Употребление народных поверий и примет в ранней лирике Есенина

Итак, даже беглый взгляд на послереволюционное творчество поэта  позволяет сказать: Есенин метался  от неприятия насилия и крови, которые несет революция, к апологетике  стихии разрушения как необходимого условия созидания новой райской  жизни на земле, от утверждения христианских ценностей любви и милосердия к проповеди новой религии.

Страстно мечтал Есенин вывести  Россию на новую колею, но очень смутно представлял себе, что это за колея. Вместо сказочной райской страны Есенин увидел разрушенную Россию. Действительность оказалась иной. Этим трагическим противоречием и  объясняется духовный кризис поэта. Ушла, умерла старая Русь и с ней  все пропитанное живым, свежим, луговым  духом и ароматом.

 

Образ Николая Чудотворца

Николай Чудотворец у Есенина  просто Микола. Он ходит в лапоточках мимо сел и деревень, умывается белой пеной из озер, на плечах у него котомка, при этом он поет иорданские псалмы, молится за православных христиан. Сам Господь просит Миколу обойти русский край, защитить скорбью вытерзанный люд. В райском терему Божья мать голубей сзывает к дверям Рожь зернистую клевать.

В этом стихотворении отчетливо  проявилось характерное для ранних стихов Есенина сочетание христианских языческих элементов. Это слияние  было характерно для русского христианского  быта. Языческие верования сливались  с христианским, языческие праздники приурочивались к церковным.

 

Микола – и христианин, и старик – лесовик, который разговаривает с птицами и зверями на их зверином языке. В честь него устраивают настоящий языческий праздник – сватают девицу – зиму, сеют рожью на снегу. Как известно, в народном крестьянском календаре Николин день празднуют дважды: Никола вешний и Никола студеный. В зимний Николин день рассыпали по снегу рожь, чтобы спасти ее от бесснежной зимы.

Наряду с элементами христианства и язычества мироощущения Есенина  в этот период характеризует пантеизм. Бог разлит по всей природе, именно через нее к Есенину приходит ощущение Бога. Есенин уподобляет жизнь  природы церковному богослужению.

В стихотворении «Пасхальный  благовест» со звуками колокола, созывающего  крестьян на заутреню, рождается в  душе поэта ощущение красоты пробуждающейся природы. Пантеистическое поклонение природе особенно заметно в стихотворении  «Чую радуницу Божью…»:

 

Чую радуницу Божью  –

Не напрасно я  живу,

Поклоняюсь придорожью

Припадаю на траву.

Между сосен, между  елок,

Меж берез кудрявых бус

Под венком, в кольце иголок,

Мне мерещится  Иисус.

 

В этом стихотворении ощущается  некоторое родство со стихами  Лермонтова «Когда волнуется желтеющая  нива…», которое поэт, нарисовав  превосходные картины русского пейзажа, заканчивает словами:

 

Когда волнуется  желтеющая нива,

И свежий лес шумит  при звуке ветерка,

И прячется в саду малиновая слива

Под тенью сладостной зеленого листка…

Тогда смиряется  души моей тревога,

Тогда расходятся морщины на челе,

И счастье я  могу постигнуть на земле,

И в небесах  я вижу Бога.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава III. Цветопись, как символ, в творчестве поэта

Цветопись в поэзии Есенина связана с образами природы, быта, определяется традициями иконописи. Основным героем есенинской дореволюционной лирики является свет, и здесь поэт следует библейскому и иконописному архетипам.

Голубой цвет – это любимый  цвет Есенина. И совпадение это, очевидно, неслучайно, так как синий цвет «голубой» считался цветом символическим, «божественным».

А когда надо предать пейзажу  звучность, Есенин употребляет малиновую  краску: «О Русь – малиновое поле и синь, упавшая в реку». Правда, пользуется он ею редко и бережно, словно бережёт эффект «малинового  звона». Чаще заменяет малиновые «земли»  менее изысканными – рябинно - красными: «Покраснела рябина, посинела вода».[5]

Очень характерно для поэта  и пристрастие к жёлто-золотому. В этой гамме выдержаны все его «автопортреты». И это не случайно. В образе, запёртом на замок тайного слова его «языческой» фамилии, образе, который расшифровывался как осень – есень – ясень – весень, Есенин видел как бы указания на своё предназначение в мире.

Проанализируем цветопись по методике А. П. Журавлева, (цвета в стихотворении определяются по схеме, где каждая гласная буква обозначает определенный цвет) в уже известном нам стихотворении «Осень»:

 

Тихо в чаще можжевеля по обрыву.

Осень – рыжая  кобыла – чешет гриву.

Над речным покровом берегов

Слышен синий  лязг ее подков.

Схимник – ветер  шагом осторожным

Мнет листву по выступам дорожным

И целует на рябиновом кусту

Язвы красные  незримому Христу.

