Конституционный суд

Закон о Конституционном Суде предусматривает, что по итогам рассмотрения дела о  проверке конституционности нормативного правового акта Конституционный  Суд может признать его (или отдельные  его положения) соответствующим  либо не соответствующим Конституции Российской Федерации (ст. 87, 91, 100, 104). В случае признания акта не соответствующим Конституции Российской Федерации наступают определенные юридические последствия, сформулированные в самом общем виде в части 3 статьи 79 Закона о Конституционном Суде: акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; признанные не соответствующими Конституции Российской Федерации не вступившие в силу международные договоры Российской Федерации не подлежат введению в действие и применению; решения судов и иных органов, основанные на актах, признанных неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях. Процессуальные кодексы конкретизируют основания для пересмотра дела в судебном порядке, называя признание Конституционным Судом закона, примененного судом в деле, не соответствующим Конституции Российской Федерации новым обстоятельством (п. 1 ч. 4 ст. 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации) либо вновь открывшимся обстоятельством (п. 5 ч. 2 ст. 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, п. 6 ст. 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В практике конституционного правосудия встречаются такие решения, которые не вписываются в рамки обозначенных выше постановлений. Конституционный Суд Российской Федерации нередко признает норму закона не противоречащей Конституции Российской Федерации, но при этом выявляет ее конституционно-правовой смысл. При этом особо оговаривается, что только в выявленном Конституционным Судом смысле эта норма соответствует Конституции, а любое другое ее истолкование считается неконституционным. Так, в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2003 г. N 12-П Суд истолковал в конституционно-правовом ключе абзац 4 подпункта 4 пункта 1 статьи 165 Налогового кодекса Российской Федерации и указал, что "конституционно-правовой смысл данного положения, выявленный в настоящем Постановлении, является общеобязательным и исключает любое иное его истолкование в правоприменительной практике" (п. 2 резолютивной части). В п. 4 резолютивной части данного Постановления сказано, что правоприменительные решения по делу заявителя, основанные на положении рассматриваемой нормы в истолковании, расходящемся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным в Постановлении, подлежат пересмотру в установленном порядке, если для этого нет других препятствий⁸.

Еще дальше в формулировке последствий  установления конституционно-правового  смысла нормативного правового акта Конституционный Суд Российской Федерации пошел в Постановлении от 28 февраля 2008 г. N 3-П⁹. Суд признал, в частности, положения пункта 6 статьи 21, пунктов 1 и 2 статьи 22 Федерального закона "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации", которыми в производстве по досрочному прекращению полномочий судьи председателю соответствующего или вышестоящего суда предоставляется право проводить проверку жалоб, содержащих сведения о совершении судьей дисциплинарного проступка, обращаться с представлением в квалификационную коллегию судей о прекращении полномочий судьи, а также участвовать в заседаниях квалификационных коллегий судей и высказывать свое мнение по обсуждаемым вопросам, не противоречащими Конституции Российской Федерации, но только при условии, что квалификационная коллегия судей выносит мотивированное решение тайным голосованием, результаты которого (число голосов, поданных "за" и "против") отражаются в протоколе заседания и самом решении, и не предполагают возможности использования председателями судов данной процедуры для незаконного воздействия как на членов квалификационной коллегии, так и на судью, с тем чтобы поставить судей в зависимое и подчиненное положение при осуществлении правосудия. В таком случае они сами по себе не нарушают принципы самостоятельности и независимости судебной власти, неприкосновенности и несменяемости судьи (п. 3 резолютивной части).

Указав, что конституционно-правовой смысл оспоренных законоположений, выявленный Конституционным Судом  Российской Федерации в Постановлении, является общеобязательным, что исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике, в том числе квалификационными коллегиями судей и судами (п. 4 резолютивной части), Конституционный Суд Российской Федерации фактически ориентировал квалификационные коллегии судей на применение данного Постановления, так как употребление норм рассмотренных им законов в ином смысле приведет к правоприменению, не соответствующему Конституции Российской Федерации и решению Конституционного Суда Российской Федерации.

