Исламские течения

  Есть  и те, кто в целом настаивает на позитивной роли исламских политических движений, не придавая решающего значения экстремистским проявлениям. По этому  мнению, политическая деятельность с  позиций Ислама ведет к формированию гражданского общества, укреплению рыночной экономики, модернизации и либерализации  мусульманских стран, с чем необходимо считаться.  

  Даже  С. Хангтинтон в «Столкновении цивилизаций» пишет, что «политические проявления Исламского возрождения – это  единственное важное политическое событие  в мусульманских странах в  последнюю четверть XX в… Подобно  фундаменталистам других религий, исламисты  в подавляющем большинстве являются участниками и порождением процесса модернизации».  

  Также позднее Хантингтон в одной из своих лекций на тему международного диалога, прочитанной в институте  «Альфред Хабер Хаузен» в 1996 г., в  ответ на утверждение о закате Ислама сказал: «Исламская цивилизация  продолжает существовать, и есть множество  свидетельств возможности возвращения  мусульман еще раз к руководству  в мире. В своей прежней теории, упомянутой в книге «Столкновение  цивилизаций», я говорил о том, что Ислам неизбежно прекратит  свое существование. Позднее я понял, что ошибся, как до меня ошибались  другие ученые, например, Игнатиас Голдсигер, который настаивал на том, что  Ислам как религия и государство  кончился в тот день, когда Мустафа  Кемаль упразднил халифат. Однако события  показали, что Исламская цивилизация  не только не завершилась, но и способна возродиться». 

  Несколько иную, но в чем-то схожую позицию  в связи с рассматриваемым  этапом высказывает З. Бжезинский. Он разделяет исламский фундаментализм, который, по его мнению, есть «несовременная по существу, но все же постколониальная форма Ислама, которая возникла как  реакция протеста против господства светского Запада», и «исламизм», представляющий собой попытку «преодоления наследия западного господства путем  приспособления некоторых привнесенных им современных элементов, которые  при этом получают догматическую  исламскую интерпретацию».  

  Исламизм, утверждает Бжезинский в книге «Выбор. Мировое господство или глобальное лидерство», перекидывая мостик уже  к третьему рассматриваемому нами периоду  развития исламского политического  движения, по сравнению с исламским  фундаментализмом несет «более долгосрочный политический вызов» и «может оказаться  симптомом того, что некогда полная жизни, но дремлющая в последние  столетия цивилизация начинает обретать новое дыхание». Но в целом будущее, отмечает он, за их «синтезом», который  будет способствовать «адаптации исламских  заповедей к политике более современного типа». Последняя позиция, мы считаем, все-таки более конструктивна для  оценки рассмотренного нами периода.  

  3) Вторая половина 90-х г. XX в. - настоящее  время. Этот период, в первую  очередь, характеризуется реакцией  исламского политического движения  на процессы глобализации. Такие  же выводы делает американский  исследователь Оливер Рoй в  «Globilized islam. The search for a new ummah», который  утверждает, что современное исламское  движение – не столько антивестернизаторское,  сколько продукт, сформированный  комплексом факторов, обусловленных  глобализацией.  

  Это явление можно наблюдать на двух уровнях: глобальном и местном. На первом оперируют в основном мусульманские  лидеры, общины и неправительственные  организации, в большинстве базирующиеся на Западе, а также некоторые силы в странах традиционного распространения  Ислама. Они напрямую пытаются отреагировать  на новые вызовы с позиций Ислама. На втором – те, кто продолжает свою деятельность после кризиса 90-х гг. XX в. Эти круги сталкиваются с  глобализацией через призму ситуации в своих странах.  

  Первая  группа представлена многочисленными  международными НПО, общинами, ассоциациями, транснациональными суфийскими тарикатами и проч. Данный фактор усилился благодаря  тому, что в начале XXI в. в мире практически не осталось государств, реализующих исламскую концепцию  миропорядка. Не ангажированность каким-либо государством вызывает симпатии в исламском  мире, где уровень отчуждения властей  от населения очень высок, а также  сказывается общее укрепление сетевых  негосударственных структур, коими  являются, по своей сути, джамааты в  глобализирующемся мире.  

