Трактовка и понимание явления суицида

  Выражая принципиальное несогласие с Дюркгеймом, Дуглас указывает на многообразие социальных смыслов самоубийств и утверждает, что чем сильнее социально интегрирована группа, тем эффективнее она может маскировать его истинные причины; сверх того, социальные реакции на подвергаемое остракизму поведение сами могут стать частью этиологии именно тех действий, которые группа стремится контролировать.

  Мэйрис полагает, что систематическая теория самоубийств должна строиться с учетом, по меньшей мере, четырех широких категорий переменных, относящихся к личности, социальному контексту, биологическим факторам и «характеру времени», часто способствующему «суицидальной карьере».

  "Нужда  и безработица", "бесплодность  и беспросветность борьбы за  существование" - эти слова стали  штампами и уже давно связываются  с причинами примерно 30% самоубийств. В целом экономическая жизнь общества сильно отражается на кривой суицидов: спады в мировой экономике в 1908, 1923, 1929-1933, 1937 годах четко трансформировались в пики на этой кривой, а во времена "великой депрессии" в США уровень самоубийств вырос в 2 раза.

  Другие  социальные причины более опосредованно  влияют на добровольный уход из жизни - есть данные, что в технически высокоразвитых странах вероятность самоубийств  резко возрастает. Люди расплачиваются жизнью и за урбанизацию - данные по России о том, что в городе в 3 раза выше процент самоубийств, приводит еще в начале века известный юрист и публицист А.Ф.Кони. В современной мировой статистике выявлены аналогичные тенденции, например, в Польше 1970-1986 годах отмечено в среднем в 2 раза больше самоубийств в городах, чем в сельской местности.

  В целом научно-технический прогресс, увеличивающий разделение труда  и дифференциацию различных слоев  общества, способствует развитию процесса отчуждения у человека и зачастую вызывает ощущение "винтика" в  огромной машине цивилизации, не обладающего  ценностью собственной жизни.

  Довольно  широко распространено мнение, что  во время войн и революций кривая самоубийств ползет вниз. С одной  стороны цифры свидетельствуют  об этом. С другой стороны, реального  количества добровольно стремящихся  уйти из жизни в такие периоды  истории не может подсчитать ни один статистик - ведь никто не считает  самоубийцей человека, подставившего  себя под пули на поле боя. И не случайно одним из распространенных видов  самоубийств среди русских офицеров являлась отправка на Кавказ "в поисках пули горцев".

  В определение самоубийства, даваемого  современными специалистами, входит не только намеренное лишение себя жизни, но и отказ от реальных возможностей избежать смерти в критической ситуации. А в таких ситуациях в военное  время явно нет недостатка, кроме  того смерть в эти периоды истории  является настолько обычным явлением, что преднамеренность некоторых  случаев не является предметом изучения. Поэтому хотя во время войны и  наблюдается действие механизма  переноса накопленной агрессии против своего "я" на других людей, принадлежащих  к "лагерю врагов", исследователи  затрудняются однозначно ответить на вопрос о влиянии войн на суициды.

  Среди общественных условий, влияющих на самоубийства, особую роль играют некоторые культурные явления. Например, появление "Вертера" Гете в 1774 году, в котором описаны  жизнь и смерть от несчастной любви  юного Вертера, породило целую эпидемию самоубийств. И сегодня средства массовой информации умножают этот эффект заражения вирусом самоубийства, основанный на подражании кумирам.

  За  добровольной смертью 1970 году писателя Юкиа Масима, соискателя Нобелевской премии по литературе, последовала целая серия уходов из жизни японцев самого разного возраста.

  Одна  из главных тенденций, которые важны  для психологов и социологов, это связь самоубийств с общественно-политической обстановкой в стране, и здесь четко прослеживается закономерность уменьшения суицидов при общественном подъеме, при оживлении в политике, экономике и культурной жизни общества и увеличения суицидов при общественных спадах.

  Потеря  надежд после общественного подъема, как правило, усугубляет кризис общественного  сознания, угнетающе действует на членов общества и способствует добровольному  отказу от жизни наиболее слабых его  членов.

