Цветовая картина мира М. Цветаевой

Язык выработал несколько моделей  отражения предельности в цветообозначении: русовласа на желть, зелень, яркая до желтизны, желтизна, переходящая в зелень, красный в коричневу, впросинь, иссиня-черный, синий с фиолетовым отливом и др. Для поэтических произведений Марины Цветаевой ни одна из этих моделей не характерна. Цветовая гипербола находит у нее свое выражение в заместительном цветообозначении — непосредственной номинации одного цвета названием другого:

Что вы делаете, карлы,  
Этот — голубей олив —  
Самый вольный, самый крайний  
Лоб — навеки заклеймив

Низостию двуединой

Золота и середины?

В этом примере  из стихов о Пушкине слово голубей  является гиперболическим обозначением сразу двух цветов: смуглого и оливкового, а сравнительная степень прилагательного эту гиперболу усиливает еще больше.

Таким образом, гипербола в цветообозначении выводит  за пределы материального мира. Лазорь и синь, становясь знаками абсолюта, являются уже названиями не столько цвета, сколько света как понятия трансцендентального. В цикле «Деревья» при описании осеннего леса, изобилующего красками, М. Цветаева, отказываясь от «живописи», категорически утверждает превосходство света над цветом:

Не  краской, не кистью!

Свет  — царство его, ибо сед.

Ложь  — красные листья:

Здесь свет, попирающий цвет. (...)

Струенье... Сквоженье...

Сквозь.трепетов мелкую вязь —

Свет, смерти блаженнее,

И — обрывается связь 

 

Содержанием понятия «красное»  определяется множественность средств выражения этого значения и множественность метафорических и символических интерпретаций цветообозначения.

В системе цветообозначений у М.Цветаевой  можно выделить образно-цветовые символы, связанные с идеей предельности, абсолюта.

 

Анализ стихотворения  «Бузина»

 

Бузина цельный сад  залила! Бузина зелена, зелена, Зеленее, чем плесень на чане! Зелена - значит, лето в начале! Синева - до скончания дней! Бузина моих глаз зеленей!   А потом - через ночь - костром Ростопчинским! - в очах красно От бузинной пузырчатой трели. Красней кори на собственном  теле По всем порам твоим, лазорь, Рассыпающаяся корь   Бузины …                   Не звени! Не звени! Что за краски разведены В мелкой ягоде слаще яда! Кумача, сургуча и ада - Смесь, коралловых мелких бус Блеск, запекшейся крови - вкус.   Бузина казнена, казнена! Бузина - цельный сад залила Кровью юных и кровью чистых, Кровью веточек огнекистых - Веселейшей из всех кровей: Кровью сердца - твоей, моей...

А потом - водопад зерна, А потом - бузина черна, С чем-то сливовым, с чем-то липким. Над калиткой, стонавшей  скрипкой, Возле дома, который пуст, - Одинокий бузинный куст.   Бузина, без ума, без ума Я от бус твоих, бузина! Степь - хунхузу, Кавказ - грузину, Мне - мой куст под окном  бузинный Дайте. Вместо Дворцов Искусств Только этот бузинный куст...   Новосeлы моей страны! Из-за ягоды - бузины, Детской жажды моей багровой, Из-за древа и из-за слова: Бузина (по сей день - ночьми...), Яда - всосанного очьми...   Бузина багрова, багрова! Бузина - целый край забрала В лапы. Детство мое у  власти. Нечто вроде преступной страсти, Бузина, меж тобой и  мной. Я бы века болезнь - бузиной Назвала...

 

        11 сентября 1931, Медон - 21 мая 1935, Ване

 

Стихотворение «Бузина» помечено датами 1931-35 гг. - трагические годы эмиграции Цветаевой. Мужественная душа Марины Ивановны не могла пережить непрекращающийся озноб разлуки с родной землей, и за границей она познала страшнейший из людских недугов – ностальгию. Тоска по Родине поистине становится исступленной, переходя из стихотворения в стихотворение.

