Сергий Радонежский

Се́ргий Ра́донежский (в миру Варфоломе́й; 3 мая 1314 (дата условная) — 25 сентября 1392) — монах Русской церкви, основатель Троицкого монастыря под Москвой (ныне Троице-Сергиева лавра), преобразователь монашества в Северной Руси.

Сергий Радонежский почитается Русской православной церковью в лике святых как преподобный и считается величайшим подвижником земли Русской.

Дни памяти:

• 25 сентября (8 октября) — преставление;
• 5 (18) июля — обретение мощей;
• 6 (19) июля — Собор Радонежских святых.

Кроме того, 24 августа (6 сентября) празднуется явление Богородицы преподобному Сергию.

Биография

Рождение и  детство

В своём рассказе первый биограф  Сергия Радонежского Епифаний Премудрый сообщает, что будущий святой, получивший при рождении имя Варфоломей, родился в селе Варницы (близ Ростова) в семье боярина Кирилла, служилого ростовских удельных князей, и его жены Марии.

В литературе встречается несколько  различных дат его появления  на свет. Высказывалось мнение, что Сергий появился на свет или в 1315, или в 1318 году. Днём рождения Сергия также называлось или  9 мая, либо 25 августа 1322 года. В сочинениях XIX века фигурировала дата 3 мая 1319 года. Этот разнобой мнений дал основание известному писателю Валентину Распутину с горечью утверждать, что «год рождения отрока Варфоломея потерян». Русская Церковь традиционно считает его днём рождения 3 мая 1314 года.

В возрасте 10 лет юного Варфоломея отдали обучаться грамоте в церковной  школе вместе с братьями: старшим  Стефаном и младшим Петром. В отличие  от своих успешных в учёбе братьев  Варфоломей существенно отставал в  обучении. Учитель ругал его, родители огорчались и усовещивали, сам же он со слезами молился, но учёба вперёд не продвигалась. И тогда случилось  событие, о котором сообщают все  жизнеописания Сергия.

Когда мальчику было 13 лет, по заданию отца он отправился в поле искать лошадей. Во время поисков  он вышел на поляну и увидел под  дубом старца-схимника, «святого и чудного, саном пресвитера, благообразного и подобного Ангелу, который стоял на поле под дубом и усердно, со слезами, молился». Увидев его, Варфоломей сначала смиренно поклонился, затем подошёл и стал вблизи, ожидая, когда тот кончит молитву. Старец, увидев мальчика, обратился к нему: «Что ты ищешь и чего хочешь, чадо?». Земно поклонившись, с глубоким душевным волнением, поведал ему своё горе и просил старца молиться, чтобы Бог помог ему одолеть грамоту. Помолившись, старец вынул из-за пазухи ковчежец и взял из него частицу просфоры, благословил и велел съесть, сказав: «то тебе дается в знамение благодати Божией и понимания Священного Писания <…> о грамоте, чадо, не скорби: знай, что отныне Господь дарует тебе хорошее знание грамоты, большее, чем у твоих братьев и сверстников». После этого старец хотел уйти, но Варфоломей молил его посетить дом его родителей. За трапезой родители Варфоломея рассказали старцу многие знамения, сопровождавшие рождение сына их (В Житии Преподобного Сергия повествуется о том, что за Божественной литургией еще до рождения сына праведная Мария и молящиеся слышали троекратное восклицание младенца: перед чтением Святого Евангелия, во время Херувимской песни и когда священник произнес: "Святая святым". Бог даровал преподобным Кириллу и Марии сына, которого назвали Варфоломеем. С первых дней жизни младенец всех удивил постничеством, по средам и пятницам он не принимал молока матери, в другие дни, если Мария употребляла в пищу мясо, младенец также отказывался от молока матери. Заметив это, Мария вовсе отказалась от мясной пищи) и тот старец сказал:«знамением истинности моих слов будет для вас то, что после моего ухода отрок будет хорошо знать грамоту и понимать священные книги. И вот второе знамение вам и предсказание — отрок будет велик пред Богом и людьми за свою добродетельную жизнь». Сказав это, старец собрался уходить и напоследок промолвил:

Около 1328 года сильно обедневшая семья Варфоломея была вынуждена перебраться в город Радонеж. После женитьбы старшего сына Стефана, постаревшие родители приняли схиму в Хотьково-Покровском монастыре.

Начало монашеской жизни

После смерти родителей Варфоломей сам отправился в Хотьково-Покровский монастырь, где уже иночествовал его овдовевший брат Стефан. Стремясь к «строжайшему монашеству», к пустынножитию, он оставался здесь недолго и, убедив Стефана, вместе с ним основал пустынь на берегу реки Кончуры, на холме Маковец посреди глухого Радонежского бора, где и построил (около 1335 года) небольшую деревянную церковь во имя Святой Троицы, на месте которой стоит теперь соборный храм также во имя Святой Троицы. Не выдержав слишком сурового и аскетичного образа жизни, Стефан вскоре уехал в московский Богоявленский монастырь, где позднее стал игуменом. Варфоломей, оставшись в полном одиночестве, призвал некоего игумена Митрофана и принял от него постриг под именем Сергия, так как в тот день праздновалась память мучеников: Сергия и Вакха. Ему было 23 года.

