Особенности культуры древней Месопотамии

      Во  второй половине 4-го тыс. до н. э. в плодородных равнинах Южного Двуречья возникли первые города-государства, которые к 3-му тыс. до н. э. заполнили всю долину Тигра и Евфрата. Главными из них стали города Шумера. В них выросли первые памятники монументального зодчества, расцвели, связанные с ним, виды искусства - скульптура, рельеф, мозаика, различного рода декоративные ремесла.

      Культурному общению разных племен активно содействовало изобретение шумерийцами письменности, сперва пиктографии (основой которой служило картинное письмо), а затем и клинописи Шумерийцы придумали способ увековечивать свои записи. Они писали острыми палочками на сырых глиняных табличках, которые потом обжигались на огне.

      Письменность широко распространила законодательства, знания, мифы и верования. Записанные на табличках мифы донесли до нас имена божеств покровителей разных племен, связанных с культом плодоносящих сил природы и стихий.

      Каждый  город чтил своих богов. Ур чтил бога Луны Нанну, Урук – богиню плодородия Инанну (Иннин) - олицетворение планеты Венеры, а так же ее отца бога Ана, владыку небосвода, и ее брата - солнечного бога Уту.

      Жители  Ниппура почитали отца бога Луны - бога воздуха Энлиля – создателя всех растений и животных. Город Лагаш поклонялся богу войны Нингирсу. Каждому из божеств посвящался свой храм, который становился центром города-государства. В Шумере окончательно утвердились и основные черты храмового зодчества.

      В стране бурных рек и заболоченных равнин необходимо было поднимать храм на высокую насыпную платформу-подножие. Поэтому важной частью архитектурного ансамбля стали длинные, подчас проложенные в обход холма, лестницы и пандусы по которым жители города поднимались к святилищу.

      Медленное восхождение давало возможность увидеть храм с разных точек зрения. Первыми мощными сооружениями Шумера конца 4 тыс. до н. э. были, так называемые, “Белый храм” и “Красное здание” в Уруке. Даже по сохранившимся развалинам видно, что это были строгие и величественные здания. Прямоугольные в плане, лишенные окон, со стенами, расчлененными в Белом храме вертикальными узкими нишами, а в Красном здании – мощными полуколоннами, простые по своим кубическим объемам, сооружения эти четко вырисовывались на вершине насыпной горы. Они имели открытый внутренний двор, святилище, в глубине которого помещалась статуя почитаемого божества.

      Каждое  из этих сооружений было выделено из окружающих строений не только подъемом ввысь, но и окраской. Белый храм получил свое название за побелку стен, Красное здание (оно, видимо, служило местом народных собраний) было украшено разнообразным геометрическим орнаментом из глиняных обожженных конусообразных гвоздиков “зигатти”, шляпки которых окрашены в красный, белый и черный цвета. Этот пестрый и дробный орнамент, напоминавший вблизи ковровое плетение, издали сливаясь приобретал единый мягкий красноватый оттенок, что и дало повод для его современного наименования.

      В 3-м тыс. до н. э. в шумерских центрах Уре, Уруке, Лагаше, Адабе, Умме, Эреду, Эшнуне и Кише возникли более разнообразные и разработанные типы зодчества. Города, беспрерывно воюющие друг с другом, ограждали себя оборонительными сооружениями. До сих пор видны остатки этих мощных и суровых крепостных стен с башнями и укрепленными воротами. Значительное место в ансамбле каждого города занимали дворцы и храмы. Хотя здания возводились из сырцового кирпича, в их декоративном оформлении проявилось большое разнообразие. Из-за влажного климата плохо сохранялись настенные росписи. Поэтому особую роль стали играть мозаика, а так же инкрустация из самоцветов, перламутра и раковин, широко применявшиеся в украшении стен, колонн, статуй. В употребление вошла также отделка колонн листовой медью, включение рельефных композиций. Окраска стен, в свою очередь, имела немаловажное значение. Все эти детали оживляли строгие и простые формы храмов, придавали им большую зрелищность, соответствующую красочности самих обрядов. Храм богини “матери всех богов” и “богини лесистых гор” Нин Хурсаг, воздвигнутый в Убайде близ города Ура в середине 3-го тыс. до н. э., отмечен целым рядом подобных нововведений.