Основной конфликт этого стихотворения заключается в противопоставлении гармоничного природного мира и мира, сотворенного людьми. Эту оппозицию легко заметить. Можно сравнить слова образно-стилевого ряда природного и внешнего мира. Если в природном мире «бузина зелена», то во внешнем мире бузина приобретает «запекшейся крови вкус».

Сосчитаю,  сколько раз употребляется в стихотворении слово кровь. В шести строфах стихотворения слово кровь встречается шесть раз, а в четвёртой строфе, которая состоит из 6 стихов - пять раз и дважды глагол и форма «казнена».

Как не могла  Марина Цветаева жить без любви, так  не могла она жить без Родины, поэтому на эмоциональном уровне стихотворение ощущается как  горе, выраженное в плаче, в рыдании  по необратимой утрате. Недаром во второй строфе слово бузина вынесено в отдельную строку, а от предыдущей строки отделяет его всхлип, сдерживаемое рыдание:

По всем порам твоим, лазорь,

Рассыпающаяся корь

Бузины...

 

Трагедия потери Родины  выливается в этом эмигрантском стихотворении в противопоставлении - антитезе – излюбленный поэтический  прием Цветаевой.

Итак, две темы звучат в стихотворении – тема жизни и тема смерти.

Жизнь Лазорь Цельный сад Бузина Лето в начале Бузинная пузырчатая трель Краски Веточки огнекистые Детская жажда Новоселы страны

Смерть Рассыпающаяся корь В очах красно костром ад Кровью юных и кровью чистых Бузина черная Бузина казнена С чем- то сливовым, с чем-то липким Возле дома, который пуст Яда - всосанного очьми

Картина мира, представленная в стихотворении, - это одна из глубоких личных драм Марины Цветаевой. Впечатление  автобиагрофичности, исповедовательности  возникает у читателя даже, несмотря на то, что материальная зацепка  в стихотворении всего одна: куст бузины на чужбине.

В этом стихотворении  встречаются несколько цветов. Но как и во всей цветаевской поэзии красный цвет здесь играет далеко не последнюю роль.

Какова народная символика этого цвета, с чем  он ассоциируется?

Кумач - ткань  красного цвета, недорогая, распространённая в среде простого народа. Ассоциируется  с кровью, пожаром, народным бунтом. Следовательно, кумач обозначает цвет в его переносном и символическом  значении, а он в свою очередь  усиливается образами сургуча (красно-коричневый цвет) и ада. С образом ада связаны  мотивы «бузина черна», «с чем-то сливовым, с чем-то липким».

Некоторые прилагательные совмещают в себе значения цветовые – «сливовый» (цвет смерти) и символические, связанные с понятиями горя, зла (липкий - кровь липкая).

Можно  увидеть  и противопоставление прошлого и  настоящего. Прошлое связано с  цветущим садом, но и с воспоминаниями о болезни – «красная корь на собственном теле»; об этом в настоящем  напомнили мелкие красные ягодки бузины; напряжённые детские переживания  переданы образом «детской жажды моей багровой». Прилагательное «багровый», обозначающее отблеск огня, усиливает эмоциональный всплеск, тревогу больного ребёнка «из-за дерева» (символ жизни) и «из-за слова». Таким образом, прошлое - лазорь, цвет бузины, болезнь детская; настоящее - бузина черна, яд.

Марина Цветаева, как поэт-романтик, любит яркую  динамичную метафору: «бузина цельный сад залила», «костром в очах красно», бузина «как водопад зерна», «калитка, стонавшая скрипкой».

Поспевшая бузина вобрала в себя цвет кумача, сургуча. Блеск коралловых бус и  цвет запекшейся крови – метафора строится на градации, так как каждые последующие слова усиливает  общее впечатление буйной радости при виде усеянного спелыми ягодами куста. Черный, сливовый – это цвета смерти.

