ЕГЭ в ожиданиях и реальности

Таким образом, ожидание того, что получение высшего образования в престижных ВУЗах страны станет более доступным для детей из регионов, на примере ВУЗа, занимающего первое место в российских рейтингах,  оправдалось. Подтверждают эти данные и слова министра образования и молодежной политики Чувашии Галины Черновой: "Республика - безоговорочный сторонник ЕГЭ" По ее словам, после начала эксперимента в 2001 году "в несколько раз увеличилось число выпускников, поступающих в ВУЗы Москвы и Санкт-Петербурга, и на 10% выросло число выпускников сельских школ, получающих возможность продолжить образование".[7] Вряд ли кто будет оспаривать, что отсутствие «сдвоенных» экзаменов является также плюсом для ребёнка.

Вместе с тем вызывает вопросы тот факт, что среди студентов психологического факультета ВШЭ только один человек является представителем сельской школы. Выборочный опрос по другим курсам этого факультета данную категорию студентов не выявил вообще. А ведь В. Болотов утверждал, что "опасения родителей учеников из сельской местности" о том, что с введением ЕГЭ их детям "будет труднее поступать в вузы, неоправданны" и, что «выпускники российских сельских школ способны справляться с требованиями единого госэкзамена не хуже, чем учащиеся-горожане». И министр образования Чувашии говорит о 10% росте выпускников сельских школ, продолжающих своё образования. По-сути, вопрос стоит о доступности образования для сельских школьников наравне с городскими.

К сожалению, цифр, подтверждающих точку зрения Болотова я не нашёл, но провёл опрос руководителя отдела образования одного из районов Свердловской области и двух директоров сельской школы Карелии. С высказываниями Болотова они не согласились (данные высказывания я обобщил). По их мнению:

1) кардинальных изменений ЕГЭ в расширение доступности образования для сельских выпускников не внёс (процент поступивших в ВУЗы и ССУЗы до и после введения ЕГЭ примерно один и тот же);

2) результаты учащихся на ЕГЭ и ГИА сельских школьников, как правило, ниже городских.

К сожалению, нам не удалось проанализировать ситуацию с ожиданием того, что прекратится практики «натаскивания на определённый ВУЗ», т.к. по ВШЭ мы нашли данные о только том, сколько абитуриентов были зачислены в ВШЭ после подготовительных курсов при этом ВУЗе  за 2003 г. и не нашли за последние годы.

Выбивается из общего ряда высказываний «стейкхолдеров ЕГЭ» главный «держатель акций» тогдашний Президент РФ В.В. Путин: «ЕГЭ в школах России является одной из мер снижения коррупции в сфере образования»; "у ЕГЭ есть как противники, так и сторонники... Не все вузы принимают эту систему и считают, что должны сами выбирать систему экзаменов, отметил он. С другой стороны, сторонники Единого госэкзамена говорят о том, что он ликвидирует систему взяточничества и мздоимства»; «Эксперимент направлен на "легализацию теневого оборота", который существует сейчас в образовательном процессе, сказал президент России». Он напомнил, что есть люди, которые платят деньги, за то, чтобы поступить в вузы. "Пусть платят в белую",- сказал Президент. Т.е. для Президента ЕГЭ – это, прежде всего, средство для борьбы с коррупцией в системе образования.

В какой связи упоминается качество образования? Для стейкхолдеров это:

1)      Возможность определить уровень знаний учащихся и качество преподавания предметов;

2)      Появление новых критериев для поступления в ВУЗ

3)      Нивелирование разницы между уровнем сельского и городского образования

Также обращается внимание на то, что конкуренции между школами должна привести к повышению качества образования. Необходимо отметить, что в целом понятие «качество образования» упоминалось без каких-либо разъяснений.

Под системой оценивания, прежде всего, понимается: стандартизация оценивания, необходимость и преимущества внешнего оценивания и объективность ЕГЭ по сравнению с традиционным экзаменом. Высказывания относительно проблемы оценивания не занимают значительного места.

Таким образом, подводя результаты контент-анализа, мы можем сделать определённые вывод. Ключевые  «держатели акции ЕГЭ» в первую очередь ожидали:

1)      Президент В. Путин решение проблем коррупции  в сфере образования;

2)      Министры образования В. Филиппов и А. Фурсенко повышение качества и доступности образования;

3)      Руководитель Рособрнадзора В. Болотов (идеолог ЕГЭ) повышение доступности образования для детей из различных регионов РФ.

Нам представляется, что ожидания ключевых «стейкхолдеров» и их реализация и имеют важное место при прогнозировании дальнейшей судьбы ЕГЭ и ГИА. Например, если факт о реальном повышении уровня доступности образования, благодаря введению ЕГЭ, является «краеугольным камнем» в обосновании преимуществ ЕГЭ, то другие отрицательные моменты не смогут перевесить данный плюс и ЕГЭ в той или иной форме получит дальнейшее продолжение.

