Способы номинации в творчестве В.М.Шукшина

      В этом контексте субъектом оценки выступает жена. Она называет «чудика» обидным прозвищем, так как относится к «античудикам». Вообще, «имя – это личное название человека, даваемое при рождении». Но получается, что об имени, даваемом при рождении, говорит только автор. Другие же персонажи называют «чудика» такими именами, которые возникают после общения с ним или какого-нибудь столкновения.                                                                                  Куда бы ни заносило таких людей, в плохое их занести не может. В шестидесятые годы появляется задумывающийся «чудик». Он понимает, что в жизни не всё так хорошо, как кажется на первый взгляд. Это герой-странник. Он ищет смысл жизни, потому что произошла утрата гармоничного мироощущения человеком деревенского уклада. Это Чудик («Чудик»), Игнаха («Игнаха приехал»), Сашка («Обида»), шофёр Иван («В анфас и профиль»), Максим («Верую!»), Мотя Квасов («Упорный»), Спринька («Сураз») и другие[13,106].

Они любят весь мир, но мир, этот большой  мир, их не понимает. Они задают этому  большому миру вопрос: Почему? Люди, что  с нами происходит? Вот тут-то и  происходит нравственное размежевание двух сред (город-деревня), и появляется третий тип «чудика», или иначе  его можно назвать «античудиком».

                           

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.3 Общая характеристика «античудиков»

     

В. М. Шукшин верил в силы своего народа. Неистребимая вера в человека заставляла Василия Макаровича бороться за него до конца. И только в самых  крайних случаях, когда не оставалось и проблеска человечности, когда  торжествовали насилие и глумление  над разумом и сердцем, над  совестью и честью, над правдой, тогда  автор становился беспощадным. Именно тогда появляются его герои-«античудики». Это люди тяжкого, земного, материального  устроения. Они всегда лишены важнейших  для писателя качеств – внутренней наполненности, глубины, духовности.     

      «Античудиками» могут быть как мужчины: Бронислав Пупков («Миль пардон, мадам»), Глеб Капустин («Срезал»), бригадир Шурыгин («Крепкий мужик»), Сергей Сергеевич («Свояк Сергей Сергеевич»), Кузовников Николай Григорьевич («Выбираю деревню на жительство») и другие, так и женщины: жёны «чудиков» и продавцы[20,93].

    Автор даёт «античудику» имя, не сочетаемое с фамилией.

«Глеб Капустин был родом из соседней деревни и здешних знатных людей знал мало» («Срезал»). Глеб – имя праведника, а Капустин – ироническая фамилия. Это злостная шутка автора над героем. Поэтому можно объяснить поведение «античудика», оно связано с обидой на саму жизнь. То же самое можно сказать о Брониславе Пупкове («Миль пардон, мадам!»). Жизнь обещана ему как Брониславу (прославленному человеку), а живёт он как Пупков. Это тоже своеобразная обида на жизнь.

   Субъект оценки сменяется на «чудика», тогда у «античудика», вообще, нет имени, его называют просто хамом. «Как же так? До каких пор мы сами будем помогать хамству?.. Что за манера? Что за проклятое желание угодить хамоватому продавцу, чиновнику, просто хаму – угодить во что бы то ни стало! Ведь мы сами расплодили хамов, сами! Никто их нам не завёз, не забросил на парашютах» («Обида»).

    Из приведённого примера мы видим, что для «чудика» хамами являются чиновник, продавец и просто уличный хам. Это три ипостаси хамства. Сюда же можно отнести жену «чудика», потому что кроме, как «падла» (со знаком «-») или другими ругательными совами он её не называет. Лексическая единица «хам» изначально имеет отрицательное значение. Словарь Ожегова так трактует это слово: «грубый, наглый человек». Контекст усиливает значение слова «хам». Это происходит с помощью сочетания «проклятое желание угодить», которое выражается знаком «-», и глагола «расплодить» («+») но в сочетании со словом «хам» приобретает негативное значение[20,149]. Хамство есть способ утверждения личности. Так считалось всегда. И ведёт оно к разрушению личности. Когда человек не умеет проявить себя как личность иным образом, он обращается к животным началам и находит, по-видимому, в этом, несмотря на протестующий голос совести, какое-то удовлетворение. Другими словами, хамство есть признак неразвитости, несостоятельности личности или её деградации, что характерно для «античудиков».