Деталь «бузина  моих глаз зеленей» - черта внешности  самой М. Цветаевой, у которой  были прекрасные зелёные глаза, с  быстрым каким-то взблеском.

Поспевание, созревание бузины - не постепенное, плавное, а взрывчатое, кипящее: от безмятежной, кажущейся нескончаемой - молодой, зеленой, с внезапным преображением в  звон и огонь зрелости

В стихотворении  «Бузина» усиление цветового признака вплоть до его превращения в другой цвет, превращения, обозначающего реальное созревание (зеленый —> красный —> черный), готовится и нарастает с самого начала текста. Сравнение зеленого цвета бузины с плесенью на чане (возможно, с ядовито-ярким зеленым налетом окисленной меди) и сравнение того же объекта с цветом глаз лирической героини М. Цветаевой резко контрастирует по признаку тематической разнородности средств сравнения. Вместе с тем тематически разнородные сравнения объединены общим семантическим признаком близости миру героини: бытовая обыденность мира вещей (внешняя близость) и органичность с внутренним миром, поскольку «глаза — зеркало души» (внутренняя близость). В строке «Красней кори на собственном теле» сравнение связано с физическим ощущением болезни, при этом телесное ощущение метафоризируется и тем самым абстрагируется.

Картина художественного  мира стихотворения Марины Цветаевой  становится всё более отчётливой, просматриваются идеи, эмоции стихотворения. Читателю становится ясной точка  зрения автора: она не объективна, а  субъективна, потому что внешняя картина мира даётся не отстранённо, а как переживание.

 

Заключение

В поэтических произведениях М. Цветаевой слова-цветообозначения активно взаимодействуют друг с  другом. Если их взаимодействие рассматривать в контексте всего творчества поэта, все цветообозначения, по-разному выраженные, образуют систему противопоставленных элементов. Применительно к художественному тексту понятие системного противопоставления актуально не только в отношении к антонимии (например, черный — белый), но и к перечислительному ряду (красный — синий — зеленый) и к синонимии (красный — пурпурный — алый). Все различительные признаки синонимов — стилистические, градационные — определяют лексическую противопоставленность этих синонимов в художественном тексте. Собственно синонимические отношения между ними тоже сохраняются, поскольку они свойственны системе языка. Возможно и синонимическое сближение членов перечислительного ряда или элементов антитезы на основе дифференциального признака, функционально выделяемого и окказионально доминирующего в тексте.

Все в ее личности и поэзии (для  нее это нерасторжимое единство) резко выходило из общего круга традиционных представлений, господствующих литературных вкусов. В этом была и сила, и самобытность ее поэтического слова

Поскольку М. Цветаева создает свою картину мира через языковые связи  и отношения (о чем свидетельствует, в частности, разнонаправленная фразеологическая индукция текстообразования), можно сказать, что язык произведений поэта-философа М. Цветаевой отражает философию языка в его развитии.

Анализ цветообозначения в поэзии М. Цветаевой убеждает в том, что у нее отсутствует чисто эстетическое отношение к цвету. По-видимому, именно этим общим свойством цветаевской изобразительной системы объясняются такие частности, как отсутствие уменьшительных форм и суффиксов неполноты качества при цветообозначении.

 

Список использованной литературы

1. Зубова, Л.В. Поэзия М. Цветаевой. Лингвистический аспект. – Л: ЛГУ. 1989.
2. Зубова, Л.В. Творчество Марины Цветаевой: лингвистический аспект.- М, 1999
3. Бродский, И. О Марине Цветаевой.- Москва, 1997
4. Орлов, В.  М. Цветаева. Судьба, Характер. Поэзия.
5. Анна Саакянц, Марина Цветаева Жизнь и творчество – М, ЭЛЛИС ЛАК, 1999
6. Белова Л.А., Марина Цветаева Избранное – М, «Просвещение»,1990