Формальная логика

      Первоначально логика разрабатывалась в связи с запросами практики судопроизводства и ораторского искусства. Связь логики с этими сферами человеческой деятельности прослеживается в Древней Индии, Древней Греции и Риме. Так, в общественной жизни Древней Индии в период, когда проявился интерес к логике, дискуссии были постоянным явлением. Об этом пишет известный русский востоковед академик В.Васильев: «Если явится кто-нибудь и станет проповедовать неизвестные дотоле идеи, их не будут чуждаться и преследовать без всякого суда: напротив, охотно будут признавать их, если проповедник этих дней удовлетворит всем возражениям и опровергнет старые теории. Воздвигали арену состязания, выбирали судей и при споре присутствовали постоянно цари, вельможи и народ; определяли заранее, независимо от царской награды, какой должен быть результат спора. Если спорили только два лица, то иногда побежденный должен был лишать себя жизни бросаться в реку или со скалы или сделаться рабом победителя, перейти в его веру. Если то было лицо, пользующееся уважением, например достигшее звания вроде государева учителя и, следовательно, обладавшее огромным состоянием, то имущество его отдавалось часто бедняку в лохмотьях, который сумел его оспорить. Понятно, что эти выгоды были большой приманкой для того, чтобы направить честолюбие индийцев в эту сторону. Но всего чаще мы видим, что спор не ограничивался личностями, в нем принимали участие целые монастыри, которые вследствие неудачи могли исчезнуть вдруг после продолжительного существования. Как видно, право красноречия и логических доказательств было до такой степени неоспоримо в Индии, что никто не смел уклониться от вызова на спор».

      Судебные  и политические дискуссии были распространены и в Древней Греции. Часто судебное решение зависело от логической доказательности  речи обвиняемого или обвинителя. Никакие искусственные приемы, никакое красноречие не способные помочь, если нет хорошо обоснованных идей и убедительных доказательств.

      Цицерон, говоря о судебных делах, советовал  оратору, какие бы дела он ни взялся вести, «тщательно и основательно в них разобраться». Он подчеркивал, что на судебном форуме – документы, свидетельства, договоры, соглашения, обязательства, родство, свойство, указы магистратов, заключения правоведов, вся жизнь, наконец, тех, чье дело разбирается, и все это должно быть разобрано. В этой предварительной работе Цицерон особо выделял логическую сторону дела: «Тот довод, в котором больше помощи, чем вреда, я намечаю привести; где я нахожу больше зла, чем блага, то я целиком повергаю и отбрасываю. Так мне и удается сначала обдумать, что мне сказать, а потом уж и сказать».

      Лучшие  русские юристы отличались не только глубоким знанием всех обстоятельств  дела и яркостью судебных речей, но также строгой логичностью в  изложении и анализе материала  и неопровержимой аргументацией выводов. Например, профессиональное мастерство известного русского адвоката второй половины XIX века характеризуется так: «Наиболее характерным для судебного ораторского мастерства П.А.Александрова является твердая логика и последовательность его суждений, умение тщательно взвешивать и определять место любого доказательства по делу, а также убедительно аргументировать и обосновывать свои важнейшие доводы». А.Ф.Кони подчеркивал «неотразимую логику» в речах В.Д.Спасовича. Строгая последовательность, логичность и убедительность отмечаются в речах видного юриста К.Ф.Халтурина.

      Мыслить логично – это значит мыслить  точно и последовательно, не допускать  противоречий в своих рассуждениях и уметь вскрывать логические ошибки. Эти качества мышления имеют  большое значение в работе юриста, требующей точности мышления, обоснованности выводов. Например, приговор суда должен основываться на тщательно проверенном фактическом материале. Для правильного судебного решения важное значение при разбирательстве дела имеет также убедительная, логически стройная речь прокурора или защитника.

      И наоборот, речь, содержащая логические ошибки, путанная и противоречивая, затрудняет выяснение дела, а в  некоторых случаях может служить  причиной вынесения неправильного  приговора.

      В своей деятельности юрист использует спектр приемов и способов формальной логики.