    Субъектом оценки «античудика» выступает его сторонник. Он называет «чудика наоборот» официальными именами: Фёдор Иванович, Сергей Сергеевич. Форма имени характеризует персонаж как должностное, официальное, важное лицо. Это зависит от социальной характеристики персонажа. Они председатели, их заместители, кандидаты, врачи, корреспонденты, то есть «хозяева жизни». Так их назвал «чудик» из рассказа «Случай в ресторане»: « – Вы – какие-то хозяева жизни. Я не умею так жить»

(«Случай в ресторане»).

     Оценка автора и персонажа («античудика») при характеристике имени «античудика» не совпадает. Это несовпадение в оценке и есть отражение социальных противоречий в конфликтах рассказов. Сам «античудик» всегда представляется полным именем и указывает своё социальное положение[19,71].

«В комнату вошёл человек, большой, толстый, в парусиновом белом костюме, протянул Лёле большую потную руку – Фёдор Иванович Анашкин. Заместитель Трофимова» («Лёля Селезнёва с факультета журналистики»).

     Качественные прилагательные «большой, «толстый» (человек) и «большую», «потную» (руку), которые используются при характеристике Анашкина, указывают на отрицательного персонажа, так как они несут негативное значение.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.4 Оценочность как основная категория в рассказах В.М. Шукшина

 

В рассказах В. М. Шукшина в сферу  оценки попадают, прежде всего: 1) интеллектуальные способности человека, его образование; 2) речь как проявление внутреннего  мира человека; 3) внешний вид и  физическое состояние; 4) поведение  человека, проявляющее его отношение  к труду, собственности, окружающим людям[29,64].

Чаще всего оценочные парадигмы  организованы асимметрично с отклонениями в сторону отрицательной оценки, с широким спектром эмоциональных  реакций. Смещение в сторону положительной  оценки выражается в русском языке  преимущественно средствами неноминативного  модификационного словообразования. Систему  ценностей человека, представленную средствами оценочной лексики в  рассказах В.М. Шукшина, можно показать в следующем виде:

1) умный и образованный человек  входит в систему норм социальной  жизни, недостаток ума и образования  получают, естественно, отрицательную  оценку, сопровождающуюся спектром  отрицательных эмоциональных реакций  на разную степень «недостаточности»  интеллектуальных способностей  и образования;

2) активно оценивается речь человека, так как через неё выявляются  многие сущностные черты. Герои  рассказов Шукшина небезразличны  и к форме, и к содержанию  речи. В формальном аспекте важны  те свойства речи, которые способствуют  адекватному, точному восприятию  содержания, норма в этом аспекте  – внятная речь в умеренном  темпе. Оценочные имена с отрицательной  эмоциональной окраской получают  лица, говорящие невнятно, слишком  быстро.

3) поведение человека также находится  в сфере активной оценочной  деятельности человека. Оценивается,  прежде всего, три аспекта:  отношение к труду, собственности,  окружающим людям. 

4) внешность человека оценивается  как со стороны врождённых, онтологических  признаков, так и социальных, поведенческих[24,163].

Эстетические стандарты, нормы  в данном случае связаны с социальными  характеристиками и прагматическими  устремлениями. Эстетическая норма  – пропорциональность сложения, социальная – опрятность. Отрицательно оценивается  отклонение от средних пропорций  роста и комплекции, при этом первый аспект связан прежде всего с эстетическим стандартом, излишняя худоба и полнота  свидетельствует о плохом здоровье и слабой социальной активности. Аккуратность – аспект и социальной, и эстетической оценки, человек обращает внимание на опрятность, чистоту, аккуратность причёски, одежды, дома[16,139].

Таким образом, обозначив в системе  оценочных имён аномалии внешнего вида, черт характера, поведения, представляется образ «идеального человека»  – пропорционально сложенный, здоровый, аккуратный, добросовестно и продуктивно  работающий, имеющий собственность, умеющий её сохранить, но не скупой, человек доброго и весёлого нрава, открытый в общении, не склонный к  мотовству, пьянству, прелюбодейству, умный и образованный, умеющий  ясно излагать мысли.

                                             

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Особое место в семантических  исследованиях последнего времени  занимают проблемы эмоциональной семантики. Переключение внимания лингвистов с того, как устроен язык, на то, как он функционирует в процессе речевой деятельности, как представлен при этом человеческий фактор и какие смысловые компоненты текста и высказывания являются коммуникативно значимыми, сформировало новое направление – коммуникативно-ориентированную лингвистику.

Язык пронизан субъективностью, потому субъективный, то есть человеческий фактор всё больше и больше перемещается в центр современных лингвистических  исследований.

