Зарубежная литература

Художественные  особенности эпопеи.

Поскольку для  эпопеи характерно абсолютное прошлое  и законченность, замкнутость, эти  свойства применимы как к эпопее в целом, так и для любой ее части. Взятую в отдельности часть можно рассматривать как единое целое, она также "завершена и кругла, как целое". ("Иллиада" является частью троянского цикла, которую можно начать и закончить на любом моменте). (Бахтин, с. 474).

Для эпопеи не применим специфический интерес, который  присущ роману (чем закончится война? кто одержит победу в схватке?), поскольку сюжет предания всегда был известен слушателю. Роман же в свою очередь ориентирован на незнание читателя (слушателя) о сюжетных перипетиях (Бахтин, с.474-475).

Человек в эпическом  произведении также полнностью завершен, "овнешнен", "абсолютно равен  себе самому". Всё в нем до конца  определено и реализовано: характер, внешность, судьба. Его точка зрения на себя совпадает с другими точками зрения на него (эпопея начинает распадаться как жанр в тот момент, когда герой пытается посмотреть на себя с другой точки зрения). (Бахтин, с. 476-477).

Эпический мир  знает лишь одно готовое мировоззрение, поэтому эпический человек лишен  всякой идеологической и языковой инициативы. У эпопеи один готовый язык и мировоззрение  для всех героев.У всех свои судьбы, особенности внешности, характеры, но при этом "правда" на всех (даже на богов) одна (Бахтин, с. 478).

14. <Спарта и её роль в «Одиссее»>

15. Женские образы у Гомера (Елена Прекрасная, Андромаха, Пенелопа)

См. содержание в вопросе 12

16. Образ Одиссея в поэмах Гомера

Судя по обеим  гомеровским поэмам, Одиссей — подлинно эпический герой и вместе с тем то, что называют «всесторонне развитой личностью» (πολύτροπον ἀνέρος): храбрый воин и умный военачальник, опытный разведчик, первый в кулачном бою и беге атлет, отважный мореход, искусный плотник, охотник, торговец, рачительный хозяин, сказитель. Он любящий сын, супруг и отец, но он же и любовник коварно-прекрасных нимф Кирки и Калипсо. Образ Одиссея соткан из противоречий, гипербол и гротеска. В нём на первый план выделена текучесть человеческой природы, её способность к метаморфозам в вечном поиске все новых сторон бытия. Одиссею покровительствует мудрая и воинственная Афина, а сам он подчас напоминает морского бога Протея своей способностью легко менять свой облик. На протяжении десяти лет возвращения домой он предстаёт мореплавателем, разбойником, шаманом, вызывающим души мёртвых (сцены в Аиде), жертвой кораблекрушения, нищим стариком и т. д.

Чувствуется, что  герой при этом как бы «раздваивается»: он искренне переживает гибель друзей, страдания, жаждет вернуться домой, но он и наслаждается игрою жизни, легко и искусно играет роли, предлагаемые ему обстоятельствами (человека по имени «Никто» в пещере Полифема, жителя Крита, обитателя острова Сира и пр.). В его личности и судьбе сплетаются неразрывно трагическое и комическое, высокие чувства (патриотизм, почтение к богам) и житейские прозаическое. Одиссей и ведет себя подчас не лучшим образом: он жадничает, откладывает себе лучший кусок на пиру, ждёт подарков даже от Полифема, проявляет жестокость к рабам, лжёт и изворачивается ради какой-нибудь выгоды. И все же общий баланс и симпатия — в пользу Одиссея — страдальца, патриота и неутомимого путешественника, воина, мудреца, первооткрывателя новых пространств и новых возможностей человека.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

17. Лирика в античности и лирические жанры

Термин «лирика» не принадлежит рассматриваемой  нами эпохе; он создался уже позже, во времена александрийских филологов, заменив собою более ранний термин «мелика» (от melos — «песня»), и применялся по отношению к тем видам песен, которые исполнялись под аккомпанемент струнного инструмента, в первую очередь семиструнной лиры, изобретение которой миф приписывает богу Гермесу. В настоящее время, когда говорят о греческой лирике, употребляют этот термин в более широком значении, охватывающем и такие жанры, которые у древних не признавались «лирическими», например элегии, сопровождавшиеся звуками флейты. Однако античные различения песенных жанров по характеру их музыкального исполнения, несмотря на свой кажущийся чисто внешний характер, имеют историческое основание, так как в греческой поэзии жанры и их стили действительно были тесно связаны с определенными стихотворными размерами и с определенным музыкальным сопровождением. Возникая из культовой и обрядовой фольклорной песни, греческая лирика