Образование Троице-Сергиевого монастыря.

Года через два или три  к нему стали стекаться иноки; образовалась обитель, которая в 1345 оформилась как Троице-Сергиев монастырь (впоследствии Троице-Сергиева лавра) и Сергий был её вторым игуменом (первый — Митрофан) и пресвитером (с 1354), подававшим всем пример своим смирением и трудолюбием. Запретив принимать подаяние, Сергий поставил правилом, чтобы все иноки жили от своего труда, сам подавая им в этом пример. Постепенно слава его росла; в обитель стали обращаться все, начиная от крестьян и кончая князьями; многие селились по соседству с нею, жертвовали ей своё имущество. Сначала терпевшая во всём необходимом крайнюю нужду пустынь обратилась в богатый монастырь. Слава Сергия дошла даже до Царьграда: Вселенский Патриарх Филофей прислал ему с особым посольством крест,параман, схиму и грамоту, в которой восхвалял его за добродетельное житие и давал совет ввести в монастыре киновию (строгое общинножитие). По этому совету и с благословения митрополита Алексея Сергий ввёл в монастыре общинножительный устав, принятый потом во многих русских монастырях. Высоко уважавший радонежского игумена митрополит Алексей перед смертью уговаривал его быть ему преемником, но Сергий решительно отказался.

Идея и практика «высокого жития».

В первую очередь, Сергий Радонежский, стремясь к «жизни во Христе», ввел идею и практику «высокого жития», как реальный пример нравственного  совершенства, как некий общечеловеческий идеал. Незадолго до смерти, Сергий Радонежский завещал своим инокам «иметь чистоту душевную и телесную и любовь нелицемерную», «смирением украшать себя», «единомыслие друг с  другом хранить», «ни во что ставить честь и славу жизни этой, но вместо этого от Бога воздаяния ожидать, небесных вечных благ наслаждения». По сути дела, в этом завещании, в краткой форме, выражены все главные составляющие идеи «высокого жития».

Проповедуя «высокое житие», Сергий Радонежский призывал иноческую  братию, прежде всего, к полному отказу от мирских соблазнов — богатства, власти, ненависти, насилия. Он считал, что все эти мирские заботы тяготят душу и мешают иноку сосредоточиться  на молитве. «А ни о чем бесполезном  не нужно заботиться, но следует  уповать и взирать на Бога, Который  может кормить нас, и одевать, и обо всех наших делах заботиться: и от него следует ожидать всего, что нужно доброго и полезного  душам и телам нашим», — говорил  Сергий.

Поэтому в самом Троицком монастыре  практиковались нищелюбие, отказ от частной собственности, смирение и любовь. Но, в то же время, Сергий не приветствовал полной нищеты или побирушничества, чем занимались монахи иных обителей. Троицкий игумен очень высоко ценил человеческое достоинство, которое дано от Бога, и которое человек обязан соблюдать. Поэтому троицкие иноки практиковали каждодневный совместный труд для добывания средств к существованию. Больше того, если жители окрестных сел привозили инокам провизию, то по велению игумена, они сначала совершали молитву во славу Божию, потом кормили гостей, и уже в последнюю очередь сами приступали к трапезе.

Отказ от всего мирского должен был  способствовать тому, чтобы иноки  хранили «чистоту души», как необходимое  условие «высокого жития». В этом смысле, Сергий Радонежский следовал древней монашеско-аскетической традиции. В тексте Жития говорится, что в своем сердце («на сердци имеа») преподобный Сергий носил примеры знаменитых древних подвижников, основателей монастырской вообще и, в частности, общежительской традиции -Антония Великого, Евфимия Великого, Савву Освященного, Пахомия, Феодосия и прочих.

Однако по его мнению, достижение душевной чистоты не было связано с практикой «истязания плоти» в том виде, как ее понимали, например, в Киево-Печерском монастыре. Житие сообщает, что еще в то время, когда иноки жили «особно», Сергий вел строгую постническую жизнь, а добродетели его были таковы: «голод, жажда, бдение, сухая пища, на земле сон, чистота телесная и душевная, молчание уст, плотских желаний тщательное умерщвление, труды телесные, смирение нелицемерное, молитва беспрестанная, рассудок добрый, любовь совершенная, бедность в одежде, память о смерти, кротость с мягкостью, страх Божий постоянный». При этом Житие подчеркивает особое значение идеи страха Божия, которым преподобный оградился от грехов. Однако сам страх Божий — это лишь начало подвига, начало всякой добродетели.

И уже чуть ниже, Житие сообщает, что «бесовских искушений» Сергий избегал  не практикой «истязания плоти», но лишь строгим постом: «Преподобный же, почувствовав нападение вражеское (т.е. дьявольские искушения. — С.П.), подчинил себе тело и поработил его, обуздав постом; и так благодатью Божией был он избавлен от искушений». Самое же главное средство в борьбе с искушениями — нравственный подвиг, та самая «чистота души», когда, не прибегая к физическим истязаниям, человек лишь одними «стрелами чистоты» способен преодолеть все соблазны: «Научился он против бесовских нападений обороняться: как только бесы стрелами греха поразить его хотели, преподобный стрелы чистоты пускал в них, стреляющих во мраке в праведных сердцем».

