Балканская политика России в 70-80-е годы XIX столетия

ПЛАН

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность  исследования. Балканский полуостров всегда был неспокойным и нестабильным в политическом отношении регионом. Он является местом переплетения опасных конфликтов уже в силу того, что этот регион формировался как пространство, где в прямое соприкосновение Восток и Запад, где вступили в контакт религиозные системы ислама и христианства, православия и католицизма. Это предопределило состояние, которое можно охарактеризовать как противостояние цивилизаций.

Почти все XIX и начало XX ст. - это период, когда «вечный Восточный вопрос» практически не сходил с повестки дня международных отношений Европы. В системе международных отношений 70-80-х годов XIX ст. центральное место занимал балканско-ближневосточный регион. В этот период историческая инициатива перешла к южнославянским народам, которые из объекта торгов и соглашений между большими государствами превратились в субъект международного права. Именно в 70-е годы XIX ст. очертилась новая тенденция в развитии Восточного вопроса, который в процессе образования на Балканах независимых государств, в том числе и южнославянских, трансформировалось в балканский вопрос.

Центральное место в борьбе больших государств за влияния на Балканах и Ближнем Востоке, в судьбе народов Юго-восточной Европы принадлежали Большому Восточному кризису, итоги которого подвел в 1878 г. международный форум государств - Берлинский конгресс. Наиболее весомым результатом «Берлинской системы» было возрождение болгарской государственности и международное признание Сербии и Черногории. Вместе с этим система всячески способствовала экспансии большой европейской силы на Балканы и Юго-восток и препятствовала образованию в регионе независимых государств.

Российско-турецкая война 1877-1878 гг. была одним из наиболее значительных событий второй половины ХІХ в. Она  оказала большое влияние на судьбы народов Балканского полуострова, на внешнюю политику великих держав. Война началась в условиях мощного  подъёма национально-освободительного движения против гнёта Османской  империи и небывалого в истории  России общественного движения в  его поддержку. В результате взрыва неудовлетворения всей болгарской общественности сразу после Берлинского конгресса и начала общенародного движения за объединение Южной и Северной Болгарии возникли международные кризисы, которые длились с сентября в 1885 г. до марта в 1888 г., и получили в исторической литературе название балканских или болгарских.

Актуальность исследования предопределяется необходимостью определения и обобщения места и роли южнославянской страны в политике больших государств Европы периода кризисов на Балканах 80-х лет ХІХ ст. Актуальность работы усиливается тем, что именно в этот период балканские кризисы были всепоглощающими и имели болгарский, балканский и международный аспекты. В более узком понимании - актуальность исследования, в первую очередь, в научном освещении чрезвычайно сложного комплекса политической и геостратегической проблемы, которая возникла на Балканах в 80-е годы XIX ст. и которые в большой мере влияли на выработку мировой политики больших государств - России, Германии, Австро-Венгрии, Великобритании, Франции, Италии.

Актуальность темы определяется также наличием недостаточно исследованных  вопросов борьбы государств на Балканах в последней трети XIX ст. Акцентируется  внимание на такой узловой проблеме темы: позиция больших европейских  государств в период Большого Восточного кризиса и после Берлинского  конгресса; роль балканских кризисов 80-х  лет в определении позиции  и выработке политики больших  государств Европы и место южнославянской страны в ней. Наконец, определяя актуальность данного исследования, стоят отметить, что без глубокого и всестороннего изучения проблемы и исторической реалии исследуемого периода невозможно понять настоящее острой конфликтной ситуации на Балканах - одном из самых сложных геополитических регионов мира, которые своими корнями уходят в события 70-80-х лет XIX ст. В этом прослеживается цепь следующих событий на Балканском полуострове и их роль в мировой истории.

Географические  рамки охватывают территорию современной Болгарии, а также часть Румынии и Турции.

Хронологические рамки данного исследования обусловлены его тематической направленностью и охватывают период 80-х лет XIX ст.

