Гуманизация высшего образования

Поэтому любой идеал при его воплощении в жизнь обнаруживает трагическое  противостояние идеализированной мысли  и упрямо сопротивляющейся реальности, раздираемой объективными противоречиями. Сталкиваясь с этой реальностью, общественный идеал неожиданно для  самих его творцов вдруг обнаруживает массу непредвидимых ими отрицательных  моментов, навязываемых их проекту  грешной землей в качестве дани за свое воплощение. Идеал, как линия  горизонта., постоянно отдаляется от нас, подобно тому как она отодвигается от наблюдателя при его восхождении на гору. Перефразируя Канта, можно сказать, что идеал, превращаясь из “вещи в уме” в “вещь для нас”, обнаруживает свою неидеальность, взывая к новому совершенству. Собственно в этом движении от человеческих идеалов к их претворению в действительности и от нее вновь к идеалам и обнаруживается неумолимая поступь Прогресса.

В практическом претворении идеалов  всегда противостоят друг другу романтики  и прагматики. Романтики безмерно верят в осуществимость своего идеала и придерживаются принципа “все –  или ничего”. С их точки зрения, идеал либо должен быть воплощен в  полном объеме, либо от него вообще следует  отказаться. А поскольку действительность упрямо навязывает идеалу по мере его  претворения свои ограничения и  нежелательные последствия, то романтики  всегда терпят крах.

Прагматики  призывают считаться с суровой  действительностью и чаще всего  действуют по принципу “Из двух зол - наименьшее”, или, как однажды выразился Г. Спенсер“Творить максимальное добро для максимально возможной части граждан”.

Переводя  проблему гуманизации в практическое русло, мы постоянно сталкиваемся с противоречиями между устремлениями личности и интересами государства, между правом на свободный выбор профессии и предложением занятости на рынке труда, между доступностью образования и экономическими возможностями государства в поддержке высшей школы. Поэтому на практике всегда приходится искать компромисс между идеалом и условиями его реального воплощения.

Рассмотрим  теперь проблему гуманитаризации высшего образования. Гуманитаризация предполагает прежде всего проиобщение молодого человека к гуманитарной культуре человечества. Другими словами, гуманитаризация обычно рассматривается как дополнительный и необходимый компонент профессионального образования. Гуманитаризация образования преследует две основные и взаимосвязанные цели: во-первых, с ее помощью стремятся преодолеть “частичность” человека (молодого специалиста), его одномерность, задаваемую профессиональной подготовкой; во-вторых, с помощью гуманитаризации стремятся заложить у молодого специалиста основы гуманистического мировоззрения. Другими словами, гуманитаризация рассматривается как способ приобщения молодого человека к духовным ценностям цивилизованного мира, как его окультуривание в широком смысле слова, отнюдь не сводимом к узкой профессионализации.

Хотя  необходимость гуманитаризации сейчас никем не оспаривается, острые столкновения наблюдаются как раз в вопросе гармонизации гуманитаризации и профессионализации, в их сбалансированном соотношении в рамках учебного процесса. Здесь весьма непродуктивной является постановка вопроса: “Что важнее для студента:гуманитаризация или профессионализация?”.

Без качественной профессионализации не может  быть сформирован специалист, профессионал в своем деле, и, стало быть, обучение в вузе вообще теряет свой изначальный смысл. Этот тезис даже не нуждается в своем обосновании. Однако без гуманитаризации не может быть сформирована полноценная личность.

Профессия помогает человеку функционально включиться в социум, в разветвленную систему  общественной деятельности со стороны  его навыков и умений. Однако помимо этой функциональной адаптации к  социуму через профессию человек  должен еще вписаться в пространство культуры, освоить ее смыслы и ценности. В этом освоении или, вернее, при-своении смыслов и ценностей гуманитарной культуры формируется духовность человека, его мировоззрение, понимание им своего места и роли в обществе. Вне этой духовности мы имеем ущемленного человека, функционера в заданной системе общественного разделения труда, “ученого винтика” в гигантской машине, называемой Государством.

Личность  – это всегда индивидуальность, формирующаяся в культуре и на основе культуры. Она – наследница и одновременно творец культуры. Вне  культуры существуют лишь изгои, маргиналы  и технические наемники. Профессия  обретает человеческий смысл для  личности лишь тогда, когда за ней  обнаруживается нечто более высокое  и самоценное, а именно, обретение  своей индивидуальности в многогранном и противоречивом мире культуры, своего неповторимого “человеческого лица”.

