Мотивы лирики М. Цветаевой

Мне нравится, что вы больны не мной,  
Мне нравится, что я больна не вами,  
Что никогда тяжелый шар земной  
Не уплывет под нашими ногами...

Описано чувство легкости от того, что нет духовных мук, связанных  с привязанностью к другому человеку. Возможно, даже отражена некоторая  ирония по отношению к человеческим слабостям. С другой стороны, героиня  благодарит за любовь:

Спасибо Вам и сердцем и руной  
За то, что Вы меня—не зная сами!—  
Так любите...

Удивительно, как тонко и неординарно  поэтесса дает читателю повод для  размышлений, намекая, что можно  просто любить, а можно болеть человеком. Она указывает, что «болезнь»  предполагает несвободу. А героине, свободной от каких-либо обязательств и правил, можно: «...быть смешной  — распущенной — и не играть словами...». При общении с этим человеком не возникнет неловкости:

И не краснеть удушливой волной,  
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Возможно, Цветаева сама переживала муки любви, и ей трудно представить, что  есть вещи, способные затмить страдания  от неразделенного чувства. Вероятно, по этой причине стихотворение написано с долей сарказма как формой защиты от страданий. Она довольна тем, что  у каждого своя собственная жизнь, кажды не подотчетен другому.  
Личная свобода для поэтессы имеет очень важное значение. Это она очень ярко подчеркивает. При этом ясно видно, что героиня не лишена нежности к тому, кому адресовано послание, называя его «мой нежный». По-моему, вся ценность стихотворения и заключается в его смысловой запутанности, как бы паутине чувств. Трудно разобрать, что в действительности чувствует героиня. Она, вероятно, и сама этого не понимает. Она ощущает одновременно и радость, и грусть. Ведь, начиная свой благодарственный монологе насмешливых нот, она заканчивает его уже словами «Увы!». И тогда предшествующие строчки нам перестают казаться достаточно оптимистичными.  
Многогранность чувств свойственна стихам Цветаевой, и благодаря этому качеству ее поэзия передает сущность всей человеческой жизни. Ведь мы все часто мучимся в сомнениях, не можем понять, что же испытываем, чего хотим на самом деле, что чувствуем. Вот и героиня стихотворения благодарит за нелюбовь, но делает это со слезами в голосе.

Ошибка

Мне кажется, что этим произведением  Цветаева хочет доказать, что мечту  нельзя держать в руках, что идеал  может стать противоположностью, и многое не так, как представляется в воображении. Наш мир обычен и невзрачен, и все в нем  имеет свой конец, а надежду и  красоту можно сломать и изуродовать. Мечту никогда нельзя будет достигнуть и исполнить, иначе она перестанет быть мечтой, она может упасть и  разбиться, и не вернуть себе воздушность  и не стать заново мечтой. Поэтому  грустью не станет страстью, и этот мир не изменится. Но любовь может  обернуться ошибкой, но она останется  любовью, может быть только станет прекрасней, и поэтому люди без любви не смогут жить.

Анализ стихотворения  Цветаевой "Рельсы"

 

В некой разлинованности нотной

Нежась наподобие простынь –

Железнодорожные полотна,

Рельсовая режущая синь!

 

Пушкинское: сколько их, куда их

Гонит! (миновало – не поют!)

Это уезжают – покидают,

Это остывают – отстают.

 

Это – остаются. Боль, как нота

Высящаяся... Поверх любви

Высящаяся... Женою Лота

Насыпью застывшие столбы...

 

Час, когда отчаяньем, как свахой,

Простыни разостланы. – Твоя! –

И обезголосившая Сафо

Плачет, как последняя швея.

 

Плач безропотности! Плач болотной

Цапли... Водоросли – плач! Глубок

Железнодорожные полотна

Ножницами режущий гудок.

 

Растекись напрасною зарею,

Красное, напрасное пятно!

...Молодые женщины порою

Льстятся на такое полотно.

 

1923

Цветаева утверждала: "...чтение есть соучастие в творчестве". В случае с Цветаевой это особенно важно иметь в виду, так как  для нее характерна небывалая  прежде структурная и семантическая (смысловая) спрессованность поэтического письма, опускание само собой разумеющегося, непредсказуемость, оригинальность метафор, отсылка к мировой и отечественной поэтической классике. В идеале Цветаева требует равного себе по эрудиции, поэтической фантазии читателя¹.

Вполне сознавая, что "всякая попытка аналитического подхода  к синтетическому явлению заведомо обречена" (И. Бродский), то есть поверить гармонию алгеброй невозможно, попробуем, насколько это вообще возможно, развернуть, расшифровать образную структуру стихотворения  М. Цветаевой.