      Одним из них является определение, которое  предназначено для того, чтобы  сформулировать в явном виде и зафиксировать содержание понятия, назвать те признаки или свойства предмета, которые станут объектом внимания в рассуждении и как бы заменят на время сам предмет.

      Например, преступление. Оно определяется как  общественно опасное деяние, за которое  наступает уголовное наказание. То есть, говоря об общественно опасном уголовно наказуемом деянии, юрист подразумевает преступление.

      Наиболее  совершенным является определение  через ближайший род и видовое  отличие. При его формулировании сначала указывается понятие более широкое (род), чем то, которое надо определить (вид), затем называют отличительный признак (видовое отличие), с помощью которого определяемый вид предметов выделяется среди других, входящих в тот же род.

      Например, если мы определим преступление, как общественно опасное деяние, влекущее уголовное наказание, то тогда родом для «преступления» будет «правонарушение», а видовым отличием, то есть признаком, по которому преступление отличается от других правонарушений является то обстоятельство, что оно является деянием, за которым следует именно уголовная ответственность.

      Есть  такие вещи, которые невозможно определить. Так, часто говорят, что нет возможности  дать строгое определение произведению искусства. Юристы порой сталкиваются с ситуацией, когда надо точно определить, что такое порнография, но из попыток дать дефиницию ничего не получается.

      Еще одним логический прием – это  деление. Если определение задает содержание понятий, то деление раскрывает их объем.

      Чтобы получше представить себе, какую помощь может оказать деление в практической и научно-исследовательской деятельности, представим себе такую ситуацию. Работники уголовного розыска прибыли расследовать тяжелое преступление, совершенное в таком месте, где расположены молодежное общежитие, небольшое кафе и жилой дом.  Руководитель следственной группы, распределяя между своими сотрудниками работу по поиску и опросу возможных свидетелей, подразделяет весь контингент людей, с которыми предстоит поговорить, на три категории: молодежь, работники кафе, жильцы дома. Спрашивается, может ли возникнуть путаница и дублирование в работе при таком подразделении всех возможных свидетелей? Совершенно очевидно, что без дополнительных уточнений отправившиеся выполнять поручение работники кого-то могут опросить два или три раза, а кого-то упустят. Следователь, направленный в молодежное общежитие, может узнать, что кто-то из его обитателей работает в кафе, и не станет его разыскивать, понадеявшись на своего коллегу, проводящего опрос там. А тот вполне может быть, не застав того же человека на своем рабочем месте, в свою очередь положится на того, кто обрабатывает общежитие. То же самое может случиться и среди жильцов дома и не только по таким причинам.

      Подразделение объектов, ставших в силу тех или  иных причин предметом внимания, приходится делать довольно часто. Готовит, скажем, правительство распоряжение о повышении налогов на какие-то товары, оно должно расписать их по статьям и рубрикам так, чтобы не попали лишние и при этом ни один из них не оказался упомянут дважды и трижды (а то получится, что разные инстанции будут каждая отдельно взимать один и тот же налог несколько раз).

      Или если дается предписание освободить какую-то группу молодых людей от призыва в армию, то надо обязательно четко и однозначно отделить их от остальных, дабы не получилось, что какие-то из них по одному распоряжению идут, а по другому не идут служить.

      Для того чтобы, с одной стороны, не возникло упущений и в то же время, с другой стороны, обошлось без путаницы, надо разбивать весь массив обязательно на непересекающиеся и, тем не менее, в своей совокупности исчерпывающие множества. В рассмотренном нами примере с опросом свидетелей это могло бы выглядеть так: обитатели общежития, жильцы дома, все остальные. Если каждый из работников твердо знает, что выделенный участок относится только к нему и ни в каком пункте не перекрывается другими, то не будет пустопорожних повторений и при этом ничего не выпадет из внимания.