Наряду со случаями, когда Конституционный  Суд прямо закрепляет в резолютивной части своего постановления запрет на иное истолкование нормативного правового  акта, чем данное в этом решении, имеют место ситуации, когда такая формулировка не встречается. Так, в Постановлении от 16 июля 2007 г. N 11-П Конституционный Суд ограничился лишь указанием на то, что положения абзаца 3 пункта 2 статьи 3 Федерального закона "О политических партиях", которыми устанавливаются требования к численности политической партии и ее региональных отделений, и находящиеся в нормативном единстве с этими положениями подпункт "ж" пункта 1 статьи 18 и подпункты "г", "д" пункта 3 статьи 41 названного Федерального закона, регулирующие условия и порядок государственной регистрации регионального отделения политической партии, а также последствия изменения статуса политической партии, не отвечающей требованиям, предъявляемым к политической партии, являются не противоречащими Конституции Российской Федерации¹⁰. Аналогичным образом сконструирована резолютивная часть Постановления от 17 января 2008 г. N 1-П¹¹ и ряда других решений.

В связи с вышесказанным возникает  вопрос: может ли Конституционный  Суд выявлять конституционно-правовой смысл рассматриваемой на предмет конституционности нормы? Формально согласно Конституции Российской Федерации и Закону о Конституционном Суде такого полномочия у него нет. Подобная практика вызывает неоднозначную оценку. По мнению одних юристов, это противоречит действующей Конституции Российской Федерации и обычному законодательству, вступает в конфликт с правотворческой деятельностью Федерального Собрания - парламента Российской Федерации¹². С позиции других, это благоприятная ситуация, привносящая много позитивного в российскую правовую действительность, что и следует, на наш взгляд, ставить во главу угла. Н.С. Бондарь, в частности, полагает, что тем самым обеспечивается своего рода "конституционная рихтовка" норм законодательства, при которой они не дисквалифицируются, не признаются неконституционными, но преодолевается их конституционно-правовая неопределенность. С помощью конституционного истолкования: а) уточняется, корректируется смысловое значение нормативного содержания статьи закона; б) преодолевается коллизия между несколькими нормами путем поиска баланса содержащихся в них конкурирующих конституционных ценностей; в) выявляются системные, иерархические связи и зависимость между отдельными нормами правовых институтов конкретной отрасли права; г) придается новое, современное содержание норме "доконституционного" закона и т.д.¹³

Еще один немаловажный момент - может  ли решение Конституционного Суда Российской Федерации названного типа являться основанием для пересмотра дела в  суде, если формально процессуальные законы называют таким основанием только признание закона не соответствующим Конституции Российской Федерации. В этом случае ответ, с нашей точки зрения, может быть только один - необходимо следовать решению Конституционного Суда, тем более если в нем прямо сказано, что любое иное истолкование нормы закона признается не соответствующим Конституции Российской Федерации. Вполне понятно, что дела, основанные на ином истолковании, подлежат пересмотру.

Вместе с тем вряд ли можно  считать правильной ситуацию, когда  ставшая систематической практика выявления конституционно-правового смысла нормативных правовых актов не подтверждена полномочием Конституционного Суда Российской Федерации, закрепленным законодательно. Очевидно, что положения Закона о Конституционном Суде, устанавливающие виды итоговых решений по делам о проверке конституционности законов, иных нормативных правовых актов, договоров, нуждаются в соответствующем дополнении, равно как и нормы о пересмотре судебных дел по вновь открывшимся (новым) обстоятельствам в процессуальных кодексах.

Появление постановлений о выявлении  конституционно-правового смысла нормативных  правовых актов не единственная новелла, вызванная к жизни деятельностью  Конституционного Суда Российской Федерации. В процессе функционирования конституционного правосудия возникла особая разновидность определений Конституционного Суда Российской Федерации, приближенная по своему юридическому значению к постановлениям - так называемые отказные определения с позитивным содержанием (определения о распространении правовой позиции). Они выносятся по результатам промежуточной стадии конституционного судопроизводства - предварительного рассмотрения обращения, поступившего в Конституционный Суд Российской Федерации. При наличии такого основания в отказе в принятии обращения к рассмотрению, как существование ранее вынесенного Конституционным Судом Российской Федерации решения по предмету обращения, сохраняющего свою силу (п. 3 ч. 1 ст. 43 Закона о Конституционном Суде), Суд отказывает в принятии обращения к рассмотрению, но формулирует при этом правовую позицию, имеющую значение для правоприменителей.

Не лишним будет отметить, что  в таких определениях нередко  встречается выявление конституционно-правового  смысла нормы, о конституционности  которой запрашивается в обращении  в Конституционный Суд Российской Федерации (Определение от 6 марта 2008 г. N 214-О-П¹⁴, Определение от 10 января 2002 г. N 3-О¹⁵ и др.).