И это человеческое лицо отнюдь не является какой-то внешней физиогномикой, автоматически  формируемой стереотипами массового  сознания. Массовое сознание может  сформировать лишь “человека –  массу”, “среднего человека”, лишенного  внутренних духовных опор. Человеческое в человеке – это его имманентная  духовность, внутреннее мироощущение, выработанное и выстраданное на почве  присвоенной культуры. Гуманизм в  образовании по большому счету и должен способствовать самовыражению личности в мире культуры, ее свободному самоопределению.

Свободное самоопределение предполагает осознанный выбор между добром и злом, общественным благом и эгоистическими устремлениями, достоинством и раболепием, насилием и терпимостью, созиданием и разрушением, смыслом и бессмыслицей. Помочь в  этом сознательном выборе будущему молодому специалисту и должна продуманная гуманитаризация образования. Гуманитаризация оказывается таким образом органически связанной с гуманизацией. Гуманитаризация должна открывать перед молодым человеком высшие смыслы культуры, вводить его в пространство мировой культуры.

Как только заходит речь о соотношении  объемов гуманитарного и профессионального  блоков в учебной программе, мы тут  же сталкиваемся с проявлением корпоративных  интересов гуманитариев и профессионалов. Профессионалы, указывая на обвальный  рост современной научной информации, стремятся ужать гуманитарный блок до минимальных размеров, а гуманитарии, в свою очередь, ссылаясь на неисчерпаемое  богатство гуманитарной культуры, требуют  введения все новых курсов и спецкурсов. Спорить здесь можно очень  долго, по-видимому, куда более конструктивной является позиция разумного компромисса. Современные стандарты высшего  образования определяют размер гуманитарного  блока примерно в четверть от общего почасового объема всей учебной нагрузки в вузе. И, по-видимому, этого вполне достаточно, если эффективно использовать предоставленную возможность. Действительно  серьезный вопрос состоит в том, насколько эффективно используются ресурсы гуманитарного блока  в гуманитарном образовании.

Как только мы переводим проблему гуманитарного  образования в практическое русло, здесь сразу возникает два  важных вопроса. Во-первых, что следует  преподавать студентам, т.е. как должна выглядеть дисциплинарная матрица  гуманитарного блока, и, во-вторых, как  следует преподавать гуманитарные дисциплины.

Решая первый вопрос, мы неизбежно вступаем в корпоративные противоречия между  представителями гуманитарных наук. Однозначного решения здесь не существует. Неслучайно, что министерство образования  рекомендует решать этот вопрос с  учетом возможностей и потребностей вуза. Формирование гуманитарной матрицы  должно строиться также на разумном компромиссе, где мнения противостоящих сторон должны быть услышаны и учтены при формировании учебного плана. С  нашей точки зрения, основу гуманитарной дисциплинарной матрицы должны составить  науки (и, возможно, искусства), в центре которых стоит человек, его мир  культуры, гуманистические идеи и  идеалы, концепции социального, политического, правового устройства человеческой жизни, которые получили всемирную  известность.

Вместе  с тем, следует обратить внимание на то, что существует тенденция  наполнения гуманитарного блока  дисциплинами, которые, по существу, продолжают линию углубления профессионализации. Другими словами, сторонники профессионализации пытаются зачастую решить свои проблемы за счет гуманитарного блока.

Возьмем, например, проблему изучения иностранных  языков. Ясно, что современные требования к профессионалу высокой квалификации предусматривают свободное владение иностранным языком, а в подготовке специалистов-гуманитариев требуется  еще и знание древних языков. Поэтому  объемы изучения иностранных языков в вузе возрастают, и в этом нет  ничего плохого. Но почему это изучение иностранных языков попадает в гуманитарный блок? Разве только по той простой причине, что иностранные языки по номенклатуре относятся к гуманитарной сфере знаний. Но ведь задача гуманитаризации предполагает прежде всего изучение общекультурных дисциплин, формирующих личностные, а не профессиональные качества студента.

Не  знать иностранные языки, безусловно, плохо. Но, во-первых, задача обучения иностранному языку ставится перед средней  школой, и вузы часто просто исправляют за счет гуманитарного блока дефекты  довузовского образования. Во-вторых, если уж и требуется углубленная подготовка по иностранному языку будущему специалисту, то делать это следует не за счет гуманитарного блока, иначе мы будем только отдалятся от целей гуманитаризации образования.

