Биография Прудона

Это сочинение  представляло собой план преобразования буржуазного общества в будущий  «строй гармонии». Книга Фурье осталась почти незамеченной, но это не уменьшило  его энтузиазма. Он продолжал работать над развитием своих идей. Условия  его жизни несколько облегчились  после того, как в 1811 г. он перешел  на государственную службу, а в 1812 г. получил по завещанию матери небольшую  пенсию. 

В 1816-1822 гг. Фурье  жил в провинции, недалеко от Лиона. У него появились последователи. Впервые в жизни он мог работать в сравнительно спокойной обстановке.  

Плодом этой работы явилось обширное сочинение, изданное в 1822 г. в Париже под заглавием  «Трактат о домашней и земледельческой  ассоциации». В посмертных собраниях  сочинений Фурье эта книга  публикуется под заглавием «Теория  всеобщего единства». Фурье пытался  подробно разработать и обосновать устройство трудовых ассоциаций.  

Вскоре Фурье  вновь был вынужден зарабатывать себе на жизнь службой в конторах Парижа и Лиона. Лишь в 1828 г. ему удалось, благодаря материальной поддержке  друзей, уединится в Безансоне, и  закончить там книгу, над которой  работал уже несколько лет. Эта  книга – «Новый хозяйственный  и социетарный мир» (1829 г.). 

Последние годы жизни Фурье провел в Париже. Он продолжал напряженно работать, педантично выполняя ежедневную норму писания. Результатом его трудов явилась  еще одна большая книга, вышедшая в 1835-1836 гг., ряд статей в издававшихся фурьеристами журналах и большое  количество рукописей, опубликованных после смерти Фурье. В этих сочинениях рассматривается широкий круг социальных, экономических, морально-этических, педагогических и иных проблем. Мысль Фурье работала непрерывно и с большой творческой энергией, хотя его здоровье резко  ухудшилось. Шарль Фурье умер в  Париже в октябре 1837 г.

Экономическая концепция

Фурье был самым  буржуазным из социалистов, если только можно дать ему название социалиста, которого он сам никогда не принимал. Действительно, можно ли назвать  социалистом человека, который говорил  об Оуэне следующее: «Что же касается его догм, то догма об общности имуществ так жалка, что не заслуживает  опровержения»; а о сенсимонистах: «Это чудовища, которые вызовут в XIX столетии пожимание плечами, а  не проповедь уничтожения собственности  и наследства»; который в своей  системе распределения ставит почти  в один ряд труд, капитал и талант, приписывая первому 5/12, второму — 4/12 (т.е., вероятно, больше, чем он получает ныне) и третьему — 3/12; который, оставляя далеко позади самые бесцеремонные  рекламы дельцов, обещает дивиденды  в 30 и даже в 36 процентов для тех, кто предпочтет фиксированную прибыль  в 81/3; который делал из ожидания и  даже поисков наследства одно из привлекательнейших развлечений в будущем фаланстерском обществе; и, наконец, который заявлял, что неравенство между богачами и бедняками «входило в намерения Бога» и, следовательно, в его собственные, потому что «нужно понять, что Бог сделал хорошо все то, что он сделал»?  

И несмотря на это, Фурье представлялся людям его времени и представляется еще ныне всем тем, кто его не читал, т.е. почти всему обществу, ультрасоциалистом, коммунистом. Это объясняется не столько экстравагантностями его мечтаний и языка, о которых только что говорилось, сколько причудливым названием «фаланстер», которое он дал своей ассоциации и которое вызывало представление о какой-то таинственной и беспокойной общине, где все было бы общим — имущество и женщины.  

С этого нужно  начать изложение его экономической  концепции; в этом она заключается  целиком.

Роберт Оуэн (1771-1858)

Биография 

Роберт Оуэн (Robert Owen) родился в семье мелкого ремесленника, в маленьком уэльском городке Ньютаун. В школе он смог проучиться недолго. Уже с девяти лет Оуэн работает в местной лавке. Через год Роберт самостоятельно отправляется в Лондон, где обосновался его старший брат — мастеровой, нанимается на работу. С 1787 г. он живет в Манчестере. Именно здесь начинается стремительный профессиональный рост юного Оуэна, быстро утвердившего себя в качестве хорошего знатока текстильного производства. Он становится управляющим одного из крупнейших предприятий (а ему еще не было и двадцати лет), осуществляет серьезное усовершенствование производства. С этого времени знания Оуэна (он неустанно совершенствует и расширяет их), его организаторские способности получают широкое признание. Он становится одним из директоров крупной прядильной компании.  

