Высшим  учебным заведением средневекового типа был в известной мере Киево-Печерский монастырь. Из этого монастыря выходили высшие церковные иерархи (игумены монастырей, епископы, митрополиты), которые должны были пройти курс богословия, изучить греческий язык, знать церковную литературу, научиться красноречию. Образцом такого церковного красноречия является высокопарная кантата в честь великого князя, сочиненная одним игуменом в 1198 г. Серию поучений против язычества считают конспектом лекций этого киевского «университета».

      Представление об уровне знаний могут дать «Изборники» 1073 и 1076 гг., где мы находим статьи по грамматике, философии и другим дисциплинам. Русские люди того времени хорошо сознавали, что «книги суть реки, напояющие вселенную мудростью». Некоторые мудрые книги называли «глубинными книгами».

      Возможно, что некоторые русские люди учились  в заграничных университетах. Один из авторов конца XI ib., желая подчеркнуть скромность своего собственного образования, писал своему князю: «Я князь, не ездил за море и не учился у философов (профессоров), но как пчела, припадающая к разным цветам, наполняет соты медом, так и я из многих книг выбирал сладость словесную и мудрость» (Даниил Заточник).

      Говоря  о грамотности в то время, следует  учесть общее для всего средневековья  обыкновение читать книги вслух. Книги читались вслух даже в монастырях (где были грамотные монахи) во время трапез. Чтение вслух приобщало к книге широкий круг неграмотных. Любопытные сведения о таком чтении с комментариями сохранило «Житие Авраамия Смоленского» (начало XIII в.). Авраамий сам был монахом, но он бичевал стяжательство монастырей, пьянство и развращенность духовенства. Он читал вслух разным людям (в том числе и «работным», «меньшим») из окрестных сел книги о «лихих пастухах» (подразумевались «плохие пастыри» — духовенство). В Смоленске говорили, что «он уже весь град к себе обратил есть». Игумены и попы «яко волы рыкающие» хотели судить Авраамия и «аще бо можно, жива его пожрети».

      С принятием христианства Русь получила доступ к значительному фонду  тогдашней литературы. Большую роль в ознакомлении русских людей с греческой литературой сыграла Болгария, где уже в IX и Х вв. многое из нее было переведено на болгарский язык. Родственность болгарского и русского языков позволила копировать болгарские книги. Но русские и сами переводили с греческого, латинского и древнееврейского. Переводилась не только церковная литература, но и сочинения по истории, юриспруденции, «изборники», византийский рыцарский роман и многое другое.

      Существенное  отличие русской средневековой письменности от западноевропейской заключалось в том, что она основывалась на родном русском языке, а не на латыни, чуждой многим народам Запада (германским, кельтским, славянским). Русскому человеку достаточно было знать азбуку, чтобы приобщиться к культуре, а англичане, немцы, поляки, для того чтобы стать грамотными, должны были изучать чуждую им латынь, так как государственным, церковным и отчасти литературным языком был латинский.

      Образованные  русские люди знали иностранные языки; так отец Владимира Мономаха «седя дома изумеяте (изучил) пять язык». Какими языками владел князь Всеволод Ярославич, мы не знаем, но греческий и латынь несомненно должны были быть среди них.

      3. Литература Киевской  Руси. Былины.

      Летописание. «Слово о полку  Игореве»

      Былины. В Х в., в эпоху становления и укрепления государства, зародился новый эпический жанр — героический былинный эпос. Былины резко отличались от -придворных славословий, которые мы находим в летописях.

      Эпоха полюдья и дальних заморских  путешествий за тысячи километров от Киева не оставила следа в русской эпической поэзии. Народ не участвовал в этих торговых поездках и не отразил их в своем творчестве. Однако, когда встала задача обороны земли от усилившихся кочевников, народ начал воспевать своих защитников в незабываемых образах былинных богатырей.

      Князь Святослав, воевавший с Волжской Болгарией, разгромивший Хазарский  каганат и скрестивший меч  с императором Византии, был, очевидно, воспет придворными певцами (следы  чего мы видим в летописи), но имя  его не попало в народные былины, так как этот князь действовал «приобретая и сохраняя чужие земли и пренебрегая родной». Не отражены в былинах княжеские усобицы Х—XIII вв., равно как и известные князья, принимавшие участие в распрях и «которах» (например, Ярослав Мудрый, Юрий Долгорукий и др.).

      Одним из первых былинных героев стал пахарь Микула Селянинович, вошедший в дружину  сына Святослава — Олега, который  воевал с варягами (975). Целый цикл богатырских былин народ сложил о другом сыне Святослава — Владимире, активно оборонявшем Русь от печенегов. Его любовно называли Красным Солнышком. Одним из главных героев этого цикла был крестьянский сын богатырь Илья Муромец, а другим героем —Добрыня Никитич (его прототип — дядя князя Владимира). Во второй цикл вошли былины, связанные с именем князя Всеслава Полоцкого, народного избранника во время восстания 1068 г.