Сходные интенции сопровождают появившуюся  идею наполнить гуманитарные блоки  изучением русского языка. Безусловно, человек с высшим образованием должен хорошо владеть родным языком. Однако и в этом случае мы пытаемся за счет гуманитарного блока исправить  дефект школьного образования, забывая  об изначальной задаче гуманитаризации. В некоторых вузах в гуманитарный блок стараются вставить курсы по маркетингу, макроэкономике, налоговому законодательству и т.п., обосновывая их необходимостью углубления специализации. Все это примеры того, когда профессионализация берет верх над гуманитаризацией.

Много вопросов возникает с преподаванием  истории. За последние годы программа  этого курса в вузе постоянно  перекраивалась. Конечно, история всегда составляла основу гуманитарного образования. Знание истории своей страны считается  обязательным для подлинного гражданина. Но ведь история (и отечественная, и  всемирная) довольно обстоятельно изучается  в средней школе. Не повторять  же ее снова в вузе! С нашей точки зрения, разработчики программы по истории в рамках гуманитарного блока, должны, с одной стороны, найти такой ракурс исторической дисциплины, чтобы она вышла за пределы школьной программы, а с другой стороны, эта дисциплина должна быть нацелена на задачу раскрытия гуманистической перспективы в историческом развитии человечества. Например, исторические курсы в вузе могли бы быть посвящены истории развития демократий, движений за фундаментальные права и свободы человека, взаимовлиянию культур и цивилизаций, современной отечественной истории и т.п.

Если  бы нас спросили о нашем представлении  гуманитарной матрицы, то в качестве ее ядра мы хотели бы видеть такие курсы  как: философию, историю и теорию культуры, компаративистскую историю западной цивилизации и России, правоведение (фундаментальные права и свободы человека) , историю свободомыслия и религии. Хотелось бы видеть в качестве спецкурсов, наряду с другими, такие как “Российская литература серебряного века”, “Нобелевские лауреаты по литературе”. А пока у нас распространена гуманитарная матрица, хранящая остаточные следы от недавнего прошлого, с которым Россия уже рассталась. Безусловно, мы отдаем себе отчет в том, что вопрос о выборе дисциплин является во многом дискуссионным, и за его решением всегда будут стоять определенные корпоративные интересы.

Помимо  дискуссионного вопроса о том, что  включать в гуманитарный блок, т.е. что  преподавать, существует не менее серьезный  вопрос, как преподавать гуманитарные дисциплины. Последний вопрос может  показаться человеку со стороны даже наивным. Неужели преподавателей, имеющих  соответствующие квалификационные дипломы, следует еще и поучать, как учить студентов? Однако достаточно вспомнить наше недавнее прошлое, чтобы понять, насколько принципиальным является вопрос о стиле и методах преподавания гуманитарных и социально-экономических дисциплин. Ведь еще недавно все преподавание гуманитарных наук проходило в ценностной аранжировке государственной идеологии, т.е. находилось под прессом коммунистической идеологии с ее жестко декларируемым правом на абсолютную истинность. Нам хотелось бы подчеркнуть, что не только так называемые социально-политические дисциплины находились под мощным влиянием этой идеологии, ее тотальное давление испытали буквально все гуманитарные науки: история с ее “классовым подходом” и “ролью народных масс”, литературоведение, ориентирующееся на “социалистический реализм” и “народность искусства”, религиоведение, исходившее из безапелляционного тезиса “религия – опиум для народа” и т.д.

Настало время перемен и мучительной  переоценки ценностей. Но старая марксистская шинель, из которой мы все вышли, все еще давит на нас и стесняет наше движение. Если мы все согласны в том, что в основе гуманитаризации образования должна лежать гуманистическая система ценностей, то это обязывает нас принять совершенно новую парадигму преподавания гуманитарных дисциплин, о чем мы уже писали в одной из своих статей [2].

Новая парадигма преподавания гуманитарных дисциплин должна исходить из приоритета общечеловеческих ценностей над  классовыми, партийными, конфессиональными, национальными и другими корпоративными интересами. К этому нас обязывает  гуманистическая устремленность процесса гуманитаризации образования. На практике это означает, что учебный процесс должен быть максимально деидеологизирован и деполитизирован. Университетская кафедра не может быть использована для политических баталий и политической агитации.

Далее, мы должны четко уяснить, что в  гуманитарной сфере не существует “единственно правильного” учения, и никто не владеет абсолютной истиной. Поэтому преподаватель должен стремиться к тому, чтобы донести до студентов представление о многомерности и богатстве гуманитарных концепций, сформировать у них понимание многообразия человеческих культур, сложности и неоднозначности гуманистической перспективы человечества.

Новая парадигма преподавания гуманитарных дисциплин зиждется на трех основных принципах: плюрализма, репрезентативности, дистанцирования.