  Особенно  сильно это проявляется в обществе, переживающем упадок и не имеющем  перспектив для развития. Общество без будущего представляет неистощимый  источник для самоубийц; не случайно такое распространение получил  суицид в период развала Римской  империи, да и развитие суицидальных мотивов в учении стоиков и  эпикурейцев, и возникновение Александрийского общества добровольного ухода из жизни совпало с сильными общественными  кризисами.

5. Психодинамический подход.

  Принципиальная  психоаналитическая  точка зрения на самоубийство состояла в том, что  самоубийство репрезентирует бессознательную  враждебность, направленную на интроецированный (вызывающий амбивалентное отношение) объект любви. К. Меннингер обрисовывает психодинамику враждебности и утверждает, что побуждения к суициду состоят  из: а) желания убить; б) желания быть убитым; в) желания умереть.

  Г. Зилбург утверждал, что каждый суицидальный случай заключает в себе не только бессознательную враждебность, но и  не свойственное большинству людей  отсутствие способности любить других. Он вывел рассмотрение этой проблемы за пределы одной лишь области  интрапсихических движущих сил, чтобы  учесть роль внешнего мира, в частности  роль разбитой семьи, в суицидальной наклонности.

  Литман  прослеживает линию развития представлений  Фрейда о причинах самоубийства. Эти  факторы включают несколько эмоциональных  состояний — ярость, гнев, вину, тревогу  и зависимость — наряду со множеством специфических предрасполагающих условий. Важную роль играют ощущения брошенности и особенно беспомощности и безысходности.

6. Психологический подход.

  Отличается  от психодинамического тем, что он не исходит из какого-либо постулированного набора движущих сил или универсального бессознательного сценария, а делает акцент на определенных психологических  особенностях (или признаках), которые  представляются необходимыми для совершения суицидальной попытки со смертельным исходом.

  Выделяется 4 признака:

  а) сильное смятение, то есть обострение переживания человеком состояния полного крушения (планов, надежд и т. п.);

  б) повышенная неприязнь к себе, проявляющаяся  в усилении самоотречения, ненависти  к себе, стыда, вины, самообвинения  и открыто — в действиях, идущих в разрез со своими собственными жизненными интересами;

  в) резкое и почти внезапное сужение  интеллектуального фокуса, ограничение  мыслительных процессов, сужение содержания мышления, ослабление способности видеть жизнеспособные варианты, которые бы в обычном состоянии пришли на ум;

    г) идея прекращения, внезапное  озарение, что существует возможность  положить конец страданиям путем  остановки этого непереносимого  потока сознания. В данном контексте  самоубийство понимается не как движение в направлении смерти (или прекращения), а скорее как бегство от нестерпимой эмоции.

7. Юридический подход.

  В США совершение самоубийства считается  преступлением только в двух штатах, но в них не предусмотрено наказания  за это противозаконное деяние. В  нескольких штатах подвергаются судебному  преследованию суицидальные попытки, однако эти законы редко применяются. Тридцать штатов не имеют законов  против самоубийства или попыток  его совершения, однако в каждом штате есть законы, в которых оказание помощи в совершении самоубийства, советы совершить самоубийство  и побуждение к нему человека квалифицируются  как уголовное преступление.

8. Профилактический подход.

  Подход  к суициду с позиций его  предупреждения обычно связывают с  работами Шнейдмана и его коллег. На основе своего исследования они  пришли к заключению, что подавляющее  большинство (около 80%) самоубийц обладают отчетливо распознаваемой предсуицидальной фазой.

  Первичное предупреждение суицида требует  радикального снижения экономической  и социальной напряженности в  стране и в мире, а также коренных благотворных изменений в некоторых  правительственных и общественных структурах. Большинство людей, касаясь  проблемы профилактики самоубийств, говорят  либо о медицинском просвещении, либо о мерах вмешательства (т. е., о реагировании на поведение или  о лечении лиц, склонных к суициду).