      Культ плодородия, столь значительный для  древних сельскохозяйственных племен, определил и тематическую направленность и символику убранства храмов. Над прямоугольным входом в храм располагался навес, опирающийся на тонкие деревянные столбы (символы финиковых пальм), обитые медью и украшенные вкладками из перламутра, самоцветов, асфальта. Стены храма, помимо вертикальных ниш, были расчленены и по горизонтали лентами мозаичных фризов, вдавленных в асфальтовую обмазку. Их сюжеты повествовали о повседневных с/х занятиях, которые приобрели значение ритуала, - дойке коров, сбивании масла. Плоские, вырезанные из желтоватой известняковой плиты фигуры, сочетающиеся с фоном из черных шиферных пластин, сами по себе были грубоваты и приземисты, но каждое их движение, метко схваченное и точно найденное, было исполнено большой значительности и показывало, что все изображение фиксирует не случайное событие, а имеет важный смысл. Карниз храма был украшен узором из керамических гвоздиков, шляпки которых, выполненные в форме цветов с красно-белыми лепестками, служили символами богини плодородия. Верхний фриз также включал мозаичные изображения белых голубей, выполненные по шиферному фону, нижний фриз состоял из медных фигур бычков, движущихся ко входу в торжественном ритме. Сам вход был обрамлен двумя деревянными фигурами львов-охранителей. Они были покрыты медными листами, а глаза и языки инкрустированы цветными камнями, что дополняло их живость и яркость.

      Над входной дверью помещена медная прямоугольная пластинка на которой изображались рельефные фигуры львиноголового орла Имдугуда, прочно держащего лапами двух оленей - своеобразный символ власти божества над всеми обитателями лесистых гор и долин.

      Видимо, подобием гор с которых людям  явились боги, были и древнейшие ступенчатые башни - зиккураты, возникшие в Шумере в 3-м тыс. до н. э. Они состояли из нескольких площадок. Верхняя площадка увенчивалась небольшим святилищем - “жилищем бога”. Строившиеся обычно при храме почитаемого божества, эти башни впоследствии на многие тысячелетия сами превратились в главные храмы, центры науки, своеобразные обсерватории, где жрецы наблюдали за небесными светилами и жизнью Вселенной. От древнейших времен до нас дошли в руинах лишь несколько древних башен. Лучше всего сохранились зиккураты Элама (в Чога-Замбиле, 2 тыс. до н. э.) и Борсины (близ Вавилона, середина 1-го тыс. до н. э.). Ныне частично отреставрировали один из самых древнейших зиккуратов царя Ур-Намму в Уре конца 3-го тыс. до н. э. Теперь видна лишь одна его нижняя терраса. Но и она производит ошеломляющее впечатление грандиозностью своих размеров.

      Площадь огромной усеченной трапеции занимает 65 х 43 метра, а высота основания башни насчитывает 20 метров, т. е. равняется современному семиэтажному дому.

      Столь же величественными как и культовые постройки были и дворцы правителей, начавшие строиться с середины 3 тыс. до н. э. Примером их может служить дворец в городе Кише, один из самых древних в Передней Азии.

      Подобно другим дворцам он воспроизводил  в своем плане тип светского жилого дома с рядом глухих, лишенных окон, помещений. Стены его колонного зала были инкрустированы композициями из перламутра, воспроизводившими сцены битв.

      На  протяжении многих веков постепенно сложились и разнообразные виды и формы скульптуры. Скульптура в виде статуй и рельефов с древнейших времен составляла неотъемлемую принадлежность храмов. Скульптурными формами были украшены каменные сосуды и музыкальные инструменты. В металле и камне были выполнены первые монументальные портретные статуи всевластных правителей государств Двуречья, а в рельефах каменных стел были запечатлены их деяния и победы. При проведении параллели с развитием скульптуры Египта, несомненно, можно увидеть сочетание наивности приемов с уверенным мастерством, грубоватости с утонченностью. Но тем не менее, мастера Шумера и Аккада стремились к совершенству. Они отбирали, подобно египтянам, из фасного и профильного положений самые выразительные и отчетливые аспекты, соединяя их воедино и составляя из плоскости многофигурные повествовательные композиции.

      Повествовательный рельеф зародился очень рано в культуре Двуречья.

      Темы  рельефов во втор. пол. 3-го тыс. до н. э. воскрешают перед нами круг основных забот древних обитателей долины Тигра и Евфрата, связанных с урожаем. Это, по большей части, обряды поклонения богине плодородия Инанне, показ тучных стад домашних животных, налитых соками созревших колосьев.

