Блок и его любовь

Долго смотрела под ноги, не решаясь поднять взгляда, чтобы не спугнуть низкий, по-врачебному спокойный голос, произносящий чудесные, ей предназначенные слова. Потом неудержимо разрыдалась.

Когда она  умерла, ее похоронили на одесском кладбище. Вернувшись, стали разбирать вещи умершей. И вот тут вспомнилось:

«Жизнь  давно сожжена  и рассказана,

Только  первая снится любовь,

Как бесценный ларец  перевязана

Накрест лентою алой, как  кровь.»

На дне  тощего узелка обнаружилась только пачка  писем от влюбленного в нее  четверть века назад гимназиста, перевязанная алой лентой. И все. Все, что осталось потомкам от «первой любви великого поэта», от ее Судьбы длиною в Жизнь.

Это - и Стихи  Александра Блока.  

ЛЮБОВЬ  АЛЕКСАНДРОВНА АНДРЕЕВА ДЕЛЬМАС – КАРМЕН.

Так случилось, что они жили рядом, на самом краю города, в самом конце улицы, упиравшейся  в мелководную речушку с грязными, размытыми, суглинистыми берегами.

Два дома –  один ближе к реке, другой – чуть выше, служили пристанищем для  двух неприкаянных душ.

Одна –  заблудившаяся в потемках надуманной «философии» душа поэта, другая –  душа неистовая и пылкая, душа актрисы  и певицы.

Дельмас – сценический псевдоним. Урожденная Тишинская, Любовь Александровна приехала в Петербург из Чернигова. Поступила в консерваторию, блестяще прошла конкурс. Еще во время учебы исполнила партию Ольги из «Евгения Онегина», потом, уже по окончании консерватории, пела в Киевской опере, в петербургском Народном доме, вместе с Шаляпиным участвовала в заграничном турне, пела в «Риголетто», «Пиковой даме», «Аиде», «Снегурочке», «Парсифале», «Царской невесте» и, наконец, в «Кармен». Ее называли «лучшей Кармен Петербурга».

Она любила жизнь, в ней бушевала «буря цыганских  страстей». Ее глаза сияли. Разве  могла она оставить равнодушным  Поэта?

Еще не будучи представлен «лучшей Кармен», Блок часами простаивал у ее подъезда.

Посылал ей цветы и книги. Звонил ночами.

Встретились они в последних числах марта 1913 года.

Говорят, что  после этой встречи они почти  не расставались. По крайней мере, в  течение нескольких месяцев.

Вместе выступали  со сцены. Он читал стихи, она пела романсы. Те, кто видел из вместе, утверждали, что они удивительно подходят друг другу. Ах, как она хороша! Ах, как он задумчив и влюблен!

Было ли так?

В одном  из своих писем Блок писал, что  до встречи с ней в его жизни  зияла пустота. Она должна была оценить. Должна была. Но не смогла. Слишком жизнерадостная, чтобы любить холод и смерть, она  была ему опорой недолго.

Кто из них  охладел первым, сейчас судить трудно. Но в 1914 году, когда Любовь Дмитриевна Блок, не выдержав бесконечных любовных метаний мужа, отправилась на фронт  санитаркой, общество Дельмас стало тяготить Александра Блока. Он «страшно, безысходно тосковал по Любе».

Когда она  вернулась, он, наконец, успокоился. Только перестал отпускать ее от себя, будто  компенсировал потерянные годы.

«У меня женщин не 100-200-300 (или больше?), а всего  две: одна - Люба, другая - все остальные», - дневниковая запись Блока.

А дальше была революция, продовольственные карточки, бойкот друзей, голод, морозы, нищета. И  все-таки в те годы Александр Александрович  и Любовь Дмитриевна были почти счастливы. Больше никаких недоразумений, никаких  измен.

Если бы не болезнь Блока. Что за болезнь? Сердце? Неврастения? Истощение?

«Он умер как-то «вообще», оттого что он был болен  весь, оттого что не мог больше жить», - сказал Ходасевич.

Слова эти  как нельзя лучше отражают истинное состояние поэта в последние месяцы жизни.  

ЖЕНСКИЕ ОБРАЗЫ В ТВОРЧЕСТВЕ БЛОКА

“Стихи  о Прекрасной Даме”. Это был первый поэтический сборник Блока.

Несмотря  на то что она имела вполне земной прототип, Прекрасная Дама обожествлялась Блоком, приравнивалась к святой. Она кажется эфемерным существом, созданным из какой-то высшей субстанции, не из плоти. Это идеал, символ Вечной Женственности. Поэт отрешился от реальности, ушел в мир, созданный им самим.