Сложнее с определением динамики коррупционной составляющей в ЕГЭ. Сколько человек было привлечено к ответственности преподавателей до введения ЕГЭ, сколько после? Или какими, вообще, пользоваться индикаторами для того, чтобы понять произошло ли снижение коррупции за годы ЕГЭ? Недавно О.Смолин сказал, что после введения ЕГЭ коррупция в сфере образования возросла в 1,5 раза! Но это тоже не подтверждённое мнение.

СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ «ЕГЭ и ГИА: В ЗЕРКАЛЕ МНЕНИЙ УЧИТЕЛЕЙ И АДМИНИСТРАЦИИ ШКОЛ»

Чтобы выявить проблемные моменты ЕГЭ и ГИА, я провёл опрос учителей московских школ. Им задавались следующие вопросы:

Вопрос №1: «ЕГЭ и ГИА являются независимым и объективным показателем знаний учащегося

Большинство педагогов (47,2%) полностью не согласны или скорее согласны с данным утверждением. Так же выделяется вторая группа респондентов (35%), которая и согласна, и не согласна. Можно предположить, что учителя считают ЕГЭ и ГИА объективнее традиционного экзамена по одним параметрам, а по другим – традиционный. Возможно, что у представителей второй группы не сформировалось представление об объективности ЕГЭ и ГИА. Только 15,8% скорее согласны или полностью согласны с данным утверждением.

Объективность экзамена – это главный аргумент сторонников введения ЕГЭ и ГИА.  Можно предположить, что преподаватели не считают ЕГЭ и ГИА объективной формой оценки знаний учащегося по нескольким причинам. Например: СМИ активно транслируют ряд примеров таких как использование школьниками на экзамене  технических средств (мобильные телефоны, плееры и т.д.). В итоге, экзамен может превратиться не в оценку знаний учащегося, а в способность незаметно списать и получить нужный ответ.

При развитии современной техники, не представляет большого труда организовать «успешную сдачу» ЕГЭ желающим. Тем более, если в этом заинтересованы руководители школы и даже региона. В прошлом году в Татарстане были арестованы чиновники регионального министерства образования за «организацию» сдачи ЕГЭ за деньги.[8]

Вопрос №2: «ЕГЭ и ГИА исключают коррупцию в школах»

Однозначного мнения по данной проблеме получено не было. Ответы респондентов распределились равномерно. 39,9% полностью не согласны или скорее согласны с данным суждением; 12,3% - и да, и нет;  40,9% - скорее согласны или полностью согласны.

Опыт сдачи ЕГЭ в 2011 году подтверждает мнения значительного количества респондентов, что введение ЕГЭ и ГИА не смогли исключить коррупцию в школах.

Такая равномерность в ответах в отличии от большинства других ответов, по нашему мнению, говорит всё же о том, что значительное количество педагогов полагает положительное влияние ЕГЭ и ГИА на снижение коррупции при проведении традиционных экзаменов в школах. Можно предположить, что первая группа респондентов признаёт, что ЕГЭ и ГИА снижают уровень коррупции, т.к. экзамены проводятся в других школах, присутствуют независимые комиссии и наблюдатели. А вторая группа в своей оценки опирается на опубликованные в СМИ статьи о фальсификации экзаменов, о получении большого количества баллов учениками в различных регионах РФ, опираются на свой личный опыт.

              Вопрос №3: «ЕГЭ и ГИА отражают качество  работы преподавателя

Подавляющее большинство респондентов (58,9%) полностью не согласны или скорее не согласны с данным суждением.  29,4% и согласны, и не согласны с утверждением. 12,7% полностью согласны или скорее согласны.

Можно предположить, что свою оценку учителя аргументировали тем, что задания в ЕГЭ и ГИА нередко не отражают содержание учебной программы. Также довольно часто в тестовых заданиях встречаются вопросы, на которые не могут ответить сами преподаватели, т.е. присутствует завышенный уровень заданий.

Школы, где я проводил опрос, стараются соответствовать новым учебным стандартам. С учителями проводятся семинары по индивидуализации учебного процесса. Педагоги стараются соответствовать этим требованиям. В итоге, получается, что сама идея индивидуализации обучения как краеугольный камень «Новой школы» входит в противоречие с ЕГЭ и ГИА.

Также прозвучал аргумент о том, что учебные пособия, которые рекомендуются при подготовке к экзаменам не всегда включают в себя типы заданий, встречающиеся на итоговой аттестации.

И, последняя проблема – недостаточная мотивация слабых учеников, слабых классов, для которых не имеют значения результаты, показанные на экзамене.

