Польский вопрос в европейской политике XVIII века

       На конец царствования Августа III приходится эпоха Семилетней войны, когда Польша, несмотря на провозглашённый ею нейтралитет, превращается в поле битвы между пруссаками и их противниками. Фридрих II Прусский уже тогда носил мысль о разделе Польши, однако его поражение в войне на некоторое время отодвинуло эту перспективу. В 1764 году королём Польши под русским давлением избирается малоизвестный и маловлиятельный Станислав Август Понятовский; главным основанием для его избрания было то, что он в свое время являлся любовником Екатерины II. Фактически над Польшей устанавливается русский протекторат. Лично Понятовский был человек образованный, любитель наук и искусств, хорошо понимавший необходимость реформ — однако у него совершенно отсутствовала политическая воля, достаточная, чтобы действовать в столь сложной обстановке. В дальнейших трагических событиях этот король, оказавшийся последним королём Речи Посполитой, играл, скорее, пассивную роль, плывя по течению. Фактический протекторат России выразился, в частности, в том, что Россия при поддержке Пруссии принудила Станислава уравнять в правах с католиками «диссидентов» (православных и протестантов), а также заставили короля отменить начавшие было проводиться реформы; Екатерина провозгласила себя гарантом «либерум вето». Ответом шляхты была «Барская конфедерация» (1768), развернувшая партизанскую войну против русских войск. Вскоре восставшие были подавлены, и сосланы в Сибирь; со свой стороны Австрия и Пруссия, ревниво наблюдавшие за утверждением России в Польше и воспользовавшиеся ее затруднениями в войне с Турцией, потребовали свою долю. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     2.2 Экономический подъём  Польши и попытки  реформ  во второй  половине XVIII века

     К середине XVIII века Польша оправилась от военных потрясений и в её социально-экономической жизни обнаружился заметный прогресс. Землевладельцы не удовлетворялись уже традиционной барщиной. В сельском хозяйстве, главным образом в магнатских имениях, получил большое распространение перевод крестьян с барщины на чинш. Применялся и найм безземельных и малоземельных крестьян, труд которых носил в сущности принудительный характер. Вместе с тем владельцы фольварков стали шире применять усовершенствованные земледельческие орудия и улучшать агротехнику. Продукция сельского хозяйства находила растущий рынок сбыта; наряду с извозом хлеба за границу все в большей степени возрастала емкость внутреннего рынка, особенно в связи с быстрым ростом численности городского населения. Во второй половине XVIII века наряду с городским и сельским ремеслом получила развитие мануфактура. Основателями мануфактур выступали как помещики, так и зажиточные горожане. Шляхетские мануфактуры, основанные на крепостном труде, не приносили их владельцам большого дохода и обычно не выдерживали конкуренции с более дешевыми иностранными товарами. Они или погибали, или переходили в руки предпринимателей из богатого купечества. Такова была судьба мануфактур, принадлежавших Сапегам, Потоцким и другим магнатам. Некоторые мануфактуры были созданы совместными усилиями магнатов и представителей нарождавшейся буржуазии. К таким предприятиям относится учрежденная в 1766 году «Компания шерстяных мануфактур». Капитал компании был разделен на 120 акций, владельцами которых были представители дворянства и буржуазии. Но и эта компания, предприятия которой были основаны главным образом на труде крепостных, также оказалась нежизнеспособной и в 1771 году обанкротилась. Мануфактуры, основанные богатыми купцами, использовали главным образом труд вольнонаемных рабочих, отличавшийся большей производительностью, чем труд крепостных крестьян. Кроме того, капиталистическими предприятиями обычно руководили люди, хорошо знающие технологию производства и обстановку на рынке. Как правило, эти предприятия изготовляли предметы широкого потребления, которым был обеспечен сбыт внутри страны. Мануфактуры, использовавшие наемный труд, приносили большую прибыль, чем шляхетские крепостные мануфактуры. Таким образом, в рамках феодально-крепостнической системы происходили сдвиги, вызванные развитием элементов капиталистического способа производства. Одним из ярких проявлений этих процессов была развернувшаяся острая идеологическая борьба. Наиболее дальновидные представители магнатов и шляхты понимали, что под угрозой находится само существование Речи Посполитой. Они выступали с программой политических и экономических реформ, включавшей создание постоянной армии, упорядочение финансов и налоговой системы, реорганизацию сейма и всего государственного устройства, перестройку системы школьного образования. Однако создание постоянной армии требовало крупных дополнительных ассигнований, то есть введения новых налогов, а также установления рекрутской повинности, а большинство магнатов и шляхты не желало отдавать своих крепостных в рекруты и платить новые налоги. Противники реформ возражали и против того, чтобы предоставить армию в распоряжение короля. На сеймах они неизменно отклоняли все проекты реформ, в частности проект отмены или хотя бы ограничения «либерум вето» и изменения статута сейма. Не получил движения и проект военной и других политической реформ, подготовленный известным польским прогрессивным публицистом Станиславом Конарским. Последнему принадлежала также большая заслуга в деле разработки и проведения в жизнь школьной реформы. Программу политических и социальных реформ выдвинул Станислав Лещинский, который высказывался в пользу личного освобождения крестьян и перевода их на чинш. Передовые представители польской публицистики уделили много внимания проектам социальных преобразований. Так, Антоний Поплавский доказывал, что земледелие может процветать только тогда, когда крестьянин будет трудиться с любовью, а это возможно лишь при условии предоставления ему личной свободы. Стефан Гарчинский выступил с резкой критикой крепостничества, утверждая, что неволя и тяжелое положение крестьянства являются основной причиной медленного роста промышленности и торговли. Большинство сторонников реформ выступало против крайностей фольварочно-барщинной системы, против феодальной анархии. Первые реформы относятся к 1764 г., когда во время бескоролевья, наступившего после смерти Августа III (1763 г.), Чарторыским удалось взять власть в свои руки. Надеясь на избрание королем представителя «фамилии», они провели на конвокационном сейме ряд постановлений, касавшихся как порядка деятельности сейма — было ограничено применение «либерум вето», — так и финансовых, военных и судебных органов, которые подверглись значительной реорганизации. Вместе с тем сейм восстановил самоуправление в королевских городах и заменил все взимавшиеся магнатами торговые сборы генеральной пошлиной.