На основе широкого круга  исторических источников, в первую очередь публикации документов, мемуарной  литературы, исследований отечественных  и зарубежных историков, периодической  печати, автор пришел к выводу: отмеченный период вовсе не исследован в отечественной историографии, несколько лучше названная проблема освещена в русской и историографии, однако в исторической литературе отсутствует целостное научное монографическое ее исследование. Поэтому сложный узел вопросов, связанных с борьбой больших государств Европы, за исключительное влияние в южнославянской стране и международными отношениями в регионе во второй половине 70-х-80-е годы XIX ст., и стал предметом данного исследования.

При написании данной работы были использованы русскоязычные источники  и работы следующих ученых: Балязина В.Н., Буганова В.И., Вдовина В.А., Виноградова  В.И., Георгиева В.А., Газенкампфа  М., Данилевского И.Я., Домонтовича M., Золотарева В.А., Зырянова П.Н., Шевелева В.Н., Клиятиной  М.С., Копылова В.Н., Куропаткина А.Н., Мартынова Б., Meгрелидзе Ш.В., Орлова А.С., Перевезенцева С., Пузыревского А., Соловьёва В.М., Татищева С.С., Тюкавкина  В.Г., Федорова В.А., Шефова Н.А., Шишкина  С.П., Шмурло Е.Ф. Это, конечно, несколько  сужает круг исследования, но, к сожалению, автор не имеет возможности ознакомиться с иностранными источниками в силу их отсутствия в библиотеках Украины.

Целью исследования является комплексный анализ развития международных отношений вокруг балканской славянской страны в отмеченный период, ключевых аспектов балканской политики европейских государств и определения ее влияния на долю южнославянских народов. Для достижения данной темы были решены следующие задачи:

• выяснить цели политики России на Ближнем Востоке;
• охарактеризовать предпосылки войны;
• изучить ход русско-турецкой войны;
• проанализировать Сан-Стефанский мир и Берлинский конгресс (1878).

Структура работы состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников.

РАЗДЕЛ 1.

ЦЕЛИ ПОЛИТИКИ РОССИИ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ

1.1. Национально-освободительное движение на Балканах. Политика России и государств запада

После отмены нейтрализации  Черного моря в 1871 году Россия довольно успешно восстанавливала свое влияние  на Балканах. Свою задачу русское правительство  ограничило охраной подступов к  Константинополю путем политического  и экономического проникновения  на Балканы. Освоением южных районов  России, расширение внешней торговли делали Босфор и Дарданеллы одной  из центральных коммерческих магистралей.

К 70-м годам XIX в. усилилась  зависимость Османской империи  от западноевропейского, преимущественно  английского, капитала, что вызывало недовольство политикой султанского  правительства в самой Турции. Усилились противоречия между ведущими державами Европы в борьбе за раздел мира.

Небывалого размаха достигло национально-освободительное движение против турецкого ига. Все это  сказывалось на состоянии Османской  империи, ускоряя ее упадок.

Национальное движение, начавшееся весной 1875 г. в Герцеговине и Боснии, вскоре охватило провинции Османской  империи на Балканах и приобрело  международное значение. Русское правительство, получив в июне 1875 г. сообщение о событиях на Балканах, попыталось дипломатическим способом урегулировать разразившийся кризис. Действуя в согласии с другими государствами, прежде всего с союзниками по коалиции трех императоров - с Австрией и Германией, русское правительство рассчитывало примирить Порту и восставших. Оно не хотело войны, ибо Россия не была к ней готова: реформы внутри страны требовали больших материальных затрат; перевооружение армии не закончилось; в стране усиливалось народническое и рабочее движение [12, c. 294].

Однако и в этот период в отличие от других государств, предлагавших ограничиться лишь реформами  в восставших провинциях Турции, Россия отстаивала введение автономии, хотя и  вынуждена была идти на уступки своим  союзникам.