Конституционный Суд Российской Федерации, не рассматривая дела в открытом гласном  заседании, реально проводит исследование обращения, материалов дела и выносит решение, осуществляя, по сути, письменное разбирательство, активно используемое судебными органами конституционного контроля ряда европейских государств¹⁶. Эта форма судопроизводства не нашла отражения в Законе о Конституционном Суде и вызывает дискуссии в науке и правоприменительной деятельности. Н.В. Витрук, например, безоговорочно относит определения с позитивным содержанием к итоговым решениям Конституционного Суда Российской Федерации¹⁷. В Особом мнении судьи Конституционного Суда Российской Федерации В.О. Лучина по Определению Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 г. N 92-О¹⁸ конституционный судья выразил позицию, что такого рода решения должны выноситься в форме постановлений, так как в отличие от постановлений Конституционного Суда его определения относятся к иным решениям и не являются итоговыми решениями, которые принимаются по существу любого из вопросов, перечисленных в пунктах 1, 2, 3 и 4 части 1 статьи 3 Закона о Конституционном Суде (ст. 71). Определения Конституционного Суда Российской Федерации, мотивировал В.О. Лучин, подписываются не всеми судьями, участвовавшими в голосовании (ч. 2 ст. 75), а только Председателем и судьей-секретарем Конституционного Суда Российской Федерации либо замещающими их судьями; могут не направляться органам и лицам, указанным в статье 77 Закона о Конституционном Суде; не подлежат опубликованию в официальных изданиях органов государственной власти (ст. 78 Закона о Конституционном Суде), если иное не указано в самом определении. Закон дифференцирует требования, предъявляемые к решениям Конституционного Суда Российской Федерации: одни из них являются общими (ч. 1 и 2 ст. 74), другие обращены либо к постановлениям и заключениям (ч. 3 и 4 ст. 74), либо к определениям (ч. 5 ст. 74)¹⁹. Что же касается деятельности самого Конституционного Суда Российской Федерации, то количество определений такого рода, формулируемых им, увеличивается год от года. Более того, с 2007 г. Конституционный Суд Российской Федерации стал выделять их из массива других определений, придавая им особый шифр - О-П, тогда как простые определения имеют шифр О-О.

Беспрекословное исполнение данных определений  правоприменителями находится под  вопросом. Так, Верховный Суд Российской Федерации прямо ориентирует суды общей юрисдикции на то, что при вынесении решений по гражданским делам им следует учитывать только постановления Конституционного Суда Российской Федерации о толковании положений Конституции Российской Федерации, подлежащих применению в данном деле, и о признании соответствующими либо не соответствующими Конституции Российской Федерации нормативных правовых актов, перечисленных в пунктах "а", "б", "в" части 2 и в части 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации, на которых стороны основывают свои требования или возражения (подп. "а" п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении")²⁰.

Неприменение Арбитражным судом  Свердловской области Определения  Конституционного Суда Российской Федерации от 7 декабря 2006 г. N 542-О²¹ как вновь открывшегося обстоятельства для пересмотра дела с указанием на то, что определения Конституционного Суда Российской Федерации не могут быть квалифицированы в качестве бесспорного и достаточного основания для пересмотра дела по такому основанию, поскольку ими могут разрешаться самые различные вопросы, они не содержат итогового решения по делу, не подписываются всеми судьями Конституционного Суда Российской Федерации, участвовавшими в рассмотрении дела, не выносятся именем Российской Федерации, послужило поводом для обращения главы г. Екатеринбурга в Конституционный Суд Российской Федерации с ходатайством об официальном разъяснении данного Определения. В обращении, в частности, ставился вопрос: является ли Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 7 декабря 2006 г. N 542-О обязательным для всех правоприменительных органов или для его исполнения дополнительно требуется вынесение итогового решения в виде постановления Конституционного Суда Российской Федерации?

Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев ходатайство, отметил, что "согласно статье 6 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" решения Конституционного Суда Российской Федерации обязательны  на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений. Это требование по смыслу названного Федерального конституционного закона распространяется на все решения Конституционного Суда Российской Федерации, независимо от того, в какой форме они выносятся, т.е. не только на постановления, но и на определения и заключения". Таким образом, констатировал Конституционный Суд, арбитражные суды обязаны пересмотреть по вновь открывшимся обстоятельствам данное дело²².