     В 1764 г. польским королем был избран под давлением России второстепенный представитель «фамилии» Станислав  Август Понятовский. Совместно с  королем Чарторыйские хотели продолжать политику реформ. Однако реформы встретили решительные возражения со стороны Пруссии и России, не желавших усиления Польши и поэтому настаивавших на сохранении шляхетских вольностей. ( «Упадок Речи Посполитой» Режим доступа: http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000034/st019.shtml). Вторая попытка прогрессивных реформ в Речи Посполитой связана с Четырехлетним сеймом 1788 – 1792 годов и именами таких деятелей, как Гуго Коллонтай, Станислав Сташиц и Флориан Езерский. Новое поколение польских патриотически настроенных политиков, носителей просветительских идей и не имеющих «комплекса катастрофы раздела», решило использовать российские затруднения  ходе ее новой войны с Турцией (1787 - 1791).  Мелкая шляхта, которая, как правило, передавала свои голоса магнатам, была лишена права избирать в сейм, в то же время избирательное право получила некоторая часть третьего сословия, то есть зажиточных мещан и интеллигентов. 3 мая 1791 года шляхетским реформаторам удалось добиться утверждения новой конституции, в основном избавлявшей страну от хаоса и безвластия, но сохранявшей привилегии шляхты и оставлявшей крепостных крестьян в полном бесправии. Рассчитывая на союз с Пруссией и благожелательный нейтралитет Австрии, патриотический лагерь действовал, не оглядываясь на Россию и отрицая ее протекторат. В течение четырех лет патриоты бились за то, чтобы положить начало реформам, имеющим целью совершенствовать государство и общество Речи Посполитой. В Берлине сначала делали вид, что одобряют    начинания польских реформаторов, стараясь при этом вызвать у Екатерины II как можно большее недовольство развитием событий. Когда последняя цель была достигнута, прусская дипломатия цинично отвернулась от своих партнёров в Речи Посполитой. Ещё в 1789 году Пруссия выразила готовность договориться с Россией о дальнейшем разделе польской территории, но из Петербурга опять последовал отказ – Екатерина II вновь пыталась сделать ставку на Понятовского. Однако король не смог овладеть обстановкой, и в мае 1792 года императрица благословила создание враждебной реформам Тарговицкой конфедерации. На помощь тарговичанам были посланы русские войска, впервые в истории двух народов, на время занявшие польскую столицу (Обвал. Как исчезла с карты Европы Речь Посполитая,./В.О. Дъяков//«Родина» -1994., -№12.,-с.32-35) 
 
