Вербальные средства выразительности

    Восприятие  речи  во  многом  зависит  от  ее  функционального стиля. Функциональный стиль – это разновидность  литературного языка,  обслуживающая  определенную  сферу  жизнедеятельности  общества с ее специфическим отношением к миру, набором словесных форм и выражений.

    В  современном  русском  литературном  языке  выделяются  следующие  стили:

    Научно-технический.  Он  обслуживает информационно-аналитическую и конструкционную сферы. Ему присущи жесткая логика,  информативная насыщенность,  лаконичность,  однозначность, точность,  строгость,  объективность.  Здесь нет  эмоций, преобладают термины. Для  этого  стиля  характерны  употребление  сложных  синтаксических  конструкций,  позволяющих  передать  сложную  связь явлений, отсутствие синонимии, оценок и цветов красноречия.

    Официально-деловой (он же канцелярский, бюрократичный, административный,  бумажный)  обслуживает сферы делопроизводства, управления и бизнеса. Его черты:  стандартность формы в лексике и синтаксисе (канцелярские обороты – клише), сухость, безэмоциональность,  а также массовое  использование отглагольных  существительных (обеспечение,  повышение,  доведение,  предоставление, выполнение и т.п.). 

    Публицистический  (он же  газетно-журнальный). Его сфера – общественно-политическая литература и периодическая печать. Это язык аргументации, обличения и полемики. Поскольку он рассчитан на массы,  для  него  характерны  доходчивость  и  непринужденность, нередко принимающая форму пафоса эмоциональность. Здесь в чести  намек,  ирония,  сатира,  всякого  рода  публицистические  клише («труженики  полей», «черное  золото», «инициативы Кремля», «нагнетание напряженности» и т.п.). Для публицистического стиля характерны краткость фраз: «рубленая проза», полный набор риторических приемов: тропов, эпитетов и речевых фигур.

    Художественный. Это стиль художественной прозы и поэзии. Ему присущи образность,  эмоциональность,  эстетичность,  пластичность, высший уровень употребления всех средств красноречия, широкое проявление творческой индивидуальности автора.

    Разговорный (он  же  бытовой,  просторечный,  обиходный, стиль повседневного общения).  Его черты – экспрессивность,  непосредственность, экспромт, употребление обиходно-бытовой лексики и фразеологии, преобладание диалога. Это и обилие частиц, междометий, вводных  слов, обращений, а  также краткость фраз,  эллиптические (неполные)  словесные  конструкции,  лексические  повторы, инверсия (обратный порядок слов).

    Центральным  звеном  речевой  культуры  являются  подчеркнутое взаимное уважение, вежливость, особенно важная в такой сфере, как политика. Неслучайно  в ряде  европейских  языков (например,  в английском  и  французском)  слова «политика»  и «вежливость» имеют один и тот же корень. Умение отстаивать свою точку зрения, не  оскорбляя  при  этом  других,  всегда  рассматривалось  как первейшее  условие и парламентских дебатов, и международных переговоров (дипломатичный человек – значит вежливый). 

    Вежливость  необходима всюду, но в политике как  в сфере наиболее  прямого  и  острого  столкновения  принципиально  несовпадающих интересов она важна особенно; уроки политической вежливости  и, шире,  политической  речевой  культуры  могут  служить  полезным примером для всех областей ораторской деятельности. 

    В  этой  связи  следует  обратиться  к политической  оценочной лексике – эвфемизмам, дисфемизмам и ярлыкам.

    Эвфемизм (с греч. – добрословие) – замена грубых слов и выражений более мягкими:  ложь – выдумка, фантазия, манипулирование фактами,  отступление от  истины,  неадекватное  изображение  фактов, произвольная  трактовка,  личная  версия,  субъективный  подход,  ошибка, неточность, забвение истины, неучет некоторых моментов реальности и т.п. В Англии  в 1981  г. был издан «Словарь парламентских выражений», где к слову лжец было подобрано 125 синонимов – эвфемизмов подобного рода. 

