стихах поэта после 1914 года
- начала войны: деревня кажется ему невестой,
покинутой милым и ожидающей
от него вестей с поля боя. Для поэта
родная
деревня в России - это нечто
единое, родина для него, особенно в раннем
творчестве, - это прежде всего
родной край, родное село, то, что позднее,
уже
на исходе XX века, литературные
критики определили как понятие "малой
родины". С присущей С. Есенину
- лирику склонностью одушевлять все живое,
все
окружающее его, он и к России
обращается как к близкому ему человеку:
"Ой ты,
Русь, моя родина кроткая, /Лишь
к тебе я любовь берегу". Порой стихи
поэта
обретают ноту щемящей грусти,
в них возникает чувство неприкаянности,
лирический герой их - странник,
покинувший родную хижину, всеми отверженный
и
забытый. И единственное, что
остается неизменным, что сохраняет вечную
ценность - это природа и Россия:
"А месяц будет плыть и плыть, Роняя
весла
по озерам...
И Русь все также будет жить,
Плясать и плакать у забора".
С. Есенин жил в переломную эпоху,
насыщенную драматическими и даже
трагическими событиями. На
памяти его поколения - война, революция,
снова
война - теперь уже гражданская.
Переломный для России год - 1917 - поэт
встретил, как и многие художники
его круга, с надеждами на обновление,
на
счастливый поворот в крестьянской
доле. Поэты круга С. Есенина того времени
-
это Н. Клюев, П. Орешин,
С. Клычков. Надежды эти выражены
в словах Н. Клюева - близкого друга и
поэтического наставника С.
Есенина: "Мужицкая ныне земля, /И церковь
не
наймит казенный". В Есенинской
поэзии в 1917 году появляется новое ощущение
России: "Уж смыла, стерла
деготь/ Воспрянувшая Русь". Чувства
и настроения
поэта этого времени очень сложны
и противоречивы - это и надежды, и ожидания
светлого и нового, но это и
тревога за судьбу родного края, философские
раздумья на вечные темы. Одна
из них - тема столкновения природы и
человеческого разума, вторгающегося
в нее и разрушающего ее гармонию - звучит
в стихотворении С. Есенина
"Сорокоуст". В нем центральным становится
обретающее глубоко символический
смысл состязание между жеребенком и поездом.
При этом жеребенок как бы воплощает
в себе всю красоту природы, ее
трогательную беззащитность.
Паровоз же обретает черты зловещего чудовища.
В
Есенинском "Сорокоусте"
вечная тема противостояния природы и
разума,
технического прогресса сливается
с размышлениями о судьбах России.
В послереволюционной поэзии
С. Есенина тема родины насыщена нелегкими
думами
о месте поэта в новой жизни,
он болезненно переживает отчуждение
от родного
края, ему трудно найти общий
язык с новым поколением, для которого
календарный Ленин на стене
заменяет икону, а "пузатый "Капитал"
- Библию.
Особенно горько поэту сознание
того, что новое поколение поет новые песни:
"Поют агитки Бедного
Демьяна". Это тем более грустно,
что С. Есенин
справедливо замечает: "Я
поэт! И не чета каким-то там Демьянам".
Поэтому так
горестно звучат его строки:
"Моя поэзия здесь больше не нужна, /Да
и,
пожалуй, сам я тоже здесь не
нужен". Но даже желание слиться с новой
жизнью
не заставляет С. Есенина отказаться
от своего призвания российского поэта;
он
пишет: "Отдам всю душу октябрю
и маю, /Но только лиры милой не отдам".
И
поэтому таким глубоким пафосом
наполнено его признание:
"Я буду воспевать
Всем существом в
поэте
Шестую
часть земли
С
названьем кратким "Русь".
Сегодня нам, живущим в России,
трудно до конца понять смысл этих строк,
а
ведь написаны они были в 1924
году, когда само название - Русь - было
едва ли
не запретным, а гражданам полагалось
жить в "Ресефесере". С темой родины
у С.
Есенина связано понимание
своей поэтической миссии, своей позиции
"последнего
певца деревни", хранителя
ее заветов, ее памяти. Одним из программных,
важным
для понимания темы родины,
у поэта стало стихотворение "Спит ковыль":
"Спит
ковыль.
Равнина дорогая
И
свинцовой свежести полынь!
Никакая
Родина другая
Не
вольет мне в грудь мою теплынь.
Знать,
у всех у нас такая участь,
И,
пожалуй, всякого спроси -
Радуясь,
свирепствуя и мучаясь,
Хорошо
живется на Руси.
Свет
луны, таинственный и длинный,
Плачут
вербы, шепчут тополя,
Но
никто под окрик журавлиный
Не
разлюбит отчие поля.