  Вторая  – это модификация организаций  предыдущего периода. Они вынесли  урок из прошлых событий. Данные группы представлены в значительной массе  более образованными, знающими реалии современного мира, имеющими достаточно высокий уровень политической культуры людьми. Многие из них учились на Западе.  

  Причем  у первых наметилась четкая тенденция  выхода из «гетто», т.е. отход от традиционализма, «третьего пути», отказ от изоляционистских установок, характерных для «братьев-мусульман» кутбовского образца, и проявилось движение в сторону неких форм, стоящих ближе к умеренному альтерглобализму. Вторые же, вероятно, по крайней мере в обозримом будущем, будут тяжелее  преодолевать прежние установки, т.е. будет ощущаться влияние изоляционизма, но, безусловно, с серьезным учетом современных изменений и тенденций. Пока смена имиджа и фокуса риторики там идет не так интенсивно, как  на Западе.  

  Последние уже начали второй поход во власть, хотя в целом, по нашему мнению, исламские  политические силы еще переживают этап «работы над ошибками». Но есть уже  некоторые примечательные успехи. Эта  тенденция, на наш взгляд, будет укрепляться. Причем на этот раз исламские политические силы будут пытаться взять власть не в одиночку, а блокируясь с  самыми разными силами – от националистов  и левых до либералов и зеленых - и создавая коалиции. Возможно, они  займут в своих странах ту нишу, которую занимают христианские демократы  на Западе или индуистские национально-религиозные  партии в Индии.  

  Важно также понимать, что оба крыла  исламского политического движения рассматриваемого периода будут  активно взаимодействовать. Их связывают  общие корни, идеология, эпоха, в  которую формировалось их сознание, многие общие проблемы и интересы. Но последнее - с оговорками. С одной  стороны, исламские политические движения будут предлагать свой вариант глобализации на общемировом уровне, участвуя в  альтерглобалистском движении. С  другой, на местном уровне они будут  также влиять на развитие глобализации, склоняясь больше к регионализму.  

  На  данном этапе также наметилось сближение  исламской интеллигенции и улемов, причем с обеих сторон. Возможно даже, что грань между улемами  и муфакирами (от араб. «фикр» - мысль, т.е. мыслителей; имеется в виду интеллигенция, выступающую с позиций Ислама) будет постепенно нивелироваться.  

  В то же время наметился некий консенсус  между сторонниками различных подходов к Исламу на базе общей политической платформы. Современное исламское  политическое движение в основном выступает  не за однобокое толкование религиозных  постулатов, а за формирование общей  социально-политической идеологии, в  которой будет критически переосмыслено  все собственное и общемировое, в первую очередь, западное, теоретическое  наследие.  

  Общее идеологическое и теологическое  пространство появляется благодаря  учебе студентов со всего мира в одних и тех же вузах, Интернету, книгам, в которых обсуждаются  схожие проблемы, развившимся связям улемов и муфакиров. Все это способствует преодолению местно-этнических различий.  

  Несмотря  на то, что т.н. исламские движения имеют религиозную окраску, по своей  сущности это политическое явление  протеста против западного гегемонизма  и существующей в мусульманских  странах отсталости, бедности, коррупции  и забюррократизированности. Причем их социальной базой на третьем этапе  развития стали совсем не маргинальные слои, а городской средний класс  и те, кого принято называть трудовой интеллигенцией – студенчество, инженеры, интеллектуальная и профессиональная элита, недовольная нынешним распределением доходов. Понимая это, многие исламские  политические силы переносят сегодня  основной акцент своей деятельности с утверждения законов Шариата  на борьбу с такими пагубными явлениями, как коррупция и бедность, считая их не совместимыми с мусульманскими ценностями.  

  По  мнению ряда наблюдателей, исламское  движение конструктивной направленности во многих мусульманских странах  является практически единственной силой, способной оживить и активизировать институты гражданского общества, выдвинуть  лидеров, способных реально взаимодействовать  с массами, и привлечь их к социальному  и политическому участию, демонстрируя пример самоотверженной работы и  преданности своим идеалам.  

