Религия как символическая система

Р. Генон  считает, что ян-янь это спиральный символ, т. е. образ сечения вселенского  вихря, сводящего воедино противоположности и порождающего вечное движение противоречивого бытия. Вертикальная ось, проходящая через середину ян-инь, образует мистический Центр, где нет ни вращения, ни страданий. Эта ось соответствует центральной зоне Колеса Превращений индуистского и буддистского символизма, а также центру или пути вовне из лабиринта в египетском и западном символизме. Символ выражает также две уравновешивающие друг друга тенденции в процессах изменения усложнения и упрощения, прогресса и регресса. Наличие в каждой половине круга своего иного (копии противоположного принципа) говорит о том, что ни один из элементов мира не является ни абсолютно положительным, ни абсолютно отрицательным: в добре есть момент зла. а в зле момент добра; нет худа без добра и наоборот. 

     Исходное значение терминов ян и инь солнечная и пасмурная погода, или солнечная и теневая стороны (например, горы, ущелья). В гексаграммах книги Ицзин целая черта символизирует ян, а прерванная инь. В VIIIV вв. до н. э. доктрина ян и инь дополняется понятием ци энергии, жизненной силы, а в VIII вв. до н. э. концепцией пяти первоэлементов, как бы материала для действия ян и инь. Если люди действуют в соответствии с Дао, то в обществе царят порядок и спокойствие.

     Котел огня: зороастризм. Символ парсиев (парсов), исповедующих учение Зороастра (Заратуштры). В современном мире сторонников зороастризма немного. Вместе с тем эта религия в свое время оказала существенное влияние на формирование христианства, и ее символика актуальна по сей день.

     По преданию, пророк Зороастр, родившийся на Урале и проповедовавший в Восточной Персии, был вдохновлен Богом добра Ахура-Маздой.

     Пророк учил единобожию, выступал против примитивного анимизма и кровных жертв. Суть его учения в формуле добрые мысли, добрые слова и добрые дела. Когда Ахура Мазда проявил Себя Зороастру, Зороастр попросил Его дать ему символ. Бог дал ему символ огня-света. Огонь сжигает всякое зло и при этом не загрязняется, не становится нечистым. С тех пор в храмах парсиев (т. е. парсов-зороастрийцев) никогда не угасает священный огонь. Видимый огонь в котле всего лишь знак первозданного нематериального огня как силы проявления всякой сущности; парсии поклоняются Богу-Свету, но не материальному костру, поэтому неточно называть их огнепоклонниками. Видимый огонь подобен короне невидимого короля.

     Храмовый котел с огнем около трех футов в диаметре и высотой в четыре фута. В предписанные часы пять раз в лень священники кладут топливо в котел. Предложить для этой цели драгоценное сандаловое дерево особая заслуга верующего. Зола из сосуда раздается верующим, и они прикладывают ее ко лбу. Огонь основной символ Ахура-Мазды. Нередко Ахура-Мазду изображают также в виде старика в шапке, с бородой и крыльями.

     Отсюда и христианское представление о Боге как Свете. Символ стихии огня у китайцев табличка из красного агата (чань). В египетской иероглифике огонь также связан с символикой солнечного пламени, жизни и здоровья. Гераклит учил об огне как начале и конце всех вещей, силе превращений. Подобно воде, огонь есть символ преобразования и перерождения, а также архетипический образ явления в себе.

     Прохождение через огонь символизирует выход за пределы человеческих возможностей. Древнерусские язычники жгли костры на своих святилищах и поддерживали негасимый огонь перед идолом Перуна. Они сжигали своих мертвецов, которые с пламенем погребального костра переносятся в рай. После принятия христианства на кострах сжигали колдунов и еретиков. Символ огня двойствен: огонь грозен и в то же время дает свет, тепло, очищает, придает творческие способности (искра Божия). 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.  Религиозный  символ.

     Символы в человеческом поведении играют большую роль, а религиозном — в особенности. В религии они незаменимы потому, что представляют нечто такое, что иным путем, помимо символов, не может быть выражено вообще. Они — единственный способ выразить то, что «по определению» является невыразимым: священное, т.е. то, что не является «вещью среди вещей», а чем-то совсем особым. Понимание религии многими учеными основывается на различении «священного»  и «профанного».  Преимущество символического мышления по сравнению с образным заключается в том, что словесный символ обладает большей информационной емкостью, чем образ. Правда, отрыв символа от ассоциативно-образной базы таит в себе опасность отрыва от действительности: при формировании образа происходит изоморфное перекодирование информации, а при переходе от образа к символу изоморфизм нарушается, так что при обратном переходе от символа к образу может обнаружиться, что в процессе мышления действительность была искажена.

