Творческая индивидуальность в комедии Мольера «Мещанин во дворянстве»

align:justify">Аристократическая, салонная культура критикуется не только с эстетических позиций, критика эта оказывается и остросоциальной, разоблачающей роль, которую играет светскость в процессе «преображения» Журдена, и обнажающей позиции Доранта.

Возникает парадокс. Журден тянется к тонкости, аристократичности выражения эмоций. В значительной степени тяга его к благородному обхождению пробуждена куртуазным отношением к светской даме. А Дорант искренне убеждает его в том, что прямой, по сути дела единственный путь, к сердцу аристократки — деньги.

И Журден привычно входит в роль торгаша, забывая о том, что само его стремление наверх обусловлено в значительной степени жаждой отрешиться от грубых, деловых соприкосновений с окружающими: «Я не остановлюсь ни перед какими затратами, если только они проложат мне дорогу к ее сердцу. Светская дама имеет для меня ни с чем не сравнимую прелесть, подобную честь я готов купить любой ценой».

В процессе сопоставления дворянства и буржуазии Мольер выдвигает тему достоинства человека, проблему жизненных идеалов. В этом смысле, как мы видели, надежды его менее всего связаны с высшим сословием и одворянивавшейся буржуазией. Истинные надежды и перспективы буржуазии отображаются в замечаниях Клеонта, играющего, впрочем, весьма эпизодическую роль в развитии действия. Не ассимиляцию с дворянством, а равноправие, равные с ним возможности отстаивает для своего сословия Клеонт. И личная независимость, и общественное служение должны быть прерогативами буржуазии, полагает он. Стремление казаться не тем, что ты есть, определяется гордым мещанином как «признак душевной низости».[7. с. 190]

Госпожа Журден насквозь видит сиятельного проходимца Доранта, видит, как тот, пользуясь слабостью мужа, влез в его душу, превратил состоятельного торговца в дойную корову, и справедливо опасается, что граф в конце концов совершенно разорит ее мужа. Но и она в какой-то степени не в состоянии противостоять змеиной льстивости Доранта. Она исполнена здравого смысла, хорошо понимает цену идиотским потугам мужа, не чувствует никакой ущербности от принадлежности к своему сословию. Но патриархальность ее уже самой устойчивостью своею открывает дорогу косности и консерватизму как в быту, так и в жизни общества.

Журдена в его причуде укрепляют те, кому это выгодно: Дорант, поставщики, учителя. Правда, последних Мольер дифференцирует по степени наглости и цинизма. Учитель музыки беззастенчиво и откровенно эксплуатирует невежество и абсурдные притязания Журдена. Без тени лицемерия заявляет он своему коллеге, обучающему Журдена светским танцам и изящным манерам: «Господин Журден с его помешательством на дворянстве и на светском обхождении — это для нас просто клад». Если учителя танцев болезненно шокирует сделанное невпопад замечание Журдена и он в лучшем случае старается сохранить невозмутимость, то учитель музыки постоянно подыгрывает своему амфитриону, даже провоцирует того на поступки и замечания, способные в нормальной обстановке вызвать только недоумение и смех.

На деле вся преданность своему делу - это жажда получить с нерадивого и неспособного ни к чему ученика несколько лишних монет, отсуда и лицемерные похвалы Журдену, и яростная защита собственной профессии, во многом за счет принижения чужой.[4. с. 279]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Мольер разработал новый для своего времени жанр комедии-балета, в которой драматическое действие органически сочетается с танцами и музыкой. В этой комедии драматург показал, как один из древнейших человеческих пороков - тщеславие - видоизменяется в новых исторических условиях, когда деньги, капитал начинают играть в обществе большую роль, чем знатность и родовитость.

«Мещанин во дворянстве» — комедия-балет в пяти действиях. Балетные сцены, мало что добавляя к развитию сюжета, придают ему острый привкус комической буффонады. Эта комедия — самая злая сатира на буржуазию, подражающую дворянству, какая вышла из-под его пера.