Вопрос №4: «ЕГЭ и ГИА можно применять только для негуманитарных предметов

Гипотеза о том, что ответ на этот вопрос будет зависеть от предмета, который преподаёт учитель, полностью подтвердилась. Более половины (60%) преподавателей гуманитарных предметов согласны с данным суждением, когда только 30% учителей негуманитарных предметов согласны с ним. Преподаватели истории, литературы, обществознания считают, что по гуманитарным дисциплинам нельзя сдавать ЕГЭ и ГИА, т.к. формализованное тестовое задание не позволяет полностью раскрыть содержание гуманитарного предмета. Многие общественные деятели сегодня высказываются за отмену ЕГЭ и ГИА по литературе, истории и обществознанию.

Но, если дать оценку общей выборке, то равномерное распределение ответов будет объясняться тем, что ответ преподавателя негуманитарных предметов вносит больший вклад в итоговые данные, т.к. математиков, физиков и т.д. в выборке больше

Вопрос №5: «ЕГЭ и ГИА являются формой административного контроля за деятельностью школы

Большинство респондентов согласны с тем, что ЕГЭ и ГИА являются формой контроля за деятельностью школы (36,8%). Но этот перевес является совсем не большим, т.к. 28,3% не согласны с данным суждением. 28,2% одновременно и согласны, и не согласны.

В данном суждении потвердилась гипотеза о том, что оценка будет зависеть от должности, занимаемой человеком в образовательном учреждении. 75,8% администрации школ подтвердили, что ЕГЭ и ГИА используются как форма административного давления на школу. Директора, завучи говорят о том, что по результатам ЕГЭ и ГИА оценивается работа школы. Дабы избежать санкций, приходится фальсифицировать результаты и сводить учебный процесс к натаскиванию на решение тестовых заданий.

Вопрос №6: «Тестовую систему оценки знаний учащегося следует использовать только при промежуточной и текущей аттестации

66,9% респондентов считают, что тестовую систему оценки знаний можно использовать только при промежуточной и текущей аттестации.

Такая форма вполне имеет право на существование. Тестирование на определенных этапах изучения предмета является рабочим инструментом в руках преподавателя. Поэтому вполне можно было бы проводить в форме тестирования промежуточные экзамены за курс очередного класса. Это, серьезно не влияя на судьбу ученика, позволило бы учителю скорректировать свой курс преподавания, выявить пробелы в знаниях ребят и своевременно исправить ситуацию.

Вопрос №7: «ЕГЭ и ГИА нельзя использовать как форму итоговой аттестации учащихся

Большинство респондентов (60,1%) согласны с тем, что ЕГЭ и ГИА нельзя использовать как форму итоговой аттестации учащихся. Причём 44% из этих 60% полностью согласны с данным суждением.

Данные ответымы связываем с оценками в предыдущих суждениях. О том, что ЕГЭ и ГИА не являются объективными показателями знаний, о том, что данную форму аттестации можно применять только в отношении негуманитарных предметов, а также с тем, что, по мнению педагогов, образовательный процесс сводится к натаскиванию на тесты.

Вопрос №8: «Подготовка учеников  к ЕГЭ и ГИА - лишняя неоплачиваемая нагрузка для учителя.

68,8% респондентов признают, что ЕГЭ и ГИА являются для них лишней неоплачиваемой нагрузкой. Причём 51% полностью согласен с данным суждением.

Вопрос №9: «ЕГЭ и ГИА препятствуют формированию креативного и аналитического мышления»

74,2% процента респондентов считают, что ЕГЭ и ГИА препятствуют формированию аналитического и креативного мышления у школьников. 51% полностью согласен с данным суждением.

Вопрос №10: «ЕГЭ и ГИА являются формой контроля за работой преподавателя (см. Вопрос №3)

Вопрос №11: «ЕГЭ и ГИА не соответствуют современным подходам в оценке знаний учащихся

Больше половины респондентов (56,5%) согласны с данным суждением. 23% частично согласны, и частично не согласны.

Полученные ответы можно объяснить тем, что от педагогов сегодня требуют оценивать не только правильность ответа, но и то, как ребёнок размышлял, его старания и др. В их понимании ЕГЭ и ГИА противоречат тем подходам в оценке знаний, которые рекомендуют использовать в повседневной учебной деятельности.

Вопрос №12: «Затраты на ЕГЭ и ГИА не оправдывают поставленных целей.

Подавляющее большинство (77,9%) респондентов считают, что экономические затраты на ЕГЭ и ГИА не оправдывают поставленных целей.

Если отталкиваться от мнения преподавателей, то практически ни одна цель, поставленная организаторами ЕГЭ и ГИА, не выполнена. Это и ликвидация репетиторских занятий и подготовительных курсов, ликвидация рынка «псевдообразовани», повышение качества образования и др.

Некоторые издания сообщают, что на ЕГЭ и ГИА уже потрачено около 1млрд. долларов. В учительской среде бытует мнение, что эти деньги можно было бы потратить на обустройство школ.

Вопрос №13: «Реальный процесс экзамена не всегда соответствует принятым юридическим нормам проведения ЕГЭ и ГИА