30 декабря 1875 г. министр  иностранных дел Австро-Венгрии  Д. Андраши от имени трех  держав - России, Германии и Австро-Венгрии  – передал султану программу  реформ для балканских народов.  Три правительства предлагали  султану ввести свободу вероисповедания  для христиан, ликвидировать откупную  систему взимания налогов; улучшить  положение сельского населения;  расходовать взимаемые с населения  Боснии и Герцеговины прямые  налоги только на нужды этих  областей. Но в ноте не содержалось  статей, которые гарантировали бы  выполнение этих условий, что  воспринималось восставшими как  сохранение прежнего господства  Турции, поэтому было ими отвергнуто [3, c. 574]. Порта также отказалась принять эту программу целиком. В частности, она не согласилась с пунктом о расходовании средств, собираемых с населения Боснии и Герцеговины на нужды края.

Правительства Европы не были единодушны, что облегчало султану  возможность чинить расправу над  восставшими. Англия, не доверяя России, уклонилась от активного участия  в европейских переговорах. Германия, формально действуя в Союзе трех императоров, интересовалась не столько  событиями на Ближнем Востоке, сколько  европейскими делами. Австро-Венгрия, мало заботясь о судьбе восставших, стремилась осуществить руководящую  роль на Балканах. Русское правительство, единственное, которое желало потушить разгоревшееся пламя конфликта  и оказать помощь восставшим, не имело сколько-нибудь определенного  плана действий.

Среди политических деятелей велись споры о тактике и выборе союзников. Наследник престола (будущий  Александр III) и посол в Константинополе Н.П. Игнатьев стояли за активные действия на Востоке. Игнатьев был противником союза с Австро-Венгрией и предлагал разрешить конфликт двусторонними русско-турецкими переговорами. А. М. Горчаков и министр финансов М.Х. Рейтерн, боясь повторения «крымской ситуации», не решались порвать с Союзом трех императоров. Царь также стоял за дипломатическое урегулирование конфликта [1, c. 194].

Все слои русского общества выступали за действенную помощь славянам, порицали жестокие методы турецкого  правительства, которые привели  к восстанию, призывали порвать  с Союзом трех императоров, прежде всего  с Австро-Венгрией, противницей славянства. Народническая пресса на первом этапе  восточного кризиса оценила движение на Балканах как «настоящую социал-революционную борьбу» и считала целесообразным направить туда подкрепления на помощь восставшим.

Другим важным фактором, влиявшим на политику русского правительства, был характер национального движения в целом, и в частности апрельского  восстания 1876 г. в Болгарии. Это восстание  по своей организованности и внушительности было наиболее внушительным по сравнению  с другими выступлениями балканских народов. Русская общественность немедленно откликнулась на восстание, справедливо  усматривая его причины в национальном и социальном гнете со стороны  османов. Апрельское восстание придало  новые силы освободительному движению в других провинциях.

В этих условиях русское  правительство вновь попыталось решить восточный вопрос с помощью  своих союзников. Этой цели служила  встреча в Берлине, в результате которой в мае 1876 г. между Россией, Германией и Австро-Венгрией был  подписан Берлинский меморандум. По этому  документу три державы соглашались  оказать давление на Порту, чтобы  побудить её приступить к выполнению обязательств, данных ею в Европе ещё  в 1856 г. [6, c. 317]. Три правительства предлагали султану приостановить на два месяца военные действия и начать переговоры с делегатами от Боснии и Герцеговины на основании пожеланий последних.

Меморандум был частичным  повторением предложений, содержавшихся  в декабрьской ноте 1875 г. Но в нем  имелись и существенные отличия, внесенные по настоянию России: в  в ноте реформы лишь декларировались  и не содержалось гарантий их проведения. В Берлинском же мемерандуме указывалось, что, если бы срок перемирия истек  до достижения «намеченной цели», три державы подкрепили бы свои дипломатические шаги принятием «действенных мер» для пресечения зла [9, c. 206].