  Таким образом, наряду с вопросами, характерными для либералов, усиливается интерес  и к тем проблемам, которые  в основном поднимают левые. Но при  этом исламские мыслители ни в  коем случае не отказываются от своих  моральных принципов, которые роднят их, скорее, с правыми.  

  Некоторые исследователи усматривают в  обращении к либеральным и  демократическим подходам циничный маневр и приравнивают эту стратегию  к стратегии коммунистических партий, которые, как подчеркивается, время  от времени говорили языком демократии в своих интересах. Сравнение  исламского движения с левыми движениями XX в. вообще во многом типично для  многих западных авторов. Это явно упрощенный и во многом политически ангажированный подход. Общее у исламского проекта  есть и с другими политическими  учениями, но на этом основании нет  повода делать вывода об их «родстве». 

  На  самом деле, имеет место не эпоха  «постисламизма» и не синтез «исламизма»  и «исламского фундаментализма», а идет ни что иное как развитие нового этапа в исламском политическом движении, которое вынуждено реагировать  на вызов глобализации, говоря не только языком либеральной демократии, но и левых и правых дискурсов. Именно в таком ключе, как нам представляется, будет развиваться в дальнейшем исламское политическое движение. Формирующееся  же политическое самосознание исламского мира серьезно повлияет не только на его  развитие, но и на международную  ситуацию в целом. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

  Литература: 

  1.Абдулла Ринат Мухаметов Возникновение и основные этапы развития современных политических исламских движений// http://www.islam.ru/pressclub/analitika/votasi/.

  2.Хобсбаум Э. Принцип этнической принадлежности и национализм в современной Европе // Нации и национализм. - М., 2002.- С. 345.

  3.Иноземцев В. Л. Вестернизация как глобализация и “глобализация” как американизация // Вопросы философии.- 2004.- № 4. - С. 58–69.

  4.А.А. Игнатенко. Слово и дело // Россия в глобальной политике. - 2009.- № 2.

  5.Нации и национальная политика  Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. // http://bibliofond.ru/view.aspx?id=97500.

  6.Марк Ферро. История ислама или история арабов? // http://scepsis.ru/library/id_922.html.

  7.Александр ШУМИЛИН Арабы поворачиваются лицом к Европе. // ЖУРНАЛ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА – 2003. - № 5(28).- С.56-60.

  8.Валерий Тишков Социально-культурная природа терроризма.// «Неприкосновенный запас» -  2002-№6(26).- С. 78 – 80.

  9. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. – 1994. – № 1. – С.33-48.

  10.Н.А. Трофимчук Миссионерская деятельность как фактор геополитики // http://psyfactor.org/expan3.htm.

  11.Терроризм  в современном мире. Опыт междисциплинарного  анализа. (Материалы “круглого стола”) // Вопросы философии.- 2005. - № 6. - С. 6.

  12.Сатановский Е. Глобализация терроризма и ее последствия // Международная жизнь.- 2001.- № 9-10. - С. 19.

  13.Примаков Е. Это Ближний Восток, это своя специфика // Международная жизнь.- 2006. - № 4. - С. 31.

  14.David Zeidan The islamic fundamentalist view of life as a perennial battle// http://www.iicas.org/english/enlibrary/libr_19_12_01_is.htm.

  15. Барышников Д.Н. Международный терроризм в условиях глобализации // http://anthropology.ru/ru/texts/barishnikov/terror.html.

  16.Е.Я.Сатановский.  Есть ли шанс на Ближнем Востоке «собрать камни»? // http://www.iimes.ru/rus/stat/2007/08-11-07a.htm.

  17.Наталия Нарочницкая. ИСЛАМСКИЙ МИР: ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ И ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ СОПЕРНИЧЕСТВО// http://www.pravoslavie.ru/analit/islammir.htm.

  18.Сотниченко А. А. Малая Азия в контексте геополитики // Материалы научной конференции “Россия и тюркский мир” 24 ноября 2001 г. Санкт-Петербург, БАН. СПб., 2003. С. 64–68.