     Отличительная особенность религиозных символов — их связь опытом восприятия совсем особой, отличной от повседневной жизни реальности сакрального, священного. Священные вещи лежат за пределами обычной повседневной жизни, к ним особое отношение почитания благоговения, они воспринимаются в ауре мистерии, тайны, недоступного.

     Символ — знак, образ, представляющий какую-то другую вещь, а чаще — воплощающий какую-либо идею. Символами могут служить объекты или вещи (например — крест, символ христианской веры), поведение (крестное знамение, коленопреклонение! перед алтарем и т.д.), мифы или предания (например, библейское повествование о сотворении мира), даже — люди (например, Сократ как символ мудрости).

     Слово «священный» — от лат. sacer (посвященный богу) и sanktus (достойный уважения, возвышенный), в противоположность prolanus (непосвященный). Эти понятия восходят к римскому культу богов. Священное — таинственная сила, повергающая человека в ужас и трепет (misterium tremendum), и одновременно вызывающая его восхищение и делающая его счастливым. Эта двойственность — атрибут могущественной, неподвластной человеку силы, которая потенциально является несущей и благо, и зло. На латыни «сакер» имеет двойное значение: «освященный» и «проклятый». В обоих случаях так характеризуемый объект отделен, обособлен от всех остальных как нечто анормальное и не предназначенное для обычного повседневного употребления. Отношения людей к таким объектам, где бы они ни встречались и сколь бы ни были внешне различны, структурно одинаковы: это — страх или даже ужас, почитание, поклонение и благоговение. Всегда это переживание чего-то необычного, выходящего за рамки рутинной повседневности. Это восприятие какого-то события, явления, особое отношение к которым не может быть объяснено только их реальными свойствами, в них заключено что-то еще помимо этой реальности, для человека самое важное в этом восприятии

     «Религиозный опыт» является предметом изучения уже давно, в первую очередь — со стороны психологов и социальных антропологов. На основе изучения религиозной жизни полинезийцев было выявлено понятие «манна», которое является центральным в их религии. По их представлениям, мана — некая сила. Она есть нечто исключительное, необычное. Это — не физическая по своей природе сила, она может действовать во всем, но отличается от обычных природных и человеческих сил, хотя некоторые люди могут овладеть ею и ее контролировать. Эта безличная сила может пребывать в объектах, явлениях, местах, личностях или временах. Она может действовать или затаиться, она приносит как добро, так и зло. В этом понятии выражено представление о чем-то таком, что выходит за рамки обычного мира, привычного течения событий.

     С этим понятием тесно связано еще одно — «табу». Табу — устанавливает ограничения в поведении, обычно касающиеся объектов, в которых действует мана. Приближаться к таким объектам или касаться их следует с большой осторожностью во избежание беды. Лишь тот, кто имеет на то право — в силу занимаемой должности, особого знания или состояния — может прикасаться к вещам, в которых присутствует мана. Для всех других это — табу, запретно. Вождь — неприкасаем, потому что в нем присутствует мана и при том в большом количестве, так что путешествовать он должен в носилках, потому что земля, на которую он ступил, также становится табу. Отсюда практика королевского инцеста, ибо кто еще посмеет коснуться королевской персоны. В Ветхом завете упоминается случай, когда неосторожный — и не уполномоченный на то — израильтянин коснулся священного «ковчега Завета» и упал замертво. В рассказе о Самсоне представлено верование, распространенное во многих культурах, согласно которому мана заключена в волосах или в голове, а также существует связь между обладанием мана и физической силой, могуществом.

     Итак, священные вещи, священные действия или священные места становятся таковыми тогда, когда в них входит мана. Если, например, какое-то место, местность обретают мана, то они становятся священными. Это может быть роща, источник, гора, дерево и т.д. В этих целях совершается обряд освящения построенной церкви, храма. Если мана входит в какого-то человека, то он получает необычные свойства и способности. Он может обладать необычайной физической силой (Геракл), или влиянием на других людей, или даже — на природные стихии. Чаще всего мана обитает в людях, занимающих высокие должности и тем самым становится понятно, почему монарх или президент обладает необходимыми способностями и нравом управлять. Эту особую силу Вебер называет «харизмой», и этот термин обычно используется, когда речь идет о людях, обладающих особыми свойствами, тогда как понятие мана имеет более обобщенное значение.

