог привлечь на сторону США общественное мнение Европы

После подписания Версальского договора, по которому Великобритания признала независимость США, Франклин обращается к конгрессу с просьбой об отзыве, но его освобождают от обязанностей посланника лишь через два года. Когда разрешение было получено, Франклина на носилках доставили из Парижа в Гавр, где его перенесли на корабль. Он возвратился на родину, восторженно встреченный соотечественниками. "Я прожил свою жизнь счастливо", - написал Франклин в своих мемуарах. По возвращении его немедленно избирают членом Конституционного конвента - последний пост в жизни Франклина. За последние пять лет жизни Бенджамин Франклин успел написать довольно много статей общегуманистической тематики и толстенную "Автобиографию", где повествование о собственной судьбе сдобрено мудрыми максимами и емкими афоризмами.