Стихотворение "Рельсы" написано 10 июля 1923 года. В мае 1922 года М. Цветаева вместе с дочерью Ариадной вынуждена была оставить Россию. Годы на чужбине были тяжкими: Берлин, Прага, Париж... Отношения с русской эмиграцией были очень сложными, отношение критики – скорее враждебным: участь выдающихся поэтов везде одинакова...

В стихотворении "Рельсы" отразилась и тоска по родине, и  горькое чувство безысходности, и чувство общности судьбы с теми, кто вынужден был оставить родной дом...

"Простыня", "полотно", "швея", "ножницы" ("ножницами  режущий гудок"), "сваха" –  эта бытовая лексика (традиционные  предметы женского обихода) в  стихотворении Цветаевой обретает  метафорический смысл, наполняется  траги- ческим содержанием. Отчаянье, сваха здесь воспринимаются как тождественные судьбе ("Простыни разостланы. – Твоя!") , как расстилающие полотно судьбы перед несчастными женщинами. Женская нежность и драматизм предлагаемых судьбою обстоятельств, – на этом столкновении построена первая строфа. "Рельсовая режущая синь!" – и холодно поблескивающие, разрезающие пространство стальные рельсы, и режущая синь (режет глаза от слез, от боли расставания) родного русского неба.

И далее поэтическая мысль  в стихотворении развивается  не линейно (не аналитически), а кристаллообразно (синтетически), то есть появляется ряд  ассоциаций – метафорических образов, развивающих тему женской разлуки  с родиной. Причем максимальное приращение смысла происходит благодаря обращению  поэтессы к широкому литературно- му контексту. В том числе к пушкинскому: "Пушкинское: сколько их, куда их // Гонит! (миновало – не поют!)" – реминисценция из стихотворения А.С. Пушкина "Бесы". Цветаевой важен мотив изгнания, покорности року, неведомой силе, покорство, безмолвное от бессилия что-либо изменить ("миновало – не поют"), от бессилия перед исторической метелью. См. у Пушкина в "Бесах":

 

Бесконечны, безобразны,

В мутной месяца игре

Закружились бесы разны,

Будто листья в ноябре...

Сколько их! куда их гонят?

Что так жалобно поют?

Домового ли хоронят.

Ведьму ль замуж выдают?

Библейские сюжеты также  вовлекаются в метафорический контекст стихотворения: "Женою Лота // насыпью застывшие столбы..." По библейской легенде жена праведника Лота превратилась в соляной столп, так как оглянулась назад – на стены грешного, но дорогого ей города Содома, на родной очаг. Как же было не оглядываться в дорогое прошлое женщинам России, покидающим свою родину? "Насыпью застывшие столбы", – это, видимо, железнодорожные указатели километров, но это и неисчислимые окаменевшие от горя и отчаяния женщины-изгнанницы России. В сходном ключе, сочувствуя жене Лота, разрабатывает библейский мотив А. Ахматова в стихотворении 1924 года "Лотова жена". Ахматова также сочувствует жене Лота, которая не могла, в отличие от мужа, не оглянуться "На красные башни родного Содома, // На площадь, где пела, на двор, где пряла, // На окна пустые высокого дома, // Где милому мужу детей родила..." Потому и у Цветаевой "уезжают – покидают,.. остывают – отстают // ...остаются"².

Образ древнегреческой поэтессы с острова Лесбос Сафо (Сапфо) придает трагедии русских женщин общечеловеческое содержание: "Обезголосившая Сафо плачет, как последняя швея...", – Сафо также вынуждена была оставить родной город. Сафо была необыкновенно знаменитой, ее изображения чеканили на монетах, ее чарующий голос сравнивали с пением соловья. Представить себе утратившую поэтический голос, обезголосившую Сафо невозможно: поэтическое слово – это способ ее существования. Но коль это произошло, значит, отчаяние и горе ее были беспредельны. Перед судьбой, властью рока оказываются все равны, потому что изгнание, потеря родины тяжелы и для гениальной поэтессы, и для "последней швеи". Отчаяние изгнания, повторяясь в веках, объединяет всех женщин.

"Рельсы" М. Цветаевой  вызывают в памяти и стихотворение  А. Блока "На железной дороге", прежде всего его начальные  и заключительные строки:

 

Под насыпью, во рву некошенном,

Лежит и смотрит, как живая,

В цветном платке, на косы брошенном,

Красивая и молодая...

Не подходите к ней с вопросами,

Вам все равно, а ей – довольно:

Любовью, грязью иль колесами

Она раздавлена – все больно.

Метафорой занимающейся, но прерванной в самом начале, угасшей  до срока зари-жизни завершает  Цветаева свое стихотворение:

 

Растекись напрасною зарею,

Красное, напрасное пятно!

...Молодые женщины порою

Льстятся на такое полотно.

И вновь цветаевская метафора оригинальна, непредсказуема³: женщины обычно льстятся на полотно-ткань, но не на полотно смерти – самоубийство.

