Роль А.С.Пушкина в развитии современного русского языка

В произведениях, созданных  в Болдине-33, Пушкин раскрылся как  писатель философского склада (“Пиковая дама”). Философская лирика 34-36 (“Пора, мой друг, пора!...”, “Вновь я посетил”, “Из Пиндемонти”) и роман “Капитанская дочка”: опираясь на личный опыт и мудрость, Пушкин устремился к вечному, общечеловеческому  – к поэтическому познанию мира и человека. История в контексте  пушкинских размышлений о человеке и природе, жизни и смерти, доме и кладбище предстает как стихийная  сила, неподвластная воле и желаниям людей. Водоворот истории увлекает человека, препятствует осуществлению  его желаний, заставляя бороться за счастье, за право быть собой. 
 
 
 
 
 

3. Пушкин  о назначении поэта

Я не рождён царей  забавить 
Стыдливой музою моей... 
А. С. Пушкин 
Принципы, которые Пушкин положил в основу своего творчества ещё в 1817 - 1820 годах, стали прочным фундаментом его взглядов на поэзию, исходным пунктом в развитии его мировоззрения. 
В стихотворениях, написанных после 1823 года, вопрос о цели поэзии уже не решается однозначно. На первый план выходит нравственное начало в творчестве, поиски гармонии и совершенства. 
Истинная поэзия возвышает человека: 
В гармонии соперник мой 
Был шум лесов, иль вихрь буйный, 
Иль иволги напев живой, 
Иль ночью моря гул глухой, 
Иль шепот речки тихоструйной... 
Эти строки из стихотворения "Разговор книгопродавца с поэтом" точно объясняют ту задачу, которую Пушкин ставил перед поэзией. Сравнивал вдохновение со стихией природы, он доверяет поэту самые большие ценности: волю, гармонию и красоту. 
В стихотворении "Пророк" 1826 года особенно ярко выразился взгляд Пушкина на поэзию как на силу, пробуждающую в людях добро. "Глаголом жги сердца людей" - значит поднимай отчаявшихся, пробуждай духовно спящих, заставляй человека видеть красоту мира и стремиться к ней. 
Пушкин возражает против представления поэзии только как средства политической борьбы: "Если кто пишет стихи, то прежде всего должен быть поэтом, если же хочет просто гражданствовать, то пиши прозою." 
В одном из писем В. А. Жуковскому Пушкин замечет: "Цель поэзии - поэзия..." Поэзия Пушкина - это самоотверженное служение добру, вера в человека, красоту и гармонию, это обращение к будущему: 
И долго буду тем любезен я народу, 
Что чувства добрые я лирой пробуждал, 
Что в мой жесткий век восславил я свободу 
И милость к падшим призывал. 
Цель поэзии у Пушкина - это не влияние на народ, не воспитание. Каждая душа развивается сама. Поэтому поэт и не берётся исполнять требования толпы. Цель поэзии - это поэзия. 

* * * 
Поэт - величина неизменная. Могут устареть его язык, его приёмы; но сущность его дела не устареет. Он называется поэтом не потому, что он пишет стихами, но он пишет стихами, потому что он не может по-другому, потому что он поэт. 
По Блоку поэт - сын гармонии. Он должен освободить звуки из родной стихии и привести их в гармонию и вынести эту гармонию во внешний мир. По Пушкину на первое место ставиться нравственное начало в творчестве, поиски совершенства, гармония. Но у Блока эта гармония - гармония звуков, а у Пушкина - гармония между внутренним состоянием поэта и действиями, происходящими вокруг него. 
Поэт в представлении Пушкина самый возвышенный и глубокий образ. 
Настоящему поэту мало одной одарённости, надо ещё иметь судьбу, сродственную с судьбой времени, надо чувствовать все звенья бесконечной цепи жизни и обладать творческой верой в себя, в мир человека. Чем талантливей поэт, тем большую, по своей воле, он берёт на себя ответственность. И Блок и Пушкин понимали, что жить стоит только так, чтобы предъявлять очень высокие требования к жизни: всё или ничего, верить не в то, чего нет на свете, а в то, что должно быть, пусть этого сейчас нет и долго не будет. Поэт не может жить без раздумья о мире и о каждом человеке. Такова его судьба. Он на веки приговорён к этому беспокойству. Поэт и после смерти своей не даёт покоя всем, кто попадёт в его космический корабль, стартовавший в завтрашний день человечества.

4. Величайший  сын России. Пушкин – наше все.