  В качестве рационального обоснования  профилактики суицидов можно сослаться  на то, что открытым суицидальным действиям  почти всегда предшествуют определенные предсуицидальные признаки, и что  суицидальные состояния, как только они распознаны, можно смягчить (и  тем самым предотвратить суицидальные действия). Ретроспективное изучение совершенных самоубийств свидетельствует о том, что приблизительно в 90% случаев содержались определенные признаки суицидальных намерений погибших. Эти «улики суицида» — предвестники, предупредительные сигналы, предварительные симптомы, или предостерегающие признаки — могут быть или вербальными (например «Вы больше меня не увидите»), или поведенческими (например раздача ценной собственности). Реакция на предсуицидальные улики является путем к предотвращению суицидальных смертей.

  Для ее реализации необходимо привлечение  медицинских психологов, социальных работников, общественных и государственных  организаций и социальных служб, волонтеров, и создание групп самопомощи (по типу “Самаритян” в Англии и  “Анонимных суицидентов” в США и других странах), а также активное участие средств массовой информации.

  Их  деятельность должна быть сфокусирована  на следующих направлениях:

  · круглосуточная неотложная телефонная помощь

  · образовательные программы для  населения, направленные на знание признаков  кризисного состояния и возможного суицида у себя и близких.

  · образовательные программы для  медицинских работников, направленные на знания признаков суицидоопасных состояний (скрытые депрессии, посттравматическое стрессовое расстройство, наркологические заболевания)

  · активное выявление и наблюдение за лицами из группы суицидального  риска (особенно за совершившими суицидальные попытки, прямо или косвенно угрожающими  совершить суицид)

  · психологическое консультирование населения (возможно анонимное)

  · кризисные стационары, в которых  будут осуществляться психотерапевтические и реабилитационные программы

  · создание института частичной госпитализации при дневных и ночных стационарах  ПНД, в которых будут продолжать амбулаторное лечение выписавшиеся из кризисного стационара суициденты, что позволит им работать и получать поддерживающую терапию

  · преемственность между токсикологическими центрами, кризисными стационарами и  амбулаторной службой

  · создание групп само– и взаимопомощи

  · снятие табу с темы смерти. 

  Считается, что две «популяции» — те, кто  совершает самоубийство, и те, кто  покушается на самоубийство, — по существу являются разными. Строго говоря, к покушающимся на самоубийство следует относить только тех, кто попытался его совершить и случайно остался в живых. По истечении 10-летнего периода перекрытие процента лиц, которые совершают самоубийство, с теми, кто ранее покушался на самоубийство, составляет 40%, тогда как перекрытие процента лиц, которые покушаются на самоубийство, с теми, кто впоследствии его совершает, составляет лишь 5%. Любой случай, характеризующийся суицидальной модальностью, представляет собой подлинный кризис, невзирая на то, что его нельзя было бы, при строгом следовании семантическим правилам, назвать «суицидальным» случаем.

  Понятия хронического, фокального и органического  суицидов К. Меннингера и понятие полупреднамеренной смерти Шнейдмана — способы, которыми люди могут играть скрытую, неосознанную, частичную роль в ускорении собственной смерти, — очевидно, охватывают собой то, что наз. косвенными суицидами.

  Современные (саморазрушающие) государственные неврозы (доходящие до международного умопомешательства) могут, как мы это знаем, чрезвычайно эффективно приводить к самоиндуцируемой потере человеческой жизни. Мы живем во время, которое часто навещает смерть. Безусловно, наиболее важным видом самоубийства, о котором каждому следует знать и стремиться предотвратить, является глобальное самоубийство, угрожающее всем нам, и которое только самим фактом присутствия этой угрозы отравляет наши жизни. В связи с этим Лифтон пытается довести до нашего сознания то обстоятельство, что мы находимся перед лицом великой опасности разрушения наших психологических связей с нашим собственным чувством непрерывности, продуктивности и воображаемого бессмертия — связей, которые необходимы для поддержания наших человеческих отношений.