Социал- демократизм

   Центральное место в демократическом социализме занимает вопрос о соотношении целей  и средств реформирования общества. Ключ к пониманию этого вопроса дает правильное толкование ставшей знаменитой фразы Э. Бернштейна: "Цель, какой бы она ни была, для меня ничто, а движение - все". Для правильного понимания самой этой фразы приведу контекст, в котором она первоначально была высказана. Впервые Бернштейн сформулировал это положение в статье "Борьба социал-демократии и революция общества" в 1897 г. "Я признаю открыто, - писал он, - то, что понимают обычно под "конечной целью социализма", представляет для меня чрезвычайно мало смысла и интереса: эта цель, что бы она ни означала для меня, - ничто, движение - все. И под движением я понимаю как всеобщее движение общества, т.е. социальный прогресс, так и политическую и экономическую агитацию и организацию для воздействия на этот прогресс". Эту же мысль Бёрнштейн конкретизировал через 20 с лишним лет в своей книге "Что такое социализм?". Социализм, утверждал он, будет результатом не революционного потрясения, а "целого ряда экономических и политических побед рабочего движения не в результате растущей нищеты и унижения рабочих, но как следствие увеличения их социального влияния и завоевания ими относительных улучшений экономического, политического и общего социального и политического порядка". 

   Очевидно, что здесь мы имеем обоснование  постепенности, конкретности мер, осуществляемых в процессе выполнения повседневной рутинной работы, реализации так называемых "малых дел" и т.д., которые в совокупности и составляют движение к социализму. В этом смысле движению отдается приоритет перед отдаленной абстрактной целью. Такой подход, в сущности, стал стратегической установкой политических программ большинства партий демократического социализма. Так, исходя из постулата о том, что не может быть абсолютной, окончательной истины, авторы Годесбергской программы подчеркивали, что в реальной общественной деятельности не может быть абсолютной свободы, абсолютной справедливости и абсолютной солидарности. Поэтому речь должна идти не о стремлении к ним как к абсолютным ценностям, а о стремлении к большей, чем на самом деле есть, свободе, справедливости и солидарности. Из этого вытекало, что основные ценности являются нормативными целями политики. 

   Немалый интерес  с этой точки зрения представляет позиция французской социалистической партии. В программном документе  партии "Предложения для Франции" (1988 г.), в частности, говорилось: "Социалистическое общество - это не столько стремление к концу истории, сколько движение к социализму, наращивание реформ и преобразование социальных отношений, и изменение поведения людей и их отношений между собой". В таком же духе понимают продвижение к социализму шведские и швейцарские социал-демократы. Их руководитель X. Хубер, в частности, подчеркивал: "Социализм - не модель, которую мы можем принять, но процесс, в ходе которого мы обучаемся сами определять свою историю". 

   Поэтому неудивительно, что у большинства социалистических и социал-демократических партий общее направление политики определяется относительно краткосрочными программными документами, содержащими перечень мер, подлежащих осуществлению в случае победы на очередных выборах. Этим объясняется та легкость, с которой лидеры социал-демократов идут на компромиссы и уступки как внутри, так и вне своих партий. Показательно, что, оценивая эту особенность французской социалистической партии, публицисты, как правило, характеризуют ее как "принципиально беспринципную". Обосновывая этот тезис, некоторые обозреватели утверждают, что ее нельзя назвать "ни дирижистской, ни либеральной, ни религиозной, ни антиклерикальной, ни сторонницей развития ядерной энергетики, ни защищающей окружающую среду". Известный консервативный публицист Ж.-Ф. Ревель отмечал в данной связи, что в определенных условиях соцпартия была способна разрешить все противоречия: быть одновременно марксистской и немарксистской; отстаивать единство с коммунистами и исключительность своей роли; придерживаться проевропейской и антиевропейской позиции; выступать против социал-демократии во Франции и за социал-демократию в Европе. 

   Следует отметить еще один момент. Правые и левые в социал-демократии настолько расходятся друг с другом, что их без особого труда можно было бы развести по разным партиям. Так и произошло, к примеру, в Италии, где в середине 50-х гг. правое крыло социалистической партии отделилось от нее и образовало самостоятельную социал-демократическую партию. Так произошло в Англии в начале 80-х гг., где отделившаяся от лейбористской партии группировка также создала самостоятельную социал-демократическую партию. Постоянно подвергалась искушению социал-демократией французская социалистическая партия. Известно, что между левым и правым крылом этой партии существуют довольно серьезные различия. Это относится к большинству партий демократического социализма. 

   Поэтому неудивительно, что эти партии довольно безболезненно  идут на заключение коалиций с другими, даже консервативными и либеральными партиями. Наиболее наглядный пример дает СДПГ, которая сначала в 1966 г. вступила в правительственную коалицию с ХДС/ХСС, а с 1969 по 1982 г. - со Свободной демократической партией Германии. В подобные же коалиции систематически входят социалистические и социал-демократические партии Бельгии, Австралии, Австрии, Италии, Финляндии, Дании, Португалии и т.д. Как отмечает профессор политической науки и университета Инсбрука (Австрия) А. Пелинка, в политике союзов и коалиций социал-демократических партий прослеживается четыре принципиальных варианта: 

   - британский  вариант, исключающий в принципе  какие бы то ни было союзы,  допуская их лишь в исключительных  случаях, например в условиях  войны; 

   - скандинавский  вариант, признающий равноценность  союзов как с левыми, так и  с правыми силами; 

   - среднеевропейский  вариант (Нидерланды, Бельгия, ФЕЕ,  Швейцария, Австрия), допускающий  блокирование только с консерваторами  и либералами и исключающий  союз с коммунистами; 

   - южноевропейский  вариант, предусматривающий союз  с любыми партиями. Наиболее показательным  его примером является правительственный  блок социалистов и коммунистов  в начале 80-х гг. 

   Сейчас, на исходе XX столетия, весьма трудно провести сколько-нибудь четко очерченные различия между социал-демократическими партиями и партиями других идейно-политических ориентации. Дело в том, что многие принципы, установки, ценности, нормы политической демократии, которые раньше были полем ожесточенной борьбы между ними, стали, как выше указывалось, общим достоянием. Но все же дискуссионным, спорным остается вопрос о пределах демократии. Консерваторы и либералы склонны настаивать на том, что демократия представляет собой сугубо политический феномен и поэтому не должна распространяться на другие, в частности экономическую, сферы. Социал-демократы же, наоборот, придерживаются позиции, что демократия, свобода, равенство - величины субстанциональные и поэтому не должны быть ограничены политической сферой. Речь, таким образом, в обоих случаях идет не о самой демократии, а о сферах и пределах ее распространения.