      При необходимости внутри каждой категории  можно сделать дальнейшие подразделения. Например, уголовное законодательство содержит понятия хищения чужого имущества. Хищение имущества может быть тайным и открытым, то есть делится по способу хищения. Тайное хищение чужого имущества – кража. Открытое хищение, в свою очередь, может быть как грабежом, так и разбоем. И чтобы не допустить ошибки при разграничении этих определений существует отдельный признак – применение насилия, опасного или неопасного для жизни и здоровья. Совершение открытого хищения чужого имущества без применения насилия, опасного для жизни и здоровья – это грабеж; открытое хищение чужого имущества с применением насилия, опасного для жизни и здоровья – разбой.

      Наиболее  часто применяемым логическим средством  является доказательство.

      Доказательство  вбирает в себя все формы мышления (суждение, умозаключение и др.) и в этом смысле является итоговой формой для всей науки о законах правильного мышления.

      Доказательство  – это логическое действие, которое  с помощью совокупности логических операций над понятиями, суждениями, умозаключениями показывает истинностное значение тех или иных высказываний.

      Само  собой, процессы доказательства в научном  познании чрезвычайно усложняются. К общелогическим правилам и процедурам, которые изучаются в курсах логики, добавляется множество специфических, используемых только в конкретных отраслях знания, в том числе, и юриспруденции.

      В любом доказательстве имеется три  компонента: тезис – положение, которое  собираются доказать, аргументы –  утверждения, из которых тезис выводится  по правилам логики (их называют также основаниями), и демонстрация (или форма доказательства) – само рассуждение, показывающее связь между аргументами и тезисом.

      Так, в судебном заседании выдвигается  тезис – потерпевшая является несовершеннолетней. Основание для  такого утверждения – свидетельство о рождении потерпевшей, подтверждающее, что потерпевшей 13 лет. Рассуждение – потерпевшей 13 лет, значит, она является несовершеннолетней.

      Таким образом, в юридической практике широко используется арсенал логических приемов и средств и для его успешного использования нужно владеть им в совершенстве. И здесь нет иного пути, кроме глубокого и вдумчивого изучения логики – освоения определенной суммы логических знаний, выработки соответствующих логических умений и навыков.

Глава III. Формальная логика в правовых науках

      Юридические нормы имеют слишком общий  характер и для своего применения нуждаются в более конкретных нормах, их опосредующих. Лишь тогда  они способны выполнить свою регулирующую роль. При этом различается конкретизация  правовых норм в процессе правотворчества и в сфере правоприменительной деятельности.

      В правотворчестве конкретизация  сводится к изданию подзаконных  нормативных актов органами, обладающими  правотворческой компетенцией.

      В правоприменении она заключается  в уточнении (детализации) гипотезы, диспозиции или санкции юридической нормы, необходимом для «привязки» ее к конкретному случаю, требующему правового разрешения.

      Способом  конкретизации правовых норм (как  в том, так и в другом случаях, выступает их логико-юридическое развитие). Однако трактовка его лишь как средства конкретизации правовых норм, встречающаяся в правовой литературе, представляется узкой. Логико-юридическое развитие правовых норм – явление более широкое.

      В логике и философии под логическим развитием понимается переход суждений в умозаключение, как оправдывающее его основание, как синтетическая связь, определенная субординация. Логическое развитие есть логическое следование, т.е. цепь посылок, где по общепринятым в логике правилам выводится новое истинное знание; отношение между суждениями, играющее центральную роль в (дедуктивной) логике. В процессе логического развития (логического следования) происходит движение форм мысли от конкретного к абстрактному и наоборот. Причем главная роль здесь принадлежит умозаключениям как форме мышления.

      Не  исследуя подробно средства логического  развития правовых норм, отметим лишь, что в его основе лежат законы формальной логики, методы индукции и  дедукции, правила оперирования понятиями, суждениями, умозаключениями. Обусловлено оно практическими потребностями правового регулирования общественных отношений. Критерием истинности вывода выступает правотворческая и правоприменительная практика. Уровень и направленность логического развития юридических норм, кроме того, определяется свойствами права как особого социального явления – его нормативностью, системностью, динамизмом и др. Поэтому речь должна идти не просто о логическом (что беспредметно) или юридическом (что невозможно вне связи с логикой), а о логико-юридическом развитии правовых норм.