в течение долгого  времени сохраняла тесную связь  песенного содержания с традиционным ритмико-мелодическим типом песни  и характером ее исполнения. Следуя античной классификации, необходимо различать: 1) элегию, 2) ямб и 3) мелику, или лирику в тесном смысле слова; эта последняя в свою очередь имеет многочисленные подразделения в зависимости от содержания или культового задания песни, но основным является ее разделение на две категории — монодическую лирику, исполняемую отдельным певцом, и хоровую лирику. Различие между всеми этими видами обусловлено было тем, что они возникали из различных типов фольклорной песни, получали свое литературное развитие в разных областях Греции и в различной классовой обстановке, и каждый жанр имел свою тематику, свои стилистические и стиховые особенности и сохранял даже диалект той области, в которой он впервые литературно оформился. Жанры развивались самостоятельно и очень редко скрещивались между собой.

Как уже было указано (стр. 13), греческая лирика очень пострадала от позднеантичного школьного отбора; сохранившийся материал фрагментарен и, хотя он значительно вырос за последние десятилетия, благодаря находкам папирусов, все же дает очень неполное представление о богатстве лирической продукции VII — VI вв. Однако целый ряд авторов этого времени имеет настолько ярко выраженную поэтическую индивидуальность, что она может быть легко очерчена, несмотря на отрывочный характер их наследия.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

18. Творчество Сапфо и Анакреонта

В основе лирики Сапфо лежат традиционные фольклорные  элементы; здесь преобладают мотивы любви и разлуки, действие происходит на фоне светлой и радостной природы, журчания ручьев, курения благовоний в священной роще богини. Традиционные формы культового фольклора наполняются у Сапфо личными переживаниями; главным достоинством её стихотворений считается напряженная страстность, обнаженное чувство, выраженные с чрезвычайной простотой и яркостью. Любовь в восприятии Сапфо — страшная стихийная сила, «сладостно-горькое чудовище, от которого нет защиты». Сапфо стремится передать свое понимание синтезом внутреннего ощущения и конкретно-чувственного восприятия (огонь под кожей, звон в ушах и т. п.).

Естественным  образом, такие эмоции не могли брать начало только в традиции. В жизни Сапфо известны случаи, оказавшие, возможно, непосредственное влияние на эмоциональный строй её творчества. Например, Апулей сообщает историю о том, как брат Сапфо Харакс, занимавшийся виноторговлей, в одной из своих поездок в Египетвлюбился в «прекрасную куртизанку» Родопу. Когда за огромную сумму он выкупил её у прежнего хозяина и привез на Лесбос, Сапфо сама потеряла голову от чувства к Родопе; брат, обнаружив такое, не нашёл ничего лучше как уехать из дома вместе со своим «приобретением».

Наряду со стихотворениями, предназначенными для исполнения в фиасе, от Сапфо сохранились также фрагменты, рассчитанные на широкую аудиторию; например эпиталамии, традиционные свадебные песни, отображавшие прощание невесты с девичеством, предназначенные для исполнения хором юношей и девушек перед входом в брачный покой. Эти стихотворения отличались не столько страстностью, сколько наивностью и простотой тона. «Извечные» мотивы поэзии этого рода — соловей, розы, Хариты, Эрот, Пейто, весна — присутствуют в сохранившихся фрагментах стихотворений Сапфо постоянно. Особенное значение Сапфо придает розе; в «Венке Мелеагра» ей посвящен этот цветок^[5].

Гимны Сапфо не имели, по-видимому, отношения к культу и носили субъективный характер; их называли призывными (κλητικοί), так как каждый обращен к какому-либо божеству.

Наконец, Сапфо приписываются элегии и эпиграммы.

«Поэзия Сапфо была посвящена любви и красоте: красоте тела, девушек и эфебов, торжественно состязавшихся с ней у храма Геры на Лесбосе; любви, отвлеченной от грубости физиологического порыва к культу чувства, надстраивавшегося над вопросами брака и пола, умерявшего страстность требованиями эстетики, вызывавшего анализ аффекта и виртуозность его поэтического, условного выражения. От Сапфо выход к Сократу: недаром он называл её своей наставницей в вопросах любви» (акад. А. Н. Веселовский)^[6].

Стихи Анакреонта, написанные на ионийском диалекте греческого языка, предназначались для сольного пения  или декламации в сопровождении  музыкального инструмента (вероятно, лиры, отсюда говорят о «лирике» Анакреонта).