Следовательно, в Троицкой обители  аскетический подвиг рассматривали, как, во-первых, страдание во имя Христа, и, во-вторых, как средство «осветления  души», ибо страдание должно именно осветлять душу, а не «истязать» тело. Таким образом, выступая духовным наследником Антония и Феодосия Печерских, Сергий Радонежский сместил акценты в направление духовного и нравственного самосовершенствования, отказавшись от физического «истязания плоти». И недаром в самом Житие неоднократно подчеркивается, что именно из-за «чистоты жизни» преподобный Сергий был удостоен Божией благодати.

Немаловажным условием «высокого  жития» были идеи смирения и любви. И Сергий Радонежский всей своей  жизнью доказывал окружающим — жизнь  можно устраивать только добром и  любовью, ибо, отвечая злом на зло, человек  порождает новое зло. Недаром  Г.П. Федотов, говоря о Сергии Радонежском, вполне справедливо заметил: «Смиренная кротость — основная духовная ткань его личности».

Необходимой составляющей «высокого  жития» являлась идея «внутренней» духовной свободы, как высшей степени свободы  вообще. В основе этой идеи лежат слова Иисуса Христа: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» . Развитая впоследствии в трудах Отцов Церкви, идея «внутренней свободы» получила свое яркое воплощение в жизни и деятельности преподобного Сергия Радонежского.

Суть этой идеи в следующем. Человек, под действием благодати Святого  Духа, способен познать Божию истину и вступить на путь спасения. Познание истины убеждает человека в бессмысленной  суетности мирских забот, но, одновременно, многократно укрепляет его духовные силы. Следовательно, овладевший истиной  человек оказывается свободным  по отношению к окружающему миру и ко злу, которое этот мир наполняет. Более того, он начинает противостоять злу.

«Внутренняя свобода» — это высшая степень свободы потому, что человек  в своих помыслах и поступках  максимально приближается к Божественному  образу. Никакая другая разновидность  свободы, а особенно та свобода, которая  установлена в человеческих законах, не могут сравниться со свободой «внутренней». Ведь если в сердце человека живет  Божия Благодать, то ничто не может  помешать ему быть свободным, ибо  под воздействием этой Благодати  человек совершает именно те поступки, которые внушены ему Самим Господом.

Примерами «внутренней свободы» преподобного Сергия могут служить многочисленные случаи, когда он совершенно свободно обращается с князьями, епископами и многими сильными мира сего, которые  приводятся в его Житие. Озабоченный  только служением Господу, он оказывается  выше и свободнее многих, наделенных реальной мирской властью.

Надо сказать, что идея «внутренней  свободы» со временем стала очень  влиятельной в отечественной  религиозно-философской мысли и  в литературно-художественном творчестве. Эта идея нашла свое отражение  и выражение практически во всех учениях русских любомудров и  во многих произведениях русских  писателей. Более того, в идее «внутренней  свободы» Сергий Радонежский выразил  одно из важнейших качеств русского национального самосознания.

Еще одно из условий «высокого жития» — и для отдельного человека, и для монастырской обители, и  для общества в целом, — преподобный  Сергий видел в единомыслии.

Единомыслие для отдельного человека — это единство души, полностью  посвященной служению Господу. Для  обители — это единство помыслов и действий всех иноков, которые  своим подвигом умножают Христову Любовь на земле и подают пример остальным  людям. Для общества — это идея единства Руси, благодаря которому Русь только и может спастись.

И совсем неслучайно то, что обитель, основанная преподобным Сергием, была посвящена Святой Троице. Сергий Радонежский  видел в Троице высший христианский образ Единства и Любви, ибо ипостаси Святой Троице единосущны, не разделены отношениями старшинства и младшинства, не знают ненависти, но исполнены Любви.

Следует напомнить, что именно догмат о Святой Троице, в силу трудности  его разумного понимания, породил  в истории христианской Церкви множество  различных ересей. Догмат о Святой Троице (или — тринитарный догмат) — один из важнейших в христианском вероучении. И, в то же время, один из сложнейших для его религиозно-философского и богословского толкования. Еще  святые Отцы Церкви, предвидя трудности  в постижение догмата Святой Троицы, старались разъяснить тайну «неслиянности и нераздельности» Божественного Триединства. При этом они активно использовали образы и символы. Одни проводили сравнение с солнечным сиянием, где одновременно едины и различимы солнце, луч и свет. Другие размышляли о тайне и гармонии любви, где лица-ипостаси взаимоотносятся как Любящий, Любимый и Любовь. Третьи говорили о воле, разуме и действии. Но все сходились в одном: Святая Троица — это не количественная характеристика, а качество Господа, непостижимое для человека, но данное ему в Откровении. Св. Василий Великий писал: «Господь, передавая нам об Отце и Сыне и Святом Духе, не счетом переименовал их; ибо не сказал: в первое, второе и третье, или — в одно, два и три; но в святых Именах даровал нам познание веры, приводящее ко спасению…»