Пушкин! Слово, которое  давно уже перестало быть для  нас только фамилией писателя, пусть  великого, а стало обозначением чего-то такого, без чего саму жизнь нашу помыслить нельзя. Почему? 
Чудо Пушкина. Уже современники Пушкина, люди, лично его знавшие, общавшиеся с Пушкиным-человеком, с ним говорившие, первыми после гибели поэта произнесут слова о Пушкине как о безусловном, грандиозном, стихийном явлении. Алексей Кольцов написал о Пушкине стихи и назвал их «Лес». «Солнце нашей поэзии»... Солнце! — навсегда все запомнили и эти слова Одоевского. А Белинский позднее сравнит Пушкина с Волгою, поящею на Руси миллионы людей. Почему? 
Гоголь сказал: «Пушкин есть явление чрезвычайное и, может быть, единственное явление русского духа: это русский человек в его развитии, в каком он, может быть, явится через двести лет. В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отражается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла». В Пушкине русский человек явился как модель, как программа и как прообраз будущего.  
Мы так привыкли к тому, что Пушкин был первым во всем, что подчас забываем: так случилось и потому, что он был последним, концом всех концов, завершением великой эпохи — XVIII века. Он был последним человеком молодой, развивающейся нации и потому же самому первым человеком нации зрелой, развившейся. Герцен сказал, что на вызов, брошенный Петром, Россия ответила 100 лет спустя «громадным явлением Пушкина». Мы знаем единственные для нас пушкинские слова: «Вольность», «Я памятник себе воздвиг...», «Гений чистой красоты...» — а ведь за ними Радищев, Державин, Жуковский...  
«Муза Пушкина, — писал Белинский,—была вскормлена и воспитана творениями предшествовавших поэтов. Скажем более: она приняла их в себя, как свое законное достояние, и возвратила их миру в новом, преображенном виде». Да, все в новой русской литературе идет от Пушкина. Создатель русского литературного языка. Основоположник реализма. Первый подлинный художник-историк. Первый... Первый... Первый...  
Недаром великие наши писатели не только Пушкиным начинают, но, пройдя путями разными и сложными, снова выходят к Пушкину: поздний Достоевский и поздний Некрасов, поздний Блок и зрелый Маяковский, и Есенин, и Твардовский. Это не возвращение назад, «не движение по кругу, ибо каждый раз, на каждом новом этапе Пушкин — впереди. Движение от Пушкина оказывается движением к Пушкину.  
Возрождение, начало XIX века в России, которое Луначарский, имея в виду собственно Пушкина, называл нашим Возрождением. Горький, в свою очередь, сравнивал роль Пушкина в русской литературе с ролью Леонардо в европейском искусстве. Вот какой смысл получает формула великого критика «Пушкин был первым русским поэтом-художником». Первочеловек установившейся нации должен был явиться художником, а «Пушкин,— говорил Луначарский,— был русской весной, Пушкин был русским утром, Пушкин был русским Адамом».  
История показала, что Пушкин не только стал первым хронологически, но и остался первым по масштабам и характеру дарования. Никто лучше самого поэта не определил его эстетического универсализма: 
Ревет ли зверь в лесу глухом,  
Трубит ли рог, гремит ли гром,  
Поет ли дева за холмом — 
На всякий звук  
Свой отклик в воздухе пустом  
Родишь ты вдруг.

Ты внемлешь грохоту  громов 
И гласу бури и валов,  
И крику сельских пастухов —  
И шлешь ответ;  
Тебе ж нет отзыва... Таков  
И ты, поэт! 
А. Н. Островский когда-то назвал стихи Пушкина благодеянием. И это — благодеяние свободы. Чувство свободы, может быть, самое удивительное, что рождает общение с Пушкиным. В «Памятнике» поэт сказал об этом, как о главной своей заслуге: ...что в мой жестокий век восславил я свободу... 
Пушкин был близок к декабристам, их мысли и чувства питали молодую пушкинскую поэзию, а одно из первых своих произведений он прямо назвал «вслед Радищеву» — «Вольность». Все его творчество от первой до последней строчки есть восславление свободы: антикрепостническая «Деревня», но и фантастический, сказочный «Руслан» — свободная игра духовных сил свободного человека, предчувствие, по слову Белинского, нового мира творчества. Что же, в этом смысле «Руслана и Людмилу» можно назвать и называли «декабристской поэмой». А после 1825 года, после поражения первого у нас революционного выступления, уже «только звонкая и широкая песнь Пушкина раздавалась в долинах рабства и мучений; эта песнь продолжала эпоху прошлую, наполняла своими мужественными звуками настоящее и посылала свой голос в далекое будущее. Поэзия Пушкина была залогом и утешением. Поэты, живущие во времена безнадежности и упадка, не слагают таких песен...» (Герцен).  
Однако поразительное ощущение свободы поэзия Пушкина несет не только там, где она о свободе говорит. Поэтому он всегда оставался в подозрении у «жестокого» века, и даже тогда, когда не создавал крамольных, по характеристике Александра I, «возмутительных» стихов. Пушкин — сама свобода. Какое преодоление ограниченности, какая освобожденность от эгоизма в этом признании: 
Я вас любил: любовь еще, быть может…  
Я вас любил безмолвно, безнадежно,  
То робостью, то ревностью томим;  
Я вас любил так искренно, так нежно,  
Как дай вам бог любимой быть другим. 
Любой пушкинский образ бесконечно значителен. Вы помните «К***»:  
Я помню чудное мгновенье:  
Передо мной явилась ты,  
Как мимолетное виденье,  
Как гений чистой красоты...  
Пушкинское творчество—это творчество «по законам красоты», одно из высших проявлений самой сути человеческого творчества вообще. Не в этом ли разгадка уникального явления единственного у нас романа в стихах «Евгения Онегина», как «энциклопедии русской жизни» — прямое следствие «энциклопедизма» пушкинской души, пушкинского духа. Не в этом ли способность Пушкина к преодолению национальной ограниченности, своеобразный художественный интернационализм, названный Достоевским всемирной отзывчивостью: «В самом деле, в европейских литературах были громадной величины художественные гении — Шекспиры, Сервантесы, Шиллеры. Но укажите хоть на одного из этих великих гениев, который бы обладал такою способностью всемирной отзывчивости, как наш Пушкин. И эту-то способность, главнейшую способность нашей национальности, он именно разделяет с народом нашим, и тем, главнейше, он и народный поэт. Самые величайшие из европейских поэтов никогда не могли воплотить в себе с такой силой гений чужого, соседнего, может быть, с ними народа, дух его, всю затаенную глубину этого духа и всю тоску его призвания, как мог это проявлять Пушкин.  
Замечательная особенность Пушкина: мы, люди, можем разниться по степени понимания его произведений, просто по степени знания написанного им, и тем не менее мы всегда ощущаем всего Пушкина — в каждом стихотворении, в каждой строчке он весь. Даже самые чуткие и дальновидные из пушкинских современников и позднейших, часто выдающихся критиков находили у Пушкина «лучшее» и «худшее», говорили об упадке таланта в «Борисе Годунове» и равнодушно проходили мимо «Повестей Белкина».  
Сейчас мы радуемся каждому пушкинскому слову, каждой фразе, им произнесенной, наслаждаемся любым письмом, им написанным. И это потому, что мы уже понимаем если не все в Пушкине, то всего Пушкина.  
Любой художник вступает в жестокую схватку со временем, и если выходит победителем, то чаще всего с утратами. И нет у нас подобного Пушкину художника, на которого бы время работало так счастливо, так оплодотворяюще. С течением его значение Пушкина, насущная его для нас необходимость не только не становятся меньше, но все более возрастают. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

5. Быть может, в лете не потонет строфа, слагаемая мной…

Каждый «взыскательный художник» в своей жизни пытается достигнуть того, чтобы его помнили, не забыли. И великий русский писатель А.С. Пушкин, как истинный творец, делает что-то значимое, большое, важное для  всего человечества, хочет, чтобы  окружающие его люди осознали значение, миссию поэта в мире, поняли его  творчество, надеется, что «в лете не потонет строфа, слагаемая» им, ведь творец живёт лишь тогда, когда живёт  его поэзия.  
И «строфа» такого писателя «в Лете не потонет», главное для которого – духовность, потому истинный поэт всю жизнь свою «духовной жаждою томим». Истинно этим «божественный посланник» отличается от других людей, всего народа, толпы, для которых важнейшими ценностями, определяющими всё существование человечества, являются материальные блага, «злато»:

Нам нужно злата, злата, злата: 
Копите злато до конца!

Поэтому «чернь тупая» старается извлечь из всего выгоду для себя, пользу:

Как ветер, песнь  его свободна,  
Зато, как ветер, и бесплодна: 
Какая польза нам от ней?