 Однако со временем поиски идеала завели Блока в тупик. Он отходит от прежней погруженности в свой мир, где правит Прекрасная Дама. Не последнюю роль в этом играло расставание с Л. Д. Менделеевой. Он продолжал посвящать ей стихи, но образ Прекрасной Дамы тускнел, на смену ему приходили другие “женские лики”. Они всё еще были покрыты налетом юношеской мечтательности.

 Таков образ Незнакомки из одноименного стихотворения. Ее облик полуреален, растушеван, она отстранена от окружающей действительности, как будто не принадлежит ей. В то же время Незнакомка вполне реальна, ее внешность невольно возникает перед мысленным взором благодаря мелким деталям:

    И перья страуса  склоненные 

     В моем качаются  мозгу, 

    И очи синие,  бездонные 

     Цветут на дальнем  берегу.

    По-прежнему Блок пишет о женщине-мечте,  недоступной, далекой. Она то  ли существует наяву, то ли  снится герою во сне. В ней  угадываются черты прежней Прекрасной  Дамы, но это уже не она. 

 Позже в системе блоковских символов появляются такие, которые невозможно было представить, читая его раннюю лирику. Например, “невеста-весна” Сольвейг. Этот образ возникает в нескольких стихотворениях разных периодов: сначала как символ чего-то хмельного, весеннего, солнечного, потом — как спасение от отчаяния. Иногда же Сольвейг у Блока становится неотличимой от символов мрака и темноты. Этот многоликий образ девушки-весны, раз появившись, больше не покидал Блока.

 Еще один интересный женский образ встречается в стихотворении “На железной дороге”. Это уже не Прекрасная Дама, не Незнакомка, не Сольвейг. Это деревенская девушка. Ее облик не очень четок (Блок не изменяет себе), мы знаем лишь, что она молода и красива. Читатель не имеет представления, кто эта девушка, откуда она, как складывалась ее жизнь. Мы знаем только одно — она ходит встречать проезжающие поезда. Она мечтает о той жизни, что мчится мимо нее за стеклами вагонов. А ведь в поезде — люди разных судеб, счастливые и несчастные, богатые и бедные, у них тоже есть мечты, возможно, они тоже стремятся к чему-то недостижимому. Но девушка не думает об этом. Она одинока, она ждет чуда, которого не происходит, да и не может произойти: “Так мчалась юность бесполезная”. И эта юность оборвалась под колесами поезда. Бессмысленная жизнь, ненужная красота, неосуществленные мечты... Сюжет для Блока новый, а звучание строк все то же, что и раньше.

По мере того как мировоззрение Блока  менялось, любовь для него из святого  чувства превращалась в “горькую страсть”. Женские лики приобретали  новые черты:

    Только губы с  запекшейся кровью 

    На иконе твоей  золотой 

    (Разве это мы  звали любовью?)

    Преломились безумной чертой...

Здесь, как  и прежде, образ трагичен. Речь идет о падшей женщине, но она не вызывает ни отвращения, ни презрения. Горечь, не свойственная юному Блоку, сквозит  в строчках, но романтическое восприятие действительности остается.

 Говоря  о “женских ликах”, нельзя не  упомянуть о России. Только как  к женщине и относится к  ней поэт. Она — живое существо. Он говорит о ней как о  человеке:

    А ты все та  же — лес, да  поле,

    Да плат узорный  до бровей.

Блок обращается к ней как к своей неотделимой  “половине”: “О, Русь моя! Жена моя!”  И любит он ее как женщину:

    Россия, нищая Россия,

    Мне избы серые  твои,

    Твои мне песни  ветровые — 

    Как слезы первые  любви.

Любовь к  Родине вдохновляла поэта всю  жизнь. Пожалуй, стихов, посвященных  ей или навеянных ею, больше, чем  лирики, связанной с образами обычных  женщин. Хотя слово “обычных” здесь, может быть, не совсем уместно, ведь женщины у Блока всегда необыкновенны, как бы оторваны от земли.

Есть черта, которая всегда позволяет отличить блоковских женщин, — это нереальность, туманность. Все женские образы у  Блока связывает одно — отношение  автора. Он всегда пишет о женщинах трепетно, с оттенком преклонения. Есть, конечно, и исключения (Катька из поэмы  “Двенадцать”). Однако эти исключения крайне редки.

В сущности, поэт всегда оставался верен своей  Прекрасной Даме, ее черты, пусть измененные до неузнаваемости, сквозят во всех “женских ликах” у Блока. Женщина всегда любил одну женщину, которая и была вдохновительницей его лучших стихотворений.