    Употребление  эвфемизмов  в  парламентской  и  деловой  речи является нормой. При  этом  для  точного по  смыслу и  вежливого по форме выражения  любых идей вполне достаточно общей  языковой и поведенческой  культуры (элементарного  такта).  Любители  некорректной  лексики  нуждаются  не  столько  в  словарях  эвфемизмов, сколько в овладении искусством психологической саморегуляции.Однако  эвфемизмы  имеют  подчас  и  оборотную  сторону. Нередко  они используются  для  лицемерной маскировки, подслащивания негативных явлений. Так, подорожание товаров называют изменением цен или их нестабильностью. Сокращение льгот социально уязвимым группам населения – пересмотром статей социальных расходов, уточнением  приоритетов  социальной  политики,  приданием  социальной помощи  адресного  характера.  Урезание  бюджета –  секвестром.  Карательную акцию – наведением (восстановлением,  обеспечением и т.п.) порядка. Безработицу – формированием рынка (резервного фонда, резервной армии и т.п.) рабочей силы. Голод – недостатком продовольствия, дефицитом продуктов и  т.п. Любители подобных  словесных упражнений могут не удивляться, замечая падение доверия к себе со стороны общества.

    Замена  нейтрального  слова  или  выражения  более  грубым – дисфемизм – редко имеет положительные последствия. По замечанию Д. Карнеги, если слово может навредить, оно обязательно навредит. К дисфемизмам это относится в полной мере. Они дают несдержанному оратору возможность высказаться, но за этим неизбежно следует кардинальная  порча  отношений.  А  ведь  ситуация  в  России  далеко  не идиллическая (еще  один  эвфемизм).  Такие  выражения,  как «быдло», «козел», « политические расстриги», «прислужники партаппарата», «красно-коричневые», «коммуняки», «коммуно-фашисты», «демшиза», «демофа-шисты» и т.п., в 1990-е годы лишь подливали масла в огонь.

    Особый  вид дисфемизмов – ярлыки –  бранные клички целых групп оппонентов, призванные создать в сознании масс устойчивый образ  врага. Эти идеологические  оценочные  стереотипы  своим  бессмертием  превосходят  сказочного  Кощея,  оживая  при  даже  самом приблизительном  воссоздании породившей их  ситуации. В российской политической лексике обыденными стали такие перлы, как «сепаратисты», «анархисты», «приверженцы уличной  демократии», «провокаторы», «саботажники», «космополиты», «перерожденцы», «консерваторы», «опричники КГБ», «стукачи», «вертухаи», «партократы», «номенклатурщики» и др. 

    На  смену  былых «врагов  народа»  пришли «враги  перестройки», «враги демократии», «враги реформ». Особенно «повезло» «фашистам», коими сплошь и рядом именовали друг друга в бурные 90-е представители  правого  и  левого  лагерей,  превращая  порой  парламентские прения в сущий бедлам (понятие, которое также является примером дисфемизма. Бедлам –  город  в Англии,  где находится  всемирно известно сумасшедший дом).

    То,  что  ярлыки  болезненны  и  конфликтогенны,  не  означает, что  у них нет лексически целесообразных функций. Ярлыки создают четкую систему  политических оценочных координат, без чего невозможно  оформление  политико-идеологических  лагерей.  Поэтому имеет  смысл  поступать на манер фармацевтов,  заключающих  горькую пилюлю в сахарную оболочку: либо  заменять ярлыки эвфемизмами (сепаратист – «борец  за  независимость»,  националист – «патриот», космополит – «интернационалист», враг Конституции – «радикал», боевик – «партизан»,  догматик – «ортодокс», фанатик – «энтузиаст» и т.п.), либо применять нейтрализацию ярлыка путем оценки его со стороны: так называемые «ревизионисты».

    Наконец,  ярлык  можно  переосмыслить  и  переоценить,  что бывает,  как  правило,  в  эпохи  крупных  социальных и политических переворотов. Так, участники Нидерландской национально-освободительной  революции XVI в., которых аристократия презрительно звала гезами (нищими, босяками), официально присвоили себе это прозвище, и  после  первых побед над испанскими поработителями  оно стало столь почетным, что многие патриотически ориентированные дворяне с воодушевлением вступили в ряды «босяков» и приняли это название.  Великая  Французская  революция 1789–1793  гг.  сделала презрительную  кличку  парижской  бедноты  санкюлот (бесштанник) гордым прозвищем революционера.

    Способов  избежать  излишней  резкости  много. И  если  оратор видит свою  задачу в том, чтобы, выражаясь словами Владимира Высоцкого, «не  нарушить,  не  расстроить,  чтобы  не  разрушить,  а  построить», то он всегда найдет для этого подходящие риторические средства.

    Еще с детства нас учили: сначала  подумай, а потом либо скажи, либо промолчи. Для общественного деятеля это залог успешного выполнения его функций. Между тем нередко приходится наблюдать, как крупный политик сегодня делает сенсационное заявление, а назавтра он или его помощник объясняет, что его, оказывается, «не так поняли». Но слово – не воробей: с телеэкрана и в прессе злосчастную фразу повторяют снова и снова. Возникает конфуз, которого удалось бы избежать, если заранее учесть, что любая речь политика, ученого, юриста, бизнесмена, публициста (будь то пространный монолог или краткая реплика), должна быть либо однозначным смысловым и целевым монолитом, не допускающим никаких произвольных  трактовок (ни со стороны друзей, склонных подчас принимать желаемое за действительное,  ни  тем  более  со  стороны  оппонентов),  либо  точно рассчитанной  корректной  отговоркой (стратегия ясности и  стратегия тумана).   

    Заключение

    Владение  речью становится важной профессиональной составляющей человека. В США результаты социологического опроса бизнесменов  о том, какие качества кандидатов они ценят больше всего, показали, что на первом месте стоит способность к устной коммуникации (83%). Далее следуют: чувство ответственности (79%), собранность, внутренняя дисциплина (65%), энергичность (53%), организаторские способности (42%), внешние данные (30%), инициативность, творческий элемент (19%)" [227, с. 121]. Другие важные сведения показывают зависимость восприятия вербального сообщения от иных компонентов: "Эмоциональная оценка сообщения на 55% зависит от мимики докладчика, на 38% от фонетико-артикуляторных свойств речи и только на 7% — от лексического наполнения доклада"

    Человек существо социальное, а ведущим коммуникативным  средством является речь. «Я мыслю,  значит я существую» писал Декарт. Но мысль без речевой структуры  бесплотна. Главной функцией речи является трансформация внутреннего образа человека, возникшего в результате  подсознательной внутренней или духовной работы, в сознание слушающего. Для точного воспроизведения образа необходима выразительная речь, благодаря которой воспроизводимая информация пробивается через призму субъективной оценки человека и становится неотъемлемой частью его внутреннего мира. Выразительностью речи называются такие особенности ее структуры, которые поддерживают внимание и интерес у слушателя или читателя.

    Выразительно  может говорить человек  соответствующий  следующим условиям:

    самостоятельность мышления; неравнодушие;  хорошее  знание языка, его выразительных  возможностей;  хорошее знание свойств  и особенностей языковых стилей; систематическая  и осознанная тренировка речевых навыков.

    Таким образом, вербальные средства выразительности формируют основные характеристики политики, поскольку публичная сфера требует определенных объемов публичности. Уйти от них может только частное лицо. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Список  литературы 

1. Муштук  О.З. Основы общей риторики. М.: ЕАОИ, 2008., 256;
2. Головин И.Б. Основы культуры речи. Санкт -Петербург: Слово, 83;
3. Розенталь Д.Э. Практическая стилистика. М.: Знание, 87;
4. Розенталь Д.Э., Голуб И.Б. Секреты стилистики: правила хорошей речи М. Знание, 91;
5. Фармина Л.Г. Учимся говорить правильно. М.: Мир, 92;
6. Савкова З.В. Искусство оратора. Санкт-Петербург: ИВЭСЭП, Знание, 248.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Приложение: 

    Приложение 1

      

    Рисунок 1: Элементы вербальной речевой выразительности