И
теперь, когда вот новым светом
И
моей коснулась жизнь судьбы,
Все
равно остался я поэтом
Золотой
бревенчатой избы.
По
ночам, прижавшись к изголовью,
Вижу
я, как сильного врага,
Как
чужая юность брызжет новью
На
мои поляны и луга.
Но
и все же новью той теснимый,
Я
могу прочувственно пропеть:
Дайте
мне на родине любимой,
Все
любя, спокойно умереть".
Стихотворение это датировано
1925 годом, относится к зрелой лирике поэта.
В
нем выражены его сокровенные
мысли. В строке "радуясь, свирепствуя
и мучаясь"
- трудный исторический
опыт, который выпал на долю
Есенинского поколения.
Стихотворение построено на
традиционно поэтических образах: ковыль
как символ
русского пейзажа и одновременно
символ тоски, полынь с ее богатой символикой
и журавлиный крик как знак
разлуки. Традиционному пейзажу, в котором
олицетворением поэзии является
не менее традиционный "свет луны",
противостоит "новый свет",
скорее абстрактный, неживой, лишенный
поэзии. И в
противоположность ему звучит
признание лирического героя Есенинского
стихотворения в приверженности
вековому деревенскому укладу. Особенно
значим
у поэта эпитет "золотой":
"Все равно останусь я поэтом /Золотой
бревенчатой
избы". Он один из наиболее
часто встречающихся в лирике С. Есенина,
но обычно
он связан с цветовым понятием:
золотой - то есть желтый, но непременно
и с
оттенком высшей ценности: "роща
золотая", "золотою лягушкой луна".
В этом
стихотворении оттенок ценности
преобладает: золотой не только цвет избы,
сколько символ ее непреходящей
ценности как символа уклада деревенской
жизни
с присущей ей
красотой, гармонией. Деревенская
изба - это целый мир, ее разрушение не
искупается для поэта никакой
заманчивой новью. Финал стихотворения
звучит
несколько риторически, но в
общем контексте поэзии С. Есенина он
воспринимается как глубокое
и искреннее признание автора. Таким образом,
тема
родины в поэзии С. Есенина развивается
от безотчетной, почти по-детски
естественной привязанности
к родному краю к осознанной, выдержавшей
испытания
трудным временем перемен и
переломов авторской позиции.
Я человек не новый, что скрывать,
Остался в прошлом я одной ногою, Стремясь
догнать "стальную рать",
Скольжу и падаю другою. Есенин "Вся
моя
автобиография - в стихах",
- писал Есенин. Чем крупнее художник, чем
масштабнее его творчество,
чем самобытнее талант, тем труднее современникам
полностью оценить его вклад
в духовную жизнь нации. В более поздних
стихах
Есенин, как бы подводя итоги
своей творческой деятельности, писал:
"Мое село
лишь тем и будет знаменито,
что здесь когда-то баба родила российского
скандального пиита".
"ДРЕВЕСНЫЕ МОТИВЫ" ЛИРИКИ С. ЕСЕНИНА
Природа – всеобъемлющая, главная
стихия творчества поэта. Многие стихи
раннего
С. Есенина проникнуты ощущением
неразрывной связи с жизнью природы ("Матушка
в Купальницу.", "Не жалею, не зову,
не плачу."). Поэт постоянно
обращается к природе, когда
высказывает самые сокровенные мысли
о себе, о своем
прошлом, настоящем и будущем.
В его стихах она живет богатой поэтической
жизнью. Подобно человеку она
рождается, растет и умирает , поет и шепчет,
грустит и радуется.
Природа у Есенина антропоморфна:
березки уподобляются девушкам, клен –
подвыпившему сторожу, лирическому
герою. Образ природы строится на
ассоциациях из деревенского
крестьянского быта, а мир человека раскрывается
обычно через ассоциации с жизнью
природы.
Одухотворение, очеловечивание
природы свойственно народной поэзии.
«Древний
человек почти не знал неодушевленных
предметов, - отмечает
А. Афанасьев,
- всюду находил он разум,
и чувство и волю. В шуме
лесов, в шелесте листьев
ему слышались те загадочные
разговоры, которые ведут между собой
деревья».
Центральным, всеобъемлющим
понятием поэтических воззрений славян,
согласно,
А. Афанасьеву, является образ
мирового древа или "древа жизни",
олицетворяющий собой мировую
гармонию, единство всего сущего. Таков
этот
образ в народной поэзии, таков
он и в поэтике Есенина, вот почему в центре
многих стихотворений С. Есенина
оказался образ дерева.