 

Звуко- цветовые соответствия

А, Я — ярко-красный 0.117 19

О, Ё — яркий, светло-желтый или белый 0.109 32

И—светло-синий 0.056 18

Э, Е— светлый желто-зеленый 0.085 19

У, Ю— темный сине-зеленый 0.035 12

Ы—тусклый темно-коричневый или черный 0.018 10

Общее количество букв – 203+32(кол-во ударений)=235

А,Я – 19/235=0.08 0.08/0.117=0.68

О,Ё – 32/235=0.14 0.14/0.109=1.3

И – 18/235=0.08 0.08/0.056=1.4

Э,Е – 19/235=0.08 0.08/0.085=0.94

У,Ю – 12/235=0.05 0.05/0.035=1.4

Ы – 10/235=0.04 0.04/0.018=2.2

 

 

Как видим, превышает норму  белый цвет, синий, темно-коричневый.

Стихотворение «Пойду в скуфье смиренным иноком» сочетает природную  и иконную семантику цветов:

 

Пойду в скуфье смиренным иноком

Иль белобрысым босяком 

Туда, где льется по равнинам

Березовое молоко.

 

Христос в белых одеждах  изображается, когда представляется его не только земная, но и небесная сущность. Белый свет ассоциируется  с раем.

В стихотворении «Не ветры  осыпают пущи…» Есенин создает образ  Богородицы – заступницы перед надвигающимися катастрофами:

 

Я вижу – в просиничном плате,

На легкокрылых  облаках,

Идет возлюбленная Мати

С Пречистым сыном  на руках.

Она несет для  мира снова

Распять воскресшего  Христа.

 

На картине присутствуют белый, темно – красный, золотые цвета. В христианстве белый цвет – это цвет святости, духовности и чистоты.

Красный в Христианстве символизирует  кровь Христа, пролитую ради спасения людей, а, следовательно, - и его любовь к людям. Синий (голубой) для христиан символизировал небо, был цветом вечности, настраивал на смирение, благочестие, выражал идею самопожертвования  и кротости.

Зеленый являлся больше "земным", означал жизнь, весну, цветение природы, юность. Он доминировал в христианском искусстве. Вместе с этим, зеленый  имел и негативные значения - коварства, искушения, дьявольского соблазна (сатане приписывались глаза зеленого цвета, что, возможно, лежит в основе поверья  о зеленых глазах, как знаке  завистливости и жадности человека).

Отношение к черному было, преимущественно, негативное, как цвету  зла, греха (красный в определенных ситуациях также символизировал грех - неправедную кровь), дьявола  и ада, а также - смерти. В значениях черного, как и у первобытных народов, сохранился и даже развился аспект "ритуальной смерти", смерти для мира. Поэтому черный стал цветом монашества.[5]

Коричневый и серый были цветами простолюдинов. Их символический смысл, особенно в раннем средневековье, был сугубо, негативным. Они означали нищету, безнадежность, убогость, мерзость и т.д.

Символика цветов подчеркивает священность природы, благодать, царящую  вокруг. Цветопись уточняет, делает глубже многие образы лирики Есенина.

В статье «Ключи Марии» Есенин разделял художественные образы на три  вида: заставочные, корабельные и ангелические.

Заставочный образ – это  метафора. Корабельный – развернутое сравнение. Ангелический образ - реализованная метафора. В ранней лирике Есенина встречаются образы всех трех типов, созданные на основе христианской символик. Заставочные образы: «ивы- кроткие монашки», «хаты- в ризах образа», «схимник-ветер». Корабельный образ: «Край родной – поля, как святцы». Ангелические образы: «Троицыно утро, утренний канон, В роще по березам белый перезвон», «У лесного аналоя воробей Псалтырь читает», «Пахнет яблоком и медом По церквам твой кроткий Спас».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Герои дореволюционной лирики Есенина связывают небо и землю, являются проводниками процессов горнего  мира в мир дольний, являют собой  гармоничные образы. Персонажи есенинских произведений сочетают архетипичные, иконные, живописные черты, становясь символами, знаками времени. Поэзии С. Есенина присуща специфическая религиозность. «Христианское» начало у него отождествляется с «крестьянским», а Россия для Есенина – прежде всего древняя патриархальная «Русь», своего рода застывшее время и пространство.

Народная, исторически сложившаяся, традиция, в которой замысловато переплелись языческие и христианские обычаи, естественно и просто вошла в раннюю есенинскую лирику. Более того, можно с уверенностью сказать: Есенин, в дореволюционном творчестве, осознанно преследовал идею, в основе которой лежала именно эта традиция русской культуры.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

 

1. Есенин С.А. Полное  собр. соч. В 7- ми томах. - М.: «Наука - Голос», 1997-2001.

2. Афанасьев А.Н. «Древо  жизни». – М.: «Современник», 1983.        

3. Атеистический словарь.  М.: «Издательство политической лит-ры». 1983

4. Даль В.И. Энциклопедия  русского слова. – М.: Изд-во  Эксмо, 2002.

5. Лаврентьева Л.С., Смирнов  Ю.И. Культура русского народа. Обычаи, обряды, занятия, фольклор. – СПб.: «Паритет», 2004.

6. Ожегов С.И. Словарь  русского языка. – М.: Рус. яз., 1988

7. Панфилов А.Д. «Константиновский  меридиан». В 2-ух томах. –  М.: «Энциклопедия народных деревень», «Народная книга». 1992.

8. Рейли М. В. «Истоки жизни: русские обряды и традиции». – С-Петербург: Изд-во «Невский проспект». 2002.

9. Терещенко А.В. «История  культуры русского народа». –  М.: «Эксмо». 2008.