Субъективно-оценочный аспект языка возможен в том числе при исследовании номинации художественного текста и, в частности, при анализе образов персонажей. В рассказах В.М. Шукшина изображено два основных типа персонажей: «чудики» и «античудики».. «Чудик» обычно оценивается автором в положительном ракурсе. «Античудика» автор представляет в негативно-оценочном плане, при этом обычно используются эстетические, этические, нормативные оценки. Персонажи как субъекты оценки часто выражают позицию, не совпадающую с авторской. Самооценка отражена при описании «чудика» (при этом преобладает этическая оценка) и отсутствует при изображении «античудика»: отрицательный персонаж не склонен к самоанализу.

 

 

 

 

 

 

Библиографический список

 

1. Аристотель и античная литература. – М., 1978.  175.
2. Арутюнова, Н.Д. Функции языка / Н.Д. Арутюнова // Русский язык. Энциклопедический справочник. 385 с.
3. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека. / Н.Д. Арутюнова – изд. 2. – М., 1999.
4. Бабайцева В. В. Явления переходности в грамматике русского языка. — М., 2000. 246 с.
5. Белецкий А.П. В мастерской художника слова // Белецкий А.И. Избранные труды по теории литературы. – М., 1964. 119 с.
6. Бочаров С.Г. Характеры и обстоятельства //Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Образ, метод, характер. – М., 1962.
7. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. – Л., 1979;274 с.
8. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). –М., 1997.
9. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка / Пер. с нем. – М., 2000.
10. Виноградова Н.В. Имя литературного персонажа: материалы к библиографии // Литературный текст. Проблемы и методы исследования. Вып. IV / Отв. ред. И.В. Фоменко. – Тверь, 1998.
11. Горбаневский MB. В мире имен и названий. Изд. 2-е. – М, 1987. 215 с:
12. Никонов В.А. Имя и общество. – М., 1974.
13. Елистратов В. С. Словарь языка Василия Шукшина. – М., 2001. – 120 с.
14. Златоустова Л.В. Фонетическая специфика спонтанной речи // Общая и прикладная фонетика. – МГУ. – 1997. – 347 с.
15. Поспелов Г.Н.Лирика среди литературных родов – М., 1976. 150 с .
16. Реформатский Л.А. Введение в языковедение. – М., 2000. 136 с.
17. Соловьев B.C. Поэзия Я.П. Полонского //Соловьев В. С. Философия искусства и литературная критика – М., 1991. 538 с.
18. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. – М., 1997. – 149 с.
19. Степанов Ю.С. «Философия имени» как выражение семантического подхода к языку // Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка. – М., 1998
20. Сухих И. Душа болит ("Характеры" В.Шукшина, 1973) // Звезда. - 2001. – N 10. – С.222.
21. Телия В.Н. Номинация // Современный русский язык. Энциклопедический справочник / Гл. ред. Ф.П. Филин. – М, 1979. 263 с.
22. Телия В.Н. Номинация //Лингвистический энциклопедический словарь. – М., 1998. 336 с.
23. Уфимцева Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских //Языковое сознание. Формирование и функционирование. – М., 2000. – 170 с.
24. Филиппова С. И. Окказиональное словообразование в прозе В. М. Шукшина // Семантика языковых единиц: Доклады V международной конференции. — М., 1996. — Т. 1-203 с.
25. Хализев D.E. Теория литературы. – М., 2002
26. Чернец Л.В. Виды образа в литературном произведении // Л.Н. Островский, Л.П. Чехов и литературный процесс XIX-XX вв. – М, 2003. – С. 471.
27. Чернец Л.В. «Как слово наше отзовется...». Судьбы литературных произведений. – М., 1995. 131 с.
28. Черносвитов Е. В. Пройти по краю. Василий Шукшин: мысли о жизни, смерти и бессмертии. — М., 1989. —  186 с.
29. Шукшин В. Собр. соч. в 3 т. – М., 1985.
30. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира. – М., 2002.
31. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). – М., 1994.
32. Языковая номинация: общие вопросы/Под ред. Л.Л. Уфимцевой, Б.Л. Серебреникова. – М., 1977
33. Якобсон P.O. Лингвистика и поэтика/Пер. с англ. //Структурализм: «за» и «против». – М., 1975. – С. 1988.
34. Языковая номинация: общие вопросы. / Под. ред. А.А. Уфимцевой, Б.А. Серебреникова. – М., 1977.