Некоторое время  спустя наступает пора знаменитого  эксперимента в Нью-Ленарке.  

Нью-Ленарк — шотландский фабричный поселок. В ту пору он насчитывал около полутора тысяч жителей — разорившиеся кустари, безработные батраки, отбывшие сроки наказания заключенные и каторжники... Пьянство, драки, скандалы были тут заурядным делом.  

В начале 1800 г. Оуэн становится совладельцем и директором этой фабрики. Последовательно, шаг за шагом осуществляет он не только техническую реорганизацию и рационализацию, но и социальные мероприятия, которые носят филантропический характер: вместо лачуг для рабочих строятся удобные жилища, улучшается снабжение продуктами, возводятся школа, ясли, детский сад, создается больничная касса, рабочий день сокращается до 10 с половиной часов (вместо обычных в Англии 12-14 часов). Когда в 1806 г. в связи с кризисом, охватившим хлопчатобумажную промышленность, пришлось на 4 месяца остановить фабрику, зарплата рабочих выплачивалась по-прежнему.  

В относительно короткий срок Нью-Ленарк становится образцовым поселком, население его возросло до 2,5 тысячи человек. Теперь здесь «пьянство, полиция, уголовные суды, тяжбы, попечительство о бедных, надобность в благотворительности стали неизвестными явлениями». При всем том уровень доходов от фабрики остается высоким.  

Так возникает  этот «уникум Нью-Ленарка». Интерес к нему растет не только в Англии — во всей Европе. Тем более что и сам Оуэн стремится как можно шире познакомить мир с результатами своего эксперимента: в 1813 г. выходит в свет его книга «Новый взгляд на общество, или Опыты о выработке характера», и Оуэн рассылает ее многим государственным деятелям.  

Нью-Ленарк становится местом паломничества и просто любопытствующих, и тех, кто искал ответы на проклятые вопросы действительности, и власть имущих, которым показалось, что Оуэн нашел чудодейственный рецепт, сохраняющий в целости овец и насыщающий волков. К тому же в 1816 г. Оуэн открыл в Нью-Ленарке «Новый институт формирования характера», где ребенок воспитывался с ясельного возраста до 17 лет. С раннего возраста производительный труд сочетался здесь с занятиями в вечерней школе.  

И все-таки Оуэн был не удовлетворен. Ведь его рабочие оставались, по собственным его словам, его «рабами», лишь поставленными в сравнительно благоприятные условия. А в остальном мире ничего не менялось.  

Оуэн выступает  в это время инициатором «гуманного фабричного законодательства» и  целых пять лет ведет неустанную борьбу за новый фабричный закон. И что же? В 1819 г. парламент принимает — в очень урезанном, точнее в изуродованном виде — закон, незначительно ограничивающий женский и детский труд.  

После всех этих бесплодных попыток усовершенствовать  мир капитала Оуэн переходит на позиции социализма, выдвигает идею трудовых коммун как ячеек будущего общества. Он даже предпринимает попытку практически воплотить свои новые идеи. С этой целью в 1824 г. Оуэн устремляется в Америку: ведь в Новом свете, где нет вековых частнособственнических и эксплуататорских традиций, естественнее будет создать коммунистическую производственную ячейку. В штате Индиана в 1825 г. основывается трудовая коммуна «Новая Гармония». На это было затрачено четыре года жизни и почти все состояние Оуэна. К 1829 г. обнаруживается полная неудача этой затеи.  

Но Оуэн не складывает оружия. Ему остается еще без малого 30 лет жизни, и все эти годы он ведет самую активную деятельность: участвует в рабочем профессиональном и кооперативном движении, неустанно пропагандирует идею преобразования общества на коммунистических началах. Издает для этого журналы, книги, брошюры, читает лекции. После 1834 г. Оуэн не играл большой роли в общественной жизни, хотя продолжал много писать, издавал журналы и неутомимо проповедовал свои взгляды.  

Осенью 1858 г. Оуэн, имея от роду 87 лет, поехал в Ливерпуль  и на трибуне митинга почувствовал себя плохо. Отлежавшись в течение  нескольких дней, он вдруг решил  отправиться в свой родной город  Ньютаун, где не был с детства. Там он и умер в ноябре 1858г.