 
 
 
 
 

     2.3  Разделы Польши

     Разделы Польши были трагическим, циничным феноменом  в масштабе европейской истории. Польская проблема была одной из основных во внешней политике России на протяжении всего 18 в. Россия была заинтересована в слабой и послушной Польше, а в перспективе и в возвращении под российский скипетр польских земель, когда-то входивших в состав Киевской Руси. Кризисное состояние польской государственности (выборный, почти лишенный реальной власти король и плохо управляемый сейм, на котором всякий рядовой шляхтич мог наложить вето на любое решение) способствовало достижению этих целей, и уже со времени Петра I Россия фактически диктовала свою волю некогда грозному противнику. В оценке причин разделов Польши и их последствий мнения историков разделились. С. М. Соловьев выделил три фактора, три важнейших, как он считал, причины этих событий: 1) «русское национальное движение, совершавшееся... под религиозным знаменем; 2) завоевательные стремления Пруссии; 3) «преобразовательные движения, господствовавшие в Европе с начала века до конца его (История падения Польши /С.М. Соловьев // Собр. соч. : в 18 кн. - М. , 1995. - Кн. 16.). Соловьёв в целом отражал официальную точку зрения того времени, которая сводилась к тому, что разделы Польши были неизбежны, но некоторые историки последующего времени были более категоричны и винили в разделах Польши либо только самих поляков, либо страны-участницы разделов. Так или иначе разделы Польши негативно сказались на развитии взаимоотношений между русским и польским народами и на длительный период времени создали для России серьезную политическую проблему. Во времена «безкоролевья», наступившего после смерти последнего короля Саксонской династии Августа III (1763), и в первые годы правления Станислава Августа (1764-1768) были сделаны попытки провести частичные реформы, направленные на ограничение произвола магнатов и укрепление центральной власти. Эти меры, в целом робкие и половинчатые, вызвали ожесточённое сопротивление с разных сторон. Все были недовольны – и ретрограды внутри страны, и правительства в Петербурге и Берлине. В 60-е годы XVIII века Россия добилась существенного расширения прав так называемых диссидентов, то есть населявших Речь Посполитую православных и других лиц некатолического вероисповедания. Пруссия, само существование которой без захвата польских земель было невозможно, следовала своей обычной вероломной практике. Не случайно в 1770 году именно Фридрих II предложил Екатерине II разделить Речь Посполитую между ее соседями. Императрица, по-видимому желая властвовать в этом государстве единолично с помощью своего бывшего фаворита Станислава Августа Понятовского, вначале воспротивилась подобным планам. Но очень скоро она вынуждена была переменить свое мнение, ибо Австрия явочным порядком уже начала раздел, а Пруссия явно была готова последовать ее примеру (Обвал. Как исчезла с карты Европы Речь Посполитая,./В.О. Дъяков//«Родина» -1994., -№12.,-с.32-35).