     На начальных стадиях этого процесса священное предстает в религиозном сознании как та сила, которая вырывает человека из привычного образа действий и устанавливает новые правила поведения, открывает для него «новую жизнь», тогда как впоследствии она выступает в качестве гаранта их сохранности и чистоты. Само понятие о сакральном проходит несколько ступеней развития. На начальных оно означает все, что не укладывается в обычный ход вещей, оно вмещает в себя как «чистое», так и «нечистое», несущее благо, но и всевозможное зло. На более поздней стадии священное символизирует уже не просто необычное и невозможное в рамках действия обычных сил; оно олицетворяет установленный порядок, образ действий, нормы поведения, как олицетворение и гарант сохранения традиций, предотвращения хаоса; и только позже — на стадии перехода от «религии закона» к «религии спасения» — сакральное становится «святым», приобретая этические характеристики, становясь воплощением чистоты, блага, истины, красоты.

     Религиозные символические системы относятся к макроуровню социальной жизни. Иными словами, религиозные символы обеспечивают осмысленность человеческого поведения, соотнося его с общим пониманием смысла жизни в контексте мироздания и общего порядка бытия. Религия занимается не столько конкретными вопросами повседневного существования, сколько пониманием самой жизни, ее смысла перед лицом смерти, страданий, несправедливости. Религиозные символы предлагают осмысленный контекст — модель мира, помогающую религиозным людям понять природу мира и смысл человеческой жизни, т.е. помещают негативный опыт в рамки общей картины мироздания, в которой этот опыт получает объяснение и которая дает человеку тем самым эмоциональное утешение. Многие, например, верят, что жизнь есть испытание, ниспосланное богом, и что праведных ждет царстве небесное. В религиозных символах осознается и опыт предельности встречи с чем-то «другим», выходящим за рамки обычного, «священным», встречи, которая означает некое особое отношение к реальности и сама выходит за пределы повседневного (просветление, озарение т.д.).

     Религия представляет собой символическую модель, формирующую человеческий опыт, еще и в том смысле, что в ней не только описывается мир, как он есть, но и мир, каким он должен быть. Тем самым религиозные символы предписывают, какой должна быть жизнь «по истине». Если человек понимает свою жизнь как испытание, то он стремится так вести себя, чтобы это испытание выдержать.

     Религиозные символы сообщают значения и помогают формировать восприятия (ведь можно смотреть и не видеть, слушать и не услышать) на относительно высоком уровне общения, выходящего за пределы конкретных контекстов опыта и соотносящих человека с конечными условиями его существования. Принятие системы религиозных символов оказывает воздействие на человеческую деятельность, ее установки и мотивации, т.е. глубину, интенсивность мироощущения, переживаний и направление, ориентацию человеческих действий. Например, руководствоваться тем, что быть христианином — значит не предаваться отчаянию и не терять надежду даже в самых бедственных и, казалось бы, безысходных обстоятельствах. Здесь переживания верующего формируются на основе установки, а не тех или иных конкретных ситуаций. В религиозной мотивации важную роль играют этические учения. Религиозная система символов, наконец, способствует выработке общей концепции бытия, космологии, удовлетворяющую потребность человека в интеллектуально состоятельном объяснении мира. Это система символов, которая, таким образом, связывает в нечто целостное определенный тип восприятия и переживания реальности, определенным образом мотивированное и ориентированное поведение и — понимание мира, обосновывающее особый взгляд на мир и способ интерпретации смерти, страдания, несправедливости, объясняющий их смысл.  
 
 
 
 

      3. Ритуалы и мифы – элементы символической системы.

      Во многих религиях центральное место занимает не верование, ритуальное поведение. Так, в иудаизме, например, от обычного верующего требуется в первую очередь не знание догматов, а определенное, строго регламентированное поведение, соблюдение множества предписаний обрядов. В самом широком смысле слова ритуал (от лат. — rite) представляет собой совокупность повторяющихся, регулярно совершаемы) действий в установленном порядке. Ритуальное действие является формой социально санкционированного символического поведения и, в отличие от обычая, лишен утилитарно-практических целей. Его на значение другое: он выполняет коммуникативную роль, символизирует определенные значения и установки в отношениях как повседневной, так и официальной жизни, играет существенную роль в социальном воспитании, контроле, осуществлении власти и т.д. Ритуал, в отличие от этикета, связан с убеждением в его глубинном ценностном смысле.