Экономическая концепция 

Среди всех социалистов  Роберт Оуэн представляется чрезвычайно  оригинальной и даже единственной фигурой. Где можно было бы найти другого  такого же человека, который, как он, был бы крупным фабрикантом и  одним из князей индустрии своего времени? И социализм Оуэна был  не простой филантропией доброго  хозяина. Правда, он не был социалистом-революционером: он отказался принять участие  в чартистском движении, которое  ныне показалось бы весьма безобидным. Он никогда не намечал целью рабочих  экспроприацию капиталистов, он пропагандировал  идею создания новых капиталов, и  еще ныне в этом заключается разница  между кооператистской и коллективистской программами. Тем не менее он был социалистом в истинном смысле этого слова и даже коммунистом. Он даже, вероятно, первым водрузил имя социализма как знамя.  

С другой стороны, хотя он был большим охотником  до построения утопических общин, скоро  угасавших, однако вместе с тем он не переставал быть инициатором бесчисленных реформ и учреждений самого практического  характера, которые после него расширились  и выросли, — это так называемые патрональные учреждения.  

Он начал с  патрональных учреждений. На его фабрике в Нью-Ленарке были уже осуществлены почти все те институты, которые впоследствии будут фигурировать в социальных отделах выставок: рабочие жилища с садиками, столовые, фабрично-заводские лавки, сберегательные кассы и т.д.  

Кроме того, он на полвека предупредил фабричное  законодательство:  

1)                понизив рабочий день для взрослых  с 17 до 10 часов;  

2)                отказавшись пользоваться трудом  детей в возрасте ниже 10 лет  и создав для них школы, которые  впервые были светскими;  

3)                уничтожив штрафы, которые были  тогда весьма обычны.  

Но, видя, что ни его пример, ни даже его промышленный успех не могут сделать хозяев приверженцами его идей, он попытался привлечь на свою сторону правительства — сначала правительство своей страны, а затем и иностранные — и таким образом на основании закона получить те самые реформы, которые он хотел бы иметь от доброй воли правящих классов.  

Раньше лорда  Шефтсбери он начал кампанию за ограничение труда детей на фабриках и способствовал принятию закона 1819 г, который установил девятилетний возраст для детей, работающих на фабриках; Оуэн же требовал десяти лет.  

Обескураженный  тем, что ему удалось так мало получить с этой стороны, и констатировав немощь этих двух сил, хозяев и государства, служить социальному прогрессу, он обратился к третьей силе — ассоциации. На нее он возложил создание новой среды для разрешения социальной проблемы.

Создание социальной среды 

Создание социальной среды — основная идея Оуэна, которая  руководит им во всех его разнообразных  попытках; и осуществления этой идеи он ждал то от хозяев, то от государства, то, наконец, от кооперации.  

В этом смысле можно  сказать, что Оуэн был отцом того, что социологи ныне называют этиологией, т.е. приспособлением и подчинением человека среде. Человек по природе своей не хорош и не плох, он то, что делает из него среда. Если в настоящее время человек плох, то это случилось потому, что экономический и общественный строй отвратителен. Но следует отметить, что Оуэн, по-видимому, не придавал никакого значения естественной среде, которая в других школах, например в школе Ле Плея, составит существенный фактор. Он видит только социальную среду, созданную или воспитанием, или законодательством, или обдуманным действием индивидов. Изменим среду — и человек изменится. Только Оуэн, по-видимому, не замечает ошибки в этом рассуждении: ибо, если человек — продукт среды, то непонятно, как он может изменить эту среду, или, — чтобы прибегнуть к вульгарному образу, — как он, распростертый на земле, может встать на ноги, подтягивая себя за волосы. 

С нравственной точки зрения эта детерминистская  концепция, очевидно, клонилась к  отрицанию всякой ответственности  индивида, всякой мысли о заслугах или о проступках, о похвале  или порицании, о вознаграждении или наказании, так как индивид  не может быть не чем иным, как  тем, что он есть.  

С тем большим  основанием он исключал всякое религиозное  влияние, особенно же христианскую религию. Это замечание не излишне, так  как оно объясняет, почему Оуэн не нашел никакой поддержки в английском обществе, возмущенном доктриной, которая казалась ему циничной проповедью атеизма, хотя на самом деле Оуэн был деистом.  

С экономической  точки зрения эта доктрина приходила  к самому абсолютному эгалитаризму, к вознаграждению по потребностям, а не по способностям, ибо на каком  основании большая интеллигентность, или большая сила, или даже большее  трудолюбие будет создавать право  на большее вознаграждение, если все  это является исключительно результатом  обстоятельств? И вот почему ассоциации Оуэна были коммунистическими.