Мольер сделал немало открытий в области комедии. Всегда стремясь правдиво изображать действительность, он создавал в своих произведениях яркие типические характеры. Таким стал и его господин Журден. Изображая быт и нравы современного ему общества, отражая специфику социального строя, автор в такой своеобразной форме выражал свой протест, решительное требование социальной справедливости.[4, с. 379]

В комедии Мольер очень точно показал, насколько внутренний мир и душа важнее титулов и богатства. Ведь если человек богат внутренне, ему не важно наличие громкого звания, поскольку он всегда займет достойное место в жизни. Да и деньги не всегда решают проблемы. В одно мгновение они не способны глупца сделать умным, для этого требуется время и кропотливый труд.

«Мещанин во дворянстве» - замечательное произведение французской литературы XVIII в. и очень меткая сатира на нравы буржуа и дворянства того времени.

В пьесах, письмах, даже официальных бумагах, направленных королю, Мольер не чуждался разговора о задачах и особенностях своего творчества. Мольер писал: «Задача комедии — рисовать человеческие недостатки вообще и главным образом — недостатки наших современников». Говоря о том, что произведения литературы, театральные постановки должны «нравиться», Мольер возводил на пьедестал не столько развлекательную функцию искусства, сколько общественный критерий полезности его.

Противопоставляя трагедии — ведущему жанру классицизма — комедию, Мольер ратовал за жизненность, предметность искусства, прочную связь его с реальными событиями времени. «Мещанин во дворянстве» — безусловное тому свидетельство. Мольер настаивал на явственно выраженной авторской позиции, а что могло лучше прояснить ее, чем сатирическое изображение социального зла? И потому насмешка, в широчайшем диапазоне, от мягкой и доброжелательной до откровенно злобной, становится ведущим художественным средством комедиографа. Пьеса «Мещанин во дворянстве» тому яркий пример.

Во многих смешных сценах явственно ощутима связь с народным фарсом, близость к атмосфере площадного театра. Люди из народа — слуги, отличающиеся природной склонностью к добру, яркими, живыми характерами, юмором, естественностью чувств,— противостоят и дворянам, и господину Журдену.

Мольер вошел в историю мирового театра как один из самых выдающихся комедиографов. Мастерство его многогранно, и во всех странах мира театры не перестают обращаться к его наследию.

Из последователей Мольера самым значительным был Жан-Франсуа Реньяр (1655—1709). Сумароков явился первым подражателем Мольера в России. В школе Мольера воспитывались и наиболее «самобытные» русские комедиографы классического стиля — Фонвизин, В. В. Капнист и И. А. Крылов. Но самым блестящим последователем Мольера в России был Грибоедов.

Во времена, о которых пишет автор, контраст между дворянством и буржуазией проявлялся, в первую очередь, в высоком уровне дворянской культуры и низком уровне развития буржуазии. Однако в своей жажде подражания герой не видит этих явных различий. Он не сознает, насколько комично выглядят претензии на светское изящество и лоск, культуру и образованность, на фоне его грубости, невежества, вульгарности языка и манер. Он настолько захвачен своей идеей, что, ничуть не сомневаясь, соглашается на прохождение нелепого обряда посвящения в «мамамуши». И, более того, готов на самом деле поверить в свое превращение в некую знатную особу.[2, с. 266]

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ:

 

1.      Артамонов С.Д. История зарубежной литературы XVII – XVIII вв.: Учеб. Для студентов пед. ин-тов по спец. «Рус.яз. и лит.» - 2-е изд., дороб. – Москва: Просвещение, 1988. – 482 с.

2.      Бояджиев Т.Н. Мольер. – М., 1977 – 356 с.

3.      Бордонов Ж. Мольер. М.: Искусство, 1983 – 411 с.

4.      Гликман И. Творчество Мольера. - М., Знание, 1966. – 381 с.

5.      История зарубежной литературы XVIII века / Под ред. В.П. Неустроева, Р.М. Самарина. – М., 1984. – 299 с.

6.      Нартов К.М. Зарубежная литература в школе. – М., Просвещение, 1786. – 320 с.

7.      Зарубежная литература: Анализ произведений школьной программы: Учеб. Пособие / Сост. Л.Б. Гинзбург, А.Я Резник. Минск: Книжный дом, 2004. – 384 с.

8.      Леонов С.А., Литература классицизма в школьном изучение., 2-е изд. - М.: Флинта, Наука, 1997. - 225 с.

 

2