     Первый  раздел Польши. Россия решилась на раздел в 1771 году – на закате Барской конфедерации, довольно широкого, но слабого движения шляхты (кое-где поддержанной мещанами) против короля, лишенного Россией самостоятельности, и грубого вмешательства Петербурга. Екатерина II не сумела получить постоянной поддержки польского монарха и должна была считаться с растущим сопротивлением Австрии и Пруссии против её новых турецких завоеваний. После некоторых колебаний императрица приняла проект раздела Польши, многократно предлагавшийся Фридрихом II. Ради исторической правды стоит отметить, что первый реальный шаг в этом направлении сделала Австрия в феврале 1769 года, оккупировав небольшой польский анклав – Спишские острова. Однако окончательный вариант раздела Польши в январе 1772 года Австрии навязал прусский король. Сразу по принятии принципиального решения Берлин и Вена стали соревноваться в алчности, желая захватить как можно большую территорию. Их остановила Екатерина II, но не из-за симпатии к польскому государству или его народу. Она надеялась, что обкромсанная Польша останется под опекой России, за которой оставалось последнее слово в вопросе о её дальнейшем существовании. Поэтому в ходе первого раздела приобретения России (92 тыс. км² с 1,3 млн. жителей) в сравнении с добычей остальных участников (Австрия – 83 тыс. км² с 2,65 млн. жителей; Пруссия – 36 тыс. км² с 580 тыс. человек) были довольно умеренными. Австрия ввела свои  войска в Западную Украину (Галицию), Пруссия — в Поморье. Россия получила восточную часть Белоруссии до Минска и часть латвийских земель, входивших ранее в Ливонию(Под стягом России:  Сборник архивных документов. М., Русская книга, 1992 – стр. 133). Потеря свыше 30 % территории и 40 % населения должна была подействовать на Речь Посполитую как кровопускание. Первый раздел на многие годы усмирил и парализовал оппозиционные настроения в значительно урезанном государстве. Акт раздела почти без сопротивления утвердил высший орган суверенной власти – коррумпированный и запуганный (за несколькими исключениями) сейм. В течении последующих 15 лет польская политическая элита эпохи первого раздела проводила умеренную, скорее даже консервативную политику. Раздел укрепил связи Петербурга, Вены и Берлина. Таким образом, первый раздел принес его участникам многочисленные выгоды. Это значило, что в подобной кризисной ситуации «разделители» прибегнут к аналогичным действиям. Так и случилось 20 лет спустя в обстановке иной, но некоторым образом близкой той, что предшествовала первому разделу (Удары с трех сторон: разделы Польши как составная часть европейской истории (1772-1793-1795).,/ Е.Л. Сковронек// «Родина» – 1994., - № 12., - с.38-39.).

     Второй  раздел Польши. 13(24) января 1793 года Россия и Пруссия оформили акт о втором разделе Польши. Его участники проигнорировали мнение Австрии о необходимости сохранения территориальной целостности Речи Посполитой и в конце концов вынудили Вену одобрить уже свершившееся. Петербургская империя завладела центральной частью Белоруссии с городами Минском, Слуцком, Пинском, а также Правобережной Украиной, включая Житомир, Каменец-Подольский, Брацлав и Звенигородку; Берлину достались великопольские и куявские города – Гнезно, Познань, Калиш, Плоцк, Торунь и Гданьск (Под стягом России:  Сборник архивных документов. М., Русская книга, 1992 – стр. 142). Как и по первому разделу, к Пруссии отошли территории с этнически польским населением; в российской части «добычи» преобладали белорусы и украинцы (поляки на этих землях в целом составляли незначительное меньшинство, хотя и преобладали среди имущих слоёв в так называемом образованном обществе). (Обвал. Как исчезла с карты Европы Речь Посполитая,./В.О. Дъяков//«Родина» -1994., -№12.,-с.32-35). В 1793 году Польша потеряла около 308 тыс. км² – около трех четвертей сохранившейся на тот момент территории. От этой трагедии Польшу не спасло даже то, что часть магнатов и консервативной шляхты высказалась за всеобъемлющее сотрудничество с Россией и фактически взяла власть в свои руки, сведя на нет все наследие реформ Четырехлетнего сейма. Мрачные обстоятельства Тарговицкой конфедерации 1792 года однозначно доказали то, что даже преобладание консервативной пророссийской ориентации в Польше не могло спасти страну от разделов. Все решало неутолимое желание трех агрессоров захватить значительные территории за счет бессильной Польши. В этом грабеже не участвовала Австрия, но и не выступила против, удовлетворившись обещаниями помощи в борьбе против революционной Франции и территориальных приобретений в Германии. Второй раздел означал неизбежность окончательного падения польской государственности. Грубо пресекая любые попытки модернизировать и деятельность законной власти Речи Посполитой, захватчики фактически перечеркнули возможность ее существования. Неполноценное польское псевдогосударство со значительно урезанными (или даже ликвидированными) полномочиями в будущем могло стать территорией, находящейся исключительно под властью России, и вследствие этого – источником обостряющихся конфликтов с двумя остальными агрессорами, не говоря уже о постоянном стремлении такого псевдогосударства свергнуть ненавистное чужеземное господство и вернуть утраченные области (Удары с трех сторон: разделы Польши как составная часть европейской истории (1772-1793-1795).,/ Е.Л. Сковронек// «Родина» – 1994., - № 12., - с.38-39).