Поэт с детских лет впитал в
себя это народное мировосприятие, можно
сказать,
что оно образовало его поэтическую
индивидуальность.
«Все от древа – вот религия
мысли нашего народа. Древо – жизнь. Вытирая
лицо
свое о холст с изображением
древа, наш народ немо говорит о том, что
он не
забыл тайну древних отцов вытираться
листвою, что он помнит себя семенем
надмирного дерева и, прибегая
под покров ветвей его, окунаясь лицом
в
полотенце, он как бы хочет отпечатать
на щеках своих хоть малую ветвь его,
чтоб, подобно древу, он мог
осыпать с себя шишки слов и дум и струить
от
ветвей рук тень-добродетель»,-
писал С. Есенин в своем поэтико-философском
трактате «Ключи Марии».
В древних мифах образ дерева
был многозначен.
Древо, в частности, символизировало
жизнь и смерть (цветущее или сухое),
древние представления о вселенной
(верх – небо, низ – подземное царство,
середина – земля), древо в целом
могло сопоставляться с человеком (голова
–
вершина, уходящая в небо, ноги
– корни, ощущающие крепость в земле,
раскинутые руки, подобно ветвям,
обнимают мир вокруг). Итак, древо –
мифологический символ, обозначающий
вселенную, гармонию вселенной.
Впрочем, для Есенина уподобление
человека дереву больше, чем «религия
мысли»
: он не просто веровал
в существование узловой завязи
человека с миром
природы, он сам себя чувствовал
частью этой природы.
Есенинский мотив «древесного
романа», выделенный М. Эпштейном, восходит
к
традиционному мотиву уподобления
человека природе. Опираясь на традиционный
троп «человек-растение», Есенин
создает «древесный роман», герои которого
–
клен, березы и ивы.
Очеловеченные образы деревьев
обрастают «портретными» подробностями:
у березы
– «стан, бедра, груди, ножка,
прическа, подол, косы», у клена – «нога,
голова».
Так и хочется руки
сомкнуть
Над
древесными бедрами ив.
( "
Я по первому снегу бреду ."
, 1917 г. ),
Зеленая
прическа,
Девическая
грудь,
О тонкая
березка,
Что
загляделась в пруд?
( "
Зеленая прическа ." , 1918 г. )
Я
не скоро, не скоро вернусь !
Долго
петь и звенеть пурге.
Стережет
голубую Русь
Старый
клен на одной ноге.
("Я
покинул родимый дом.", 1918 г.)
По словам М. Эпштейна, «береза
во многом благодаря Есенину стала национальным
поэтическим символом России.
Другие излюбленные растения – липа, рябина,
черемуха».
Из рассмотренных 339 стихотворений
С. Есенина в 199 стихотворениях есть
упоминание того или иного дерева.
Береза наиболее часто становится
героиней его произведений – 47. Далее
идут
ель (17), клен (15), черемуха, ива,
сосна (14), липа (11), тополь, осина(10),
рябина (9), верба (8), яблоня (7),
сирень (6), ракита (5), калина (4), дуб
(3), ветла (3), ольха и кедр
(1).
Самые сюжетно протяженные,
самые значимые в поэзии Есенина это все
же березы
и клен.
Береза в русской народной и
классической поэзии является национальным
символом России. Это одно из
наиболее почитаемых у славян деревьев.
В древних
языческих обрядах береза часто
служила «майским деревом» , символом
весны.
Есенин , при описании народных
весенних праздников, упоминает березу
в
значении этого символа в стихотворениях
" Троицыно утро." ( 1914 г. ) и "
Зашумели над затоном тростники
. " ( 1914 г. )
Троицыно утро, утренний
канон,
В
роще по березкам белый перезвон.
В стихотворении " Зашумели
над затоном тростники " идет речь о
важном и
увлекательном действе семицко
– троицкой недели – гадании на венках.
Погадала красна
девица в семик.
Расплела
волна венок из повилик .
Девушки плели венки и бросали
их в реку. По далеко уплывшему, прибившемуся
к
берегу, остановившемуся или
потонувшему венку судили об ожидавшей
их участи
(дальнее или ближнее
замужество, девичество, смерть суженого).
Ах, не выйти в жены
девушке весной,
Запугал
ее приметами лесной.
Радостная встреча весны омрачена
предчувствием приближающейся смерти
" на
березке пообъедена кора".
Дерево без коры погибает, а здесь ассоциация
"
березка – девушка ". Мотив
несчастья усиливается использованием
таких образов
как " мыши", " ель"
, " саван" .
В стихотворении " Зеленая
прическа ". ( 1918 г. ) очеловечивание облика
березы в творчестве Есенина
достигает полного развития. Береза становится