      Третий  цикл богатырских былин воспевал Владимира Мономаха и его борьбу с половцами. Здесь врагами былинных героев являются не полумифические персонажи вроде Соловья-Разбойника, а реальные половецкие ханы, нападавшие на пограничное княжество Мономаха: Тугоркан («Тугарин Змеевич»), Итларь («Идолище Поганое»), Шарукан («Шарк-Ве-ликан»). В эпической переработке оба князя Владимира, разделенные целым столетием, слились в единый образ «Владимира Красное Солнышко стольнокиевского».

      Былины  пелись торжественно и медленно, как  гимны мужеству и отваге богатырей. Б. Д. Греков справедливо называл  былины «устным учебником родной истории».

      Летописание. Наибольший интерес для нас представляют русские летописи, описания  путешествий, юридические кодексы, полемические трактаты. Для большинства из них характерны широкий общерусский взгляд на события и явления, сознание необходимости постоянной совместной борьбы против орд кочевников, стремление к прекращению разорительных междоусобных войн русских князей.

      Почетное  место в летописной литературе занимают исторические труды. Первые летописные погодные записи относятся еще к IX в. (историки извлекли их из не дошедших до нас источников XVI в.). Это краткие заметки в одну-две строки. Постепенно летописание становилось более подробным. До нас дошли лишь поздние списки (XIV—XV вв.) летописей, и благодаря трудам таких историков,  как  А. А. Шахматов  (1864—1920), А.Н. Насонов (1898—1965) и др., удалось восстановить интересную историю летописного дела. Первым крупным историческим сочинением был свод разных сведений, законченный в 997 г. Его составитель описал события IX—Х вв., старинные легенды, пересказал придворную эпическую поэзию, восхвалявшую княгиню Ольгу, Святослава и особенно Владимира Святославича, в княжение которого составлялась летопись.

      Летописи  писались при княжеских дворах, в  монастырях, а иногда летописцами  становились горожане или бояре. Некоторые летописи были написаны управителями княжеского домена; в таких книгах упоминались не только имена князей-полководцев, но и суммы, которые платили князю, нанятому для участия в усобицах, и реестры княжеского имущества, взятого противником: старые кобылы, стога сена, церковные колокола и т.д.

      Летописанием  занимался и князь Владимир Всеволодич Мономах. В «Поучении» он перечисляет ряд своих достоинств, в подкрепление слов о непрестанной борьбе с половцами приводит перечень важнейших походов, в которых он участвовал или которыми предводительствовал. Всего «путей» было 83. Этот перечень производит впечатление конспекта, составленного князем для какой-то подробной летописи. «Поучение», написанное около 1099 г. (и дополненное позднее), дошло до нас в единственном списке 1377 г.

      В XII в. летописи стали особенно подробными. В них ярко проявлялись классовые и политические симпатии авторов и их покровителей. Для летописцев-церковников характерен средневековый провиденциализм, т.е. объяснение всех исторических событий божьей волей или кознями дьявола.

      Летописцы не всегда были историками, их главная  задача состояла в описании современных им событий (преимущественно военных), в оценке противоборствующих сил, в оправдании одних исторических лиц и обвинении других. Реже всего в феодально-церковном летописании отражались интересы народных масс. Можно назвать один фрагмент Владимиро-Суздальской летописи, где автор открыто встал на защиту закабаляемых горожан. Это запись о пожаре в городе Владимире в 1192 г., когда выгорела половина столицы княжества. Уцелевшие богатые люди предоставляли погорельцам кров и хлеб только при условии кабальных записей. Летописец (им мог быть, согласно одной гипотезе, знаменитый Даниил Заточник) обнародовал это хищническое отношение к согражданам и резко осудил его.

       ЗАКЛЮЧЕНИЕ

      Итак, все важнейшие, наиболее совершенные памятники искусства и литературы созданы в эпоху феодальной раздробленности, когда ее отрицательные черты не проявили себя еще в полной силе. Татарское нашествие прервало это развитие и приостановило его на полтора-два столетия.

      Накануне  этой катастрофы безымянный автор начала XIII в. написал великолепное по форме  «Слово о погибели земли Русской», где под «погибелью» подразумевал не окончательную гибель, а «болезнь» феодальных усобиц. Свидетель кровавой борьбы сыновей Всеволода Большое Гнездо, во время которой гибли тысячи людей (современники вели счет погибшим), автор вспоминает расцвет Киевской Руси при Мономахе, корит князей, губящих прекрасную страну. Его гениальные строки о родной земле проникнуты глубоким, искренним патриотизмом:

      О, светло-светлая и украсно-украшена земля Русская!

      И многими красотами удивлена еси...

      Всего еси исполнена земля Русская!

       СПИСОК  ЛИТЕРАТУРЫ

1. Зимин А.А. Россия на рубеже XV—XVI столетий. Очерки социально-политической истории. М., 1982.
2. Лихачев Д.С. Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого. М. — Л.,,1962.
3. НасоновА.Н. Монголы и Русь. М, — Л., 1940.
4. Пашуто В.Т., Флоря Б. Н., ХорошкевичА. Л. Древнерусское наследие и исторические судьбы восточного славянства. М., 1982.
5. Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. Очерки по истории XIII— XV столетий. Пг., 1918.
6. Тихомиров М.Н. Средневековая Москва в XIV-XV веках. М., 1957.