      Подобная процессия жертвователей, идущих с дарами к богине Инанне, запечатлена в рельефах, заполняющих поверхность монументального алебастрового сосуда из Урука начала 3 тыс. до н. э. (ныне хранится в музее в Багдаде). Форма кубка расчленена на ряд поясов, что позволило мастерам развернуть свое повествование по этапам. На внешнем фризе обозначены мотивы речного сельского пейзажа, деревья, растущие у воды. Следующий показывает вереницу мерно двигающихся по берегу реки баранов. Выше расположено столь же мерное шествие людей, несущих блюда с яствами и фруктами. Верхний посвящен церемонии поклонения богине и приношения ей даров. Фризообразное распределение фигур на плоскости, развернутое поясом, расположение нескольких поясов друг над другом, подобно строчкам текста стали принципом построения рельефных композиций, утвердившимся в искусстве Передней Азии на многие века. Этот же принцип был использован и резчиками цилиндрических печатей-амулетов, знаков личной собственности. Самые ранние печати воспроизводили то, что более всего занимало воображение людей того времени - сцены охоты, стада животных, лесных зверей. Миф, эпос, басня, сказка находят многообразное отражение в печатях. Фантастика в изображении людей и животных сочеталась с точным знанием облика, умением передать естественную красоту движений.

      Вместе с укреплением рабовладельческих деспотий искусство стало служить и задачам аллегорического прославления власти правителя, божества.

      Уже ранний медный рельеф сер. 3-го тыс. до н. э., помещенный над входом храма в Убайде, центральная фигура которого - львиноголовый орел, держащий лапами двух оленей, приобрел характер своеобразного герба-эмблемы силы и могущества. Строго симметричный по своей композиции, выделяющий центральную фигуру. как важнейшую, рельеф храма в Убайде открыл собой целый ряд скульптурных геральдических композиций, повторяющихся в печатях, посвятительных рельефах, подобных палетке жреца Дуду из Лагаша, и во многих других памятниках Передней Азии.

      Повествовательное изображение проявилось и на стеле, названной исследователями “Стелой Коршунов” (ок. 2500 г. до н. э., хранится в Лувре).

      Небольшая по размерам (75 см) каменная плита, посвященная победе правителя города Лагаша Эанатума над соседним городом, как-бы заложила основы нового вида повествования - исторического рельефа. На одной из сторон изображена огромная фигура верховного бога города Лагаша - Нингирсу, который заносит палицу над сетью с барахтающимися в ней врагами. На другой стороне, в четырех размещенных друг над другом регистров, показаны Эанатум и его войско, сцена оплакивания погибших, сцена терзания коршунами трупов поверженных врагов. В самом рассказе нет ни пафоса, ни страсти, ни упоения победой. Собственно, изображаются не лица, а лишь одно лицо, воспроизведенное множество раз. Это нерасчлененность людской массы, выявленная в нем грубая сила и производят на зрителя устрашающее впечатление готовностью снести все живое на своем пути, абсолютностью своего повиновения власти вождя.

      Говоря  об искусстве древнего Шумера, необходимо отметить, что уже в п.п. 3 тыс. до н.э. искусство уже имело разные художественные направления, следовательно, и задачи. Фигуры Северного Двуречья обладали вытянутыми пропорциями, удлиненными лицами. Фигуры Южного Двуречья были большеголовыми и приземистыми. В то же время и те и другие, как бы родственны между собою. Все в них: поза, возведенные к небу глаза, сложенные на груди ладони, - направлены на выявление внутреннего состояния просветленности. Таковы базальтовая фигура начальника житниц города Урука Курлиля, алебастровая статуя сановника Эбих - Иля ( из г. Мари) и каменная статуя бога Аб-У из г. Эшнуна. Наивные и несложные образы, воплощенные в этих небольших раскрашенных статуях, отмечены единой печатью духовного подъема, незамутненной веры, светлого чистого порыва.

      Еще в большей мере полны духовной значительности выполненные для храмов в технике высокого рельефа головы высших божеств. Хотя сохранилась лишь единственная, восходящая к началу 3 тыс. до н.э., скульптурная голова богини Инанны, высокое мастерство обработки ее мраморной поверхности, красота и совершенство образа, свидетельствует о том, что это явление не было случайным в художественной жизни. Плоско срезанная сзади, это выполненная почти в натуральную величину голова, прикреплялась к стене и, видимо, являлась частью рельефной и живописной композиции Лицо богини с огромными, ранее инкрустированными глазами, поражает мягкостью своих объемов, значительностью строгого и спокойного выражения.

      Особую  внутреннюю силу скульптурные образы Двуречья обрели во в.п. 3 тыс. до н.э., когда в результате борьбы за власть между городами - государствами победу одержал Аккад. Его правитель Саргон 1 ( Шаррукин - “Истинный царь”), названный учеными Древним, объединил почти весь север и юг, слив их в единое Аккадское государство. Его преемник Наран-Суэн продолжил борьбу за объединение Двуречья. Будучи не царского рода, Саргон, волевой и энергичный деятель, после подавления шумерийской аристократии окружил себя столь же активными людьми неаристократического происхождения.