А пророк это человек  бескорыстный, не требующий «за чувства  воздаянье», ведь «блажен, кто молча  был поэт». А бескорыстие делает человека независимым от благ материальных, страстей, «злата», то есть свободным.  
Итак, лишь поэзия бескорыстного, независимого художника, который является человеком высшей духовности, «в Лете не потонет». И такой творец способен своими произведениями. Пробуждать «чувства добрые» в людях: сострадание, милосердие «молодые сыновья» которых «идут собой умножить дворовые толпы измученных рабов», к юным девам, цветущими «для прихоти бесчувственной злодея», к друзьям, проводящим свои дни в заточении, «во глубине сибирских руд», «в мрачных пропастях земли». И поэт, сострадая сосланным декабристам, многие из которых были его лицейскими друзьями, старается помочь им советом, добрым словом (Бог помочь вам, друзья мои…), призывает хранить «гордое терпенье», надежду, верить, что «придёт желанная пора».  
Итак, поэзия юного творца будет жить вечно, который пробуждает в людях чувства добрые»: н только надежду, веру, сострадание, милосердие к ближнему, сочувствие всем, кому тяжело, трудно в жизни, но любовь к Родине, будущим поколениям, «к отеческим гробам», друзьям, женщине. Получается, что А.С. Пушкин философски рассуждает даже и от чувства любви. Ведь для поэта это доброе, искреннее, теплое чувство, это дар для каждого любящего человека, творец верит в то, что когда-нибудь его посетит истинная любовь:

И, может быть, - на мой закат печальный 
Блеснет любовь улыбкою прощальной.

И поэт уверен, что  в тот период своей жизни он испытает истинное блаженство. Но и  в обыденное время творец наслаждается тем, что он существует в этом мире, «небес избранник» хочет жить, «чтоб  мыслить и страдать». Ведь для  пророка вовсе не важны сиюминутные  радости, поэтому смысл жизни  «взыскательного художника» заключается  в том, чтобы мучаться, ведь страдания  воспитывают душу, волю человека, делают его способным сочувствовать  другим. 
Итак, люди не забудут, будут чтить такого поэта, который пытается найти истину, ответить на вопрос о смысле жизни людей, говорит о высших ценностях человечества. 
Но уважать такого творца будут лишь следующие поколения, потомки «небес избранника», ведь он является пророком, так как сам Бог исполнил его «волею» своей, одарил сердцем, которое, как «угль, пылающий огнем», «вещими зеницами», способностью «глаголом жечь сердца людей». Поэтому творчество поэта пророческое, и современникам порой очень трудно понять, поэзию «небес избранника». Но были люди, которые чтили, любили, понимали и уважали поэта А.С. Пушкина и во время его недолгой жизни. Это были декабристы, многие из которых являлись лицейскими друзьями творца. Они делились с ним своим мировоззрением, наслаждались его обществом, глубоко верили его словам, которые пробуждали в декабристах веру, надежду в то, что «придет желанная пора», «оковы тяжкие падут», «Россия вспрянет ото сна». Ведь эти слова «небес избранника», сказанные от всего сердца и души, были добрыми и искренними. Так, со всей нежностью и любовью поэт желает своим товарищам счастья, удачи:

Бог в помощь вам, друзья мои…

Итак, истинного творца будут чтить не только будущие  поколения, но и его современники, пусть даже немногие. 
Но почему же сам поэт А.С. Пушкин глубоко верит в то, что творчество его «в Лете не потонет»? Да ведь « взыскательный художник» писал не ради сиюминутной славы, «злата», материальных благ, а «из вдохновенья». Поэт верил в то, что устами его говорит Бог («и бога глас ко мне воззвал...»), «небес избранник» осознавал свою великую миссию, порученную ему всевышним создателем мира: «Глаголом жги сердца людей».

Таким образом, поэт, который пишет «из вдохновенья, не из платы», не ждет «за чувство  воздаянья», осознает свою миссию, порученную Богом, будет жить вечно в душах  и сердцах людей, будущие поколения  и даже некоторые современники поймут его творчество. 
Но «чернь тупая» во все времена будет «плевать» на поэзию «божественного посланника», бранить его. Но истинный художник всегда остается «тверд, спокоен», уверен в себе.  
Итак, А.С. Пушкин, как истинный творец, «небес избранник», будет жить вечно, поэзия его почитаема до сегодняшних дней, люди любят, уважают и ценят, она никогда «в Лете не потонет». Ведь стихотворения великого писателя А.С. Пушкина в каждом, кто их воспринимает душою, сердцем, пробуждают прекрасное возвышенное желание: делать добро, оставить после себя хоть маленький след, но красивый, приятный и добрый.