Афиней и Суда упоминают о пяти книгах текстов Анакреонта, подготовленных в Александрийской школе; три книги лирических произведений, одна — ямбических и одна — элегических. До наших дней дошли незначительные фрагменты, собранные из цитат позднейших авторов.

В число лирических сочинений, помимо гимнов и парфениев (хоровых песен, исполнявшихся девушками), входят также любовные песни и стихотворения-жалобы на скоротечность молодости и быстрый приход старости. Инвективные интонации встречаются в ямбических сочинениях; наиболее известные здесь — обращение к «фракийскому жеребенку», строптивость которого нуждается в укрощении; злобный выпад против богатого выскочки по имени Артемон.

Анакреонт — наследник Алкея и Сапфо; однако тон его текстов более светский и более насмешливый. Концепция Анакреонта характеризуется простотой в восприятии мира, иронией по отношению к самому себе; глубокое чувство и страсть у Анакреонта отсутствуют. Основные мотивы — размеренное, сознательно культивируемое наслаждение радостями жизни: любовью, вином, пирами, свободой мысли; эмоциональный фон — предчувствие смерти и тягот старости.

В эпоху политических и социальных переворотов, когда  на глазах Анакреонта так часто падали одни и возвышались другие, поэт «ценил легкие, мимолетные радости, стремился к настоящему, презирал превратности будущего и забывал о невозвратном прошлом». Культ настоящего у Анакреонта, тем не менее, проникнут духом умеренности, оргиастичность ему чужда; вино «разбавлено водой, чтобы песня за чашей оставалась стройной». Афиней замечает, что Анакреонт «был трезвым, когда писал»; сам Анакреонт (а позже — подражавший ему Гораций) решительно отвергает «скифство» с его буйством; поэт воспевает «любовь к согласному гимну за полной чашей».

Анакреонт был известен также как сочинитель гимнов. Наиболее известны и считаются лучшими  два коротких гимна Артемиде иДионису (сохранилось восемь и одиннадцать строк соответственно).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

19. Творчество Горация

Горация много  читали не только в древности, но и  в новое время, поэтому до нас  дошли все его произведения: сборник  стихов «Ямбы», или «Эподы», две книги  сатир («Беседы»), четыре книги лирических стихотворений, известных под названием «Оды», юбилейный гимн «Песнь столетия» и две книги посланий.

Сатиры

Вернувшись  после амнистии в Рим и столкнувшись там с нуждой, для стартового сборника Гораций, тем не менее, избирает именно сатиру (несмотря на такую комбинацию факторов, как свое низкое происхождение и «подмоченную республиканскую» репутацию). Однако концепция Горация позволяет ему взяться за жанр, наименее подходящий для человека в его положении. В «Сатирах» Гораций не нападает на изъяны своих современников, но только демонстрирует их и высмеивает; изменять поведение людей или «наказывать» их Гораций не мыслит. Гораций не «брызжет яростью», но обо всем говорит с веселой серьёзностью, как человек доброжелательный. Он воздерживается от прямых порицаний, приглашает к размышлению о природе людей, оставляя за каждым право делать собственные выводы. Он не затрагивает актуальную политику и далек от личностей, его насмешки и поучения имеют общий характер.

Такая концепция  совпадает со стремлениями Октавиана  укрепить нравственные устои государства (следовательно, свой авторитет и свои позиции в Риме) посредством возврата к «добрым нравам» предков. (Пропаганда в этом направлении активно ведется под контролем самого Октавиана на протяжении всего первого десятилетия империи, когда Гораций писал «Сатиры».) Гораций считает, что примеры чужих пороков удерживают людей от ошибок. Эта позиция отвечает программе Октавиана, который считает, что сильная императорская власть необходима также и для контроля над «порочными представителями» общества.

Вместе с  современной романтически настроенной  интеллигенцией Гораций приходит к стоико-эпикурейской философии, проповедующей презрение к богатству и роскоши, стремление к «aurea mediocritas» («золотой середине»), умеренность во всем, довольство малым на лоне природы, наслаждение за бокалом вина. Это учение послужило той призмой, через которую Гораций стал рассматривать явления жизни. В тех случаях, когда эти явления вступали в противоречие с моралью философии, они естественно настраивали поэзию Горация на сатирический лад. Такая философия вызывала у него (как и у многих его современников), романтическое возвеличение доблести и строгости нравов прежних времен. Она же отчасти определила и форму его нелирических произведений — форму разговора по образцу так называемой «философской диатрибы» — диалога с мнимым собеседником, возражения которого автором опровергаются.