Пятая строфа побуждает оценить  справедливость замечания поэта  И. Бродского об особенностях стиля  М. Цветаевой: для поэта "фонетика и семантика за малыми исключениями тождественны". Тождественны потому, что само звучание слова становится значимым. Строки "Плач безропотности! Плач болотной // Цапли... Водоросли –  плач!" – варьируют (кристаллически наращивая) тему страданий, безропотного отчаяния. Подлинное горе безмолвно (нет сил кричать и заламывать руки), водоросли (образная параллель страдающих безмолвно женщин) как бы утонули в воде – в море слез. Здесь фразеологизму "утонуть в слезах" возвращается его буквальное значение, обнажение внутренней формы фразеологизма обновляет, обогащает его содержание. Безмолвней, безропотней и горше плача не бывает! Аллитерация на сонорные, в первую очередь на "л", (что характерно для Цветаевой вообще) сближает стихотворение с фольклорными жанрами – древними причитаниями, плачем, придавая первичность, "подлинность", всеобщность (архетипичность) переживаниям женщин, покидающих родину.

Со стихотворением Марины Цветаевой "Уж сколько их упало в эту бездну" вы можете ознакомиться здесь.

Стихотворение Марины Цветаевой «Уж сколько их упало в эту бездну» написано в 1913 году и относится к разряду философской лирики. Через это произведение поэтесса очень образно и метафорично выражает свои тайные помыслы, душевные переживания.

Она говорит, что  никто не вечен, ничто не постоянно - «уж сколько их упало в эту бездну». «Настанет день», когда и самой повествовательнице придется «исчезнуть с поверхности земли». А жизнь от этого не только не изменится, но даже будет продолжать бить прежним ключом, будто ничего не произошло: «И будет жизнь… И не было меня!».

Здесь мысли Цветаевой  тесно переплетаются с блоковскими «Умрешь - начнешь опять сначала, и повторится все, как встарь…».

Лирическая героиня, очень красивая (это мы видим из характеристики ее внешности при  помощи метафор «зелень глаз», «золото  волос»), грустит о сознании предопределенности своей судьбы, обращается «с требованием  веры» и просит «о любви».

Марина Цветаева на протяжении всего стихотворения  использует одну «общую» антитезу, противопоставляя смерть молодости. Как  и многие художники слова, поэтесса для усиления выразительности последнего использует литературный прием –  контраст, стремясь подчеркнуть прекрасное путем изображения его на фоне страшного, ужасного, непонятного.

Начиная с пятой  строфы, автор в отдельности противопоставляет  конкретные понятия, используя языковые антонимы «чужие - свои», «день –  ночь», «да - нет» и контекстные: «нежность - гордый вид», «правда - игра», тем самым  усугубляя эмоциональную окраску  каждого четверостишия .

Цветаева в своем  стихотворении олицетворяет землю, называет ее «ласковой», быть может, подчеркивая, таким образом, любовь к родине. Из словосочетания «ласковая земля» понятно, что лирической героине, такой «живой и настоящей», совсем не хочется  расставаться с жизнью.

Размер стихотворения  – амфибрахий. Рифма – перекрестная ( АВАВ), точная; в первом и третьем стихах каждой строфы–женская, во втором и четвертом - мужская.

Настроение стихотворения  – пасмурное, почти дождливое, очень  сильно навевающее тоску…

Перечитывая снова  и снова строки произведения, хочется  утешить рассказчицу этой печальной  истории, найти какие-то ободряющие слова и уж, конечно, верить ей, любить ее, всегда помнить…

23 декабря 1920 года появилось  произведение “Плач Ярославны”, написанное в драматический период  её жизни. Современники отмечали, что вся поэзия М.Цветаевой  – это отражение её жизни,  чувств. В водовороте гражданской  войны, в Белой гвардии,между жизнью и смертью находился её муж Сергей Эфрон.

Стихотворение М. Цветаевой  “Плач Ярославны”сразу ассоциируется с великим памятником древней литературы “Слово о полку Игореве”.

В них общая героиня  – Ярославна. И та, и другая оплакивают своего мужа. Это трагедия русской  женщины, женщины 12 и 20 веков, трагедия Руси и народа России.

Создается впечатление, что  душа Марины больше не может выдержать  напряженных чувств. Она стремится  освободиться от переполняющей сердце боли через Слово. В стихотворении  “Плач Ярославны” и любовь к  мужу, и боль за него, и преданность  своему народу, и верность своей  Родине. Она плачет за всех русских  женщин.

Главным героем в стихотворении  выступает Ярославна. Она черпает  веру и надежду в сильном характере  древней героини. Разница во времени Восемь столетий. Сколько поколений унесла река времени, как изменился мир. Остались только: